Заброшенный дом
Тихий дом. Вокруг него
Бродят тени забытых надежд.
И, блеснувши, звезда
Проводит кривую
Забытой судьбы.
Кто-то строил его вдохновенно,
Кто-то жил в нём,
Кто-то в нём умер.
Но теперь только крест над могилой
Помнит имя того, кто здесь был.
Тихий дом. Сквозь глазницы окон
Смотрит он в невозвратную даль.
Он не страшен. Он грустен и пуст.
Две звезды, словно души,
Глядят на него.
Скоро треснет тесовая крыша,
И не будет уж больше темнеть
Заповедник печали и мглы,
Пробуждая ненужные мысли.
Поиск убежища
Нам с тобою пора уходить.
Нам пора попрощаться с камнями
В океане асфальтовых волн,
С мощной серостью небоскрёбов
В угорело носящемся шуме,
С красноватым запачканным небом,
С тихим шелестом пленных ветвей
В ярко-тусклом искусственном свете.
Нам пора попрощаться с прогрессом,
Улучшающим и убивающим,
И со смертью во имя песка.
Мы с тобою уйдём за пределы,
Мы укроемся там, где не ищут.
Нам коттедж был когда-то подарен;
Он, наверно, пустует, ждёт.
Ветер выметет пол,
Окна вымоют дождь и капель.
Одеяла лоскутные осень расстелет.
Вместо плеера, радио, магнитофона -
Птичий звон, песни трав
И рассказы ручья.
Нам пора. Но уйти невозможно.
Ведь в любое убежище мы принесём
Всё, что в нас:
Ту же гибель и ту же борьбу.
Только бомбы заменятся стрелами.
Было и есть
Холодная война
Школа
Иду в школу.
Небо уже разбавляется молоком,
Становясь сиреневым;
Что-то странное творится в нём.
Ничего, от неба меня защищает
Раскидистый свет фонарей.
Ветви танцуют стриптиз,
Манят в сумерки. Нет,
Сейчас не до них:
Несу в портфеле свой крест.
А ночью мне снились
Обрывки души,
Разнесённые ветром:
Отражались в полузамёрзших лужах,
Мерцали в пустых заводах,
Бродили тенью по тёмной улице.
И теперь, на рассвете, ясно:
Один из из этих осколков снаряда
Вживлён мне под кожу.
После уроков
Надо будет убрать в квартире.
И, заодно,
Выбросить старые ценности.
Одни в поле
Пустота накатывает волной,
Ветром обожжено лицо.
Вдали оборками - лес,
Под ногами - светомузыка наста.
Сквозь синее матовое стекло
Солнце всматривается в нас:
"Кто вы?
Зачем вышли на сцену-поле?"
Почерневшие подсолнухи
Микрофонами повёрнуты к нам.
Что сказать? Скажем правду:
Мы воины.
Мы одни.
Наша цель - не победа, а бой.
С кем сражаться - толком не знаем.
Бьёмся сами с собой.
* * *
Шла на город гроза -
ДЕМОНстрировать молнии.
Но, увидев рекламные ДИКОрации,
Ругнулась раскатом и ушла восвояси.
Надпись на заборе
Наверное, В. Цою. Быль
Время проходит, беглым взглядом окинув.
И смысла, видимо, нет в почитаемом нами учебнике.
Кто-то использовал в качестве личного дневника забор.
Тень в переулке. В окна снова стучится туман.
Около дома вазон, забитый окурками, под цвет флага России
Раскрасили к Дню Победы. А я по улицам шляюсь.
Сообщение
* * *
Их встречаю всегда
По утрам у лесного ручья.
Смотрят на блик в воде,
Словно в лицо пророка.
Слушают голос его:
Шелестит по камням откровение.
Не понимают, но ждут.
Греются около блика-костра.
И опять уйдут в города,
Вместо бус - виноградные кисти.
Постоянные, как вода,
На рассвете вернутся - за истиной.
Верка, Надька и Люба
* * *
Отслужи, закат, панихиду
По моей погибшей гитаре.
Мы с ней пели о ерунде.
Обе спали, укрывшись небом,
На матрасе из крыш.
Мы орали с бездомными кошками,
Нарушая покой мирных жителей.
Видели, как на деревьях
Появляется светло-зелёная дымка.
Забирались на чердаки, смотрели,
Как сентябрь завоёвывает город.
Были вместе почти всегда.
Только я не успела сказать,
Что люблю её
Хриплый голос.
Отслужи панихиду, закат,
По моей погибшей гитаре.
Прогулка
Он был во дворах и лесах.
Он осенью в город вошёл.
На резных кораблях по ветрам
Проплывал день вчерашний над ним.
И тонули один за другим корабли.
На асфальтовом дне шелестели обломки.
Поддавал их ногой, улыбался.
Беззаботно по улицам брёл.
А друзей у него было когда-то…
Первый друг попал в Интернет,
Вторая перегорела, пытаясь стать яркой,
Третьего осудили
За интимную с музой связь…
И теперь он шатался один.
…Город знакомый. Старая стройка.
Не продвигается стройка нисколько.
Техники нагнано больше, чем много;
Но заросла подъездна`я дорога.
Он заметил: - А у вас бардак.
- Не отыщем крайнего никак.
Засмеялся и двинулся дальше.
Вот здесь раньше тенился двор:
Детская площадка,
Посередине – огромный клён.
И три деревянных фигуры –
Богатыри…
А сейчас тут отгрохали дом.
Света в окнах что-то не видно.
Он хотел войти в новый подъезд –
Передумал.
Испугался на лестнице тёмной
Встретить призраков богатырей.
Так он шёл вместе с осенью,
Сам не зная – куда.
Потому — никуда не пришёл.
И никто не последовал. Да и к чему?
Ведь не всем вести за собой.
Растворился в осенних аллеях.
И остались дворы –
Ранним пеплом присыпаны угли-деревья.
И остались леса,
Опалённые
Вечным холодным огнём.
Весеннее
Солнечный поезд
Привёз весну.
Город смеётся капелью.
На кустах – воробьи,
А кажется,
Что поют прошлогодние листья.
Из-под снега уже появились –
Тихо, несмело –
Пакеты.
И, как в сказке, текут
Шоколадные реки.
Я по лужам бегу:
«Весна-а!..»
Вон идут впереди
Дед с бабулей (я их не знаю).
Дружно, рядом… Наверно,
Они тоже встречают весну…
И тут слышу:
Бабуля – дедуле:
- О-ох, будь проклят тот день,
Когда я тебя
Встретила…
В горах
От кого они убегали?
Метались – беззвучно и злобно,
Ползли, как ручьи, по камням;
Катились клубками по склонам,
Карабкались на утёсы, срываясь,
Ворочая древние глыбы,
Словно пыльную память гор.
Извивались чешуйчатые тела,
Рвали землю когтистые руки.
Капли проклятий стекали
С раздвоённого языка,
И грозил в отчаянье небу
Серый иссохший кулак.
Впереди только море –
Отвернувшись, холодной блестящей стеной.
Замирали, присев, у обрыва.
Жались в узких расселинах,
Закрывая лохмотьями лица.
Обнимались – перед прыжком.
И шипело, струясь по долинам,
Вместе с солнечным светом,
Прощание.
А он вышел из-за холма –
От кого убегали, спасаясь, -
Невысокий, с одним копьём.
Все они обернулись, рыча…
Но застыли навек – можжевельником,
И дубами, горбатыми соснами.
Он стоял, копьё уронив,
Ничего не поняв – поражённый.
Тишина посмотрела в глаза.
Испугавшись, он бросился прочь.
…Что-то шло вдоль тропы за нами
По безветренным можжевельникам.
Матерясь на жаре, среди скал
Мы искали святой источник.
* * *
Приходи ко мне в гости.
Я буду всё в том же
Переливчатом платье
С зеленью на рукавах.
Или, может быть, в белом –
Ты меня и не знаешь такою –
Ледяной и спокойной
Заколдованною невестой.
Приходи.
А я сделаю вид, что не жду.
Столько лет утекло…
Мои песни всё те же.
Они многим приятны,
Но мало кто понял,
На каком языке я пою.
Я смотрю в то же небо,
Всё так же
Жду дождя
И по-старому ёжусь от ветра.
Приходи…
Но я знаю, что память людей –
Как следы на песке,
Как насечки на тающем льду.
Даже если и вспомнишь –
Ты не приедешь
В гости к речке,
Которая ждёт.
Крылья
Ветер в лицо.
Птичий щебет,
Как детский смех.
И толпа внизу -
Неспокойное озеро -
Ждёт.
На колокольне стою`.
Вот охота нашла -
Нет бы ткать,
Вышивать закатные солнца -
А мне надо самой
К солнцу!
По ночам
Собирала перья жар-птиц
Вдоль заросших тропинок;
На рассвете среза`ла
Несечёные волосы ив.
По углам — дымы паутин
В моём доме... а я
Мастерила, делала — крылья.
Золотые,
Словно вечерние листья.
Чтобы встретить восход
И лететь за моря
Заповедных лесов и степей...
Кто бы верил.
На колокольне стою.
Сколько здесь до меня вот так?..
Ветер щупает новые крылья
И подталкивает: «Лети».
Кто бы верил.
Тысячи глаз...
Что, друзья?
Вот одна — в светло-карих
И испуг, и призыв:
«Ну же, падай.
Шансов нет — высоко... Панихиду
Я тебе закажу, каких не было:
Богатейшую и со вкусом...»
Вот другая — древесно-серые
Плачут (или слезятся от солнца):
«Говорила тебе, чудачка...
Ты не слушала. Поздно! падай
И не мучь меня:
Ведь — любила...»
Вот и третьи глаза — меняются -
Голубые, а может — карие,
Словно щит (есть душа за ним?):
«Не взлетали,
И ты не сможешь.
Не жалею.
Да падай, падай».
Мои крылья — прочные, лёгкие,
Но поднимет — чужая вера.
Сорный смех растёт над толпой.
«Падай», - ветер шепнул со вздохом.
К чёрту!
Шаг с колокольни,
Руки раскинув -
Разбивайся-гори...
Подхватил воздух крылья,
Как вода - сухие листы.
Задрожали, расправились -
Понесли -
Над каменьями-взглядами
И над криками-стрелами,
И над хатами, в изумленьи присевшими,
Над дорогой — ползущей медянкой,
Над рекой, отражаясь в ней слитками,
И над лесом, над старыми гарями,
Над болотами и лугами -
На восход. И, не уставая,
Продираясь сквозь стаи дождей...
Был в толпе один, кто
Поверил.
Напев Мары
Берегинею была -
Стала Марой.
Вихрем, чёрным как печаль,
Мраком вещим.
Ветром ивовым была,
Луговой зарёй.
Кто ненастья расплескал
Чашу гжельскую?
И хмельной пролился дождь
По моей земле.
Распоясавшись, плясать
Пьяной песней -
Злоба древняя моя
Разыгралась всласть.
А была я — песней рек,
Веткой бе´режной.
И тебе ль теперь изгнать
Словом слабым
Ярых бесов из души
Бес-просветной?..
Оберег
Берегись.
Я слышала, как
Ночь-колдуха
О тебе пела.
И я видела знак:
Рыжий лис -
Тот, с оборванным ухом, -
Он крадётся небесным путём
Белым.
Даже днём
Не усни, храни
Светлых слов
Жемчужную нить -
Всех,
Что когда-то дарили тебе.
Поломает весло
Гребец
Тёмно-серой печали-ладьи.
Вражий путь
Тропинка без вех
Заплетёт
Да туман заметёт.
Сам по ней гляди не пройди.
Будь.
В год Дракона
Эльвира Пархоц: Надпись на заборе.