Анна Болкисева: СМЕРТЬ И МАДЕМУАЗЕЛЬ СТЕЛЛА.
В математике от перестановки слагаемых сумма, как известно, не меняется.
В литературе от перестановки слов меняется все. Меняется смысл.
А можно ли поменять смысл, многократно используя одни и те же слова, в одном и том же порядке?
Попробуйте произнести какое-нибудь слово с различными интонациями. Например, имя любимого человека. Сколько красок наберется, чтобы расцветить это имя? А если вы практиковались в его произнесении на протяжении многих лет, десятилетий? Может быть, в семейном общении вам и других слов не потребуется? Хватит только имени…
Значит, правы были индусы, когда говорили, что вселенную можно постичь даже через песчинку?
Самое время похвалить автора, умудрившегося грамотно распорядиться минимальным количеством слов, затронув такие философские величины, как смерть и время.
Персонажей в рассказе двое – муж и жена. Кто из них стал символом времени, а кто символом смерти – не важно, потому что время и смерть иногда становятся синонимами.
С годами слова, говоримые одним человеком другому, могут не меняться. Но обязательно поменяется их смысл. В этом колдовском изменении сути при неизменности формы и скрывается, на мой взгляд, очарование рассказа.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Юрий Ильин
|
СМЕРТЬ И МАДЕМУАЗЕЛЬ СТЕЛЛА
Мадемуазель Стелла, пожилая женщина с изможденным взглядом, находилась в палате одна, если не считать ее мужа, уже двенадцать дней не приходившего в сознание. Мадемуазель Стелла страдала от духоты, ей хотелось открыть окно и освободиться. Ее сердце билось в унисон с часами на стене:
Стой.
Послушай.
Здесь.
Навсегда.
Останется.
Он.
Четко, без сбоев.
Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи, словно наглые воры. Они прокладывали размытые тропинки по полу, ползли по стенам. Мадемуазель Стелла постарела на двенадцать дней с тех пор, как человек, с которым она бессмысленно прожила часть вечности, называемой «земным бытием», попал в больничную палату. Ее муж не изменился за эти дни. Мадемуазель Стелла ждала конца истории, начавшейся много лет назад. Муж был похож на восковую фигуру, они видели такие в музее мадам Тюссо. Тогда он шутил:
- Если Вас поставить рядом с восковыми красотками, все будут спрашивать: кем была эта женщина? Вами можно любоваться, Мадемуазель Стелла!
Она пыталась вспомнить заполошное лето, с непреклонными звуками джазовых мелодий, ей хотелось испытать чувство, ранее неведомое: жалость. Но ничего не получалось. Оставалось солнце и лето, и человек в белом легком свитере с шелковыми нитями. Ей нравилось гладить свитер и идти под руку с его владельцем. И слушать голос:
- Ах, где же Вы пропадали, мадемуазель Стелла?
Он так и называл ее всю жизнь, не смотря на то, что время превратило Стеллу в плешивую злую колдунью, а от гордой красоты остался только высокомерный взгляд. Она была нелепа. И его интонации стали ироничны:
- Мадемуазель Стелла, не соизволите выпить свою чашечку кофе?
Она молчала. Много лет. Одни и те же слова мужа обретали разные оттенки звучания, и Мадемуазель Стелла возненавидела то, что когда-то любила. Даже шелковые свитера, иногда входившие в моду, раздражали ее… Раздражали и влекли за собой.
- Ах, где же вы пропадали пять дней подряд, Мадемуазель Стелла?
Ее не было, она молчала, и ненавидела, сидела в обшарпанном кресле возле окна. Их дом спрятался от города, где жизнь запутывала клубки историй посторонних людей, тех историй, которые никогда не интересовали Мадемуазель Стеллу. Годами она жила в своей ненависти, стараясь скрыть ее молчанием.
Тринадцать дней назад он попросил ее о чем-то, но она не услышала. Ей, вообще, много лет не хотелось ничего слышать. Мадемуазель Стелла смотрела на отвратительные ногти старика и ботинки неопределенного цвета (когда-то они были из темно-вишневой кожи, она сама выбирала их в магазине).
Зачем он спросил ее? Тогда она подумала впервые о смерти как об избавлении, расчесала остатки седых волос и села в свое любимое кресло – ждать. Ждать и просить об освобождении.
- Ах, что же Вы задумали, Мадемуазель Стелла?
И она пришла. Молча встала в дверях. Совсем непохожая на ту карикатуру, которую рисуют люди в журналах, что продаются возле вокзалов и автобусных станций. Она была зеркальным отражением Мадемуазель Стеллы. Темно-зеленое платье скрывало тело, напоминавшее искривленное дерево, на желтой сморщенной коже запястий позвякивали серебряные браслеты – ровно семь, столько же, сколько было у Мадемуазель Стеллы. Без слов поняла Мадемуазель Стелла, что свободу она получит не так, как планировала.
Покачиваясь, она зашла в спальню мужа. Он задыхался, хрипел, впервые в жизни называя Мадемуазель Стеллу чужим именем:
- Сумасшедшая старуха, помоги мне!
- Нет, - ответила Мадемуазель Стелла и улыбнулась своему отражению в зеркале.
- Нет, - эхо разнесло это слово по комнатам.
Она вызвала доктора, когда знала, что никто уже не сможет помочь человеку, сказавшему сорок лет назад впервые:
- Ах, как же Вы похожи на мою будущую жену, Мадемуазель Стелла!
Чтож, он сам ее выбрал. И теперь ей оставалось только ждать, когда она станет свободна от него и от слов. Ласковых слов, превратившихся с годами в издевательство… Часы отстукивали ритм ее сердца, заполняя палату звуками, у которых, вероятно, был свой, непонятный для Мадемуазель Стеллы, смысл. Четко, без сбоев.
- Ах, как же Вы будете жить без меня, Мадемуазель Стелла?
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Анна Болкисева: СМЕРТЬ И МАДЕМУАЗЕЛЬ СТЕЛЛА. Рассказ.
27.11.03 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|