Глаза женщины мерцали счастливой синевой...
Два приятеля
Один из приятелей устал ждать другого – перед тем, как выйти гулять, он час болтал по телефону, жевал, и первый – более энергичный, порывистый – дёргался, всё хотел выйти пораньше.
Стал гулять один.
Оба одинокие, второму тоже не с кем пойти погулять.
Недели через две позвонил: второй – вяловатый – так и не вылезал никуда две недели.
Стали снова ходить вместе – тот, второй, подтянулся, стал собираться скорее.
Месяца через два всё вернулось: и круги своя занудны были, нелепы: жевал в телефон, говорил что-то без конца,
И первый думал: вечно у меня так, - думал, окидывая взглядом тягомотную серость собственной жизни.
Снежное, разное...
Получился ли фильм?..
Увлекались, снимая любительское, детское кино, стараясь в квартире восстановить атмосферу американского салуна, чернилами рисуя синяки, губной помадой – ссадины. Смеялись, заходились смехом порой. Зачинщица всего – энергичная школьная красавица – однажды сказала во время классного часа: Мы снимаем кино… Классная руководительница – биологичка-интеллектуалка – всплеснула руками: Я не представляла, что у меня такое сокровище в классе есть…
Получился ли фильм? Я не видел его.
Я не знаю – получился ли фильм моей жизни…
Нет-нет...
Всё же...
Бессчётные кадры жизни
Два пуделька, стоящие в ряд в снежной колее – один в оранжевой попонке, другой – в красной. Хозяйки болтают.
- Твоего не хватает, - говорит один приятель другому.
Проходят мимо.
- У него ж синенькая попонка?
- Ага.
- Вот бы смотрелись. И снять их…
Кто снимает нас?
Бессчётные кадры жизни…
Контраст
Пастозная, толстая, будто составленная из нескольких шаров бабка наступала на парнишку с собакой, скрипела – Уходи, пошёл отсюда, не гуляй здесь с поганой псиной своей!
Он уходил зигзагами, отступал…
Представилось: всю жизнь третировавшая родных, капризная, властная, мрачная дура, пустая, скверная…
Милый рыжий пёс, милый парнишка.
Летняя зелень текла золотом.
Не в своё попал время
Заведующая читальным залом чувствовала, видела – необычен он, новопоступивший на службу, отличается очень от остальной танцевальной, любящей погулять молодёжи. Говорили о книгах, стихах… Так и ожидала, что пишет их… Однажды принёс машинопись, и – поразилась: готовый поэт. Но робок довольно в жизни, точно в капсуле своей обитает, закрыт - в ней уютно… Или наоборот – рвано, нервно, но своя капсула, своя, трудносозданная.
А вот – первая публикация, зимой принёс журнал, и свет фонарный, пробиваясь сквозь спирали, круженье снега, тёк в чёрное, бархатное окно, мешаясь со светом жёлтым, медовым…
Стеллажи книг смотрели на них – на неё, радостную, на него, не знающего своего дальнейшего пути, чувствовавшего – не в своё попал время, ох, не в своё…
Машина времени
Кроме снега и солнца...