Дмитрий Макаров: Воспоминания человека из недалёкого будущего.
О том, что есть такой писатель в Воронеже, - Дмитрий Макаров - я узнал в 2012 году, когда прочитал его повесть в журнале "Сибирские огни". И повесть мне, признаться, понравилась. И я отметил для себя: не путать с другим Дмитрием Макаровым (кстати, "Журнальный зал" таки перепутал). И ту повесть со странноватым названием "Рубашки Елены" тоже запомнил. Так что, когда обнаружил тексты Дмитрия здесь, обрадовался. Но того, чего я ожидал, всё-таки не дождался. Впрочем, по порядку. Представленные тексты Дмитрия - что-то среднее между фантастикой и антиутопией. И, на мой взгляд, главная их проблема - отсутствие убедительной интонации. Иными словами, автор не смог убедить меня в том, что написанное им интересно и - главное - дорого ему самому. Смысле первого рассказа раскрывается в его последней фразе. Он таков: суд превратился в шоу, и вердикт известен заранее. К этому выводу автор идёт через антиутопическое описание нескольких судебных сцен. Но какой-либо глубины в них найти трудно. И, читая рассказ, я говорил себе: это я где-то слышал, и это я тоже где-то слышал, и этот приём уже использовался (очень уж напоминает пятиминутки ненависти у Оруэлла). Словом, идея есть, а вот воплощение...
Второй рассказ всё же посильнее. В начале кажется, что автор находит такой угол, при котором внешняя назидательность на самом деле оказывается довольно ненавязчивым повествованием. В тексте присутствует то, что уместнее, наверное, назвать ностальгией. Главный герой - дед - оказывается изгоем среди своих потомков, да и вообще - изгоем в слишком изменившемся мире, из которого он хочет вырваться и вырывается. И вот именно то, что он вырывается именно таким образом, как он хочет, облегчает рассказ, лишая его должной трагичности. Получается так: есть проблема, она вроде как решена. Правда, непонятно, до конца или нет... Словом, осталось ощущение, что рассказ этот при своем потенциале недокручен, и вполне реалистичный сюжет о жизни одинокого пожилого человека, сюжет, который просматривается за фантастикой, мог бы быть выписан ярче, острее, громче заявлять о себе. Но - не случилось. Пожелаем автору сил и везения!
Редактор отдела поэзии,
Родион Вереск
|
Воспоминания человека из недалёкого будущего
2014Суд альтернативных поощрений и наказаний |Дорога к Богу
Суд альтернативных поощрений и наказаний
Вокруг Суда Альтернативных Поощрений и Наказаний ведётся немало споров. Сейчас понятно, решение об открытии САПиН – это реакция правительства на назревавший в две тысячи девяносто третьем бунт. Что-то вроде прививки от ненависти. Уже тогда приговоры нового суда зачитывались публично на городской площади, и любой желающий мог поучаствовать в казни. Плюнуть в лицо, швырнуть в преступника щебёнкой, завезённой по случаю на городскую площадь. Каждый хотел выпустить дух, реализовать чувство справедливости. Такая конфета напрочь отбивала аппетит недовольных масс. О продажных самодержцах, сующих друг другу эстафетную палочку власти, все забыли. Люди стали ждать воскресенья не для того, чтобы отдохнуть. Здесь, на площади, мы были на виду и были заняты самими собой – всё, что нужно им, для того, чтобы спокойно просиживать трон и не ёрзать на нём, обливаясь потом.
***
Мне было шестнадцать, когда мы с родителями пошли на первую казнь. На площади собралась толпа. Зализанный чиновник в костюме с бабочкой тянул время. Он долго рассуждал о справедливости и о нелёгкой ситуации, сложившейся в стране, но, как заметил мой отец, так толком и не объяснил, для чего нужен этот цирк.
Первый приговор был поощрительный. Вывели женщину в оранжевом платье. Она ступала важно, два «белых» стража поддерживали её руки восторженно поднятыми. Председатель суда с трибуны зачитал приговор – за длиннющий список благодеяний гражданку такую-то «публично забросать ромашками». Заиграла торжественная музыка, и, на радость телевизионщикам, через центр площади, по ограждённой красной дорожке, к Стене Исполнений медленно подъехал белый самосвал. Под спровоцированные кем-то аплодисменты машина выгрузила огромную кучу цветов, затем так же медленно выехала с площади и скрылась за углом здания администрации. Председатель напомнил всем собравшимся об их гражданском долге и велел привести приговор в исполнение.
Первыми к куче ромашек подошли две нарядно одетые женщины – наверное, истцы. Они начали бросать в осуждённую цветы, говоря при этом что-то очень хорошее. Затем к ним присоединилась милая пожилая пара. Желающих отблагодарить осуждённую становилось всё больше. Ромашки – обычные полевые ромашки – летели к её ногам, возвышающимся на пьедестале. Одни падали, не долетая, другие осыпали её грудь, третьи летели мимо, ударяясь о Стену Исполнений. Несколько раз осуждённой попали в лицо. Женщина всё выше тянула подбородок, её улыбка всё больше растягивалась и вдруг стала издавать звуки. Это был не смех, это больше походило на спазмы самодовольства. Толпа уплотнялась у кучи цветов. Кто-то плакал, кто-то смеялся. Людей поглотил всплеск счастья и радости. Рефлекс массового сознания сковал мышцы собравшихся единой улыбкой. Я тоже улыбался, покрывшись гусиной кожей.
Когда цветы закончились, раскрасневшаяся осуждённая, придерживаемая «белыми» стражами, покинула пьедестал. Её сменил голый мужчина, скованный кандалами по рукам и ногам. «Чёрный» страж вывел осуждённого под локоть, надел на него ошейник, достал цепь с карабинами о концах. Одним зацепил ошейник, другим – блестящее металлическое кольцо, торчащее из Стены.
Медленно сползли с лиц улыбки, на площади воцарилась тишина.
Вышли пятеро мужчин, чтобы убрать цветы. Председатель отвернулся от микрофона, попить воды. Затем медленно, разжёвывая, зачитал приговор. Длинный перечень статей гласил, что осуждённый – мерзкий тип, убийца и каннибал. Казнь через забрасывание щебнем. Снова заиграла музыка – на этот раз другая, но не менее торжественная. По красной дорожке к Стене Исполнений подъехал грозного вида чёрный самосвал. Выгрузив огромную кучу разнокалиберной щебёнки, машина также скрылась за углом администрации. Председатель снова заговорил о долге и справедливости.
Первой вызвалась грустная женщина в чёрном. Она потянулась к камням, как только отъехал самосвал, и теребила щебень в руках, пока не было разрешено исполнить приговор. Осуждённый умолял о помиловании. Женщина бросила камень неумелым движением от груди, попав, однако, убийце в плечо. Затем пошла от стены сквозь расступавшуюся перед ней толпу, и скоро исчезла из виду. Люди стали негромко переговариваться, но никто не осмеливался подойти к щебёнке.
Председатель снова заговорил. Скользким линем извивалась его речь между совестью и стыдом сознательного гражданина. Наконец, нашёлся такой смельчак. Подвыпивший мужчина в спортивных штанах с силой запустил камень, попав осуждённому в подбородок. Пугающий шёпот поднялся над толпой: «Кровь!». Пожилая пара, только что бросавшая цветы, теперь взялась за щебень. Люди стали подходить ещё и ещё. В адрес убийцы зазвучали ругательства. Камни роем полетели в осуждённого, который пытался закрыться руками и мотался на цепи из стороны в сторону. Его тело покрывалось ссадинами и кровоподтёками. По большей части щебень был мелкий – суд позаботился о том, чтобы не убить преступника сразу, но удовлетворить как можно большее число палачей. Наконец, в заметно осунувшейся куче щебёнки нашёлся и камень покрупнее. Долговязый парень в кепке попаданием в голову сшиб голого мужчину с ног. Но град и не думал утихать. Сопровождаемый злобным матом, он продолжался, до тех пор, пока камней совсем не осталось. В статичную мишень было легче попасть, и неудивительно, что большая часть щебня приходилась на голову. Её разбили вдрызг.
Казнь свершилась. В глазах палачей сверкала ярость, а там, на Стене Исполнений, недвижно висела цепь, уходящая от блестящего кольца вниз, к ошейнику мёртвого человека, которого совсем не было видно под кучей камней.
Было ещё трое осуждённых – одного приговорили к публичной хвальбе, да только приговор этот никто, кроме близких, не захотел исполнять. Ещё одну женщину заплевали вишнёвыми косточками, а напоследок суд приберёг мошенника, выманивавшего деньги у пожилых людей. У бедолаги конфисковали имущество, взяли подписку о невыезде, наложили обязанность возместить ущерб и передали дело в САПиН. Председатель объявил приговор – осуждённого поставить на пьедестал, повесив на шею плакат. Истец написал на плакате чёрным маркером: «Я мразь последняя».
Затем у стены, рядом с прикованным мошенником, среди остатков цветов и щебня, выступали критики и философы. Их речи были полны трагических нот и немного разбавлены иронией. Представление подошло к концу. Народ стал расходиться, а приговорённый к позору мошенник остался на площади ждать того часа, когда медики посчитают его тело обессиленным, и САПиН разрешит ему уйти.
***
Много воды утекло с тех пор. Казнь давно превратилась в шоу. Знаменитости, фейерверки и кормушка для нищих. На Стене Исполнений – реклама. На деньги налогоплательщиков власть не поскупилась организовать отдельный фонд САПиН. У суда появились свои фанаты – чокнутые маньяки, которых самих нужно ставить к стене. Народ доволен, пока ему позволяют решать, кинуть ли ему камень или цветок. Только в кого что кидать – решено заранее.
Дорога к Богу
Если правда и ложь нематериальны, убедить человека очень непросто. Поверят тебе или нет – здесь всё зависит от авторитета. Так формировались взгляды, изменявшие общество в целом и каждого человека в отдельности. Но, сменялись десятки поколений, люди учились на своих ошибках, не мудрено, что к закату двадцать первого века было сложно кого бы то ни было убедить в чём бы то ни было. Однако, в тот день, когда патриарх в сверкающих одеждах, на пару с министром науки, с первых страниц всех значимых и незначимых СМИ представили народу научные доказательства существования Бога, им поверили все. Заядлые атеисты, дарвинисты и скептики – все с замиранием сердца слушали доклад о том, как учёные с точностью до пяти километров рассчитали координаты Точки Начала, породившей вселенную. В докладе говорилось, что объект, имеющий соответствующие координаты, до сих пор функционирует и, более того, созидательные его действия поддаются логике человеческого разума. Патриарх со своей стороны подтверждал эту информацию цитатами из священных писаний и говорил о том, что если бы человек не был подобен Богу, то никто и никогда не подтвердил бы истину фактами.
Началось слияние религии с наукой. Власти строили церковные обсерватории, дававшие возможность послать звуковой сигналы молитвы в космос, к объекту, который служители церкви не стеснялись называть Богом. Службы проводили по ночам. К мощнейшим телескопам, направленным в звёздное небо, выстраивались длиннющие очереди. Чтобы рассмотреть сияние Творца среди бесчисленного множества светящихся космических тел, в обсерватории съезжались со всех окраин. В церковных лавках обновился доселе неизменный ассортимент. Наряду с иконами, свечами и крестами (спрос на которые возрос в несколько раз) продавались теперь амулеты в виде семиконечных звёзд, а также компактные современные лазеры, способные дотянуться до космических глубин, а вместе с лазерами – карты звёздного неба с траекторией перемещения Точки относительно разных городов Земли.
Спустя год международная компания «Birds of Paradise» по программе «The Road to God» стала запускать первые шаттлы. На их борту все желающие за соответствующую плату могли транспортировать что-либо к Точке Начала. В основном это были небольшие по размерам предметы, помещавшиеся в специальные контейнеры. Запускали в космос что ни попадя, от праха любимой прабабки до пряди волос с головы новорождённого. И письма. Миллионы писем, адресованных Богу, с просьбами и молитвами. Группа учёных, опровергавших религиозную суть открытия, в свою очередь заявили, что никто из адресантов не доживёт до дня прибытия письма в пункт назначения. Ведь даже со всеми новейшими технологиями запущенные шаттлы смогут доставить свой груз не менее, чем через сто лет полёта. Более того, если даже «Бог» и видит всё происходящее во вселенной, и знает о том, что написано в каждом письме ещё до его отправления, Он всё равно слишком далеко. И для того, чтобы какие-то его ответные созидательные действия возымели по цепной реакции эффект в нашей галактике, должны пройти десятки эр. Но все те люди, которым наука доказала существование Бога, больше не слушали учёных и продолжали слать письма, отдавая все свои деньги, лишь бы Он услышал их голос среди семи миллиардов других голосов.
***
Кто-то отправил в космос гроб с покойником. С этого всё началось. Каждый хотел попасть в рай, и у тех, у кого были деньги, это получалось. Религиозные фанатики завещали свои состояния, подписывая контракты с BP. Шаттлы с покойниками вылетали сначала два раза в год, затем раз в месяц. Компания обогатилась и развила свои технологии, которые стали не такими дорогими. BP теперь подписывали контракты с рядовыми пенсионерами – билет к Богу стоил не больше средней квартиры в центре. Те, кто не мог позволить себе посмертный полёт, заключали договоры на отправку своего праха.
За покойниками полетели живые. Людей помещали в капсулы глубокого сна, запрограммированные на открытие в Точке Начала. Birds of Paradise гарантировали успех этих путешествий. Церковь ничего не имела против таких экипажей, и с каждым запуском в обсерваториях проводились службы у телескопа, изображение с которого передавалось на большой экран. Любой желающий мог наблюдать запуск онлайн и решить для себя – лететь ли на следующем шаттле в космос к Богу или оставаться гнить в земле.
Я не смог отговорить деда, когда он решил лететь.
***
Он никогда не был набожным и не носил крестика, хотя и был крещён ещё младенцем. Его не мучила никакая болезнь, кроме старческих недомоганий. Но однажды после просмотра очередного репортажа о запуске шаттла, он зашёл на кухню, и, сев за стол, заключил:
- Я полечу. Полечу к Вере.
Ни отец, ни мать ничем его не могли убедить. Я тоже пытался объяснить, что совершенно неизвестно, что именно находится там, в космосе, и куда на самом деле улетают эти шаттлы. Ведь, даже если в Точке Начала действительно есть Бог (в чём я лично неуверен), и все эти люди, купившие билеты, всё же достигнут своей цели (что тоже под большим вопросом), даже если они встретятся с Творцом, на что это Ему? Зачем Ему эти урны и письма? Если Он вершит судьбу целой вселенной, наверное, он достаточно занят для того, чтобы прочесть письмо, отправленное одним из семи миллиардов жителей одной из бесчисленного множества планет. К тому же, адресанта уже не будет в живых, и совершенно неизвестно, будет ли к тому времени вообще существовать наш мир.
- Дед, ну скажи, зачем Богу люди в капсулах? Если Он и правда там, мастерит поля и материи, вряд ли Ему станет интересна судьба людей, которые прилетели, чтобы поглазеть на Него. А если и посмотрит в их сторону, то, наверное, разозлиться…
- Надоели вы! Бог это или не Бог, а один раз в жизни я могу улететь на край света? Чтоб не видеть больше всего этого… кордебалета!
В «Дорогу к Богу» можно было взять с собой вещи из заверенного менеджером компании списка. Вещи должны были весить в сумме не более пяти килограммов и иметь соответствующие габариты. Дед пожелал взять с собой проигрыватель винилов, доставшийся ему от отца, и памятную пластинку, которая играла на последнем юбилее Веры Константиновны. Разговоров о полёте дома больше не велось – дед уже купил билет, и ничто не могло заставить его передумать. Расплачиваться имуществом дед, слава Богу, не стал – у него был депозит в банке. На билет хватило, и даже осталось. И он стал ждать и считать дни до рейса.
В день перед вылетом он целый день гулял один в городе. Вернулся вечером с покупками и закрылся в своём кабинете. За дверью было слышно, как на фоне игравшей пластинки шуршали пластиковые пакеты. К ужину дед вошёл на кухню наряженный – классические чёрные лакированные туфли звучно отстукивали по паркету. Черные брюки, белая рубашка с галстуком, пиджак закинут на плечо:
- Ну как я вам, а?
Мама улыбнулась:
- Совсем из ума выжил…
Деда передёрнуло:
- Да что вы знаете! Знаете… как задницы просиживать в виртнете? Работа – в виртнете, выходной – в виртнете, отпуск – и тот в виртнете! Вы помните хоть, когда море настоящее видели? А я полечу! Я космос увижу! Вы ещё про меня вспомните!
- Пап, хватит, не ругайся. Переодевайся давай, и за стол. Посидим всеми вместе в последний раз.
***
В тот вечер допоздна не спали. Смотрели фотографии, вспоминали всё подряд, смеялись и грустили. А рано утром повезли деда в космос запускать.
С гордо поднятой головой он зашёл в здание комплекса предполётной подготовки. Это был огромный ангар, сплошь заставленный новейшим оборудованием. Белый свет монотонно заливал всё помещение, он был очень ярким, но ненавязчивым. Деда поприветствовали по громкой связи, назвав по имени. Следуя инструкциям, мы шли прямо, пока нас не встретил регистратор.
Нас проводили к нашей капсуле. Дед ушёл за ширму переодеваться, а мы глазели по сторонам. Вдоль стен стояли капсулы глубокого сна. Инструкторы объясняли пассажирам, что и как. Старики, одетые в специальные обтягивающие костюмы, соединённые ворохом проводов с капсулами, были похожи на киборгов. Люди в белых халатах сновали туда-сюда со стеклянными планшетами. Услужливые роботы разъезжали от капсулы к капсуле, предлагая напитки. Я взял капучино и отметил про себя, что кофе превосходный.
- Пап, тебе помочь? – мама подошла к ширме.
- Ещё чего! Уж что-что, а в космос я сам соберусь.
Пожилая дама у соседней капсулы подняла шум. Женщина сетовала на неудобство костюма и грозилась пожаловаться главному, или вовсе отказаться от полёта, если ей не дадут другой костюм.
Из-за дедовской ширмы донеслось:
- Шубу ей дайте, а то до Бога не доживём!
- Ах так, да? – дама отстранила от себя девушку в халате - Ну-ка, дайте я ещё на себя посмотрю… По-моему, отлично сидит. А вы там молчали бы, за ширмой!
Дед вышел преображённым. В отличии от старушек-киборгов, он выглядел подтянутым, и чем-то был похож на дедушку Кусто в его акваланге в старых роликах о морских глубинах. И ещё его лицо – оно стало важным, словно он выиграл в шахматы у своего сослуживца, который приходил к нам в гости по воскресеньям, и у которого дед выигрывал нечасто. А когда ассистент стал подсоединять к его костюму провода, и дед важно поднял подбородок, мама пустила слезу. Я осознал, вдруг, что ничего забавного в этом нет, потому что это – самый важный момент в его жизни, ведь он летит в Точку Начала.
Старика уложили в капсулу, замерили показатели здоровья. Всё было в норме.
Прощались недолго. Мама плакала, а дед улыбался и говорил, что слёзы ни к чему, и что он нас всех переживёт. Капсулу закрыли полупрозрачным стеклом, сквозь которое было видно, как он машет нам рукой, и повезли к составу. Я чувствовал какую-то восторженность, или даже гордость.
Когда все пассажиры заняли свои места, состав тронулся. На большом экране и на всех мониторах началась трансляция – под торжественную музыку поезд с пассажирами шаттла выехал на космодром.
Дорога от ангара к шаттлу сопровождалась рекламой компании Birds of Paradise, периодически сменяясь комментариями бывалых космонавтов, приглашённых по случаю в студию известнейшего на весь мир шоу «Звёздный Путь». Они говорили о космической индустрии и вспоминали свои полёты. Один из них, пожилой американец, чей китель был увешан знаками отличия, заявил, что через две недели и он полетит на таком же шаттле. Birds of Paradise обслуживала космонавтов и других лётчиков бесплатно. При старте первых рейсов Дороги к Богу эти космонавты-пенсионеры отвечали на перекличке перед обратным отсчётом. Они следили первое время за полётом и состоянием пассажиров, ежедневно рапортуя обо всём происходившем на борту. Так появилось шоу «Звёздный путь». Каждый день информируя таким образом о стабильности на борту шаттла, BP завоёвывала доверие своих будущих пассажиров. Позже «Звёздный путь» «переместился» на землю, а за пилотов на перекличке стал отвечать робот.
Когда состав прибыл к шаттлу, эстафету принял репортёр первого канала. Стоя на фоне огромной ракеты, он вещал о происходящем на космодроме, где собрались десятки людей в форме всех мастей.
Капсулы глубокого сна поднимали к пассажирскому отсеку на специальном конвейере. Больше часа мы слушали разъяснения инженеров, которые транслировались также и в капсулы пассажиров.
Инженер сообщил, что полёт должен длиться сто четыре года и шесть месяцев. Всё это время деду предстояло провести в глубоком сне. Другой инженер заверил, что компания приняла все меры по обеспечению безопасности и гарантировала прибытие всех пассажиров живыми. Также компания гарантировала, что, после прибытия к Точке Начала, системы жизнеобеспечения будут поддерживать в отсеке специальные условия: всё запрограммировано на пятнадцать лет жизни в кислородсодержащей среде. А там – на всё воля Божья.
Загрузили последнюю капсулу, в ангаре воцарилась тишина. Даже роботы с напитками остановились, как будто тоже кого-то провожали. Началась перекличка по всем процедурам запуска. Компьютер на борту отвечал на вопросы инженеров. «Всё успешно завершено. Начинаю то-то и то-то». Заработали двигатели, начался отсчёт. В эти минуты я совсем не думал, куда и зачем на самом деле повезёт моего деда шаттл. Мой взгляд был прикован к огромной ракете, нацеленной в самую глубину космоса. Я знал, что мой дед там. И когда шаттл окружили клубы огня и дыма, и он стал подниматься в воздух, я покрылся гусиной кожей от мыслей о далёкой Точке Начала, в которой дед проснётся через сто лет, наденет свой новый костюм и поставит свою любимую пластинку.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Дмитрий Макаров: Воспоминания человека из недалёкого будущего. Сборник рассказов.
Что-то среднее между фантастикой и антиутопией, ближе ко второму. На мой взгляд, через такие тексты проходят многие молодые атворы
29.03.14 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|