Вадим Кейлин: псы.
В поисках глубины, которые могут быть бесплодными, т.к. вполне вероятно, что внутренние бездны и омуты бездонны. Вода – фатальная стихия, она вечная и мудрая составляющая нашей планеты, она в тоскливом и холодном дожде, ударяющимся о зонты и черепицы, и она в гигантских цунами, смывающих города и людей. Вадим Кейлин – отважный Капитан субмарины, неспешно покоряющий озера собственного космоса в надежде на истину, или абсолютное знание и объяснение мироздания, а может просто не видящий иного выхода, нежели чем неспешное путешествие за призрачным и иррациональным китом, имя которому - Знание. Вадиму не хватает доводов и схематичных фактов, которые ему предлагает повседневность и обыденность, он пытается изменить расстановку и значение банальных ярлыков, навешанных на явления и эмоции в жизни, найти философское дно и лингвистические первоосновы цветов, в которые окрашено человеческое существование. Каждый текст он пишет долго, подобно ярым, но не стремительным волнам прилива, он шлифует словесные камни на берегах своих мыслей, выдавая, в результате, концентрированные сгустки своей философии, именно своей, т.к. скорее всего, истина – есть индивидуальная и завершенная манера танца интеллекта, объясняющая, для каждого, единственный путь мыслительного движения, при котором “+, -” исчезают и дают в сумме “=”.
Для поэтики Вадима характерно отсутствие временных рамок происходящего, т.е. отсутствие явных маячков привязывающих текст к современности или к былому, Вадим постоянно парит Вне, спокойно плетя витиеватую нить размышлений, не взывая и не призывая. Ритмический верлибр, перенос окончания слов на новую строку, где они преобритают другой смысл, превращаясь в отдельное словообразование, неравномерность строф, переходы от длинных предложений, до односложных ударных высказываний, которые могут жить отдельно, как завершенное мгновение текстового импрессионизма. Эти два произведения, прекрасно бы звучали в исполнении самого автора, с его звонким голосом. В текстах есть простор для драматической игры с тональностью. Лирический герой практически всех текстов автора, наделен поистине восточным спокойствием, он никогда не принимает участия в революциях сознания, не выкрикивает надрывных лозунгов, призывающих к немедленным действиям, не бунтует, но свидетельствует.
Доводить тексты до смысловой плотности, привычка не дурацкая, это не бич для Вадима, это его козырной червовый туз.
,
|