Драконья республика
Из жизни мыслящих грибов
Зелёная Соня
Не пренебрегайте козявками!
Дети и джинн
Дети свалились в чайник.
Как так может быть? Вы спросите…
А вот так – дети расшалились, бегали по квартире, потом выскочили на кухню, шумели, и…чайник внезапно увеличился в размерах, и дети – трое мальчишек – ухнули в него, полетев как по ледяной горке…
-Ух ты, здорово! – кричал Санёк.
-Ещё б! – вторил ему Андрюшка.
А Максимка просто гукал.
И вот – они на дне.
Маленький, сухонький, сморщенный джинн глядит на них недовольно. Он сидит, сложив ноги по-турецки.
-Вам что тут нужно? – вопрошает он.
-Нам? – хором спрашивают дети…
-А кому ж?
-Мы и сами не знаем. Мы просто сюда скатились.
-Небось, будете просить желания выполнить?
-А ты можешь?
Джинн встал и задумчиво почесал круглую, лысую голову.
-А я и сам не знаю, - честно ответил он. – За века столько желаний понаисполнял, что не пойму, остались ещё силы или нет.
В чайнике было сухо, и дети толпились вокруг джинна.
-А давай попробуем! – предложил Санёк.
-Да что пробовать-то, - махнул рукой джинн. – Известно ж, что будете просить – велосипеды там, или оценки отличные…
-Не-а, - сказал Максимка, - мы чего-нибудь необычное придумаем. Например, чтоб открылась дверь в волшебную страну.
И в стенке чайника засияла синяя маленькая дверь.
-Ух ты, - воскликнул Андрюшка.
-А это не я, - сказал джинн. – Я ничего не делал. Сам не знаю, откуда она здесь появилась. Идём что ль?
-И ты с нами? – спросил Санёк.
-А то. Надоело тут сидеть.
Они пошли.
Дверь отворилась легко.
За нею мерцал лес, тотчас растворившийся и представивший горы.
-И впрямь волшебная страна! – восхитился Максимка.
У пещеры лежал дракон.
Дети и джинн подошли к нему.
Дракон посмотрел недружелюбно.
-Наверно, - предположил Максимка, - он тоже от старости забыл, что тут охраняет.
-Конечно, забыл, - произнёс дракон, и из пасти его вырвался дымок. – Лежу тут себе, никого нет… Кто меня тут оставил? Что охранять? Загадка.
-А ты не лежи, - предложил Андрюшка. – Лети себе, куда хочешь.
-Как же я полечу? – сказал дракон, и продемонстрировал кольцо, за цепь пристёгнутое к горе.
-Тут, кажется, я могу помочь, - молвил джинн. – Не забыл ещё кое-что…
Он щёлкнул пальцами, и синеватое пламя, вырвавшись неизвестно откуда, перебило цепь.
-Здорово, - восхитился дракон. – Спасибо. Ну-ка, крылья-то не отсохли?
Он расправил два кожистых крыла, потом приподнялся и взлетел.
-Пока, - крикнул он с высоты, и ещё раз поблагодарил.
-Какой вежливый дракон, - сказал Максимка.
-А то, - поддержал Санёк. – Належишься, так станешь вежливым.
-Кстати, - заметил Андрюшка, - вы заметили, что пещера затянулась?
-С пещерами всегда там – заворчал Джинн. – То они есть, то их нет.
Гора, шероховатая и темная, стала таять, а вместо неё возникли волшебные шары.
Они щёлкали, взлетали самостоятельно в воздух, рассыпались на тысячи маленьких, переливались, и явно играли друг с другом.
-Во как! – воскликнули дети, и стали шары ловить.
-Осторожно, - предупредил джинн. – Мало ли что…
За шарами были кольца, и мальчишки прыгали в них, ловя живые формулы, летающие кругом.
-Если б все такими были – в смысле формулы, – воскликнул Максимка, - как бы легко учиться было!
Джинн сидел на земле, чесал голову, и о чём-то размышлял.
Когда кольца исчезли, мальчишки окружили его.
-Думаю, вот, - сказал джинн, - где-то здесь должен быть ковёр-самолёт.
Ковер-самолёт не замедлил проявиться.
Он полетал немного над головами, потом спланировал и стал похож на обычный ковёр.
-Ну? – предложил джинн, - полетаем?
Мальчишки забежали, а джинн зашёл медленно и тотчас сел.
Ковёр взлетел.
Они пролетали над городом, башни которого почти задевали ковёр, над речкой, в которой жили говорящие рыбы, над страною драконов – и каких тут только не было! Много интересного удалось повидать мальчишкам.
Ковёр спланировал потом, и синяя маленькая дверца засияла – будто из ниоткуда.
-Возвращайтесь в чайник, - сказал джинн. – Скажете там внутри – Ти-ли-ти, чайник отпусти, и окажетесь в комнате.
-А ты? – спросили мальчишки хором.
-А я отправлюсь в страну джинов.
-А есть такая страна?
-Конечно. Раз есть страна драконов, то должна быть и страна джинов.
Дети попрощались, и вернулись в чайник.
Уже на кухне, в квартире одного из приятелей, они осмотрели столь обычный-необычный предмет, и стали делиться впечатленьями.
Леденцовая страна
Розамунда и рыцари
Замок был велик. Нагроможденьем разнообразных деталей возникал он, устремлённый к небу, и, казалось, облака ему годятся в собеседники. Каких только архитектурных элементов не было в его причудливом устройстве! Тут возникал и вавилонский зиккурат, семиступенчато вздымавшийся громадой, и готические шпили уходили в высоту; бесчисленные ярусы наползали на крыши, и стены, крутые и серые, опоясывали его – то выше, то ниже.
Лес окружал замок с трёх сторон; лес дремучих мхов и гигантских стволов, лес таинственных полян, и неизвестных теней.
Обитателей в замке было много, а главным – конечно, был король, кому, собственно и принадлежал замок; король старый, седобородый, всё королевство которого и заключалось в этом массивном строенье.
Король был одинок, окружённый многочисленной челядью, но не имевший семьи, он был замкнут, нелюдим… И…всю жизнь, что достаточно странно для такого монарха, промечтал о красавице-дочке. Ему так хотелось, чтобы мечта стала реальностью, что он часто и разговаривал с ней – с воображаемой принцессой, и видел, как она растёт, как становится красавицей…
Придворная фея Грумильда, владевшая массой секретов и тайн, убеждала короля, наконец-то подыскать себе супругу, но всё попытки жениться не кончались успехом – одна претендентка была слишком капризна, другая слишком грустна, и король оставался одинок, плавая в облаке своего мечтания о дочке.
Облако это отделилось постепенно от короля, и зажило своею, особенной жизнью – жизнью сложной, перетекающей в явь, смешавшейся, наконец, с нею.
Фея Грумильда всегда говорила об опасности мечтаний, проявляющих склонность к обособленной жизни - так и получилось с этой королевской мечтой…
-Вы слышали о Розамунде?
-О да! Нет на свете красавицы ярче, чем она.
Раздавалось повсюду.
Везде шелестели голоса:
-А вы? А вы слышали о Розамунде?
-Конечно, как все я слышал о ней. И как все – никогда не видел.
Что было естественно – ибо облако мечтаний может жить обособленно, но не может сделаться явью.
Тем не менее, слухи о красоте Розамунды становились настойчивей, обретая плоть чужого любопытства.
На ярмарках многих городов люди, отвлекаясь от торговли и покупок, только и обсуждали её – сиятельную Розамунду; и эпитеты, которые употреблялись, были один ярче другого.
Наконец, слухи дошли до доблестного рыцарства, и всколыхнули его.
Рыцарь Грим, не терпевший поражений в турнирах, ходивший в походы, покрытый шрамами встречался с рыцарем Грюмом, и, за чашей вина - весёлого, пенящегося вина, - спрашивал его –
-Слыхал ли ты, любезный Грюм о Розамунде?
Розоватое облачко королевских мечтаний висело за окном, нежно отсвечивая, но рыцари не видели его, хотя чувствовали непонятное излучение.
-Конечно, славный Грим, я слышал о ней.
-И, конечно, не видел?
-Ну да, конечно…
-По возрасту Розамунде пора бы замуж… Не объявлял ли король об этом? Не возглашали ли герольды?
-Нет, ничего подобного не было.
-А знаешь, Грюм, не собрать ли нам наших братьев - рыцарей, да не отправиться ли во дворец к королю?
Они выпили ещё вина, вспыхивавшего лёгкими рубиновыми оттенками, так, будто душа его перекликалась с размышленьями рыцарей.
-А эта мысль, Грим. В конце концов, что мы теряем?
-Да, Грюм. Терять можно в походах, а здесь…
На том и порешили.
Облачко королевских мечтаний отправилось к королю.
Король, привыкший к самостоятельной жизни облачка, иногда узнавал от него новости.
Оно, мерцая, повисло около стрельчатого, готического окна, и король, сидя в кресле, увидел его, и услышал – но не обычным слухом, а душою, - эту весть.
Он встрепенулся, на минуту ему стало весело, но потом опять вернулась привычная печаль. Он крикнул фею Грумильду, и она появилась мгновенно, точно соткавшись из воздуха. Впрочем, так чаще всего и бывает с феями, чрезвычайно не любящими конкретики.
-Ты слышала, Грумильда, - сказал король, - доблестное рыцарство решило отправиться к нам во дворец. Посмотреть на Розамунду.
Иные из них помышляют о женитьбе. Что бы нам предпринять?
-А что тут можно предпринять, король? – пожала плечами Грумильда. – Если рыцарство отправилось в поход, чтобы поглядеть на Розамунду, то его едва ль остановишь. Остаётся принять их во дворце…
-А не знаешь ли, фея, - поинтересовался король, - не может ли облачко сделаться плотным? Совсем реальным? Не может ли оно изобразить Розамунду и в самом деле?
Из бархатного чехольчика, с которым никогда не расставалась, фея достала волшебный жезл, и направила на облачко. То вспыхнуло золотисто, и сиреневые дуги побежали внутри.
Но оно осталось на месте, не реагируя на волшебство Грумильды.
-Нет, - сказала фея. – Я не думаю, что оно могло бы… впрочем, может быть стоило бы обратиться к Гремлину?
-Гремлин? – переспросил король. – Он очень мрачен, по-моему. Вряд ли ему захочется воплощать светлую мечты.
-Ну, почему бы не попробовать? – предложила фея.
-И то…
Гремлин обитал в лесу, в пещере, образованной корнями огромного дерева. Когда-то он был рыцарем – отважным и узнавшим много побед, но битвы и бои разочаровали его, и он променял меч на волшебный жезл мудреца. Он знал всё о травах и минералах, о таинственных напитках и зельях, он мог творить зло, подчинять людей своей воле – но не делал этого, ибо память о пролитой крови была ему ненавистна. Тем не менее, он был действительно мрачным, ибо никак не мог добыть то окончательное вещество, что сделало бы человека счастливым.
-Отправляйся к нему, - сказал король. – Расскажи ему про рыцарей, про Розамунду… Может, он согласиться чем-то помочь…
И фея отправилась.
Тем временем рыцари длинной вереницей двигались к королевскому замку. Оруженосцы следовали за ними – все они были маленькие, коренастые, справные, умелые в житейских вопросах – ибо рыцари, искушённые в боях и поединках, не очень интересовались бытом. Пёстрая эта вереница переправлялась через реки, проходила леса, к ней присоединялись новый рыцари, а во главе ехали Грим и Грюм. Они ехали рядом, в пёстрых латах и красивых плащах, накинутых на них.
-Может быть, - говорил Грюм, - Розамунда прекраснее Елены? Той самой, из-за которой была Троянская война.
-Я вполне допускаю это, любезный Грюм, - ответствовал Грим.
Рыцарь Мальф – худой и высокий – отозвался:
Недаром о ней столько говорят. А люди не будут болтать зря.
-Нет, мы недаром предприняли этот поход, - сказал рыцарь Рольф. – Не знаю, полюбит ли Розамунда кого-нибудь из нас, но увидеть её необходимо.
А фея Грумильда, щёлкнув тонкими сахарными пальчиками, оказалась в недрах леса. Он был тёмен, но вовсе не пугал её, ибо обитателей его она знала – и знала хорошо. Не было в лесу страшных драконов, не было никого кровожадного – лес был стар и мудр, и допускал в свои недра только тех, кто изживал из сердца злобу. Фея стояла у входа в пещеру Гремлина, размышляя, как лучше сказать ему о рыцарях, об их желанье видеть Розамунду, когда появился он сам – мрачный, как всегда, седобородый, как король, сосредоточенный.
-Что ты не входишь, фея? – спросил он.
-Я замешкалась, Гремлин, не зная…
-О, я знаю, чего не знаешь ты, - воскликнул он.
И они вошли в пещеру. Стены её были высоки, покрыты неизвестными письменами; таинственные колбы отсвечивали разными цветами, а минералы переливались радугой, расколотой на многие маленькие кусочки.
-Видишь этот минерал, Грумильда? – молвил Гремлин, взяв золотистый камешек. – Он может исполнить многие желания, но так, что они не принесут радости желавшему.
-А есть такой, - спросила Грумильда, - что способен превратить облачко королевской мечты в реальность.
-Есть и такой, - отвечал Гремлин. – Но я им не пользовался никогда. Если хочешь, я дам его тебе. Попробуй, но за последствия я не ручаюсь…
-Но я не знаю твоей магии, Гремлин, - отвечала Грумильда.
-Ничего. Достаточно будет и твоей.
И он протянул ей лиловый камень, тускло блеснувший серебром.
Фея, поблагодарив Гремлина, произнесла заклинание, и с мелодичным звоном растаяла в воздухе – чтобы появиться прямо перед королём.
Камешек переливался в её руке.
-Что же, - глядя на камешек, спросил король, - Гремлин согласился помочь?
-И да, и нет, - ответила фея. – Он дал мне этот камень, но сказал, что за последствия не ручается.
Облачко висело около окна – почти прозрачное, никак не мешавшее солнцу светить в окна.
-Попробуй, - решил король.
Фея извлекла волшебный жезл, но, подумав, спрятала его в чехольчик. Тут надёжнее слова, подумала она, поднесла камешек к губам, и произнесла одну из магических фраз… Ничего не произошло, только облачко стало синеватым.
Фея произносила новые и новые заклинания, облачко меняло цвета, и магические формулы растворялись в нём, не изменяя реальность.
-Всё напрасно, - сказал король, и сев в кресло окутался уже своим индивидуальным облачком мрачности…
А рыцари почти уже достигли замка. Стан их, пёстрый, освещаемый кострами, стан последнего - перед достижением цели - ночлега, был пронизан тревогой.
-Надо же, - говорил Рольф, - я никогда ничего не боялся, а тут робею.
-Мне доводилось сражаться и с драконами, и с сарацинами, и никогда я не испытывал подобной робости, - отвечал Грим. – Так, что я понимаю тебя Рольф.
А Грюм неожиданно сказал:
-Я всю жизнь мечтал сразиться с драконом, но никогда не встретил ни одного. Такое, знаете, друзья, разочарованье…
-Просто ты не там их искал, - заметил Грим. – Они обитают в Валахии, Трансильвании, на Зачарованных берегах… Впрочем, бывают и добрые драконы, сраженье с которыми не имеет смысла.
Рыцари пили вино из походных бурдюков, но опьянение было не властно над ними.
Костры горели, и оруженосцы судачили о том, о сём…
Впрочем, имя Розамунда вспыхивало и в их речах – им тоже было интересно, какова же она.
Король не спал. Сон не желал сжалиться над королём, сколь бы фея не произносила магических фраз. И даже сонный волшебный напиток никак не подействовал.
-Итак, завтра, - говорил король, - рыцари будут здесь. Что ж, придётся честно сказать им, что никакой Розамунды никогда не было и нет. Что это только мои мечты о прекрасной дочке…
Он тяжело вздохнул.
-Рыцари благородны, - сказала Грумильда. – Они поймут. А дорога… Дороги привычны им.
Король вздохнул ещё раз, и внезапно сон – плавно и нежно – вошёл в его ум. Король заснул прямо в кресле, и видел во сне один из залов собственного замка, где собрались рыцари. Они волновались, ожидая выхода Розамунды, о чём-то переговаривались, и вот вышла она – подлинная, а не из мечты, и была она ещё прекраснее, чем представлялась королю.
Король всхлипнул, и проснулся счастливым. Тонкое облачко счастья растаяло тотчас, а облачко мечты висело за окном, мерцая розовато.
-Рыцари уже здесь, - вслух произнёс король.
Он подошёл к окну, и увидел их пёстрый стан. Он узнал рыцаря Грима, тот стоял и вглядывался в бесчисленные окна замка, точно стремясь за одним из них увидеть Розамунду. Король увидел, как к Гриму подошёл Грюм, и они переговаривались о чём-то.
О чём? – король, естественно, не мог слышать этого.
-Ты так напряжённо всматриваешься, - молвил Грюм. – Надеешься увидеть Розамунду в окне?
-Пожалуй, - ответствовал Грим. – Если она так хороша, как речёт легенда, то должна бы излучать сияние.
Рольф стоял поодаль, напевая что-то.
-Король знает о нашем прибытие, - сказал Мальф. Он сидел на коряге, сложив руки на рукояти меча. – Но должны появиться его герольды, иначе мы не войдём в замок.
-Да уж, конечно, - откликнулся Грюм. – Замок короля мы не будем брать штурмом.
Король не знал, что ему делать. Он смотрел на облачко, ставшее лиловым, точно молил его обратиться в явь. Оно, по-прежнему неподвижно, висело около окна.
-Грумильда, - тихо позвал король.
Фея возникла с мелодичным звоном.
-А камень, что дал Гремлин, у тебя?
-Да, вот он – ответствовала Грумильда, протягивая королю камешек.
-Надо ж, – сказал король, - за ночь он стал другого цвета.
Синий, красивый камешек лежал у него на ладони.
-Как же он действует, понять бы, - молвил король.
-Я испробовала все, известные мне заклинанья, - сказала фея. – Извините, король, я не знаю других.
-Что ж, нужно послать герольдов к рыцарям. Пусть объявит им, что король ожидает их в Славном зале.
Залы замка носили различные названья – был Зал скорби, Зал радости… Но король решил их принять именно в Славном зале.
Фея растворилась в воздухе, и король знал, что через полчаса герольды получат его распоряженье.
Медленно, будто желая оттянуть время, двинулся он в Славный зал; он шёл анфиладой комнат, и облачко мечты следовало за ним, точно заглядывая в иные окна…
Перед входом в зал король остановился и вздохнул особенно печально. Он достал из кармана камзола синий камешек, посмотрел на него, повертел в руке, как нечто совсем бесполезное, и снова сунул в карман. Потом посмотрел на облачко. Оно было у окна – розоватое, нежное. Король отвернулся, и решительно вошёл в зал. А облачко растаяло в этот момент.
Герольды – в пышных одеждах – вышли к рыцарскому стану. Рыцари услышали то, что и ожидали услышать. Король ожидает их.
Конная вереница рыцарей въезжала в замок.
Они заполнили собой двор, волнуясь, предвкушая…
Герольды предложили им пройти в покои, но рыцари хотели скорей увидеть Розамунду, о чём и сообщил Грим, поскольку был инициатором похода.
И вот рыцари входят в зал, где в глубоком кресле сидит грустный король – король, забывший про знаки власти, приготовивший речь.
Король встаёт им навстречу, они обмениваются приветствиями.
-Ну вот, любезные мои рыцари, - начинает король, и тут дверь – та самая, через которую недавно он вошёл в зал, растворяется, и чудесная девушка в ауре нежнейшего сияния, вступает в пределы Славного зала. Рыцари замирают.
-Куда там Елена, - тихо произносит Грим. – Она много прекрасней.
Девушка подходит к королю, целует его в щёку, и приветствует рыцарей.
Король опускается в кресло, и слёзы текут по его щекам.
Он хочет достать синий камешек, но ладонь его достаёт пустоту.
В своей пещере Гремлин, вертя в пальцах синий минерал, произносит: Но я не знаю, что будет дальше. И никто не может этого знать.
Александр Балтин: Из жизни мыслящих грибов.