Анна Болкисева: Виктор Улин. Десятый.
Виктор Улин. Десятый. Рецензия
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анна Болкисева
|
Виктор Улин. Десятый
Повесть известного на Точке Зрения автора Виктора Улина «Десятый» - это чистейшей воды порнуха. Автор разместил этот текст на сайтах свободной публикации и сорвал аплодисменты, что само по себе странно, если учитывать, что на прозе.ру вечно кипят споры по поводу сомнительных, с точки зрения традиционной морали, текстов. Виктор Улин и не догадывался, что кто-то запродал его повесть «Десятый» порнографическому сайту, где взамен на несколько произведений дают СD, что на этом диске нам остается только догадываться (включите свое воображение).
Сам Виктор Улин в аннотации к «Десятому» написал: «Повесть о нетрадиционных отношениях матери и сына». Вы уже поняли, наверно, что я не собираюсь писать рецензию. Решила в этот раз в виде исключения процитировать рецензии и отзывы авторов прозы.ру.
***
Виктор Винчел: «Даже в самом циничном порно есть своя эстетика.
«Десятый» же написан словно машиной.
И в жанре, который я бы назвал антиэстетикой.
Здесь нет никаких эмоций. Точные латинские обозначения частей половых органов и способов их взаимодействия. Сознательно выбран самый болезненный вид межполовых отношений – инцест. Аккуратно накидан словарик, необходимый для сообщения читателю о том, как, зачем и почему эти теплокровные двуногие делают ЭТО. И холодная, расчетливая расстановка по заранее определенным местам слов, понятий, категорий, поз, ситуаций.
Нет жизни без боли, без радости. Без поисков её смысла. Без мучительного ощущения себя между её энергетическими полюсами. Тогда – сплошная имитация. При всём ситуационном драматизме происходящего оно не трогает. Только мутить начинает всё сильнее. До рвотного эффекта, до ощущения брезгливой гадливости. И по мере чтения крепнет уверенность, что попытка написать текст от лица женщины автору не удалась. В психологии персонажей, в обрисовке деталей, в диалогах явственно читается мужчина, наслаждающийся тлением своей души и тела со всеми сопутствующими «прелестями», смакующий их смрад, приветствующий их тлен, вступивший в последнюю схватку и с Богом, и с Дьяволом» …
***
Элла Дерзай: «Вот эта фраза мне показалась ключевой: "Я пишу все это не в попытке самооправдания". Сразу стало ясно, о чем этот текст (я читала в юности много детективов, кроме того, дружу с психоанализом, потому такая завязка сделала для меня развязку совершенно прозрачной), кто такой этот десятый, и сразу стало ясно, что получится из всего этого только попытка самооправдания.
Моя гипотеза подтвердилась. Героиня переигрывает. Постоянно! В каждой своей фразе, в объяснении любого поступка! Переигрывает настолько, что после каждой второй фразы хочется воскликнуть: зачем же ты врешь?
А если не врет, то что тогда? Убеждает саму себя, мол, все так, а не иначе? То есть ей семьдесят, и несмотря на долгие годы такого образа жизни она так ине смогла оправдать себя, ни на латыни, ни на русском. Не смогла себя простить зато, что не пошла другим путем. Потому она так и смакует слова "порок", "растление" и т.п. Ей кажется, что если их произносить вслух, они теряют свою аморальность.
По мере приближения к концу повести, появилось другое ощущение. Героиня просто врет. Она выдумала все это, потому и повторяется из главы в главу. Это фантазия, а не реальность. Реальность, скорее всего, такова, что мужчина вообще был лишь один. Тот самый, первый, с которым ничего не вышло из-за инфантилизма обоих партнеров и отсутствия духовной близости между ними. А потом были лишь фантазии, мало связанные с реальностью.
Тут уже, наверное, стоит говорить не только о героине, но и об авторе. Скорее всего, это автору кажется, что если герой сто раз повторит слово порок, читатель ему поверит.
А вот я не поверила. Наверное, я плохой читатель. Я не нашла тут психологических, внутренних или тем более внешних, связанных с жизненными обстоятельствами мотивов для подобного "поведения" (если все же принять версию, что это не описание фантазий) героини, хотя последняя неоднократно говорила об этих мотивах».
***
Валь Бастет: «Для начала немного расскажу, что подразумеваю в своем микромире под образом Матери. Потому что неожиданно к середине романа, именно эта компонента тела истории подверглась самому пристальному анализу. Облачившись в не своего размера домашний халатик главной героини со следами спермы сына, я внимательно наблюдала за собственной ощущениями. Смогла бы так же как она или даже мысли подобной не позволила выползти из сумрака подсознания, убила бы в зародыше.
В нашей реальности существует четыре стойких образа прекрасной дамы по имени Мать. Прежде всего, это Земля прародительница всего живого. Она нейтральна в своих помыслах и не умеет отличать добро от зла. Все что рождено ею, имеет право жить. Из этого образа человечество выдумало себе символ Родины, который активно используется в годы войны и природных катаклизмов в качестве энергетической подпитки. Роль защитника намного превосходит по силе завоевателя и в годы Великой Отечественной войны мы стали свидетелями разгрома планов Гитлера, который не учел этот фактор в своих расчетах. В вашем романе тема войны затронута в достаточной степени, чтобы проникнуться символизмом эпохи. Жизнь стоила так мало в пересчете на миллионы погибших. И мысль матери героини о трудностях, с которыми столкнуться поколения молодых женщин в поиске спутника жизни, указывает нам на настроение, с каким матери рожали девочек в то время. Если не ошибаюсь или, по крайней мере, в моем роду так было, женщину заставляли рожать много, в надежде восполнить дисбаланс между полами в количественном выражении. Но, увы. Нам не дано предугадать…
Природа, которая является вторым символом образа Матери, считала иначе. Жестокая и ласковая, милостивая и калечащая собственных детей, мудрая и безумная в своей одержимости, справедливая и коварная в своей подлости. Столько масок надеть невозможно одновременно. Вот и смотрит она на человека, держа в четырех руках меч, кольцо, кубок и цветущую ветку. Символы четырех стихий. Ближе всего ваша героиня к этому символу. Единственное, что вызвало недоумение у меня, так это достижение истинного оргазма через столько лет увлеченного познания собственного тела. Не могу в это поверить. С такими мозгами и не найти способ получить удовольствие физическое. Хоть режьте, но я не верю в подобную чушь.
Третий образ Матери – это Богоматерь, Священная Мать, та которую чтят в первую очереди за источник чистого (т.е., несексуального) тепла. Недаром христиане так настаивают на непорочном зачатии. Категорически отделяя любовь от эротики, а эротику от деторождения. Судя по всему, героиня страшно далека от подобных шалостей и следит лишь за тем, что не забеременеть от собственного сына. Разделяя тем самым мнение о невозможности иметь здоровое потомство. Предрассудок, стойко шагающий из века в век и лишающий человечество возможности остановить свое падение в бездну. Кровь настолько пожижела за последнее время, что неизвестно что лучше. Иметь отцом алкоголика и наркомана или здорового, но немного странного сына. А как же жили древние племена на островах?
И, наконец, четвертый символический образ Матери самый пассивный их четырех. Начало, которое составляет исходник, основную часть какого-либо явления, предмета или устройства. Вам наверняка знакомы слова, материнская плата, материнские клетки или материнское предприятие. Это образ самый абстрактный, означающий лишь начало, которое без вмешательства активного нежизнеспособно. Это в том числе чистый холст художника или чистый лист бумаги писателя, на которых вскоре может появиться чья-то жизнь. Каждому творческому человеку знакомо это чувство. Он рождает шедевр. Неважно, что его назовут уродец. Творец так же как нормальная мать любит свое дитя и не даст его в обиду.
Я впервые читаю ваше дитя и должна признать, что несмотря на внутренний конфликт, смогла оценить мастерство перевоплощения. В первую минуту чтения, был порыв написать вам отзыв в виде реплики «Смело!». А сейчас лишь продолжу «Не меняйтесь, пишите, ругайте, бейте, пробуждайте читателя!». У вас столько сил и таланта, что спорить о нравственности героини мне лично стыдно. Каждому свое.
p.s. В начале показалось, что маловато вы предоставили мужчин в распоряжение героини для познавания прелестей секса. Но после первого оргазма при помощи Алеши, все стало на место. Ожидание вернулось сторицей ей»
***
Юрий Циммерман: «Можно спорить с жанровыми определениями – эротическая ли это проза либо просто проза с элементами эротики, или еще как-нибудь определить... Но начиная с пятой части и почти до самого конца вас отчетливо несет ни более не менее как в порнографию. Почему? Смотрите: развитие героев сужается исключительно до развития их половых отношений. Причем происходит это линейно и однозначно, одним сплошным "крещендо", как в "Болеро" Равеля. Ни взросления Алексея, ни психологических поворотов в душе Тамары не улавливается, а только расширение диапазона приемлемости, говоря профессиональным языком. И тут возникает самая главная претензия: это написано мужчиной, и данный факт при внимательном прочтении бросается в глаза. Вы прекрасно мотивировали все поступки героини, ее отношения с сыном - все психологически предельно достоверно (подробный анализ могу воспроизвести). Но тут-то и зарыта собака: действие повести все больше начинает отдавать спецоперацией в духе Юлиана Семенова, не сказать нынешнего российского президента. А жизнь – она невозможна без случайностей, нелогичностей, отступлений и возвратов (это, в частности, и про развитие сексуальных отношений Тамары с сыном)... И женщина так бы никогда не написала. В первых главах у вас эта нелинейность, кстати, присутствует – но как только запахло сексом и инцестом, сразу куда-то пропала»
***
Мнений о повести Виктора Улина, как и ее прочтений, много. Мне, как ни странно, ближе всего трактовка Эллы, хотя я не так часто соглашаюсь с ней в оценке того или иного художественного произведения. В какой-то момент мне показалось, что реальная жизнь, столь детально прописанная героиней-рассказчицей, ускользает, а на ее место претендует больная фантазия женщины-врача. Причем признаки «болезненности» фантазии обнаруживались и в середине повести, когда героиня-рассказчица упорно сыпала медицинскими терминами, обозначающими женские и мужские половые органы. Но все это, возможно, мои болезненные литературоведческие фантазии. Я подозреваю, что люди, изучавшие литературный анализ, склонны фантазировать и видеть в текстах совсем не то, что хотел сказать автор, оправдание у них (у нас) всегда готово: «Автор сам не знал, что он говорит о том-то и о том-то». И вот уже отталкиваясь от привычного филологического оправдания, я прихожу к мысли, что автор не заметил грани, где ему следовало повернуть в сторону описания сна героини, а сны, как вы понимаете, мифологичны, тем более, что тема-то как раз и подсказывает этот ход. В общем, теперь уже в полемику с Виктором Улиным вступает не филолог, а писатель (уж осмелюсь себя так назвать). И я бы еще поспорила, но вижу, что моя рецензия поползла на четвертую страницу, поэтому умолкаю.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Анна Болкисева: Виктор Улин. Десятый. Рецензии.
Виктор Улин. Десятый. Рецензия
27.03.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|