|
Феликс Дробышев: Маркоза.
Перед Вами набор крохотных миниатюр, которые даже не знаю как назвать. Этакая смесь логических умозаключений автора с притчами, что ли, выданная то в виде сказок, то в виде маленьких сценок, то с претензий на мини-памфлет или фельетон. В общем, трудно охарактеризовать единым словом. Честно скажу, не все здесь, на мой взгляд, вышло удачно, но читать было забавно и в плане морали или идеи каждого сюжета по большей части интересно. Во всяком случае жизненные замечания не выглядят здесь навязчиво и раздражения не вызывают.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Николай Заусаев
|
Маркоза
2004МАРКоза
МАРКоза
СЕАНС СПИРРИТИЗМА.
- Я вызываю дух Циклопа...
- Я здесь.
- Это ты? Что-то мне твой голос не нравится, поклянись глазом, что это ты.
- Я, Одноглазый пират Джо, клянусь глазом Циклопа, что я – Циклоп.
- Джо, пошел бы ты к черту!
- Как я могу пойти туда, где я уже есть?
- Ладно, сиди, не высовывайся. Видимо, дух Циклопа сегодня не в духе.
Я вызываю дух Стойкого Оловянного Солдатика...
- Я здесь.
- Знакомый голос. Это ты?
- Я, Одноногий пират Джо, клянусь ногой одноногого солдатика, что я – солдат.
- Пошел ты...
- Уже там.
- Я вызываю дух Данко...
- Я здесь.
- Джо, опять ты?
- Я бы поклялся сердцем Данко, но могу и своим. Да, это я, Бессердечный Джо. Уже пошел...
ЛОЖЕЧКА.
На кухонной полке проживало много разных ложечек, ложек и даже половников. Но одна была особенная – позолоченная. Куда уж ей водиться с остальными, золото дружить не любит.
Но приходил хозяин и говорил: "Дорога ложка к обеду". И все хватались за ложки быстро и поспешно, в основном за те, которые поудобнее и побольше. А ей, позолоченной, такая участь совершенно не доставалась.
- Как же так? – недоумевала позолоченная.
- Как же так – дорога? – обижалась позолоченная.
Но когда приходило время десерта, сытые гости медленно потягивали сладенькое. Тут и приходил бенефис позолоченной. Торты и мед– купайся, – не хочу. И гости спрашивали: "Дорога, ли?" И ложечка гордо поднимала голову из варенья.
Так и живет позолоченная ложечка на особом– десертном положении. Живет и общается только с сытыми. Живет и мечтает узнать только две вещи:
- Что же все-таки означает слово "дорога"?
- И какой же он на вкус, так называемый, "борщ"?
СОЛОВЕЙ.
Слышите? Поет соловей. Но не так поет, совсем другие песни поет, очень даже необычные песни поет. Не то, что другие – обычные соловьи. Вот, например такую:
Я смотрю на обряд целованья березы,
понимаю, что в гости приперся маньяк,
потому как при слове "грезы"
гораздо ближе мне слово "червяк".
Или такую:
Опостылели зори ранние,
ночи теплые и свидания,
и берез в хороводе кружение,
и мои, соловьиные, песнопения.
Посмотришь - соловей, как соловей. И поет как соловей. А людям всё равно, о чем поют соловьи. Людям хочется, чтобы они пели. Пели как обычные соловьи. Хотя они ничего собственно и не знают об обычных соловьях. А может наш необычный соловей в действительности очень даже обычный.
"Обычные" – это я и ты, которые думаем, что понимаем соловьев.
ПАРНАС.
- Мнемозина, где это твои дочери шляются, а?
- Вот так всегда, как что хорошее - "наши дети",
как что плохое - "твои". Разбежались.
- Как так?
- Да кинулись дочери деньги зарабатывать.
- А ну, давай-ка, поподробнее.
- Твоя воля. Терпсихора в ночном варьете танцует, Калиопа и Мельпомена в Голливуд сбежали, были тут два жутких бабника - одного звали Вестерн, другого Триллер, да разве ж их удержишь. Талия на TV крутится, жениха кажется, Шоу зовут, Эрата преподает, правда не лирику, - технику, Клио на панели да все по государственным мужьям. Недавно звонила, говорит, все хорошо, и Полигимнию к себе в помощь вызвала. А вот Урания в больнице, совратил ее не то уфолог, не то астролог. У бедняжки с головой плохо стало.
Эвтерпа пропала, нигде пристроиться не могла, жива ли хоть.
А все деньги, деньги, деньги. Зевс ты или не Зевс? Отец ты или нет? Расселся на своем Олимпе, а про нас забыл... Парнас... забыл...
- Говорил тебе - ремнем надо! Вот когда ремнем хлестал, хорошенькие были.
- Да где ж это видано, Муз - ремнем?
- А может, ты и права. Хоть ремнем, хоть рублем, хоть кнутом, хоть пряником, - некогда мне педагогические приемы придумывать. И двух хватит.
А ты знаешь, я тут на днях такую молнию изобрел...
ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ.
- Что такое человечность? – спрашивал козел у барана.
- Ну, это, допустим, когда мы друг другу уступаем самую зеленую травку.
Баран задумался. Взгляд поднялся к небу, брови сжались. Мозг пытался переварить информацию. Но что-то не клеилось. "Как это? Зачем?" Козел смотрел на барана и наслаждался собственными познаниями, хотя он тоже не мог понять, как это и зачем. Пауза затянулась. Вот тут-то из засады нагрянули волки. И никто никому не уступил куска мяса.
СТОЛ.
За новым письменным столом сидят трое. На столе водка и селедка.
- В вещи надо вкладывать душу. Вот посмотрите на этот письменный стол, кусок древесины, а какова работа. А? - говорил столяр.
- Да, неплох товар, но в вещи надо вкладывать деньги. Я куплю ваш стол. Вещи нужны для работы, а работа для души, - спорил коммерсант.
- Ну, конечно, вещи нужны для работы. А вот душа - она всюду: и в столе, и в работе, - отвечал писатель, - а стол неплох, удобен.
А в это время стол переживал:
- Да не стучи ж ты кулаком так сильно. Я тебе кто? Дерево, товар, подставка?.. Эй! Эй! Не подеритесь, философы... Ох, и воняет, где ж вы селедку такую нашли? Душа, душа... А сынок ваш уже слово успел нацарапать. Еще не видели? Да не жми ты так сильно - крышка лопнет - продавать нечего будет. Для письма удобен... А кто на мне вчера станцевать предлагал? А?
На столе грязная бумага, посуда и три сопящих носа.
- Ну вот, утихомирились. Странные люди - то из-за меня ругаются, то на мне мирятся. Непонятно…
ТЯЖЕЛО, КОГДА ТЕБЯ РУГАЮТ.
Тяжело, когда тебя ругают. Просто невозможно. Тем более, когда ругают, склонят, обсасывают кости все – от кухарки до министра. Мэр уездного города N занимал именно такой пост, т. е. это его склоняли, это ему обсасывали кости.
Хотя если хорошо подумать, то пост мэра люди придумали специально, чтобы было, кого ругать. Выругался, – сжег адреналин, – снял стресс. Выругался, и как результат – благоприятно подействовал на продолжительность жизни. В общем, всем хорошо. Всем то хорошо, а мэру - то плохо. Тяжело, когда тебя ругают.
Работенка не сложная. Если кто ворвется в кабинет, шумит, кричит, требует, то ответа проще не придумать: «Да, но на это нет денег, потому как их просто нет!» Уходит человек с гордостью в глубине души, а как же, хоть дело не сделал, зато на самого мэра накричал. А это вам не фунт изюма. Герой.
Тяжелей бывает с тем, кто приходит тихо, спокойно, денег не требует. Предложит что-то сделать так, т.е. безвозмездно, или на энтузиазме, или слепить чего из старого хлама. Вот тут-то и напрягай мозги, а что это он собственно хочет? Может сам в мэры метит? А что я с этого буду иметь? Но для таких тоже заготовочка имеется: «Да, это хорошо, это очень хорошо, но так делать нельзя, потому как налоги и законы сделать это не позволяют». Посетитель к концу разговора срывается и ругается. И тоже уходит, геройски наругавшись.
Вот такая тяжелая должность – повышать людям самооценку. Но мэру, в общем-то, не жалко. Пусть народ растет.
Такая моральная нагрузка, за материальную компенсацию которой стоит проголосовать. Скажем так, чтобы зарплата мэра составляла столько-то прожиточных минимумов, или столько-то максимальных пенсий, или еще лучше процентов от городского бюджета. Берите, нам не жалко. Мы за эту зарплату вас еще как выругаем. Мы ведь понимаем, как это тяжело, когда тебя ругают.
ГРЫЗУНЫ.
А когда-то мы все питались молоком, правда, некоторые отцы называли нас спиногрызами, но в тот момент это была еще неправда. Правдой это стало потом, когда мы начали оправдывать свое имя.
А всё начиналось с любопытства, с неосознанного желания сгрызть эти грязные ногти. Славное было время – время пальцегрызения.
Потом отцы говорили: «Грызи, сынок, грызи науки». При этом к слову науки добавлялось слово гранит. А о гранит зубы ломать не сильно-то и хотелось. Гранит, не гранит, а ручек сгрызли немеряно. Было время – время бумагогрызения. Чтобы потом эту бумагу взять да плюнуть через трубочку. Тогда мы еще только учились. Полноценно мы еще тогда не грызли, но одно упражнение усвоили четко – уметь огрызаться.
А сейчас мы профи. Куда там тем, кого биологи называют грызунами, эти так – любители. Вот они мы, которые сгрызут своих шефов, сослуживцев и их жен, затем перейдут на своих жен и их подруг, потом всех родственников и родственников родственников, после чего перейдут на своих друзей. При этом больше всего достанется тем, кто еще толком грызть не умеет, то бишь собственным спиногрызам. В этом мы сгрызли зубы, а теперь догрызаем металл коронок, а затем догрызем и то, что останется.
А когда-то нас грызла совесть. Не вышло, на по зубам ей, ведь не грызла, а так, только угрызала. Может, она и сделала нас меньше, но чем лучше умели грызть мы, тем меньше она нас.
А ведь было время, когда мы все питались только молоком, правда, некоторые отцы называли нас спиногрызами, но в тот момент это была еще неправда. А всё началось с желания сгрызть эти грязные ногти.
ИГРА.
Камень, ножницы, бумага. Получай шалбан!
Ножницы режут бумагу. Получай шалбан!
Бумага заворачивает камень. Получай шалбан!
Камень тупит ножницы. Получай шалбан!
А можно и не шалбан, можно такой игрой и спор путем жребия решить.
Но однажды трем мальчикам, жившим в одном большом дворе, эта игра надоела. И решили они придумать новую. Мальчиков тех звали: Леня, Боря и Стасик. Но мир, известно, тесен и все новое - это измененное старое. И стали Леня, Боря и Стасик выбрасывать пальцы, сочетание которых означало: Вилы, Орел, Пшеница. Да так эта игра им и нам понравилась, что прошли года, а наш большой двор до сих пор играет.
Склевал двуглавый орел колосья пшеницы. Получай шалбан!
Застрял трезубец двуглавому костью поперек горла. Получай шалбан!
А вот пшеничным колосьям тризуб ни по чем. Получай шалбан!
Мы во дворе даже чемпионат по этой игре проводим. Неизвестно только, кто придумал этому чемпионату название, но оно прижилось. Саммит – называется.
НЕСКОЛЬКО ОТСТУПЛЕНИЙ ПО ПОВОДУ ВЫБОРОВ ДЕПУТАТОВ ВСЯКИХ УРОВНЕЙ.
Отступление первое.
- За кого будешь голосовать, Аристотель?
- За Истину, друг Платон.
И Аристотель проголосовал. За друга, за царскую кровь, за воспитанника – Александра Македонского, который завоевал все, что только возможно. И это была Истина. Вскоре все завоеванное развалилось. И это тоже была Истина.
- Так что же Истина, Аристотель?
- In vina veritas, Платон.
Но это уже
Отступление второе
(русская народная былина или небылица).
И проснулся Кузьмич с желанием, что в народе бывает поутру, но в посуде сияли донышки. "Ах ты, жизнь моя окаянная". Отворил кран холодный на кухоньке (не всегда и водичка в нем водится). Нюх. Из крана струится водочка. "Уж не снится ли мне эта невидаль?" Из соседнего крана, горячего, киселя потекли молочные. "Позову-ка соседа Иваныча, он поди тоже мается." Городишко у нас маленький, а Кузьмич - мужик сострадательный, выставляет он бочки на площади, и живем мы во всю Ивановскую.
А ли было сие, али не было (хоть поверить уж больно хочется), отгадайте простую загадочку:
Кто же станет народным избранником?
Отступление третье.
- Запомни, сынок, - говорил мышь-отец сыну мышонку, – бесплатный сыр – только в мышеловке.
Так и проголосовали, - за партию "АнтиСыр". А на прошлых выборах голосовали за партию "АнтиСало". А уже ходят слухи об отравленном зерне.
- Папа, а ведь первый мышь "АнтиСыра" живет на сырзаводе.
- Ну, так значит, знает, о чем говорит.
Мыши вымирали. По этой причине голодали совы и лисы. Чтобы окончательно не погибнуть, совы и лисы объединились в блок "За еду", задачей которого было таскание семечек на полях для подкормки мышей. Ни у тех, ни у других особо это не получалось – рылом не вышли, т. к. они родились таскать мышей, а не семечки. Экологическим кризисом встревожилась ООЗ (Организация Объединенных Зверей). Всех грызунов лев, председательствующий ООЗ, убеждал в целесообразности кредита мышам, поскольку демократические преобразования у мышей налицо, что еще раз подтвердили прошедшие выборы.
- Папа! Папа! - кричал мышонок, – пойдем скорей посмотрим, в нашем подъезде новый магазин открыли, на вывеске "SEСОND ХАРЧ" написано.
БЕЗЫМЯННЫЙ ПАЛЕЦ.
Повезло братьям.
Вот Указательный брат. Руководит, направляет. Имя само за себя говорит. Про таких, как он, гимны пишут, памятники ставят. Указал ведь. Правда, по нему и молотком попасть могут, и ножом зацепить. Там наверху, бывает, и головы летят. А ничего, заживет и опять руководит, направляет. То уткнется куда-то и скажет: "Туда!", то покачает головой со стороны в сторону – нельзя мол.
А старший – Большой? За четверых работает. Имя оправдывает. О таких оды пишут, на доску почета вешают, премии выдают. Ума, как у работяг, но зато силище. Станет вверх, все прижмутся – знать, всё отлично. Или влезет под Указательный, и опять все прижмутся – вот вам!
А Средний? В центре всего стоит. Ростом удался – фигура! А во всем остальном и есть средний. О нем тоже в газетах пишут: "среднестатистический гражданин, средний уровень, среднее потребление, среднее образование и даже средний человек". Тем он выделяется что средний. И ума, и подвижности, и силы, и работы – среднее количество.
И младший, Мизинец, и тот свое имя имеет, не то, что я. И расположен с краю. И работа не такая, как у всех – то всей семье опорой служит, а то на подхвате.
А я? Ну, что я? Имени нет. Работа непонятная. Способности не лучшие, не худшие и даже не средние. Хомут одели, золотой хомут, кольцо называется. Лучше бы имя дали. Девушка, у вас столько украшений, наверное, тоже имени нет. Здрасте, досвиданья, а представиться то как? И не познакомиться... обоим...- вздыхал Безымянный.
ПРОТОКОЛ СОБРАНИЯ.
Председательствующий:
- Спасибо, дорогие гости, за то, что собрались на мой форум. Спасибо! Я думаю, что наш форум не излишне будет назвать торжеством в том смысле, что он оставит большой след в истории человечества в целом. Потому как мы есть путь спасения человека как вида.
Мы с вами решили такую глобальную проблему планетарного масштаба, как длина женских ног (как впрочем, и мужских). Отныне отменяются понятия «длинноногий» и «коротконогий», а также все термины морального содержания, связанные с неоднородностью. Например, слово «зависть» тоже сдается в архив истории.
Еще одна категория человеческого сознания - эстетика. Пока физики и математики спорят о симметричности мироздания, симметрия человеческого тела стала нашим достоянием, и надо признать, эстетичным достоянием.
Следующая проблема - технологические стандарты. Хватит подгонять человека под машины. Отныне все будет подходить под человека: столы, стулья, брюки, автомобили и т.д.
Голоса из зала:
Да здравствует великий Прокруст!
Да здравствует прокрустово ложе!
Секретарь: ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ
1 в днэ.
КРУГОВЕРТЬ.
Жили-были Круть-верть и Верть-круть. Далеко жили – в разных частях словаря, хоть и братья.. Круть-верть словарь – далеко, верть-круть и голове – рядом. Такая вот круговерть.
Круговерть - это их сестра. Трудолюбивая, образованная, перекрутила, перевертела все науки, выучила. Не то, что братья на уроках – то круть, то верть, то верть, то круть. Только вот кому она, ученая, нужна. Даже братьям не нужна, которые круть-верть, верть-круть по жизни. И пошла Круговерть по миру. И с тех пор такая круговерть в пространстве, времени и в головах, что хоть круть-верть, что верть-круть...
ХАМские рассказы.
C'est la vie
Остап застал Элочку за чтением романа "Война и мир".
- О! Мадам, вы, как всегда шагаете в ногу со временем.
-C'est la via * /*Хамите, парниша. (франц.)/
Спор уступчивого хама с настойчивым джентльменом за место (вероятно под солнцем) закончился в пользу второго.
- Надо же, какое хамло! - говорили окружающие про первого.
Философия.
Когда ХАМ осознал, что он ХАМ - это был уже не ХАМ.
В обществе хамов завелся один не хам.
Это было неслыханное хамство в обществе.
ХАМ сделал МАХ, - но увидел, что это было зеркало.
ХАМ крикнул АХ! - это разбилось зеркало.
ХАМ хрипел Х..., -зеркала почти не осталось.
Да и ладно, все равно ХАМ в зеркале себя не прочтет.
Каждый САМ - это ХАМ, но не каждый ХАМ - это САМ.
Жил-был хам-отшельник. А так, как он был отшельник - хамить ему было некому. И никто на всем белом свете не знал о его способностях. Так он и умер - непревзойденным.
Оказывается у Аятолла Хамейни и"METALL HAMER" много общего.
-О! Как ваша сестра красива! - говорило на балу Терпение Хамству, - представьте нас.
- С удовольствием. Ее зовут Вежливость.
***
- Вы – злобные, ненавистные, агрессивные! Я научу вас сочувствию, состраданию, скорби...
- Ты кто? БОГ?
- Нет, я – ВОЙНА.
НА ВЫСОКОЙ ГОРЕ.
"Когда рак станет рыбой,
а рыба станет колбасою,
а колбаса будет по 3 копейки,
а все будут миллионерами,
а миллионеры будут пить пиво с раками,
а "с раками" будет писаться слитно,
тогда все будут пятиться,
а пятиться это вперед,
голова будет глубже глаз,
и шея будет там, где положено,
и расцветет укропом водоросль!
В такт великой волне,
Там, где наше зимовье –
движение меня вперед,
движение меня назад,
там, где цветет укроп
вечной водорослью". –
Так в переводе звучит народная свистопесня сидящего на высокой горе рака.
СПОР. (по Ницше)
Эгоист: Я круче!
Альтруист: Конечно, ты круче!
Эгоист: Я страдаю.
Альтруист: Я сострадаю.
Эгоист: Перестань, жалеют жалких.
Альтруист: Перестань называть себя ты
же круче.
Эгоист: Ладно, 1: 0. Так значит ты круче?
Альтруист: Может быть.
Эгоист: Чем же?
Альтруист: Я умею жалеть и сострадать.
Эгоист: Ты этим гордишься?
Альтруист: Да.
Эгоист: Перестань, гордыня мое качество.
Альтруист: Ладно, 1: 1.
Циник: А нам, татарам, все равно.
ТЕЗИСЫ
к славянофильскому вопросу.
Вокруг - хаос,
В душе - гармония.
Это - Азиат.
Вокруг - гармония,
В душе - хаос.
Это - Европеец.
Вокруг - хаос,
В душе - хаос.
Это - Славянин.
Вокруг - гармония,
В душе - гармония.
Это – Идиот.
ЗАПАХ.
Искусство требует жертв.
Трупы воняют.
Вонючее искусство.
Искусство требует денег.
Деньги не пахнут.
Пресное искусство.
ЗВЕЗДА.
Звезда во лбу и Звезда на сцене. Суть одна. Только не всё, что творится во лбу, бывает на сцене, и тем более то, что творится на сцене, отражается во лбу.
И тогда лоб говорит в лоб: "А мне по лбу!" А может это и не лоб говорит. Может это, говорит Звезда на небе.
ГОРЕ.
Бывает Горе от Ума, бывает Горе от Глупости.
Какое из них большее? Да, наверное, одинаковы. Вот только Горе от Глупости никак не может понять Горе от Ума (наверно от глупости), а Горе от Ума никак не сочувствует Горю от Глупости (наверно от ума).
А говорят, горе сближает, говорят горе переносить легче вместе. Но каждое Горе само по себе, иначе оно не было Горе.
ГОСТИ.
БЕДА звала в гости соседское СОЧУВСТВИЕ, и оно пришло.
УСПЕХ звал в гости соседскую РАДОСТЬ, но пришла её сестра ЗАВИСТЬ.
РАДОСТЬ прислала открытку.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Феликс Дробышев: Маркоза. Прозаические миниатюры.
27.07.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
| |