Татьяна Орбатова: ОБОРОТНИ НАШИХ ДНЕЙ.
Одесситка Татьяна Орбатова стремительно ворвалась в мир Интернет-литературы. Не менее стремительно врываются в сознание читателя её тексты компактного, воистину Интернетовского формата (в этом 1112 слов, 6132 символа с пробелами, включая эпиграф, - и 12 смысловых кусков, разделённых, как говорят специалисты по психолингвистике текста, скважинами). Удивительно лёгкий язык, точёные детали, жутковатая многозначная символика, композиция, позволяющая читателю приращивать смысл текста в "критических точках" мгновенно, а не по всей длине шаг за шагом, явные и сильные вербальные приёмы работы с убеждениями - вот далеко не все достоинства, которыми обладают её творения.
И "Оборотни наших дней" тоже.
Я прочёл "Оборотней..." перед публикацией дважды. Кому-то, должно быть, посчастливится сделать это трижды, четырежды - после публикации. Ведь "критические точки" приращения смысла в рассказе не фиксированы - каждый раз находишь их в новом месте.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Сергей Алхутов
|
ОБОРОТНИ НАШИХ ДНЕЙ
Они стучат в мою дверь. Гулко, коротко… Так бьет кувалда по хрустальному циферблату часов. Вот и сейчас кто-то положил дамские часики на старый позеленевший от времени камень, перекрывающий путникам развилку дорог. Куда бы человек ни шел, ему приходится обходить каменную глыбу, теряя драгоценные секунды жизни. Кувалдой по часам – единственная возможность снять напряжение, накопившееся от незнания направления и цели, а также от ярости из-за препятствия. Часы разлетаются, оставляя на камне стеклянную крошку…
Моя дверь – не камень, но она бронирована и создает впечатление защищенности. «Мой дом, моя крепость…» Банально, но до недавнего времени эта банальная иллюзорность спасала меня от криков совы, поселившейся несколько лет назад на дереве у дома. Сегодня ночная птица ухает по-особенному.
- Почему боишься ночи? – спрашивает она, и я выхожу на улицу, чтобы ответить ей. Не словами - действием. Иду к морю, а птица шуршит своими пестрыми крыльями рядом, желая убедиться, что мое решение окончательно.
- Зачем взяла с собой хлеб? – интересуется она, но мне сложно ответить ей - сама не ведаю, зачем мне две буханки хлеба, килограмм колбасы, несколько булавок и мазь от ожогов. Крепко прижимаю рюкзак и топаю по отвесному склону к морю.
- Интересная ты - дура! – шепчет сова, облетая меня несколько раз, и я жмурюсь, потому что полет птицы вызывает легкое головокружение. Дура… Всего лишь слово, булькающее, как вода в чайнике… Сова произнесла его вслух, тем самым убив половину смысла. А есть ли он, смысл? Неужели сидеть в квартире, закрывшись на все замки, отключив телефон и занавесив окна, предаваясь размышлению, – умно? А может разумно бежать в пестрый мир, создавая стуком каблуков еще один тон или добавляя своей суетой легкий оттенок миру? А почему бы и нет? И то и другое – умно, разумно, понятно, даже для… дуры. А вот зачем идти ночью на пустынный берег, прихватив с собой, на первый взгляд, совершенно бесполезные вещи… не ведает даже сова. Вот и изгаляется, подчеркивая грубым эпитетом свою ограниченность.
…Странное ощущение возникает в темноте. Тени, пляшущие в ночи, совсем не похожи на своих дневных подруг. Они подчеркнуто нелепые, искаженные сказками детства, но такие трепетные! Даже мое собственное отражение так мерцает, словно хочет подружиться, и я останавливаюсь, любуясь языком жестов живых привидений. Внезапно их легкую шаловливость прерывает крик. Жуткий, не похожий на человеческий, и, тем не менее, человеческий.
- Беги домой! – шепчет сова, но предательские ноги несут меня туда, откуда несется дикий вопль. Возле воды, скрючившись, сидит бомж. Рядом с ним плотные, низкорослые существа - свора бродячих псов. В темноте их глаза похожи на болотные огоньки – тусклые, затуманенные голодом и злобой. Псы глядят на бомжа, скаля свои черные пасти, приготовившись атаковать. Их тела, налитые яростью и бешенством, свидетельствуют о несгибаемом намерении разорвать это вонючее, патлатое существо. Бомж хватает какую-то книгу, чиркает несколько раз спичкой о коробок и… факел готов. Псы невольно отступают, и в этот момент загорается борода бомжа, а потом и волосы, обжигая лицо. Несчастный кричит, бросаясь к морю, а псы настигают его, вгрызаясь своими клыками сначала в худую одежонку, а затем кусая за руки.
- Дура, уноси ноги! – хрипит сова, испуганно хлопая крыльями.
И я уношу их… в сторону бомжа. На ходу вытаскиваю из рюкзака хлеб и колбасу, кромсая их судорожными движениями, словно у меня не пальцы, а ножи, и бросаю озверевшим животным. Псы замирают, вероятно, раздумывая, какой ужин предпочесть, но запах свежего хлеба и докторской колбасы делает свое дело – они с жадностью бросаются к еде. Бомж лежит у воды, закрыв голову руками, и плачет.
- Не бойся, - шепчу ему.
Он затихает на время, наверное, раздумывая, не галлюцинация ли мой голос, а потом медленно оборачивается. Господи, до чего же обожжено его лицо! Достаю мазь от ожогов, смазываю красные волдыри, а мужчина, или то, что им когда-то было, сидит на песке, почти в воде, причитая:
- Миленькая! Спасибо! Так вовремя! – и тут же охает, запрокидывая голову. Его тело подбрасывает вверх какая-то невероятная сила, трансформируя в немыслимый иероглиф, совершенно нечитаемый в полутьме.
- А-а-а! - вопит он.
Судорога… Она корчит беднягу, выворачивая наизнанку, и превращает его в подобие засохшей томатной пасты. Не задумываясь ни на секунду, пронзаю его икры булавками. Бомж вскрикивает от боли и затихает. Судорога отпускает его, а обездвиженный этим происшествием морской воздух внезапно разрывает звук моего мобильника.
- У тебя все в порядке? Еду с очередного вызова на подстанцию, и вдруг мелькнула мысль – позвонить тебе и срочно!
…Интересная мозаика вечера! Такой узор! Хотя, наверное, можно отыскать закономерности. Но зачем? Просто – пошла на море, просто – взяла с собой какие-то «ненужные вещички», просто – попала в ситуацию, просто позвонил тот, который работает врачом «Скорой»… Просто врачом «скорой» работает тот, кто будучи подростком, получил ученическое посвящение в Монгольском монастыре. Все - просто…
- Нужна помощь. Я на берегу моря, на Пограничном пляже.
Смотрю на бомжа и думаю: от силы десять минут ожидания, и этот человек окажется в теплой больнице, где ему обработают ожоги и раны, и где он хотя бы несколько суток отоспится. Мало, но дольше бомжей в больницах не держат. А бедняга тем временем поднимает с холодного песка обгоревшую книгу и плачет:
- Я сжег Библию!
- У меня дома есть Библия, я подарю тебе ее, только не плачь! – глажу его по спутанным, скорее всего, вшивым волосам.
- Но я сжег Библию!
- Вообще-то, можно сжечь книгу и даже всю Александрийскую библиотеку, но разве можно сжечь слово?
Бомж успокаивается на минуту, а затем, подобно ребенку, которому пообещали игрушку, дергает меня за рукав куртки:
- Ты мне, в самом деле, подаришь новую Библию?
- Не Новую Библию, а новую книгу, - говорю, улыбаясь. Он смотрит на меня, силясь что-то уразуметь, а потом смеется:
- Какой же я дурак! Не улавливаю смысл…
Смеюсь в ответ:
- И я - дура. Мне тоже неведом смысл многих высказываний, не говоря уже о действиях.
- Можно подумать, кому-то этот Смысл понятен, - подает голос молчавшая до сих пор сова.
Сирена «Скорой», белые пятна халатов на черном фоне побережья - так заканчивается сегодняшняя ночь. Псы трусят рядом со мной, виляя хвостами, подобно домашним питомцам, а меня не покидает мысль: что будет завтра?
…Они стучат в мою дверь. Гулко, коротко… Так бьет кувалда по хрустальному циферблату часов. Но это не кувалда, а голодные псы с побережья. Они стучат настойчиво, напоминая, что хотят есть. Сова, нахохлившись, сидит на диване и вздрагивает от каждого стука, а я готовлю еду в огромной миске. Эту процедуру приходится проделывать каждый день, ведь однажды псы выбрали хлеб и колбасу, отказавшись от кровавой мессы… Что ж, пусть насыщаются именно этой, а не другой пищей… несчастные оборотни наших дней, такие же неприкаянные, как многие люди, потерявшие свое лицо. Животные радуются, устраивая нелепую возню возле миски. Точно также радовался бомж, когда я принесла ему в больницу обещанную мной целехонькую Библию. Обгоревшую, в знак благодарности, он подарил мне, и я положила ее на журнальный столик, рядом с декоративным подсвечником.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Татьяна Орбатова: ОБОРОТНИ НАШИХ ДНЕЙ. Рассказ.
16.06.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|