неудачная новость...
неудачная новость жирный плен минуты
разрушенная тишина тянет как парус
в команде объявляется замена
шорох
скатывает сценарии в клубок
солнце открывает запотевшие бутыли
напитки теряются в глубоких сомнениях
первое слово за литовского папу
второе за кесаря восточой украины
третье достигает аризонских впадин
и застревает как кусочек мяса
воздух ходит по струнке...
воздух ходит по струнке
сыплет орехи
сегодня годовщина кризиса
рыбья кость колет палец
мелкий но хорошо оформленный мальчик
ищет кукиш на берегу залива
находит размывается зумом
по другую сторону всхлипнувшей трубки
длинные петли финансов
уж лучше помолчать...
уж лучше помолчать
когда предметы
свою скрывают суть
уж лучше по
(уходит бестиарий)
молчать
хотя и принимаешь за движенье
любое проявление любви
и даже боль
в зубах незащищённых
и даже поворот маршрутки над
косматой деспотией парка
неброское внутреннее давление...
неброское
внутреннее давление
радость первых пауз
добравшихся
до каймы восприятия
чтобы закрыть тему
найди её отражение
в приподнятой чаше
вечернего света
и потом разматывая
узловатый канат каденции
не забудь разрядить тишину
опечаткой
увидишь между веток...
увидишь между
веток
чуждый шорох
неназываемый
как бледная длина
водишь пальцем
по потной ключице
прежде чем
обратить робость
острием вниз
и разъяренный
тушишь свет
затаптываешь смысл
нуар
как рыбья чешуя
как средний план
на набережной скользкой
подбор наивной
азии дождей
тишина недоступна...
тишина недоступна
как
тёмная память
в кожаном переплёте
чудо почти
разоблачено -
облачный день
в неуюте сторожки
холод кафельной плитки
и сизая вечность
простуды
в надвигающихся
сумерках евразийства
вместе с новым начальником
тусклым теплом
соберём
кусковой кашель
и сложим в хозяйский стакан
пусть тянутся
укорённые дни
есть что-то и поважней
длины разговора
загар -
серая пыль
на экране кинескопа
я даю реверс
и
окуриваю ладаном
ключичные впадины -
лёгкие формы
прекрасны
как праща
выполнившая свой долг
полезный (ли)
опыт падения в звук -
двуручной пилой
день разрезанный
во влажном
дыхании варвара -
классический порыв
и я могу
как старым одеялом
окутывать звучащие углы
и выйти
из тлетворной суммы
о пляска
гугнивых политиков
секретных карманов
отравленных шлюх -
вот их
несут
на том же одеяле
в обширную
поддельную страну
и ангелы не смеют улыбнуться
и телефоны - в геную звонить
и тянет высказаться
(резко)
ничто невечное упрямо
оно как тангенс не заметит
ухода в вечность
в пьяном сне
читал ли дальше
не пойму
звенящий ножницами опыт
бракованный как прага самолёт?
вот ночь прошла...
вот ночь прошла
и тлен и дым
свободней стали
как волос
на тетрадной ноте
июль распёрт
как зренье силача
и светится
пожарным словом
и пышет
булкой а-ля франс
тяни-толкай
раскосое метро
продай
сгоревшую гитару
и ящерицы хвост
и старость
в орлеанском клубе
в помаргивающем...
что-то ты никак не развернёшься...
что-то ты
никак не развернёшься
на куске жизни
в десять квадратных метров
и мне даже
неловко
скользить взглядом
по элегантным туфелькам
пустоты
импровизация сегодня
выше чем музыка
выше
стройней
чище
но с ней не хочется
здороваться
пожимаю плечами
и
ещё раз
пожимаю и
в третий
раз пожимаю
кульминации не будет
и если шум...
Станислав Бельский: Сквозь тусклое стекло. Часть 2.