александр федотов: Художник.
Герой рассказа Александра Федотова «Художник» – ещё один отечественный неудачник, ещё один стотысячный или стомиллионный невостребованный Отечеством талант.
Очевидно, что тема «неудачничества», неуспеха, пропавших втуне больших задатках при имевшихся, казалось бы, возможностях – одна из магистральных, наиболее детально, со вкусом разработанных – если не сказать вылизанных и взлелеянных – тем российского писательства. Лучшая русская проза питается печалью и потерею, а не весельем и обретением. Смок Белью со своим золотом Клондайка, выйди-ка из дверей!
Но горевать об этом не надо: если нашу литературу недолюбливал удачливый англо-саксонский литературный деляга Сомерсет Моэм, то его менее удачливые литературные соотечественники перед ней благоговели. Suum cuique, а проще говоря, у каждого ресторана своя specialite.
И герой рассказа художник Бармалей в конечном счёте был всё же – вопреки утверждению автора – востребован через свои полотна, которые – даже отделённые от него вороватой рукою – ушли в бескрайний мир пусть хотя бы через заокеанский аукцион, и будем надеяться, что его русские творения сделают хоть чуть-чуть лучше тех толстосумов, что купили их там.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Александр Викторов
|
Художник
ХУДОЖНИК
Рассказ
Ну, конечно - Бармалей был не прав.
Кирпич полетел в открытую форточку, но зацепился за косяк, треснулся о защёлки и рама в больничной палате вылетела с протяжным выдохом и шумом. Больные закричали. Девушки всполошились, вскочили, и свет в палате потух.
Бармалей перескочил наложенные доски, добежал до забора и протиснулся между двух прутьев, согнутых чьими-то неумеренными человеческими возможностями.
Конечно - Бармалей был не прав.
Но кто рассудит его, если выслушать всю историю с самого начала?
Кто такие художники? Наверное, натуры творческие, ни на кого не похожие, даже, порой, на самих себя. Ну и что же вы хотите? Хотите, что бы художник стол собственной пародией и после всех творческих исканий превратился в простого обывателя с мыслями "от и до"?
Бармалей рисовал с самого детства. Первые его успехи выявились в доме пионеров. Пророчили ему светлое будущее и преподаватели и родители. А только легко сказать, - труднее сделать.
Первый шаг - художественное училище, которое готовило преподавателей для средних школ, далось Бармалею без труда. Бармалей рисовал, а учиться за него мог кто другой - кто угодно. Вот и пришлось с большим трудом, общими усилиями, преодолевая курс за курсом, особенно выпускной.
Но что поразительно: в академию художеств в Ленинграде, Бармалея приняли сразу. Столь неординарный талант заметен был даже не специалистам. Что уж говорить о профессионалах, сама профессия которых сподвигла на простые решения, если перед ними появлялся настоящий талант.
В Крым ездили со Змеем, Аркашей. Пейзажи Бармалей рисовал такие, что их с удовольствием покупали и те кто понимал что-то в искусстве и те кто в вопросах эстетики проявлял себя исключительным профаном.
В Ленинград переехала мать Бармалея. Она устроилась работать дворником на Васильевском острове. Там же и получила служебную квартиру на третьем этаже здания Гоголевских времён.
Бармалей рисовал. Карандашом он работал днём. А ночью писал маслом. Этюды и пейзажи только так выходили из-под его кисти. И профессора сравнивали его по трудолюбию с Ильёй Репиным, а по насыщенности красок с Левитаном. Правда по всем другим предметам у Бармалея стояла стабильная двойка. Но надо ли художнику исчислять звёзды, если он не собирается летать в космос или предсказывать погоду?
Девять лет учился Бармалей в академии. Девять лет терзал он своих преподавателей. Когда ему изменила любимая девушка, он выбросил с третьего этажа тот самый диван, что являлся свидетелем особых человеческих отношений. А когда на улице ему сделали замечание на тему длинных волос и серьги в ухе, он не задумываясь дал наблюдательному собеседнику в глаз.
На последнем курсе решили отправить Бармалея на стажировку в Италию. И подошёл срок и пора настала ехать. Да учился с Бармалеем сын секретаря Ленинградского горкома партии. Учился он так себе, а рисовал и того хуже. Но так случилось, что в окончательный список попал именно сын секретаря горкома, а не он - Бармалей. И тогда Бармалей устроил в Академии скандал.
Ну и что!
Отчислили Бармалея быстрее, чем приняли на учёбу и волчий билет давал право поступить в другое учебное заведение, но только на общих основаниях. Так, брали его в "Муху" на первый курс. А что вы хотите? Прав тот у кого больше прав.
У Бармалея случился нервный срыв. Он резал холсты ножом, полосовал графику, рисовал карикатуры на профессоров. Отъезд домой - на Урал, случился само собой разумеющийся, даже без комментариев. А кем может быть художник, которого не востребовали по его основной профессии? Кем угодно, но только на 50 процентов. В душе он всё равно творит, да только его творчество никому не нужно.
В больницу Бармалей попал не сразу. Но саму больницу он вспоминать не любил. Кололи там такую гадость, что и вспоминать не хотелось. А потом ещё санитары, контингент…
Как-то Аркаша попросил Бармалея:
- Саня, у меня жена поступает в Москву, в "Серовку". У
тебя остались пейзажи старые. Выручай. Займи на творческий конкурс. Я тебя не обижу.
Бармалей только махнул рукой. Так его пейзажи поехали в Москву и жена Аркаши поступила в "Серовку". А вот как его же пейзажи оказались в Америке, где были проданы с аукциона, - для Бармалея навсегда осталось загадкой. Зато Аркаша чувствовал себя вполне хорошо, и, временами, поощрительно хлопал Бармалея по плечу: "мол, всё хорошо, всё путём".
Капитализм, есть капитализма. Причём тут старая дружба?
После очередной отлёжки в "психушке", Бармалей стал искать себе работу, и нашёл её: живущий сложной духовной жизнью товарищ взял Бармалея к себе - помогать по хозяйству.
Гараж друга увесился пейзажами Бармалея. Машина друга вымывалась руками Бармалея.
Когда во время очередной весенней отсидки в психиатрической больнице Бармалею захотелось покататься на велосипеде, он перелез через забор, дошёл до ближайшей платформы и, сев на электричку, добрался до дома. Счастливого Бармалея забирали санитары под вечер, а объезженный велосипед пыльными колёсами стоял в коридоре.
Несколько лет проработал Бармалей разнорабочим в музее. Носил старые холсты из кладовки в кладовку. Потом бросил. Бросил так, - просто надоело.
Мать у Бармалея получала пенсию и подрабатывала мелкой торговлей. На жизнь хватало. Да вот только в самой жизни чего-то не хватало.
А потом поиски художественного начала, без реализации поисков в нечто вполне реальное приводили только к одному - к очередному витку медицинских хлопот.
Бармалей жил, пил пиво, пил таблетки и не замечал естественного хода жизни, как и вообще ничего иного не замечал.
Мать Бармалея умерла неожиданно. Спала - и умерла. Через сутки Бармалей стал поить мать, тормошить её. Он вкладывал ей в рот жвачку и уговаривал её пожевать…
На третий день приехали врачи.
Одиночество и мир художественных образов. Этюдники и мольберт. Да ещё краски и кисточки.
Что надо художнику? Художнику надо что бы кто-то оценил его труд. А иначе…
Конечно, - Бармалей был не прав.
И не надо было кидать кирпич в женскую палату областной клинической больницы.
Но кирпич летел не в больницу и не в девушек. Кирпич летел в тот Мир, что не понял его… и не принял.
А значит и вины нет никакой. Ибо виновато всё и все в нашем Большом и Ограниченном Мире.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
александр федотов: Художник. Рассказ.
03.04.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|