Элла Дерзай: Сестренка.
Полгода назад этот рассказ был опубликован на Точке Зрения с моим комментарием, но исчез после известной "техногенной катастрофы" на нашем сайте. Теперь восстанавливаем справедливость.
Кстати, если у авторов, опубликованные рассказы которых потеряны, сохранились комментарии редакторов, можно восстановить эти предисловия, заменив ими такие вот, как эта, формальные отписки, и вернуть рассказы на прежнее место. Но для этого авторам нужно связать с редакторами по электронной почте.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Алексей Петров
|
Сестренка
Мы познакомились еще в детстве, когда мне только исполнилось одиннадцать. Я проводила летние каникулы у бабушки, и то было нестерпимо скучно. Обычно нас собиралось в этой деревушке на Тамбовщине человек шесть-семь ровесников, большая часть двоюродных братьев и сестер. А в тот год родители затеяли большой ремонт, меня привезли к бабуле раньше всех, и мне пришлось поджидать остальных. Друзей в деревне у меня было мало. Да там вообще почти нет детей. На каникулы из городов съезжаются внуки ко многим старикам, но в начале июня еще пусто.
За неделю я перечитала все книжки, привезенные с собой. Изрисовала красками несколько альбомов. Пробовала плести макрамэ, но быстро стало лень. Телевидение там ограничивалось одной программой, по которой почти ничего интересного не показывали.
Бродить по окрестностям тоже надоело. Это в компании все вокруг кажется таинственным и завлекательным. А одиночке бесконечные поля, кусты, лесочки и овраги видятся пыльными и унылыми.
Как-то утром я проснулась и решила забраться на чердак. Все ж какое-то развлечение! Вспомнила, что там валяется груда старых журналов – от “Веселых картинок” и “Юного натуралиста” до “Науки и жизни”. Причем последний был моим любимым лет примерно с семи, хоть я мало что понимала из написанного. Но именно это, наверное, меня и привлекало.
Я сказала бабушке, что пойду в ближайший лесок, поищу землянику. А сама тихонько полезла по лестнице наверх. Почему-то дед был против того, чтобы мы поднимались на чердак. Все ворчал, мол, хлама там слишком много, можно ноги переломать. Но никто из моих братьев и сестер там даже занозу ни разу не посадил. Мы просто играли там в прятки и копались в огромных сундуках, набитых древними одежками, примеряли их, искали в темных углах антикварные безделушки – и находили их немало. Чердак был для нас местом чарующим и притягательным, где совершенно по-особенному пахло - сладко, будто каким-то экзотическими фруктами, а еще корицей и ванилью, хотя кроме сушеных яблок бабка с дедом ничего съедобного там не хранили. А еще там всегда было спокойно, тихо и жарко.
Но в этот раз я почувсвовала какую-то необычную прохладу. Ее странность была в том, что на улице-то под тридцать было. А как только я оказалась на чердаке, у меня аж зубы застучали от холода. "В следующий раз свитер возьму!" - подумала я, решив, что журналы буду сегодня читать не здесь наверху, а в саду, поставив себе раскладушку.
Чердак наш был почему-то разделен посередине перегородкой, в которотой была широкая двухстворчатая дверь, и в одной из получившихся таким образом комнатушек можно было бы жить, если прибраться и вымести грязь с паутиной. Там даже мебель стояла старинная: несколько резных стульев, лавка со спинкой, небольшой круглый столик. Мы, дети, всегда мечтали поселиться отдельно от взрослых, но дед категорически запрещал нам это. В дальней каморке мы обычно читали пыльные книжки и журналы, сидя рядышком на почерневшей от времени лавке или валяясь на пыльных матрасах, набитых соломой.
Вот в эту комнатку я и направилась в тот день. Но едва взявшись за деревянную дверную ручку, я услышала за перегородкой шум. Будто кто-то тихонько напевал или боромтал под нос. Стало еще прохладнее, запахло мятой. Но я не испугалась, а лишь удивилась. Кто это смеет развлекаться на нашем чердаке?
Но все же об осторожности я не забыла, решив сначала заглянуть в глазок, который когда-то сделал на дверце мой старший брат Мишка, чтобы с той стороны подглядывать за дедом, если тот вздумает нас искать здесь.
Там, в каморке, была девчонка моего возраста, комплекции, одетая почти как я и вообще похожая на меня - я сразу не уловила, насколько. Худенькая, курносая, с длинными светлыми волосами, собранными в два хвостика, в коротком голубом платье, она напомнила мне в полумраке чердака волшебного эльфа. Девочка сидела на нашей лавке и читала журнал. Я и возмутилась, и обрадовалась этому. С одной стороны, кто она такая и какое имеет право быть здесь? Но с другой - у меня могла появиться подруга, если ее сразу не отпугнуть.
Я осторожно приоткрыла дверь и остолбенела: за перегородкой было пусто! Подошла к лавке и обнаружила на ней толстый слой пыли, наверняка не тронутый никем еще с прошлого года, когда мы с сестренками проводили долгие часы на этом месте.
Ну, и где же девочка, которую я только что разглядывала в глазок? Неужели мне показалось? Вот это номер! Я была разочарована, но быстро утешилась грудами журналов, сваленных в полуразвалившихся картонных каробках. Однако на чердаке становилось все холоднее, я за несколько минут совсем продрогла в своем ситцевом платьице. Потому, отобрав пару десятков древних "Ровесников" и "Вокруг света", я уже собиралась спускаться в сад, когда, уже выйдя из дальней комнатушки и захлопнув за собой дверь, снова услышала пение.
Припала к глазку: девчонка снова была там. Где же она пряталась? Открыла дверь: пусто. Закрыла. Незнакомка появилась опять! У меня закружилась голова от страха, и я решила позвать деда, чтобы он помог разобраться в этой чертовщине.
В этот момент девочка за стеной забеспокоилась. Повела плечами, обняла себя - будто тоже замерзла, несколько раз посмотрела по сторонам, затем встала и быстро подошла к двери. Прямо передо мной вдруг возник ее глаз, я даже успела заметить, что он ярко-голубого цвета.
Раздался вскрик, и вторя ему, я завопила от ужаса и в одно мгновенье скатилась с чердака по лестнице так, будто это была крутая ледяная горка. Мой вопль привлек деда, который примчался и долго ругался, не поверив в историю о загадочкой девочке. Даже проверять не стал.
На следующий день, улучив момент, когда деда не было дома, я осмелалась пойти на чердак снова.
Там сильно пахло мятой.
Она ждала меня за дверью наготове. Как только я приблизилась к глазку, она сделала то же самое.
И я снова позорно ретировалась. На меня напала какая-то мистическая паника, как иногда бывало по ночам в лагере, когда слишком много страшных историй перед сном рассказывали. Целую неделю я постоянно думала об этих происшествиях, и когда до приезда сестер и брата из Рязани оставались считанные часы, опять поднялась на чердак. Еще с порога заметила, что в глазке виднеется что-то белое.
Листок бумаги, свернутый в трубочку, который я достала и заглянула в каморку. Там было пусто.
"Привет! Меня зовут Клементина. Я из Москвы. Мне одиннадцать лет. А кто ты? Что ты делаешь на нашем чердаке?", - и изумлением прочла я в записке.
Сходила вниз за ручкой и на обороте написала ответ: "Здравствуй, я Нина. Мне тоже одиннадцать, и я тоже из Москвы. А чердак этот вовсе наш! Как ты там оказалась? И куда все время прячешься,когда я открываю дверь?".
Я просунула бумажку в глазок наполовину и около получаса ждала, что же произойдет. Но ничего не случилось. Тишина и покой... А потом мы с дедом отправились на вокзал, встречать родственников, и я ненадолго забыла о Клементине.
О ней нельзя было никому рассказывать, чтобы не прослыть сумасшедшей. Но наутро я проснулась раньше всех и пошла на разведку. Там была новая записка.
"Извини, что не ответила вечером. Ко мне приехали сестры и брат. Да и не знаю, что сказать. Я тут у бабушки с дедушкой. Поднимаюсь на чердак почитать и в глазок вижу тебя. Я узнаю, что ты пришла, потому что становится холодно. Ты заметила, как мы похожи? Клементина".
Я долго размуышляла, что ей ответить. Все это было чересчур. Чересчур необъяснимо, захватывающе, пугающе... В конце концов я решила спросить о подробностях ее жизни.
"Привет, Клементина. У меня вопросы: а в какой школе ты учишься? В каком классе? Где живешь в Москве? Твоя фамилия? Если мы похожи внешне, может, и остальное похоже?".
Так оно и оказалось. Мы жили по одному адресу. Учились в одной школе. Обе перешли в шестой, она в "А", я - в "Б". Фамилия Клементины была Беляева. Моя - Белякова. Какое-то наитие нас почти сразу вывело на почти разгадку этой бредовой шарады.
Но легче от этого не стало. Да, я теперь знала, что Клементина - мой двойник в каком-то другом мире. Я прочла уже немало фантастики, да и вообще была книжным червем, а потому не потребовалось особых интеллектуальных усилий, чтобы представить этот параллельный мир, в котором есть Москва, улица Яблочкова, дом 43, школа №963, и есть Клементина-Тина Беляева, а не Нина Белякова, хотя их бабушки и живут в одной тамбовской деревушке. Но как нам удалось увидеть миры друг друга? И что будет дальше?
Мы продолжали общаться посредством записок, и вскоре привыкли совсем не бояться друг друга. Животный страх, который накатывал на нас поначалу, быстро прошел. Даже холод не мешал нам подолгу разглядывать друг друга, писать записки в прямом эфире и объясняться жестами. Мне - да и ей тоже - приходилось ради этого оставлять своих братьев и сестер, шифроваться и придумывать поводы остаться наедине.
- Переходный возраст начался! Девочке надо побыть одной, - говорили про нас окружающие.
Но я не могла отказаться от общения с Клементиной даже ради того, чтобы не прослыть спятившим подростком-отшельником. Слишком уж интересна была эта сказка, в которую я попала. К тому же, я была уверена, что она завершится, как только я вернусь в августе в город, а потому следовало вытянуть из этой ситуации максимум пользы. Что в этом могло найтись полезеного для меня, я еще не осознавала. Но происходящее со мной казалось крайне важным.
В последний перед отъездом день мы с Тиной рыдали по разные стороны перегородки. Она написала мне: "Ты моя сестра-близнец. Никого ближе тебя у меня нет и не будет!". И я согласилась с ней.
Но вскоре выяснилось, что обе мы были неправы. Она появилась в поезде. На соседней полке, как мне сначала показалось. Я обнаружила, что непонятно для каких целей в соседнее купе просверлена дырка. Сразу стало прохладно и запахло мятой. А из отверстия в стене на меня смотрел знакомый ярко-синий глаз. Всю ночь мы обменивались записочками, включая и выключая светильник в изголовье и раздражая этим свои семьи.
Я была совершенно счастлива. Пожалуй, это была лучшая ночь в моей жизни. много позже, с любимыми мужчинами я никогда не испытывала такого всеобъемлющего эмоционального экстаза. В этом медленном поезде мы с Клементиной были одним целым.
Но за каждым подъемом непременно следует спад. В Москве наша дружба с сестренкой развивалась не слишком блестяще. Нет, формально все стало даже лучше, чем было в деревне. Я обнаружила еще один способ общения с Тиной - через зеркало в ванной. Там мы смогли разглядеть, что не просто похожи - а действительно выглядим почти совершенно одинаково. Разница была лишь в том, что у двойника моего небольшая темная родинка располагалась над губой справа - а у меня аналогичная отметина была на левой щеке. А еще у нас различались прически. Мои волосы были собраны в две аккуратные косички. Клементина же предпочитала хвостики, а иногда и распускала их по плечам.
И именно волосы послужили причиной нашей первой ссоры. Нет, какие-то эмоциональные неувязки начались почти сразу, как мы вернулись в свои городские квартиры. Ванная оказалась не лучшим местом для общения. Нам было скучно и как-то чересчур реально. Яркий свет, лимонно-салатный кафель с наклеенными кое-где картинками - корабликами и уточками, -светло-желтые и бежевые полотенца, всюду какие-то баночки, тюбики, губочки, щеточки... Обстановку было не сравнить с зыбким, будто колеблющимся полумраком деревенского чердака. Пропал таинственный флер, исчезла интрига. Даже аромат мяты потерялся за навязчивыми запахами мыла, шампуня и пены для ванн.
Клементина во всем этом обрамлении перестала выглядеть, как эльф или прекрасная принцесса. Она превратилась в обычную мою ровесницу. Я смотрела на нее и не понимала, почему была раньше так увлечена ею. Потом, много позже, я столкнулась с этим феноменом в отношениях с мужчинами. Проходит страсть начальной стадии влюбленности, горячка медового месяца - и остается привычка и некоторое недоумение: а чего я находила в нем? И куда это ушло? Вот только охладев к возлюбленному, я частенько еще долго испытывала к нему нежность и привязанность. К сестренке же Тине я стала вдруг почти равнодушна. И она испытывала ко мне аналогичные чувства.
Прошло лишь полгода с нашего знакомства, а я уже старалась зайти в ванную в неурочное время, чтобы увидеть в зеркале себя, а не свою близняшку. Впрочем, записками мы продолжали обмениваться часто. Для этого мы соорудили почтовый ящик за окном. Из пластиковой бутылки, подвешенной на веревке - идею подсмотрели в "Очумелых ручках". Неплохо получилось, бумага не промокала даже в дождь и снег.
Моя подружка Олеся заметила, глядя снизу на окна нашей квартиры, болтающуюся под моим окном бутылку. Я сказала ей, что прячу там свой дневник от старшего брата, и такое объяснение было принято на ура.
Как-то вечером я прочла в письме Клементины призыв немедленно зайти в ванную. И когда я появилась там, началочь наше смешное соперничество, продолжающееся до сегодняшнего дня.
Клементина изменила прическу. Ее волосы были острижены коротко и стильно. Я уже два года мечтала избавиться от дурацких косичек, но моя мама была резко против.
- Не затем я столько лет тебе их заплетаю! - восклицала она, - Да и сама посмотри, они у тебя до пояса. Мало кто из девчонок может похвастаться таким богатством. А ты еще капризничаешь.
Конечно, не ей же таскать на голове это великолепие! У нее самой волосы жидкие и мягкие, а мои жесткие, густые, тяжелые, от них частенько кожа головы болит, особенно, если заплести потуже. Да и выглядит коротенькая стрижечка куда как привлекательнее! Мы же не в девятнадцатом веке живем, чтобы косищами щеголять. Но мама была непреклонна.
- Будет тебе лет побольше - посмотрим!
А Тине-то еще двенадцати не исполнилось! День рождения-то у нас через неделю только. Но ей разрешили превратить себя в настоящую красотку! Она сразу стала выглядеть старше, казалась девушкой, а не девчонкой.
Я ужасно расстроилась и дала себе слово все же уломать в ближайшее время маму.
А на следующий день у меня начались первые месячные. Я была в полном восторге. Вызвала Клементину на встречу и там многозначительно покрутила перед ее носом использованной прокладкой. Она вытаращила глаза. Я видела, как близняшку скрутило от зависти к моему успеху.
Но мое торжество было недолгим. На день рождения Клементине подарили золотые сережки и цепочку, и она проколола уши.
Но зато я стала счастливой обладательницей роликов и притащила их показать ей. Брат смеялся надо мной:
- Нинка, дурашка, ты даже моешься со своими коньками! Знал бы - давно бы родителей развел на такой подарок.
В ответ Тина приволокла в ванную новый плейер. Но точно такой же был у нас с братом на двоих, и никто не мог мне помещать представить эту игрушку только своей.
Так и повелось у нас с Клементиной. Через год с небольшим у нее появился парень, ему было шестнадцать. Я разглядывала его фото через зеркало и страдала от того, что мое лицо покрыто прыщами, и Клементина с ее идеальной кожей отлично это видит.
Однажды я проснулась очень рано, побрела в ванную чистить зубы и обнаружила там свою близняшку, увлеченно замазывающую дорогущим очень светлым тональным кремом точно такие же, как и у меня, прыщи. Поняв, что я ее разоблачила, Клементина погрозила мне кулаком и убежала. А я взяла мамину косметику и вскоре выяснилось, что мои дефекты тоже легко можно замаскировать.
Когда мне прописали очки для постоянного ношения, я была в отчаяньи. Как я покажусь в них Клементине? Но до меня быстро дошло, что вовсе не обязательно таскаться мыться в очках. Однако через пару недель я случайно забыла их снять, и именно в этот день такой же казус случился с Клементиной. Мы хохотали как безумные - родители даже стали колотить в дверь, чтобы приструнить своих дочурок.
Некоторое время после этого происшествия наши отношения были почти такими же лучезарными, как тогда, в деревне. А затем мы в очередной раз поехали к нашим бабушкам, и там мною увлекся внук соседки, совсем взрослый юноша, студент аж второго курса. На Клементину же в то лето почему-то никто из местных и приезжих парней не обращал внимания, и мы быстро стали почти врагами.
Она стала женщиной на полгода раньше, чем я, в неполные шестнадцать. Зато тот кавалер бросил ее после нескольких интимных свиданий, а мой первый мужчина оставался со мной несколько лет, и мы до сих пор с ним дружим.
Я поступила в институт сразу после окончания школы, а она провалила экзамены, работала курьером и училась на подготовительных курсах. Зато я училась на соцфаке в обычном Педе, а она в МГУ. Впрочем, у меня был красный диплом, а у нее только синий.
Замуж я вышла еще в институте, за вполне приличного мальчика, из хорошей семьи и обеспеченного жильем, но к моменту, когда и Клементина созрела до свадьбы, уже успела развестить со своим супругом, оказавшимся инфернальным мудаком. При этом в момент развода я была на седьмом месяце беременности. Ее первый брак продлился дольше, но тоже завершился разводом и участью матерью-одиночки, только вот у меня мальчик, а у нее девочка.
Наши взаимоотношения с Тиной развивались на манер детских качелей-доски: если одна из нас взлетала наверх, то вторая моментально оказывалась у самой земли.
Карьера моя началась чуть позже, чем у Клементины, потому что в момент, когда она начала активно отвоевывать место под солнцем, я была разведенкой с грудничком на руках, плотно сидящей на шее у родителей. Но когда я все же начала серьезно работать, дела мои пошли на лад лучше и быстрее, чем у близняшки, которая, в свою очередь, попала в передрягу с личной жизнью.
Вскоре я уже не зависела финансово от бывшего мужа и мамы с папой, переехала с сынулей на съемную квартиру и чувствовала себя отлично. Впрочем, Клементина редко отставала больше, чем на полшага, а потому скорость наших качелей все увеличивалась.
Была еще одна забавная штука в нашей с Тиной жизни: мы всегда переезжали почти синхронно и в одни и те же места. Стоило мне первый раз в жизни покинуть дом надолго, и переехать к первому мужу, как отец Клементины, утомленный образом жизни дочери, снял ей ту же квартиру, которая в их мире принадлежала не молодому парню, а какой-то суровой даме.
Мы не удивлялись этой закономерности, потому что с первой нашей встречи повелось так, что расставаться надолго не получалось. Я ехала в Крым - Клементина, не успев купить билет на тот же поезд, догоняла меня парой дней спустя. Она гостила у подруги детства в Питере - и внезапно выяснялось, что нас с мамой тоже позвала туда наша дальняя родственница. Наши обстоятельства и время не всегда совпадали идеально, но вот с местами проколов не было.
И всякий раз, когда мы оказывались рядом во времени и пространстве, нам становилось холодно, и ощущули запах мяты. Это был знак узнавания.
С годами совпадения становились менее точными, иной раз одна из нас опаздывала на неделю, а то и на месяц. Мы были уверены, что не слишком любим друг друга, но жить раздельно нам было невыносимо, как настоящим близнецам, которые ощущают малейшие перепады настроения друг друга, даже находясь в разных частях света. Нас тянуло друг к другу, но как только мы оказывались в пределах досягаемости и находили новый способ связи, наше инфантильное соперничество вспыхивало с новой силой. Мы мерялись всем, что только в голову приходило. Речь шла не только о любовниках-друзьях-детях-работе, но и о разнообразных пустяках: шмотках, сумках, зонтиках, мобильных телефонах, прочитанных книгах, интересных знакомствах... Мы хвастались друг перед другом новым маникюром и рыбками в аквариуме, привезенными с курорта сувенирами и количеством оргазмов, мы выдумывали несуществующие приключения и яркими красками рисовали их в своих письмах. Нас было не оторвать друг от друга, мы не могли жить одна без другой, хотя спроси меня в любой момент жизни, кто самый неприятный человек на свете, я бы ответила: моя сестренка Клементина. И она бы отозвалась: Нина.
Я уже знала, что наши миры почти одинаковы. Если я шла на премьеру модного фильма, был шанс встретить Клементину в туалете или фойе кинотеатра. Пару раз мы виделись в наших любимых кафешках, иногда в спортзале и бассейне. О таких мимолетных переглядываниях на публике можно было договоариваться заранее, традиционная бутылка на веревке по-прежнему оставалась лучшим средством общения, но особого желания встречаться вне дома у нас не было, а потому это всегда происходило случайно.
Несколько месяцев назад я въехала в собственную квартиру, мою мечту последних лет. Признаться, она не совсем моя - мы со вторым мужем купили ее вместе, но записано жилье на меня. Клементина знала об этом, у нее тоже были припасены кое-какие сбережения, пару лет назад и она вышла замуж, в этот раз наши свадьбы оказались совершенно синхронны, и сестренка была вполне счастлива с новым мужем, как и я со своим Сергеем. Они подумывали о покупке квартиры в нашем доме, Тина писала мне,что уже смотрела ее. Я не сомневалась, что близняшка вскоре заселится в своем мире по моему адресу. Прекрасный район, новостройка, рядом лес, возле дома школа для наших подросших отпрысков...
Но в этот раз что-то пошло не так. Пролетел месяц, другой, третий - а зеркало в ванной мне по-прежнему показывало меня. И в пластиковой бутылке лежал розовый листочек с одним словом "Привет!". Я запаниковала, и в отсутствие моих парней просверлила дрелью в стене отверстие. Заглянула туда и увидела соседнюю квартиру, к счастью, пока пустую. Пришлось заделать дырку жвачкой, хотя это не слишком ее замаскировало.
Мы с Клементиной давно сообразили, что связь между нашими реальностями работает лишь в тех случаях, когда мы рядом. И вот теперь продырявленная стена в квартире меня в этом убедила. А уж какие мысли она могла вызвать у моего мужа! А что было бы, если бы этот глазок обнаружили наши будущие соседи! Ведь совершенно ясно, что стена просверлена после ремонта. Так с какой целью? Не иначе, тайное извращение.
Но тогда мне оставалось только ждать.
Я страдала и чахла без Клементины, даже болеть стала чаще, и порой мне казалось, что ее вообще не существует и никогда не существовало. А все наши встречи на чердаке, в поездах, в ванных, в гостях и в гостиницах просто померещились мне.
Но она все же появилась. Выглядела близняшка очень плохо. Круги под глазами, желтоватое, отекшее лицо. И месяцев пять беременности, насколько я могла судить сквозь зеркало.
"Что случилось, Тиночка? Почему ты так задержалась? Из-за ребенка?".
Ее ответ меня напугал и расстроил. Сестренка писала, что у нее серьезные проблемы с мужем. Он плохо воспринял ее беременность, даже пытался выкинуть из только что купленной квартиры. Но Клементине удалось оставить ее за собой, с условием, что за пять лет долго бывшему мужу будет выплачен. На работе на мою бедную Тину уже смотрели косо, хотя она практически жила там и повышала производительность труда с каждым днем.
В общем, все было плохо.
А для меня эти новости были ужасны вдвойне. Мой Сергей был очень похож на Андрея, супруга Клементины. И я боялась, что эта ситуация повторится у нас. Ведь наше с сестренкой соревнование затрагивало не только лучшую часть жизни, но и черные ее полосы. Любые неприятности у одной из нас рано или поздно дублировались у второй.
К тому же, в последнее время наши отношения с Сергеем несколько ухудшились. Мы редко виделись, он постоянно где-то пропадал, а приходя хамил, и в свете рассказанного Клементиной это был весьма тревожный признак.
Я приготовилась к худшему, и вскоре это худшее настигло меня. Точнее, не меня, а мою близняшку. Она писала мне, что муж стал ей угрожать расправой. Не объясняла, за что, но она была сильно напугана. Собиралась уехать из города. Собиралась нанять охранника. Ее планы менялись ежечасно.
С каждым днем я все больше сомневаюсь, что когда-либо увижу ее вновь. Для этого мне нужно совершить убийство, наверное.
Хотя я не уверена, что Клементина убила своего мужа. Я была в ванной, когда она вбежала туда с перекошенным от ненависти лицом, захлебываясь слезами, показывала мне что-то знаками, показала большой кухонный нож, а потом исчезла из поля зрения.
Мятой запахло так сильно,что перехватило дыхание. Наверное, дверца между мирами в этот миг была широко распахнута, но я не догадалась воспользваться этим.
Мне стало дурно, в глазах помутилось, я чуть не упала в обморок. Помчалась в комнату с одним желанием - отковырять от обоев жвачку и погрузиться в Тинин мир. Спасти ее. Но мой сын смотрел телевизор в метре от спрятанной дырки, а потому я полчаса слонялась вокруг, пытаясь найти предлог, чтобы выставить ребенка вон. Я не могла показать восьмилетнему мальчику, что можно подглядывать за соседями. Наконец дала ему денег и послала за семейным мороженным, мол, захотелось нестерпимо попить кофе-гляссе.
И когда сын ушел, я открыла заветный глазок и увидела прежнюю пустоту квартиры номер пятнадцать, в которой все еще не было жильцов.
С тех пор прошло три месяца. Я не знаю, что случилось с Клементиной. Интуиция мне подсказывает, что она убила - или по крайней мере покалечила - своего Андрея. Потому что ни в ванной, ни в комнате, ее больше нет.
Я чувствую, что она жива, но ей плохо. Она в тюрьме или психушке. А может, все-таки уехала куда-нибудь на Тамбовщину или в Питер? Я никак не могу помочь ей, потому что даже не догадываюсь, где она и куда мне идти, чтобы приоткрыть окошко в другой мир.
Месяц назад я обнаружила,что жду ребенка. Мой муж обрадовался этому чрезвычайно, просто на руках готов меня носить.
Мы вообще не ссорились с тех пор.
Это несоответствие удивляет меня. Ведь если сейчас все в порядке, значит, гром грянет потом?
Впрочем, я слежу за каждым своим словом и жестом, любую возможность конфликта пресекаю в зародыше.
Или я победила в нашей заочной борьбе, и теперь не обязательно буду ходить одними дорогами с Клементиной?
Что с тобой, сестренка?
Могла ли я выручить тебя?
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Элла Дерзай: Сестренка. Рассказ.
02.02.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|