Владимир Тихонов: Комната.
Текст грамотно написан, отчего сразу подозреваешь, что за ним скрывается автор с умной и развитой головой. Однако обилие железобетонных публицистических оборотов заметно отяжеляет повествование, что мешает наслаждаться перипетиями фабулы. А в ней есть, чем понаслаждаться. Если художественная книга – это виртуальная игра, с помощью которой читатель может безнаказанно шататься по вместительным пространствам воображения автора, то повесть «Комната», как раз тот случай. С помощью нового гиперболоида инженера нашего времени читателю предоставляется возможность побывать сам узнает, в каких реальностях.
Ну что еще? Снимайте сапоги, надевайте тапки, и проходите в «Комнату».
Редактор отдела прозы,
Елена Кутинова
|
Комната
На новое кладбище приехали быстро. Гроб поставили на табуреты, и провожающие начали прощаться. Только Виктор Павлович Колосов, хронически боявшийся покойников, стоял в стороне.
«- Вот, что значит новое место, ни дерева, ни кустика …» – думал он, машинально читая имена и фамилии умерших.
И лишь когда все стали расходиться, Виктор Павлович заметил, что гроба уже нет, а на месте ямы появился холмик с крестом. Он подошел к могиле и увидел золотую надпись на черной ленте искусственного венка - « Колосову В.П. от …». Виктору Павловичу стало жутко, он повернулся, собираясь уйти, но не удержался и посмотрел на крест. Дата рождения на железной табличке была его. Следующие цифры закрывал прикрепленный кем-то розовый цветок. Колосов протянул руку, чтобы убрать его и …проснулся.
Виктор Павлович некоторое время бессмысленно смотрел в потолок, затем немного успокоившись обнял лежащую рядом жену и сказал:
- Лена, вставать пора! Ты спишь что ли?
- Уснешь тут… Ты опять что-то бормотал во сне,– недовольно ответила она.
- Всегдашний сон свой видал …
- Про кладбище?
- Да, опять приснилось …
- Ну, иди умывайся, а я пока завтрак приготовлю.
Из ванны Виктор Павлович прошел на кухню и, усевшись за стол, задумчиво уставился в тарелку с рисовой кашей. Аппетита у него совсем не было.
- Ты с Солнцевым разговаривал? – спросила жена.
- Нет, забыл …- ответил Колосов.
- Он вчера вечером опять звонил. А что ему надо ?
- Меня назначили председателем комиссии по вопросам финансирования их института. Он видимо узнал и как руководитель одного из отделов беспокоиться . Наверное надеется на мою помощь …
- А ты в состоянии помочь?
- Скорее всего, нет. Юрий Степанович поставил задачу на 80 % урезать ассигнования …- лениво сказал Колосов .
- Так позвони и объяснись!
- Да и, правда, чего тянуть. Может и аппетит появится. Где его телефон?
- На тумбочке, под пепельницей.
Виктор Павлович включил свет в прихожей и, отыскав листок с номером, позвонил. После нескольких протяжных , как мычание коровы гудков , он услышал знакомый голос .
- Алло, Солнцев слушает.
- Андрей, это Колосов тебя беспокоит.
- Здравствуй Виктор. Спасибо что позвонил . Как у тебя дела ? Здоровье, семья?
- Все нормально...
- Нам нужно встретиться Витя. Это не телефонный разговор. Ты не мог бы заехать к нам в институт часиков в шесть. Пожалуйста ! – просящий голос Солнцева задрожал .
- « Да на кой черт мне это надо?! « – подумал Колосов, выдерживая паузу для отказа, но на другом конце провода залепетали что-то жалостливо молящее, и Виктор Павлович сдался, договорившись на полседьмого.
Колосову было сорок пять лет. Высокого роста , статный , чуть склонный к полноте мужчина в расцвете сил и здоровья , он производил очень солидное впечатление. Работая в министерстве науки и культуры, Виктор Павлович успешно поднимался вверх по служебной лестнице, и считался человеком с большим будущим. Впрочем, о нем всегда так говорили. И в институте, где он был видным общественником, и в начале карьеры, когда он быстро перешел из разряда людей изобретающих в категорию лиц контролирующих изобретателей. И сейчас этот контакт с бывшим однокурсником был ему приятен. Солнцева в молодости называли новым Эйнштейном. А теперь этот «Эйнштейн» умоляет его о встрече …
День пролетел незаметно. Вечером Колосов приехал в институт и отпустив служебную машину , увидел ожидавшего его Солнцева .
- Извини Андрей за опоздание, - сказал Виктор Павлович – закрутился на работе.
- Спасибо тебе, что приехал. Пойдем ко мне в лабораторию.
Зайдя в здание, они прошли по длинному коридору мимо пожилого вахтера в очках. Спустились по полутемной лестнице куда-то вниз .
- Ты в подвале что ли работаешь? – раздраженно спросил Колосов.
- Да я сам так захотел, – поспешно ответил Солнцев. – Сердце знаешь, пошаливает , не могу по этажам бегать . Выпросил подвал , ну куда деваться ? Все комнаты на первом этаже заняты кабинетами, да бухгалтериями …
Продолжая жаловаться на жизнь, ученый длинным ключом отпер железную дверь, и они вошли в просторное помещение. Стоявшие вдоль стен узкие столы были заставлены какими-то приборами и инструментами. На полу валялось несколько исписанных листов бумаги. Все производило впечатление крайней запущенности .
- Ну и беспорядок у тебя!– не удержался от замечания Колосов.
- Так что же ты хочешь?! Я один остался! – горячо заговорил Солнцев, – лаборантов сократили. Ассистенты разбежались от такой зарплаты. Хорошо, что хоть деньги на оборудование дают. А так, работаю в полном одиночестве …
- И что же ты наработал?
- Вот! Вот смотри!
Солнцев провел Виктора Павловича вглубь помещения и указал на стоявший в углу большой, железный куб размерами с хлебный киоск. Колосов поначалу принял его за кладовку, возможно даже туалет и только подойдя ближе, заметил, покрывающую это сооружение на манер крыши белую полусферу с выходящими из нее проводами разной толщины.
- Что это?
- Это Комната! … - ответил Солнцев. Это машина будущего!
- Нельзя ли поконкретней! – Виктор Павлович начал терять терпение.
- Это виртуальная реальность! Причем полнейшая. Абсолютная иллюзия. Все запахи, звуки, осязание. … В моей Комнате ты погружаешься в виртуальный мир своего … подсознания! – Солнцев, обняв Колосова одной рукой, вдохновенно продолжал, – понимаешь я не стал, как японцы при помощи шлема и перчаток передавать фактически телевизионные картинки. Нет, я создал внутри Комнаты электромагнитное поле, позволяющее человеческому мозгу …
- Погоди! – Колосов слегка отстранился.- Все эти технические подробности оставь на потом. Ты конечно знаешь, что в Ваш институт направлена комиссия для проверки. И председателем являюсь я …
- Да, знаю …
- Так вот, сейчас у нас рыночная экономика и главное это выгода от любой научной разработки! Если ты говоришь, что создал принципиально новую виртуальную реальность, покажи и докажи!…
- Для этого достаточно зайти в Комнату и …
- Ни я, ни другие члены комиссии в твой аппарат не полезут!
- Я это предвидел, – сказал Солнцев.- Вы сможете увидеть то, что увижу я, более того ….
- А что ты увидишь? – перебил Виктор Павлович.
- Ты знаешь, я сам не все пока понимаю …Работы тут непочатый край! - неуверенно ответил Солнцев, – Комната создает пока только образы прошлого. Ты просто задаешь время и оказываешься в нем, в качестве …персонажа что ли. А дальше действие развивается как бы само по себе … Аппарат заработал менее месяца назад, когда я уже остался один. Очень много неожиданного, непонятного. Я все таки думаю, что Комната погружает человека в самые глубины подсознания… Это надо почувствовать самому, словами всего не передашь …
- Я в эту штуку не полезу! – отрезал Колосов.
- Тебе и не надо будет. Я сделал специальный шлем , надев который ты увидишь , услышишь и даже осознаешь все что со мной там произойдет …-
Солнцев замолчал, выжидающе глядя на Колосова.
- Сколько времени длится эта … процедура?
- Один час,не больше…
«Черт бы тебя побрал, с твоим изобретением – подумал Виктор Павлович -
И ведь придется согласиться.»
- Ладно, так и быть, давай свою аппаратуру.
- Какую эпоху заказать? – радостно спросил Солнцев.
- Чем древнее, тем лучше …
Через минуту Колосов сидел, ничего не видя вокруг себя. То, что Солнцев
надел на него было массивным, похожим на ведро шлемом, который соединялся пучком проводов с Комнатой. Виктор Павлович прислушивался к скрипу и гудению доносившимся до него. Ему показалось, что так прошло минут тридцать. Вдруг яркий свет ударил Колосову в глаза. Перед ним открылась обширная равнина, окаймленная зелеными холмами. Впереди, приближаясь, чем-то сверкала масса людей. Другие люди бежали в его сторону, крича и размахивая руками. Все это слегка колыхалось.И, взглянув вниз, Виктор Павлович увидел, что сидит на лошади. Происходящее поражало своей реальностью и неизвестно откуда пришедшей к Колосову уверенностью, что он сейчас никто иной, как Луций Сулла, проконсул Рима …
.
… Луций Корнелий Сулла, проконсул Римской республики с недоумением и ужасом смотрел на бегущих в панике легионеров. За несколько минут были уничтожены результаты двухлетней победной компании, а надежда на счастливое возвращение превратилась в пыль.
Два года назад, по воле сената он высадился с 30-ти тысячной армией на священной земле, земле Эллады, оккупированной и разоряемой царем Понта Мидридатом. Но не успел проконсул вступить в схватку с противником, как неожиданно пришла оглушающая весть из Рима - в столице совершен государственный переворот, враги Суллы захватили власть, кровью его друзей омыты улицы Города, имущество разграблено, семья ищет спасения в изгнании, а сам он объявлен врагом отечества. Удержав себя от немедленного возвращения и мести, Сулла как лев бросился на понтийцев. Города сдавались ему один за другим. Приступом взяты Афины, разрушен Пирей, в битве при Херонее рассеяно 100 тысячное войско Мидридата. Солнце Эллады померкло в лучах его славы. Легионы преподнесли Сулле венок непревзойденного полководца. Объявили его своим императором. И когда уже наступила пора добить деморализованного противника, разбив его новое, наспех собранное войско, ситуация вышла из под контроля.
Легионеры, отправленные Суллой копать рвы на предполагаемом поле битвы, подверглись внезапному нападению понтийцев. Прикрытие было смято и в панике бежало, заразив своим страхом построенную сзади во фронт армию. Противник же воодушевленный легкой победой развернул общее наступление.
А римляне? Римляне пятились, еще даже не вступив в бой. Армия потеряла боевой дух, армия больше не подчинялась Сулле, армия хотела спрятаться от криков приближающегося врага. И проконсул знал, что на плечах его солдат понтийцы ворвутся в лагерь, и начнется резня. Значит, не бывать ни победоносному возвращению в Рим во главе верной лично ему армии, ни долгожданной мести, которую Сулла сдерживал в себе целых два года. Он сам был во всем виноват, он слишком уверовал в свое счастье и оно изменило ему в последний момент. Ну что же, значит надо достойно принять смерть. Пусть лучше летописцы напишут о нем: « Проконсул Сулла умер смертью храбрых, бросившись в гущу врага!», чем снисходительно изобразят его бегство и скитания. Сулла улыбнулся. Выход из неопределенности был найден. Он быстро соскочил с коня, поймал за руку бегущего знаменосца, хотел ему что-то сказать, но обезображенное страхом лицо солдата, обозлило проконсула. Он выхватил знамя и пошел прямо на понтийцев. Сзади что-то закричали, пытаясь остановить. Сулла не обратил внимания. Азарт, охвативший его, помог найти нужные слова.
- Эй. Римляне – крикнул он, что было сил - я найду свою смерть здесь! А вы если спросят, где бросили своего императора, отвечайте: Под Орхоменом!
По легионам будто ветер пронесся, перестали пятиться, пошли за ним. Но Сулла не знал этого, да и не хотел знать. Он бежал на врага, с яростью свирепого льва. Выбрал из всех одного, громадного в сверкающих на солнце доспехах. Ударил древком по шлему и тот тут же отлетел, обнажив голову.
Проконсул с диким воплем выхватил меч и нанес косой удар по шее врага. Кровь фонтаном брызнула ему в лицо. Сулла попятился, его оттерли назад. Оступившись, рухнул навзничь, больно ударившись затылком. Сразу все покрылось туманом. Но нашел в себе силы, встал. Вокруг была свалка, никакого порядка. Сулла не мог понять происходящего, он потерял ориентацию. В голове мелькнула нелепая мысль: «Историки напишут обо мне – пал смертью храбрых в свалке под Орхоменом». Вдруг все побежали. И он побежал. Тут же споткнулся, упал, и все исчезло во мраке.
Сулла пришел в себя от нечеловеческого крика. Он поднялся на ноги. Кричал раненный понтиец. Проконсул брезгливо поморщился. Трупов вокруг было не много. Очевидно, сражение закончилось быстро. Вдали показалась группа всадников. Сулла выпрямился, гордо поднял голову, все еще готовый встретить смерть. Но, всмотревшись, понял – свои. Всадники приблизились.
- Проконсул, как же так можно!? Мы потеряли Вас из виду, уже не знали что и думать…
- Где …- Сулла хотел спросить где армия, легионы, но вовремя сообразил что подобный вопрос в устах полководца хуже любого поражения. Они догадались о его состоянии.
- Мы победили, враг полностью разбит, лагерь понтийцев взят!
Все существо Суллы наполнилось юношеской радостью. Захотелось пройтись колесом прямо здесь, не взирая на обстановку. Но сдержал себя... Стоял, стараясь сохранить невозмутимый вид...
- Проконсул Вы ранены? У Вас лицо в крови.
Сулла подумал о том, что наступила пора говорить слова для Истории, то что останется в летописях и будет повторяться потомками. Как назло в голову ему ничего величественного не приходило. Кто-то, услужливо, попытался отереть проконсулу лицо. Но он, отстранившись, сказал, наконец, низким голосом:
- Не надо, это кровь побежденных…
… Изображение исчезло так же резко, как и появилось. Виктор Павлович снова оказался во мраке. Он неподвижно сидел, ошеломленный пережитым, пока не услышал голос Солнцева:
- Виктор, ну как ты, в порядке?
- Да…- не сразу ответил Колосов- Все нормально…Сними с меня это…
Солнцев снял с Виктора Павловича шлем и присев на краешек стола спросил:
- Что скажешь?
- Это впечатляет, мягко говоря - задумчиво ответил Колосов - Но это совсем не похоже на то, что мы слышали о японских разработках, там игра, а здесь… - То-то и оно! - сказал, стукнув кулаком по колену Солнцев - Я сам до конца не знаю, что здесь! Когда разрабатывали этот проект, хотели получить именно игру, а вышло.… Тут нужны психологи, врачи, масса профессионалов высочайшего уровня. А этого ничего не дают за отсутствием средств! Я думал, что те знания, которые я получил, прочитав специальную литературу по человеческому мозгу, достаточны, но, увы…
- А почему- перебил Колосов - создается впечатление неуправляемости процесса? Все чувствуешь, все знаешь, но по своей воле и пальцем шевельнуть не в состоянии…
- Это только вне Комнаты,- махнул рукой Солнцев - внутри идет действие по моему желанию…Правда, желание это, что самое поразительное возникают на основе знаний, полученных в Комнате! Вот, например, как сейчас, я поступал как Сулла, вернее как делал бы Сулла будь он мной.…Вообще тут много непонятного… Я просто задал эпоху, и вдруг возникла эта битва.… Почему именно Орхомен? Почему именно Сулла? Я все-таки думаю, что эти сюжеты идут из подсознания. Мы проходили это когда-то в школе и вот вышло…
- Но на каком языке там разговаривали?- спросил Колосов. – Я был абсолютно уверен, что слышу и понимаю латынь. Хотя всю жизнь знал лишь несколько слов...
- Я полагаю, что это самовнушение. Скорее всего, разговор шел на русском, а думали, что говорим на латинском.
- Да, все это очень впечатляет! - Виктор Павлович закурил и помолчав, сказал
- Вот что я тебе скажу. Наш руководитель Юрий Степанович Чернов поставил задачу почти полностью прекратить финансирование вашего института. Твой проект, один из первых претендентов на закрытие. Спасти его могут два человека - я и Марина Сергеевна Лескова. Ее мнение даже поважнее моего, хоть она и не председатель. Остальные члены комиссии роли не играют. Я приведу ее сюда завтра, часикам…к десяти. Только не надо ей эти битвы показывать… не для женских это глаз. Лучше что-нибудь реформаторское и поближе к Родине.
- Может времена Петра Великого?
- Ну, давай его, что ли.…Да кстати в институте о твоих результатах знают?
- Практически нет, я тут со всеми переругался.
- Это по всему заметно! Подбрось меня до дома.
- А у меня нет машины - растерянно сказал Солнцев.
- Эх ты…Эйнштейн!
Домой Виктор Павлович приехал на такси. Увиденное в лаборатории потрясло его. Это была золотая жила, и разрабатывать ее следовало с максимальной выгодой. «В России изобретение Солнцева оставлять нельзя! - размышлял Колосов. - Много я уже повидал ученых, потративших свою жизнь на работу здесь… Нет, аппарат должен быть переправлен на Запад…и под моим руководством!»
Несмотря на позднее время, он немедленно позвонил Лесковой и попросил ее съездить с ним завтра в институт.
- Но у меня еще целый день отпуска и проверка должна начаться только послезавтра - недовольно ответила она.
- Марина! Это очень серьезно, когда ты увидишь, сама поймешь - возбужденно говорил он - Перспектива громаднейшая и твоих друзей она заинтересует наверняка!
- Каких именно друзей?
- Зарубежных, Марина. Зарубежных!
- Ну ладно где встречаемся?
- Я лучше сам за тобой заеду.
На следующее утро Колосов легко нашел причину для своего отсутствия на работе и, заехав на своей машине за Мариной Сергеевной, поехал в институт.
Лескова была немного старше Виктора Павловича. Они давно работали вместе, даже дружили семьями, и Колосов очень на нее рассчитывал, потому что Марина Сергеевна благодаря отцу- дипломату действительно знала серьезных людей на Западе.
Солнцев, как и в прошлый раз, ждал у дверей. Виктор Павлович, всю дорогу ни слова не сказавший о деле, указал на него Лесковой.
- Вот стоит человек из-за которого я тебя сюда привез?
- Что-то уж больно вид…несолидный - пренебрежительно сказала она.
- Я посмотрю, что ты скажешь, когда увидишь его аппарат в действии. Это надо именно увидеть, почувствовать!
- Ну, пойдем, пойдем. Мне к двенадцати еще в парикмахерскую нужно успеть.
Они вышли из машины и подошли к ученому.
- Марина Сергеевна, познакомьтесь, - сказал Колосов- это Андрей Игоревич Солнцев, мой бывший однокурсник и… доктор наук…Андрей у тебя там все готово?
- Да – Солнцев выглядел немного смущенным
- Не будем терять время! Расскажи Марине Сергеевне о своей … Комнате. Ну и покажи в действии.
По дороге в лабораторию Солнцев вкратце рассказал об аппарате, но рассказ этот вышел каким-то путанным, непонятным и не произвел на Лескову должного впечатления. Когда же ей показали Комнату и шлем, Марина Сергеевна, не стесняясь присутствия ученого, сказала Колосову:
- Это что шутка, розыгрыш? Это в этой забегаловке создаются неведомые поля, а это ведро я должна одеть на голову?!- Она рассмеялась.
- Марина, я тебя умоляю, - просяще затянул Виктор Павлович - Знаю, что это дико, примитивно, убого, но сделай это для меня. Ради нашей дружбы!
Лескова со злобой посмотрела Колосову в глаза, но он выдержал этот взгляд.
- Ладно, сказала Марина Сергеевна - Только на полчаса! Через тридцать минут я сниму с себя эту штуковину, чтобы ты не говорил!
- Полчаса тебе хватит? - поспешно спросил Виктор Павлович у Солнцева.
- Да видите ли, я пока время контролировать не умею…- ответил тот.
- Как так? Но шлем, то снять можно в любой момент?
- Да конечно, это ни на что не влияет. Когда захотите тогда и прервете… просмотр.
Лескова села на стул и позволила надеть на себя шлем.
- Долго еще ждать? – спросила она после минуты проведенной во мраке и, не дождавшись ответа, добавила, – Кажется, чем-то паленым запахло или дымом… Виктор там на мне ничего не горит, а то и в парикмахерскую…
Вдруг перед ней вспыхнул яркий огонек, быстро превратившийся в костер. Марина Сергеевна почувствовала, что сидит на земле, она оглянулась, и увидела людей. Вместе с ней у костра сидело три человека- двое мужиков с косматыми бородами и мальчик лет восьми.
Лескова с удивлением обнаружила, что знает не только их имена, но ее собственное имя здесь иное, да и не только имя…
… Гаврила Захаров, невысокий, тощий мужичонка, как всегда жаловался на жизнь.
- Вот жизня? С утра до вечера пашем, пашем, домой переночевать сходить некогда! А толку? По осени опять все на оброк пойдет! И сиди всю зиму на печи, жуй солому!
- Ну, будя, будя…- отвечает ему Федька Артемьев, всегда спокойный, как корова мужик –надоела эта брехня. Чего за душу тянешь? Так было, так и будет…
- А какая тебе брехня краше? Нашего пустобреха Тимофея Силыча, что ли?
- Да и то лучше! А, правда, дед рассказал бы, развеял тоску.
- Мне вам, дуракам рассказывать нечего - степенно сказал старик. - Вы тут всю жизнь в навозе провозились, и еще пять жизней провозитесь…
- Да ты то, ты кто таков?- вскочил злой как собака, Захаров. - Солдат ты наш, ерой, портки с дырой! Ни с чем ушел, ни с чем и вернулся!
- Ну, будя, будя - снова замычал Артемьев- у каждого своя жизня! А я бы Тимофей Силыч с удовольствием еще разок послушал, люблю истории.…Да и Васятке будет интересно.
- Я, вернувшись в деревню, много чего вам рассказывал- отвечал старик, - Да видать, не в коня корм. Слушали вы рты раззявя, а потом такую чепуху стали в ответ молоть, что пропала у меня охота к рассказам и …
- И прозвали тебя Пустобрехом! - перебил Захаров
- Дурачье! Мужики сиволапые! Прозвали меня так от своей злобы, да бессилия изменить свою поганую жизнь. Если кому и надо чего рассказывать, так вот им - дед ткнул пальцем в сторону мальчика. - Они еще не закостели среди вас!
- Расскажи деда, не слушай их! - вступил в разговор мальчик.
Захаров только угрюмо засопел, и демонстративно отвернувшись, улегся спать.
- Я, Васятка, как в солдаты то попал - начал старик –убежал я отсюда…Беглым скитался, маялся,…всяко бывало.…Наконец не выдержал и сам пришел в Приказ, сказал, – делайте со мной, что хотите только не в деревню. Посмеялись приказные, и за рост мой, и силу природную записали в солдаты…
Старик уселся поудобнее и, щурясь на огонь, продолжил свою историю. Он рассказал как тяжелая, солдатская жизнь постепенно стала привычной. Как воевали со шведами, лазали на крепостные стены, бились в поле под Полтавой. Как ходили в поход на чужие земли, и дивился он тамошней жизни. Поведал и о государе, о силе его и мудрости. Желая поразить, начал было рассказывать о городе, воздвигнутом на болотах, но так как сам никогда там не был, заврался и, не зная как выпутаться из собственной брехни, оборвал рассказ смертью царя.
- Вот так вот Васятка, а после, после ничего и не было…Императрица, император, снова императрица.…Закончилась моя служба, и отправили меня все же обратно, в деревню. Доживать…-печально закончил старик.
- Доживать…- передразнил Захаров, поднимая голову. - Скажи спасибо, что ни при старом барине вернулся. Он бы тебе твой побег припомнил.…А молодой вон как тебя встретил, с почетом. Избу дал, содержание.… Не пойму только, что ты с нами таскаешься?!
- Ну, будя, будя…- проснулся задремавший Артемьев.
- С вами хожу, потому что дома дурею от скуки! – отвечал старик. - Сколько уже лет прошло, как я вернулся, а будто и не было их. Какое-то болото…
- Деда! –перебил Васятка, которому разговор о деревне был не интересен.-А вот скажи, что у тебя в жизни было самое… самое такое вот…
- Еройское! – с ехидством подсказал Захаров.
Старик, нахмурив брови, задумался, стараясь отыскать в памяти, что ни будь этакое, но ничего припомнить, не мог. Захрапел Артемьев, притих Захаров и Васятка, побежденный сном, уснул у костра, а старик все сидел, щурясь на огонь.…И вдруг он вспомнил, вспомнил о самом главном в своей жизни, Старик посмотрел в сторону скрытой во тьме деревни…
…Лескова осторожно взяла шлем руками и сняла с головы.
- Виктор возьми это, - попросила она Колосова.
- Все кончилось? Ты в порядке?- спросил он.
- Нет, не кончилось, но я в порядке…
- Так почему же?…
- Потому что мне это не интересно!- раздраженно ответила Марина Сергеевна и помолчав сказала. Хотя изображение и чувства,…все это весьма достоверно. Виктор я уже опаздываю… Не провожай меня, сама доберусь…Если хочешь, досматривай, потом расскажешь.
Она встала и ушла, оставив у Колосова тяжелое чувство разочарования.
- Ну что, этот дурак мог ей такого показать?! – сказал он вслух. - Черт бы его подрал!
Виктор Павлович подошел к столу и резко надел на себя шлем, но вместо живых действий он окунулся в мир воспоминаний…
…Вот также сорок лет назад, уходя отсюда, как казалось навсегда, он вглядывался в ночь, прощался…Серая, голодная жизнь в деревне стала для него невыносимой. Он хотел прорваться хоть куда ни будь, хоть на Дон. Надо было попробовать разорвать эту паутину! Получится –хорошо. Нет – ну что ж ,до смерти не забьют, живой холоп , лучше мертвого…
Уже в пути узнал- к Дону пробиваться нельзя. Казаки присмирели, беглых выдают по царскому указу. Умные люди подсказали – лучше отсидеться, прислониться к чему ни будь, а там глядишь, и легче станет.
Начались скитания Тимофея. Он болтался среди людей и городов, где побираясь, где подворовывая, пока в городе Смоленске не пристал к одной из местных церквей. Сначала вызвался, какие-то мешки таскать, потом лазал ,на пристрой счищать снег. Дьякон Никодим глядя на такие дела и имея в виду рост и силу нового работника, повел его к отцу Паисию. Паисий возражать не стал, сказав тихим голосом:
- Работа при храме, богоугодное дело и власть сюда не мешается, но будешь шалить, лениться - отдадим в Приказ. Работать будешь за троих, для того и берем. Лучше один крепкий, чем трое худых...
Тимофей зажил при церкви. Работа его особо не угнетала, по сравнению с
деревней в храме было и сытнее и времени свободного побольше. Намаявшись в скитаниях Тимофей потянулся к вере. Стал посещать все церковные богослужения, часами смотрел на иконы, молился. Там за оградой бурлила жизнь, а здесь - тихий голос отца Паисия, справедливость дьякона Никодима и сладкий шорох мыслей о службе людям через церковь. Пусть даже простым служкой, но в храме, в тишине, покое. Казалось, что судьба Тимофея определена ,и он ей не противился. Так продолжалось целый год, пока не пришла страшная весть о снятии колоколов для нужд государства.
Тимофей слышал что-то о безбожном царе, но такого он никак не
ожидал. Чтобы Божий помазанник лишал церковь голоса!? Это не укладывалось в сознании. Тимофей не роптал, нет, он молился, прося Господа о чуде, способном просветить царя. И чудо явилось.
Дьякон Никодим в один из воскресных дней выбежал на площадь
городскую и закричал народу: «Икона Божьей матери плачет!»
Тимофей бросился в храм и увидел это собственными глазами - по лику
Матери Христовой текли слезы! Сомнений не было. Господь внял его мольбам!
Народ толпами повалил в церковь, радовались милости Божьей, плакали
вместе с иконой, не хотели уходить. Лишь к ночи удавалось удалить молящихся. Тимофей по приказу дьякона спал прямо в церкви, боялись как бы чего не вышло. Он ложился на пол под иконой и слышал каждую каплю падающую в резную чашу. На рассвете его сменял Никодим, а Тимофей уходил в свою каморку и маялся грешными мыслями.
Они одолевали его с первой ночи проведенной в церкви. Тимофей
молился, переламывал себя, но грех одолевал. Слаб человек! После недели борьбы, Тимофей сдался.
Перед самым приходом Никодима, жалкой собакой подполз к чаше полной
слез, прислонился губами, но попробовать не посмел, заплакал от стыда и душевной боли. Его слезы смешались со святыми в чаше и, увидев это сердцем ощутил – не согрешил, а приобщился к Богу. Утром в камору не пошел. Стоял в первых рядах народа. Глядел на икону ясными глазами.
Но насладиться своим преображением Тимофею не дали. Сзади
началась какая-то суета, поднялся шум, и вдруг кто-то крикнул на весь храм: « Дорогу царю!» Толпа раздалась и Тимофей увидел высокого человека в нерусском платье. В глазах помутилось от страха. Царь широкими шагами подошел к иконе, посмотрел на нее и усмехнувшись снял с подставки.
Тимофей подумал, что сейчас разверзнутся небеса…, но ничего не
произошло. Царь развернул образ Божьей матери и показал народу. Толпа ахнула. К оборотной стороне иконы был прикреплен сосуд. Царь, ни слова не говоря, отодрал его и бросил в отца Паисия. Тот стоял ни жив, ни мертв.
- Вот что попы! - громко сказал царь - ежели еще где икона прослезится, то кровавыми слезами заплачут ваши жопы!
И вышел из храма. Снова в церкви стало тихо. Народ постепенно
разошелся, а Тимофей все стоял и смотрел себе под ноги. Икона уже была на прежнем месте, на полу валялся чудом не разбившийся сосуд. Это оказалось единственным, истинным чудом…
- Тимоша, слышишь что ли? – тихо позвал дьякон Никодим – сосудик-то прибери и отне…
Тимофей поднял глаза на дьякона. Движением ресниц сбросил с себя тихую заводь местной жизни. Никодим попятился.
- Ты чего? Бес в тебя что ли вселился!?
Тимофей ничего на это не ответил. Он ушел из церкви навсегда. Судьба его
определилась…
…Виктор Павлович снял с себя шлем и увидел стоящего перед ним Солнцева.
- А где она? - удивленно спросил ученый.
- Ушла «она»!- ответил Колосов.- Что же ты не мог сюжет поинтересней найти?!
- Я же говорил, они возникают сами по себе…
- Ну, водочки выпил бы что ли! Разжег свое подсознание на…
- Виктор! – перебил Солнцев, – я хочу сообщить тебе очень важную новость!
Я вчера, после твоего ухода, всю ночь проводил эксперименты, подбирая
что-нибудь для показа. Так вот, - Солнцев подошел к Колосову вплотную - каждой эпохе соответствует один и тот же сюжет!
- Ну и что? - безразлично спросил Виктор Павлович, закуривая.
- Я изменил свое мнение. Это не игры разбуженного полем подсознания. Это...воспоминания из прошлых жизней. Реэнкорнация!
- Ты в своем уме?! Может логичнее предположить, что твою машину заклинило?!
- Я хочу, чтобы ты мне помог проверить эту версию - сказал Солнцев. - Я хочу, чтобы ты зашел в Комнату и заказал … ну скажем эпоху Рима…
- А если снова появится Сулла?
- Мы немедленно прекратим эксперимент!
- Ну, ты фантазер! - усмехнулся Колосов, глядя сверху вниз на ученого.
Тот был на полголовы ниже Виктора Павловича, тощий, в сильно
увеличивающих очках, что делало Солнцева похожим на стрекозу.
- Так надо Виктор!
- Нет! - уверенно ответил Колосов.
- Да!
- Не-ет - Виктор Павлович попытался отвернуться от больших глаз ученого.
- Я прошу тебя! - твердо сказал Солнцев.
Помолчали.
- Да пошел ты к дьяволу!- не выдержал Колосов.- Я второй день занимаюсь твоим делом, но это не значит, что я стану подопытным для твоих версий…
Хотя,- сказал Виктор Павлович, вспомнив о чем-то, - Я выполню твою
просьбу, но если ты дашь мне слово исполнить мое желание.
- Даю слово! - ответил ученый, не задумываясь.
- Ну что же, тогда я готов!
Солнцев подошел к аппарату и открыл его железную дверь. Внутреннее
помещение Комнаты поражало своей контрастностью с внешней бледностью и простотой. Все стены и потолок покрывал ребристый материал красного цвета, по середине стояло белое металлическое кресло безо всякой обшивки. Между его спинкой и потолком был натянут блестящий черный кабель. Все это сверкало, освещаемое мощной люминесцентной лампой, и Виктор Павлович невольно зажмурился от этого яркого разноцветия.
- Садись вот сюда - сказал Солнцев, подводя Колосова к креслу.- Слушай меня внимательно. Как только я выйду отсюда, включи вот этот тумблер - он указал на небольшой рычажок с правой стороны сидения - и сосредоточься. Через несколько секунд ты почувствуешь головокружение, тогда четко и ясно скажи про себя - « Две тысячи лет назад!». Точные даты тут не нужны, насколько я понимаю, сюжет возникает из всей эпохи с большим колебанием во времени... Чтобы можно было увидеть происходящее с тобой, наденешь такой же шлем, что и снаружи... И самое главное, когда все кончится, выключи тумблер, а потом выходи. Ни в коем случае не открывай Комнату, не отключив поле! Ну, как ты, запомнил? По-моему ничего сложного нет…
Солнцев еще раз повторил свои наставления, надел на Колосова шлем и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Виктор Павлович остался один. Он перекрестился и, нащупав рукой рычажок, включил аппарат. Ему показалось, что вокруг все сразу зашевелилось. … На Колосова напал непонятный страх. Он весь сжался в комок в ожидании головокружения и когда оно, наконец, пришло, не сказал, а крикнул про себя: « Две тысячи лет назад!»
Вспышка света озарила все вокруг. Виктор Павлович поднимался по лестнице в громадное здание с колоннами. Первая мысль « Не может быть!», немедленно уступила место сознанию, что ему Сервиллию Тулле, советнику императора Веспасиана по вопросам Испании, необходимо посетить государя.
- Твое желание Фабий, понятно - говорил он своему немолодому спутнику, заходя с ним в императорский дворец. - Но у тебя нет ни выдающихся заслуг перед Государством, ни принадлежности к знатному роду. А ведь место помощника наместника Лузитании требует именно таких данных.
- Послушай Сервилий - отвечал Фабий - я знаю порядок и если ты устроишь мне это назначение, размер моей благодарности…
- Я отказываюсь слушать это!- недовольно перебил Сервилий.- Как ты мог вообразить себе, что соратник и верный слуга императора будет получать деньги… продавать своего благодетеля?!
- Не надо никого продавать! - ласково сказал Фабий, трогая собеседника за плечо - Мой дед, участвовавший в египетском походе Августа, привез оттуда удивительную вещь…
Он обнажил правую руку, и у Сервилия загорелись глаза от восторга.
Массивный золотой браслет, извиваясь змеей, шел от самого локтя до запястья, заканчиваясь головой кобры с изумрудными глазками.
- Я надеюсь, что этот скромный дар,- продолжал Фабий - станет залогом нашей дружбы, которая принесет великие плоды, если ты, оставаясь советником Веспасиона, сделаешь меня проводником его политики в Лузитании…
«- Да этот дар потянет на место не помощника, а наместника Лузитании!»-
мелькнуло в голове у Сервилия. Он задумался над тем, как провернуть это дело и через минуту сказал вполголоса:
- Вот как мы сделаем. Я проведу тебя к императору и представлю, как своего брата с просьбой о твоем назначении. Государь благоволит к родственникам своих друзей…Получишь согласие, отблагодаришь!..
Сервилий сделал рукой знак Фабию следовать за ним, и они пошли по огромным залам дворца. Стража пропускала их, зная в лицо советника по Испании. Веспасиан вообще был доступнее своих предшественников, и посетителей к нему, даже не обыскивали. Лишь перед покоями императора они остановились в ожидании, когда служитель разрешит им войти. Сервилий от нечего делать стал рассматривать орнамент на стенах. Искусно сделанный мастером рисунок сливался с видом за окном так, что казалось, будто стен нет вовсе…
- Император ждет вас! - громко сказал служитель.
Они вошли в сравнительно небольшое помещение. Государь восседал за столом. Он был не один. Двое его ближайших друзей и неизвестный Сервилию проситель составляли Веспасиану компанию в этот послеобеденный час. Все приближенные знали, что в это время император бывает особенно добр и любит пошутить…
При виде вошедших всегда несколько напряженное лицо Веспасиана порозовело:
- Здравствуй, Сервилий – сказал он – Рад тебя видеть в добром здравии!
- Государь! – отвечал ему советник с дрожью в голосе - когда ты встречаешь меня такими словами я…, я готов…на все!
Веспасиан рассмеялся. Его друзья … улыбнулись.
- С какими вестями пришел? Как дела в Испании?
- Благодаря твоему мудрому правлению, Испания с каждым годом становится все…
- Не надо! - перебил император морщясь.- Ты же знаешь, я не люблю пустословия! Кто это с тобой?
- Государь, я хочу представить тебе моего брата Фабия. Надеюсь, что он ревностно будет служить тебе, с тем чтобы…
- И что ему не хватает для ревностной службы Государству и мне?
- Государь в нашей Испанской провинции Лузитании вследствие неблагоприятного климата и …
- Короче!
- В управлении Лузитании видимо придется сделать позитивные сдвиги с целью…
- Еще короче!
- Место помощника Лузитании!- выпалил советник.
Веспасиан задумался, лицо его помрачнело. Никто не решался нарушить
наступившую тишину. Наконец он спросил:
- Послушай Сервилий, а я никогда не слышал, что у тебя есть брат.
- Он всю жизнь прожил в Греции - поспешно ответил советник – изучал науки, искусства…
- Искусства, говоришь… Кстати, мне привезли интереснейший бюст Сципиона. Утверждают, что ему не менее трехсот лет. Ты ведь у нас знаток?
- Я?- изумился Сервилий.
- Ну не я же! Я всего лишь император… Пойди прямо сейчас, посмотри, оцени… Потом скажешь, действительно ли он так хорош, как говорят.
Веспасиан хлопнул в ладони. Появился служитель.
- Проводи советника к бюсту, вчера привезенному!- сказал он ему - а как посмотрит, сразу назад.
Сервилий пожал плечами и покорно последовал за служителем. Через несколько секунд он стоял перед мраморной головой с отбитым носом и едва различимой надписью «Сципион Африканский». « - Кто ему наплел, что я знаток?»- напряженно думал Сервилий. Он обошел вокруг бюста, поскреб пальцем, погладил ладонью…
- Император зовет тебя! - громко сказал незаметно вошедший служитель. Сервилий вздрогнул от неожиданности и, придумывая на ходу, чтобы ему сказать про увиденное, пошел обратно в покои императора…
Веспасиан по-прежнему сидел за столом, но Фабий стоял теперь рядом с ним.
- Ну что же, Сервилий,- сказал император весело - я назначил Фабия помощником наместника Лузитании!
- Государь! - голос советника снова задрожал - Мера моей признательности за то, что ты назначил моего брата …
- Твоего брата!? - перебил Веспасиан и, привстав, облокотился на стол. На его правой руке Сервилий с ужасом увидел уже знакомый ему змеевидный браслет…
«-Фабий предал меня!»- пронеслось в голове. Он представил себе, как его поволокут из дворца, а потом вот там, на рострах, будет торчать его отрубленная голова.
- Сервилий!- продолжал император, будто не замечая состояния советника по делам Испании. - Ищи себе другого брата, а это,- он положил руку на плечо Фабия - теперь мой брат!
И… громко рассмеялся. Шутка пришлась по нраву всем. От души смеялись и друзья, и Фабий, и даже проситель с жалобным лицом. Сервилий, глядя на их веселье, усилием воли унял дрожь в коленях, и предпочел тоже изобразить смех…
… Освещение стало меркнуть. Император и его окружение быстро
погрузилось во тьму, затихли их голоса…
Виктор Павлович снял шлем. Он чувствовал себя смертельно уставшим.
Выключив поле, Колосов тяжело поднялся и медленно вышел из Комнаты, сразу попав в горячие объятия Солнцева.
- Виктор, получилось! Все подтвердилось! Моя версия верна!- ученый чуть не плакал от радости.
- Ну и что? Это скорее хуже…
- Да ты понимаешь значение произошедшего?! Это ведь переворот во всем! В философии, религии,… мировозрении…
- Не кричи, дай хоть отдышаться…- сказал Виктор Павлович, но Солнцева было не остановить, он бегал по лаборатории, болтал без умолку, смеялся, как сумасшедший. Колосов, не обращая на него внимания, постепенно приходил в себя от императорской шутки.
- Андрей! - прервал он солнцевское счастье - Давай поговорим.
- Давай! - ученый был готов на все.
- Твое открытие, безусловно, потрясет мир, но…- Виктор Павлович сделал
многозначительную паузу - …реально ли продолжать работу над аппаратом в России?!
- Ну, я же работаю…
- Это пока ты работаешь! А вот прекратят финансирование, закроют лабораторию, и что ты будешь делать?
- После того, что ты здесь увидел, какие могут быть прекращения и закрытия?- удивленно спросил Солнцев.
- Андрей давай на чистоту!- сказал Виктор Павлович, - Ну какая в нынешней России может быть работа?! Невыносимые условия, постоянная нервотрепка,…безденежье. И что в результате, рано или поздно у тебя отберут аппарат, и ты останешься ни с чем!
- Я не понимаю, к чему ты это все говоришь?
- К тому, - ответил Колосов, указывая на Комнату - что с этим чудом надо перебираться на Запад!
- Ах, вот ты о чем!…- Солнцев, вздохнув, присел на краешек стола, хлопнул себя ладонью по колену - Вот что я тебе скажу, Виктор. Я живу в маленькой квартире, работаю в безобразных условиях, но я так привык!…В этом городе мои друзья, мои близкие, мой дом, моя улица… Я всем своим нутром врос в эту жизнь. Может лет двадцать назад, я бы и поехал. А сейчас… Да я там с тоски подохну!
- Ну, что-то в этом роде я и предполагал услышать - сказал Колосов, внимательно глядя на ученого.- Ты дал слово исполнить мое желание!
- Да, конечно, говори, что ты хочешь…
- Мне нужно описание аппарата, чертежи, схемы. Все! От «А» до «Я» и не позже, чем через три дня!
- Ты хочешь украсть у меня Комнату?- тихо спросил Солнцев.
- В этом нет необходимости. Ты сам мне все отдашь. Ты ведь дал слово!…И потом не я, так другой, все равно продадут аппарат за границу!…
Виктор Павлович медленно повернулся и вышел из лаборатории, не
прощаясь.
Колосова ответ ученого рассердил не на шутку. Как человек
практичный он считал поведение Солнцева ребячеством. Потому в следующие два дня, когда комиссия работала в институте, Виктор Павлович в подвальную лабораторию даже не заходил.
Проект Солнцева закрыли одним из первых, как не имеющий
экономического значения. Престарелое руководство института не возражало, и Колосов решил, что все идет по плану. Солнцев никуда не денется, в конце концов, смирится. В крайнем случае, пускай пыхтит себе на Родине, а уж на Западе будет кому действовать. Главной задачей становились уговоры Лесковой. Но и здесь все сложилось удивительно легко и просто.
Марина Сергеевна неожиданно сама начала разговор о Комнате,
обещала привести одного видного бизнесмена и политика из Германии прямо в лабораторию Солнцева. Дело развивалось успешно, тут бы и радоваться, а на Виктора Павловича напала какая-то хандра. Он стал задумчив, расстраиваясь из-за любого пустяка. Непонятная тоска поселилась в нем и лишила душевного покоя.
В ночь после оглашения результатов инспектирования Колосову
приснился его постоянный сон - снова кладбище, опять крест на свежей могиле. Он проснулся с головной болью и лежа в постели пытался понять, что с ним происходит. Телефонный звонок отвлек его от тяжелых дум.
- Лена! - позвал Виктор Павлович.
- Я в ванной, подойди сам - услышал он далекий ответ.
Колосов, чертыхаясь, встал и прошлепал босыми ногами в прихожую.
- Да, я слушаю! - немного раздраженно сказал он в трубку.
- Алло, Виктор, я тебя не разбудила?- это была Лескова.
- Нет, не разбудила… Что случилось?
- Мне сейчас ректор института звонил… Твой Солнцев умер!
- Как умер? - Виктор Павлович чуть не выронил трубку.
- Вот так, я сама в шоке…Вчера, когда мы объявили, какие проекты подлежат закрытию, ты помнишь, Солнцев совершенно спокойно выслушал и, не сказав ни слова, вышел из зала. После как рассказывают, он оделся и пошел на остановку троллейбуса. Там упал! Окружающие подумали, наверное, что пьяный и только часа через три к нему подошла милиция. А он уже холодный! Инфаркт!…
Марина Сергеевна продолжала возбужденно говорить, но Виктор Павлович
ее уже не слушал, он лихорадочно соображал, что теперь следует сделать.
И лишь придумав план действий, он перебил Лескову:
- Марина, когда ты сможешь привести своего немца в лабораторию Солнцева?
Она ответила не сразу:
- Ну, вообще-то, чем, скорее, тем лучше. Он послезавтра уезжает. Вернется месяца через два, но к тому времени лабораторию ликвидируют… в соответствии с решением нашей комиссии. Вот если бы Солнцев был жив…
- Ладно, приводи завтра! Я сейчас в институт. Вечером созвонимся!
Колосов положил трубку. Он как будто проснулся после зимней спячки. Дальнейшие его действия были молниеносными. Наскоро позавтракав, помчался в институт, договорился с ректором о предоставлении лаборатории Солнцева в его распоряжение на трое суток, якобы затем, что у комиссии возникли дополнительные вопросы… Только проходя мимо доски объявлений, остановился перед фотографией в траурной рамке.
- Скоропостижно скончался 11 декабря 2003 года…- прочитал вслух Виктор Павлович черную надпись. – Жаль…
Колосов взял ключи и пошел в лабораторию. За оставшиеся до прихода немца сутки Виктор Павлович должен был научиться управлять аппаратом. Самые поверхностные поиски записей Солнцева ни к чему не привели. Наверное, стоило бы поискать получше, но на Колосова напало нетерпение плохого охотника при виде добычи. Вспоминая, что и где включал Солнцев во время опыта с Лесковой, Виктор Павлович повторил его действия и с радостью услышал знакомое гудение аппарата. Он осторожно открыл дверь и зашел в Комнату. Все было на месте и казалось, звало нового хозяина окунуться в прошлое. Колосов даже крякнул от восторга. Уходить совсем не хотелось...
«- Надо попробовать,- уговаривал он сам себя, усаживаясь в кресло,- а то вдруг, что не так… сорвется,… осрамлюсь…»
Виктор Павлович уже нащупал рукой тумблер и вдруг, будто услышал голос Солнцева: « Ни в коем случае не оставляй Комнату открытой при включенном поле!»
Колосов обернулся и облегченно вздохнул. Дверь была заперта. Он и сам не помнил, как закрыл ее за собой. Теперь ему ничто не мешало. Виктор Павлович решил не погружаться в отдаленные времена, а выбрал свою прошлую жизнь.
Включив поле, он дождался головокружения и спокойно сказал про себя: « Семьдесят лет назад!»…
… Гром рукоплесканий разорвал окружающую тишину. Виктор Павлович увидел громадный зал, переполненный людьми.» На концерте я что ли?»- подумалось ему, но эта мысль отступила, как только Колосов вспомнил, что он Иосиф Михайлович Басков находится на съезде ВКП (б) и там, на сцене сидят не артисты, а лидеры партии и страны… На трибуну поднялся невысокий человек в блестящем пенсне и с козлиной бородкой. Зал ощутимо напрягся.
Это был Троцкий. Сидевший рядом мужчина толкнул Баскова локтем.
- Товарищ, осторожнее, все заседание толкаетесь!
- Извини, товарищ! - смущенно ответил сосед. - Пиджак этот, не привык…Не могу сил расчитать…А тут такой человек говорит!
- Ну что он там говорит, можно и не слушать …- вполголоса сказал Иосиф Михайлович.
- Как так?! Да ты что, товарищ? Он к нам на фронт приезжал так…
- Вы здесь впервые? - перебил Басков.
- Да… Вот, товарищи доверили, послали, … сказали слушай и …
- Мой вам совет, - важно сказал Иосиф Михайлович, – Троцкого не слушайте, будущее партии не с ним!
- Так он ведь был правой рукой Ильича!- возбужденно заговорил сосед - В революцию и гражданскую кто всем руководил? Когда Деникин шел…
- Ну, на войне… Зажигательные речи говорить, да людей в огонь кидать… может он и мастер. А сейчас мирное строительство социализма и …гражданин Троцкий не все правильно понимает.
Мужчина, недоверчиво пожав плечами, отвернулся, но когда оратор закончил, и в ответ раздались лишь жиденькие хлопки, вновь обратился к Баскову.
- А кого же слушать-то, товарищ?
- Прежде всего, - строго ответил Иосиф Михайлович- голос партии! А не отдельных …героев. Вы сами то, где работаете?
- В колхозе.
- Трудно?
- Трудно конечно…, хотя в гражданскую было не легче…- задумчиво ответил сосед.
- Ничего, потерпите. Скоро все поправится!
- Да мы и терпим… В гражданскую я в Конармии товарища Буденного воевал!…Эх, было время! А вы, товарищ, на каком фронте сражались?
- Я? Я работал в Чеквалапе.
- В чем? – вытаращил глаза сосед.
- В Чрезвычайной Комиссии по заготовке валенок и лаптей! – снисходительно пояснил Иосиф Михайлович.
Вдруг зал взорвался аплодисментами. На трибуну поднимался товарищ Бухарин. Иосиф Михайлович вскочил с места и неистово захлопал в ладоши…
… Виктор Павлович, не желая смотреть дальше, выключил поле. Его душила ненависть к аппарату.
- Ах ты сволочь! - сказал он вслух - Значит, Солнцев был то полководцем, то солдатом Петра Великого, а я всю жизнь взятки брал, да в Чеквалапах работал! Ну, погоди же!
Он щелкнул тумблером и, не дожидаясь головокружения, громко сказал:
- Покажи, что меня ждет!
Кресло и пол мгновенно исчезли, и Виктор Павлович упал, больно ударившись о землю. Потирая ушибленное место, Колосов поднялся. Вокруг, на сколько хватало глаз, стояли кресты да памятники.
«- Ба, да ведь это мой всегдашний сон!- подумал Виктор Павлович- Новое кладбище… ни дерева, ни кустика…»
Пронизывающий ветер страшной силы внезапно налетел на него и, оторвав от земли, понес куда-то, как пушинку. Колосов, неловко болтая руками в воздухе, зажмурился от страха и … ветер тут же стих. Виктор Павлович, открыв глаза, с изумлением увидел самого себя, но как бы со стороны. Тот, другой Колосов стоял на чьей-то могиле и, не отрываясь, смотрел на крест. Виктор Павлович осторожно приблизился и, взглянув ему через плечо, прочел надпись на железной табличке:
« КОЛОСОВ В.П.
3.05.58г – 12.12.03г «
« 12 декабря 2003 года. Да ведь это сегодня!» – подумал он. Неожиданно двойник резко обернулся, и Колосов увидел прямо перед собой его лицо. Оно было бледным и выражало смертельную муку. Рот открылся в беззвучном крике. Кожа стала покрываться волдырями, которые, лопаясь, оставляли кроваво-красные пятна. Наконец вся голова вспыхнула ярким пламенем, и только керамические зубы сверкали белизной на почерневшем лице…
- Прекрати! – заорал Колосов. И все пропало.
Он выскочил из Комнаты и, прислонившись к столу, вытер пот со лба.
Сердце его бешено колотилось, и Виктор Павлович пожалел, что не носит с собой валидол.
- Ну, хватит с меня экспериментов!?- сказал он сам себе и только в этот момент вспомнил, что оставил дверь открытой, не выключив поле.
Виктор Павлович спиной почувствовал жар, исходящий от аппарата. Повернувшись, он увидел, как стены Комнаты покрываются паутиной трещин. Колосов заметался по лаборатории. Раздался оглушительный треск, и одна из стенок аппарата лопнула по шву. Виктор Павлович кинулся к выходу, и, зацепившись ногой за какой-то провод, рухнул навзничь. Он хотел подняться, но в ту же секунду Комната взорвалась, выплеснув на него фонтан пламени. Его спина и волосы загорелись. Колосов закричал от ужаса и боли…
Взрыв был слышен во всем здании. Но лишь когда из подвала повалил серый, едкий дым догадались вызвать пожарных. К счастью для института пожар потушили быстро. Сгорели только каптерка уборщиков, да Солнцевская лаборатория, на полу которой обнаружили сильно обгоревший труп Виктора Павловича.
Расследование этого ЧП не привело к ответам на поставленный перед комиссией вопрос. - Что и зачем делал Колосов в лаборатории? В конце концов ограничились констатацией несчастного случая при проведении научного эксперимента.
Лескова, отмолчавшись при расследовании, хотела было сама найти что-нибудь об аппарате Солнцева, но как-то закружилась сиюминутными делами, а потом и вовсе не вспоминала увиденное в лаборатории, решив про себя, что это был лишь ловкий фокус полусумашедшего ученого…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Владимир Тихонов: Комната. Повесть.
18.01.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|