Начало "творческого пути"
Памятник Сталину
На территории техникума, где мы жили, был красивый садик. За ним трепетно ухаживали дядя Федя и тётя Катя, супружеская пара немцев, сосланная из Поволжья перед войной в эти края. В садике стоял огромный памятник Сталину на постаменте. У этого памятника мы давали клятвы и зароки: «Честноленинское, честносталинское, под салютом всех вождей!» - было самым главным подтверждением честности. Правда, с салютом всем вождям мы явно «перебарщивали». Какие у нас ещё могли быть вожди, кроме Ленина и Сталина?!
Памятник был чистым до того места, до которого мог достать невысокий дядя Федя, а верхняя часть «монумента» была сильно загажена птицами, видимо, не испытывающими должного почтения к вождю. Я ещё всё время обращала внимание на паутину, занимающую угол между ухом и плечом Генералиссимуса.
Однажды у нас случился ураган с сильной песчаной бурей. Когда ветер утих, мы побежали в садик посмотреть, устояли ли деревья. Мы увидели грустную картину: многие наши любимые деревья сломались, кругом валялись ветки, погибли цветы.
К моему изумлению, паутина на памятнике Сталину сохранилась.
Я рассказала об этом дома, высказав предположение, что причина этого в силе духа вождя.
Папа попытался объяснить мне, второкласснице, что из-за малого сопротивления паутины она уцелела, а сила духа вождя здесь ни при чём. Мама, утробно боявшаяся даже воспоминаний о 37-ом годе, страстно вступилась за «вдохновителя и организатора всех наших побед», делая папе страшные глаза. Папа взялся выпутываться из сложившейся ситуации:
- Что говорить о какой-то паутине! Памятник уцелел, благодаря силе духа великого вождя!
Меня это объяснение вполне устроило. Но в душу запало другое: «Значит, чем меньше сопротивление, тем больше шансов уцелеть?!»
«Нет, я буду сопротивляться!» - решила я тогда.
Леонид Ильич Брежнев
Месяц в деревне
Ночной гость
Однажды поздним летним вечером мы с папой и сестрой, приехавшей на каникулы, сидели в комнате и тихо разговаривали. Мы жили на втором этаже, а в нашем старинном доме второй этаж был почти как нынешний третий. Окно в комнате было открыто и, чтобы не налетели комары, свет мы не включали. Папа сидел за столом лицом к окну, а у нас с сестрой открытое окно было сзади. Папа что-то говорил с улыбкой и с той же улыбкой неожиданно сказал:
- Здравствуйте!
- Здравствуйте! – ответил мужской голос за нашими спинами.
Мы обернулись и онемели: в окне, почти по пояс, стоял незнакомый мужчина.
- Вы что-то хотели? – будничным тоном спросил его папа.
- Попить, – ответил незнакомец.
- Принеси воды, – сказал мне папа и шепнул: маме не говори.
Мама готовила еду на кухне.
Я бросилась с кружкой к ведру с водой, мама, увидев, строго сказала:
- Не пей сырую воду, налей из чайника.
Во избежание лишних вопросов я так и сделала и побежала с водой в комнату. Папа взял у меня кружку и подал «гостю». Он выпил всю воду до дна, поставил кружку на подоконник и начал спускаться. Мы смотрели друг на друга в оцепенении. Потом папа закрыл окно, и мы снова сели за стол.
- Ты видел, как он лез? - нарушила тишину я.
- Да, – ответил папа.
- Почему же ты не ударил его по рукам чем-нибудь тяжёлым? – мой взгляд упал на здоровенный том словаря Ожегова.
- Он бы сорвался, упал и наверняка разбился бы.
- Он же вор, что его жалеть?
- Он ещё не вор, а я уже был бы убийцей. Никто не вправе выносить свой приговор, кроме суда.
Так наш отец преподал нам урок правосудия. Выдержки и самообладания.
Взрыв
"Молодая гвардия"
Это произошло в 1959г. Я училась в 10-ом классе, готовилась поступать в медицинский институт. На уроках литературы в это время мы изучали «Молодую гвардию» А. Фадеева. Я любила эту книга, любила её героев, но особенно – Ульяну Громову. Моё сочинение на эту тему читали десятиклассникам нашей школы много лет после моего окончания. Но когда мы это произведение только изучали, произошло то, что оставило на память глубокую «зарубку» в душе.
В нашем городе был педагогический институт, и его студенты постоянно проходили практику в нашей школе. Во время производственной практики студенты вели у нас уроки. Так было и в период нашего изучения «Молодой гвардии».
Не знаю, что у них произошло, вероятно, студентка, которая должна была вести урок, заболела, а та, что взялась её заменить, не была готова. Так или иначе, пришедшие студенты как обычно разместились на задних партах, а та, что взялась проводить урок, объявила классное сочинение по «Молодой гвардии». Так как мы ещё не закончили изучать произведение и к сочинению не были готовы, мы, не сговариваясь, писать его не стали, просидев в безмолвии весь урок.
Прошло уже почти 50 лет с того дня, но я так и не поняла, как молодым ребятам, студентам пришла в их коллективную голову мысль написать «куда следует», что десятиклассники «выразили протест против героев «Молодой гвардии».
Слава Богу, «там» разобрались. Мне – секретарю комсомольской организации, и моей подруге Ольге, старосте класса, больше всего досталось от моей мамы. Но это уже другая история.
Теория относительности
Свою первую попытку поступить в медицинский институт я осуществляла в Томске. Скажу сразу, что попытка была неудачной, и рассказ этот не о ней.
В связи с окончанием мною школы, моя сестра привезла мне из Москвы платье из только что появившейся тогда синтетики. Платье было красивое, и я его не надевала, берегла до вступительных экзаменов в институт.
После первого экзамена, а это было сочинение, мы с подружкой возвращались в общежитие и попали под сильный дождь. Зонтов у нас тогда не было, так что всё с небес приняли на себя.
И случилось непредвиденное: моё синтетическое платье село до таких размеров, что стало заканчиваться сильно выше колен, что тогда было просто немыслимо. Мы с подругой бежали под дождём, а пассажиры, ехавшие в трамвае, смотрели в окно и смеялись, а те, что сидели слева, вскочили со своих мест и бросились к противоположным окнам, чтобы лучше разглядеть картину. Продолжать путешествие было невозможно, поэтому я села на скамейку в сквере, под дождём, с трудом натягивая платье на колени, а моя подруга побежала в общежитие за юбкой для меня. Принесенную юбку мы натянули прямо на платье, которое было уже больше похоже на блузку, и возвратились в общежитие.
Когда это платье разгладили утюгом, оно снова приобрело прежнюю длину, но я его носила только под пальто или плащом, не рисковала.
Через несколько лет я укоротила это платье до той длины, которая произвела фурор в августе 1959 года г.Томске в масштабах одного трамвая, потому что в шестидесятые годы платья длиной ниже колен уже не носили.
Как всё в этом мире относительно.
Ягоды моего детства
Юлия Павлоцкая: Рисунки с натуры. Детство (продолжение).