Григорий Войнер: Горькое воскресенье.
Как говАривал мой незабвенный учитель – режиссер Калужского театра драмы Кирилл Борисович Бедлинский: «Исполнить можно все. Даже таблицу умножения!». Поэтому сомнений в том, что представленные здесь Григорием песни поются (простите, за тавтологию), у меня нет. Тексты, действительно, очень ритмичны, музыкальны, напевны. Получится ли песня?.. Та песня, которая «пойдет в люди», приживется, будет передаваться из уст в уста, пока не достигнет высшей степени признания, -- помните, как говорила одна известная киногероиня, Фрося Бурлакова: «музыка народная, стихи тоже народные»?))))
Автор сборника и сам это понимает, почему в качестве оговорки и использует эпиграф: «некоторые стихи не являются песнями, а тексты песен не всегда являются стихами…», осознавая, что в момент написания «пелось все» -- споется ли другими, найдет ли мотив отклик в лице исполнителя и слушателя?..
Теория песни – целая наука о композиции, органике, темпо-ритме, благозвучии, запоминаемости текста и идентификации его образов. Теории авторской песни посвящены монографии, диссертации, научные публикации. Прикоснемся и мы к ее истокам, истории, эволюции.
Исполнение стихов под музыку (мелодекламация) практиковалось издревле: Гомер, Боян, кельтские барды, французские и английские менестрели, провансальские трубадуры, немецкие миннезингеры, русские скоморохи и т.д. Жанр литературной песни эволюционировался вместе с общественным строем. Каковы же корни русской авторской песни?
Возникновение русской городской песенной лирики относится к 18-19 вв., тогда же появился и термин "авторская песня", к которой относили и оду, и элегию, и балладу, и станс, и романс. Практически, не было ни одного крупного поэта XVIII века, чьи стихи не звучали бы как песни. Особая, "напевная» манера чтения своих стихов отличала и поэтов "серебряного века": И. Северянина, А. Белого, М. Кузмина, С. Есенина, В. Каменского. Но непосредственно «предтечей» АП праву называют Александра Вертинского, творчеству которого присущи наиболее характерные черты жанра: единство авторства, интеллектуальная насыщенность текста, оригинальная исполнительская манера, тематическая и сюжетная целостность, глубокая связь с поэтической традицией жанра "жестокого" романса, композиционная завершенность, отказ от символизма и персонификация героев. XX век привносит разнообразие внутрижанровых форм и методик: мещанский, "нэпманский" романсы, уголовная, лагерная, уличная песни.
Можно ли отнести к аналогам авторской песни американскую песню протеста или французский шансон? Сегодня, пожалуй, да, хотя исследователи этого вида субкультуры к тому не склонны. Может быть потому, что период советской авторской песни принято рассматривать, как сопряженное с культурологическим понятием «шестидесятничества», вызванного Хрущевской «оттепелью», тогда как первая ласточка АП появилась много раньше --- в 1937 году, когда двое молодых людей -- школьник Жора Лепский и студент-первокурсник ИФЛИ (Институт философии, литературы и искусства) Павел Коган -- написали песню «Бригантина», романтика которой жива и поныне:
«В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса…»
Конечно, в то время еще рано было говорить о КСП (клубе самодеятельной песни), однако еще при Сталине, в литинститутской среде предвоенной поры собрался интереснейший коллектив студентов-поэтов: Д. Самойлов, П. Коган, М. Кульчицкий, Е. Агранович, С. Наровчатов. Свою первую песню "Неистов и упрям..." написал, будучи студентом, в 1946 г. И Булат Окуджава.
Поколение "атлантов" -- первое поколение бардов, чьи песни сегодня составляют «золотой фонд» жанра -- начиналось в 40-е, 50-е годы: актер, поэт Владимир Высоцкий; драматург, поэт Александр Галич; художник, поэт Михаил Анчаров; поэтесса Новелла Матвеева; журналист, поэт, прозаик, драматург Юрий Визбор; журналист, поэт Ада Якушева; драматург, поэт Юлий Ким; эстрадники, поэты Евгений Клячкин и Юрий Кукин, Вадим Егоров, Ирина Левинзон…
В постсталинский период «оттепелевцы" заявили о себе на био- и физфаках МГУ, литфаке МГПИ, в МЭИ, а ключевой фигурой «самодеятельной песни" становится Юрий Визбор, открывший методику живого, непосредственного контакта со своим слушателем.
60-е годы принесли Авторов-исполнителей на стихи «ковчеговцев» и «серебряников»: Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Иосифа Бродского, Б. Слуцкого, Д. Самойлова, Б. Ахмадулиной, Е. Винокурова, А. Межирова. Получили выход к массовому читателю и так называемые "тихие лирики": Владимир Соколов, Николай Рубцов, Е. Евтушенко.
Авторская песня семидесятых переживает самоуглубление, погружение в частный быт, поэтому Высоцкий поет уже не для компании, а для каждого слушателя в отдельности, лично, переводя текстовую плоскость из романтического русла к драматизму и трагической остроте: "Авторская песня, -- нередко говорил он на своих концертах, -- тут уже без обмана, тут будет стоять перед вами весь вечер один человек с гитарой, глаза в глаза, здесь все рассчитано на доверие…»
Характерна для периода тех лет и незатихающая дискуссия о "физиках" и "лириках", множественные участники которой настаивали на том, что человек эпохи НТР живёт творчеством разума, а не чувства, в противовес чему в обществе возникает возрождение романтических представлений о поэте как о пророке, о свободе творческого процесса. Лирика проникает во все роды литературы, одновременно и сама подвергаясь воздействию эпоса и драмы.
Теоретически рассматриваемый нами литературный жанр имеет, по мнению исследователей, две разновидности, два ярко выраженных начала: лирико-романтическое, наглядное воплощение которых мы наблюдаем в песнях Булата Окуджавы, и эпико-повествовательное, представленное балладами Александра Галича и Владимира Высоцкого. Методологическую основу жанра составляют ораторское искусство, художественное чтение и, разумеется, – поэтический театр…
Однако теория – теорией, а петь все-таки хочется))))) В творческой мастерской Григория Войнера есть на что посмотреть, так как Автор сборника представил достаточно широкий диапазон своих песенных разработок. Есть здесь и былины, и смехо-разработки в стиле Кима, и причитки, и рок-композиции. Отрадно, что большая часть работ содержит и компоненту Лирического героя, придерживается сюжетного построения. И все же чувствуется, что, в основном, Григорий работает в жанре монолога и а-капелла (что значит, -- без инструментального аккомпанемента, синтезируя мелодию вместе с ритмикой стиха).
Какие бы хотелось дать рекомендации (хотя, конечно, Автор вправе принять или отвергнуть их)? Не буду изобретать велосипед, а прибегну к помощи известного мастера жанра и теоретика Александра Шульгина, который советовал (интерпретирую):
1. Пишите проще! Не забывайте, что ваша задача как автора – донести ваши чувства до сердца другого человека с помощью слов и музыки, но избегая сложнопредставимых образов и зауми.
2. Помните о названии! Та часть мелодии, в которой звучит название, должна каким-то образом ограничить себя от остальной песни.
3. Создавайте ауру для диалога! Потому что без ответной энергии слушателей песня не состоится.
4. Не забывайте о композиции, в частности – о хуке (самая запоминающаяся и цепляющая часть песни, как правило – припев) – это сердце песни.
Вот так… Хотя и это, конечно, не все, что встретилось мне на пути постижения истины о том, что же, собственно, такое есть авторская песня, и какая роль будет отведена ей в современном культурном процессе будущими поколениями.
(в монографии использованы материалы Диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук Литературного института им. Горького Д. Н. Курилова «Авторская песня как жанр русской поэзии советской эпохи 60-70 гг." 2001 г.)
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Инна Молчанова
|
Горькое воскресенье
2005Видение |Гадкий котёнок |К темноте лицом |Снегурочка |Первый |Волосы |Ты родная |Сказка |Пустота |Не будет ничего |Не было ничего |Будет Новый |Искусство ночных посиделок |Время собирать сны |Браток из Назарета |Маме |Ночь - лекарство
Видение
Там, за стальной листвой,
В омуте ночи – дева.
Нежное божество,
Спящая королева.
Статуей чуть живой
В мраморном карантине.
Руки – прозрачный воск,
Волосы – паутина.
В сизых лучах луны
Сгрудились оборванцы,
Словно приглашены
Чудом полюбоваться.
А я пришёл с намереньем развеять
Великолепный сказочный обман,
Вооружён способностью не верить,
Спокойствием и ясностью ума.
...Тянется липкий свет,
Кольцами завиваясь.
Ты на седой траве –
Тёплая и живая.
В толпе зевак стою тихонько с краю.
Я защищён, меня не ослепить.
Но, заглядевшись, я почти теряю
Преступную способность не любить. Гадкий котёнок
К темноте лицом
Вытри глаза, поплотней занавесь окно,
Спрячь под подушку заплаканный телефон.
Нынче в постели придётся побыть одной.
Выключи свет и ложись к темноте лицом. Снегурочка
Горькое воскресенье. Кровь настояна на спирту.
Опускается вечер – полу пьяница, полу псих.
Если ты ещё помнишь, чей язык у тебя во рту,
Нашепчи мне руками колыбельную для глухих.
Полнишь священнодействие исповедью ресниц,
Робким танцем ладоней, но позволь мне прервать обряд.
Потревоженным сердцем к тихой музыке прикоснись.
Засыпай, и услышишь колыбельную для тебя.
Спи, Снегурочка. Солнце не посмело тебя обнять.
Я отвёл его душу в белый зал Валгаллы светил.
Погубив его тело, я успел пригубить огня,
И отныне он будет незабудкой во мне цвести.
Ты, наверное, знаешь, для чего я пришёл сюда.
Поцелуй меня крепче. Я в тебе – словно птица в гнезде.
Тай, Снегурочка. Я не забуду тебя никогда.
Так прости моё пламя и прощай, если ты ещё здесь. Первый
Сегодня с неба первый снег
Упал, как скатерть со стола,
И оказался сер и пег.
Таким ли ты его ждала?
Уснула в лужицах вода,
Туман крадётся от реки,
Но не порвались провода
И не заклинило замки.
Взгляни в окно: твой блудный снег
Устал и падает без сил.
Он попросился на ночлег,
Вошёл и свечи погасил.
Ложится снег тебе на грудь
И, плача, тает от тепла,
И засыпает поутру.
Да, ты таким его ждала.
Когда пройдёт последний снег,
Ты вдруг поймёшь, что на часах
Все стрелки движутся к весне,
Что на глазах твоих роса.
И двести тёплых дней пройдёт,
И каждый долог, словно век.
Смотри, твой город снова ждёт,
Когда родится первый... Волосы
Держись подальше, солнце,
От парикмахерской.
Не тронь свои волосы
Ни ножницами, ни краской.
Так длинны эти волосы,
Что, наверное, помнят,
Как мы познакомились.
А ты помнишь? Ты родная
Ты родная только Богу,
Он в тебе души не чает.
Только-только ты к порогу,
Смотришь: он уже скучает.
Я твоим порочным песням
Как его псалмам внимаю.
Стал я набожен донельзя,
Очень Бога понимаю. Сказка
Только Богу известно, как я мечтал
Чистой влаги напиться с её лица,
И когда добрый князь мне щит и меч дал,
Я решил, что идти надо до конца.
Как на плаху взошёл я к ней на крыльцо.
Ох, не надо бы, княже, мне давать меч.
Опрокинутой чашей её лицо
За девятым замком сияло во тьме.
Я стоял как на плахе, тщась отогнать
Нехороший сквозняк за левым плечом,
И по-птичьи прокаркала тишина,
Что пребуду я сам себе палачом.
Но в руке зазвенел проклятый клинок,
Словно колокол плакал за упокой,
И в траву покатился первый замок,
Обернувшись отрубленной головой.
Я ревел и крушил, рубил и метал,
Словно алчущий зверь, ища студенца.
Только Богу известно, как я мечтал
Чистой влаги напиться с её лица.
А девятая дверь упала сама -
Даже мёртвому дереву ведом страх.
И когда я в конец лишился ума,
Я оплавился воском и пал во прах.
Я горел, не сгорая, в жарком огне,
Птица Феникс, любуйся своим птенцом,
И когда моё солнце вышло ко мне,
Чёрной тенью застыл пред её лицом.
На минуту забыв о том, что я зверь,
Я губами коснулся плачущих глаз.
Так стрелой на бегу поверженный вепрь
В ясном ирие превратится в щегла,
Так, напоен чудными каплями, карл
Превращается в доброго молодца...
Только Богу известно, как я мечтал
Чистой влаги напиться с её лица.
Только вдруг я упал, помутился взор.
В студенец подмешала мне ведьма яд.
То не слёзы любимой - то мой позор,
То не слёзы любимой - то смерть моя.
Всё исчезло, как не было, лишь туман
На ветру развевался рваным холстом.
Даже Солнце - мой преданный талисман
Поглядело с небес кровавым крестом.
И холодные плиты каменных век
Опустились веками мне на глаза,
Мхи да злаки взошли в моей голове,
И пробилась из чрева злая лоза.
Из глазниц потекла живая вода.
Я лежал, от осенней мороси бел.
Моё тело осталось там навсегда,
Остальное забрали бесы себе. Пустота
Всё трудней не плакать по вечерам.
Сорок дней живу на земле один.
Каменеют рёбра, сквозняк в груди.
Превращаюсь тихо в забытый храм.
Колокол под куполом у меня,
Чтобы пустоту языком толочь.
Холодно, и каждая божья ночь
Оседает инеем на камнях.
Колтуном гнездо на моём кресте.
Ворон улетел. Пустота в гнезде.
Я кричу, но крик остаётся здесь.
Не распространяется в пустоте.
Пустотой мой колокол оглушён,
Раскололся колокол пополам.
Сорок дней как ты от меня ушла,
Сорок дней как Бог из меня ушёл. Не будет ничего
А сейчас пускай не будет ничего,
Отправляй свои печали ночевать.
Как легко тебе меня не понимать,
Как легко тебе меня не поминать.
Рот раскроешь - и прольётся про любовь,
Поцелуешь либо в сердце, либо в лоб...
Промолчала, чтоб сильнее уколоть,
Усмехнулась и поправила чулок.
Словно детство покатилось под откос,
Словно вот тебе и белка, и свисток,
Словно бабочка летела над свечой...
А сейчас пускай не будет ничего. Не было ничего
Помнишь, между нами не было ничего,
Что могло помешать?
То ли не было этого взгляда волчьего,
То ли он казался кошачьим.
Мне придётся напрячься гораздо больше,
Чтобы так же подружиться с другой.
Но это легче, чем хлопать в ладоши,
Зажимая рану одной рукой.
Вспомни: между нами небо. Но ничего.
Его перейти - две минуты ходьбы.
Так же легко, как просить хлеба у нищего,
Как, прожив любовь, просто быть.
Помни, между нами не было ничего. Будет Новый
Ты встанешь в семь утра, - междугородний звонок.
Насыплешь восемь лишних ложек сахара в чай.
Похмельно сдавит голову терновый венок,
И твой голубоглазый ветер скажет: “Прощай”.
Наплевать.
Будет новый.
Хмельной рассвет сгорает, как в костре береста,
В квартире пусто, словно все свалили на фронт,
И целая неделя до рожденья Христа.
Ты выльешь чай в сортир и разобьёшь телефон.
Наплевать.
Будет новый.
Снега повесят шторы на карниз декабря,
Скрывая твой многоэтажный каменный грот.
Останется похмелье, беспорядок и грязь,
Закончится ещё один чудовищный год.
Наплевать.
Будет новый. Искусство ночных посиделок
Сиреневым утром озябли трамваи,
Парадные первых прохожих родили,
И солнце идёт на работу, зевая,
И шёпотом тикает в спальне будильник.
Усталая кухня изгнала сомнамбул,
Умытая вермутом, вылитым на пол,
Победно свистя на мотив неизвестный
Забытого чайника глупые песни.
Уже постаревшее утро ослепло,
А нам остаётся обычное дело:
Постигнув искусство ночных посиделок,
Очнуться в сугробах табачного пепла. Время собирать сны
Если мир в ожидании вечной весны
Переполнен телами танцующих трав,
Если солнце заходит не с той стороны,
И неясную песню приносят ветра,
Если странные тени за домом видны,
И последние крысы бегут со двора,
Если в доме не стало четвёртой стены,
Если старый шаман не дожил до утра,
Если чудятся шорохи из-за спины
И блестит ненасытная сталь топора,
Если губы почуяли вкус белены,
Если чёрная птица сказала: "Пора!"
Если в небе оранжевый камень луны,
И в бездомной степи не затеплить костра,
Значит, кончилось время разбрасывать сны,
Значит, время пришло, чтобы их собирать. Браток из Назарета
А тот браток из Назарета
(Лука ещё его хвалил),
Мне тут сказали по секрету,
Что он креста-то не носил.
Точней, - носил, но как-то странно:
Не на груди, а на спине.
Я это рассказал Ивану,
Так он по морде врезал мне.
"Тябе в церкву пойти потребно!" -
Сказал мне дедушка Матвей.
Но ведь Христос-то в церкви не был.
Тогда и не было церквей.
А Марк меня кормил просвирой,
Потом иконку подарил.
"Не сотвори себе кумира" -
Не он ли это говорил?
Так что ж я, не угоден Богу?
Ну прямо - хоть башкой в петлю.
Стой, кажется, ведут слепого.
Пойду, пожалуй, исцелю. Маме
Ухожу. Но мама там, за шторой,
Слышит всхлипы пульса моего.
Помнит их с тех пор, как я, зародыш,
Сам ещё не слышал ничего.
Мама, мы с тобой не обучались
Нежности - мужскому ремеслу,
Но послушай, что мне промолчалось
На твоё не шёптанное вслух
«Любишь?»
- Да. Конечно. Бесконечно.
(Плещется меж нами тишина…)
- Мама, ты обязана жить вечно.
Понимаешь мама? Ты должна! Ночь - лекарство
Ночь – лекарство для детей и одиночек.
Перевязаны зрачки цветными снами.
Стали ночи на одну любовь короче,
Это лето издевается над нами.
Не скули, моя бессонница, щеночек.
Скоро осень, дни сожмутся от мороза,
Ночи вырастут на радость одиночкам,
Ты получишь увеличенную дозу.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Григорий Войнер: Горькое воскресенье. Тексты песен.
06.04.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|