Артем Попов: Шоу самоубийцы.
Немного пунктирно описаны мысли приговоренного к казни, чувствуются аллюзии с "Приглашением на казнь" Набокова.
Милы детали - художник и его дочери, полноватая Мушка, Бородач, зрители с семечками и кукурузой...
Знаете, это похоже на описание сна, красочного сна, будто сидит автор и увлеченно рассказывает: "Вот снится мне, что я попал к красноармейцам..."
И последнее: прочитав, я всё таки поверила, я всё таки почувствовала, я оказалась на мгновение "там". Значит удалось - весело и непринужденно, а заморочил таки голову.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Natella Osmanli
|
Шоу самоубийцы
«Расстрелять» — сказал Бородач, сидевший в углу. Все с облегчением вздохнули. Бить надоело, выпытывать нечего, всё и так известно. Видимо, Бородач был командиром красноармейского отряда, невесть как забредшего в нашу, казалось, такую спокойную глухомань. И надо же мне было так банально угодить к ним прямо в лапы, да еще в офицерской форме при полном параде. Даже обидно. Просто ехал к знакомому художнику. Предвкушал спокойный, приятный вечер. И на тебе — избитый валяюсь на заплеванном, заляпанном кровью деревянном полу в какой-то избе и разглядываю сучки плохо струганных досок.
По вечерам на летней даче у Художника собиралось все местное общество. Окрестные помещики, офицеры расквартированного неподалеку полка. Скука, мрачнейшая, если бы не две дочки хозяина. Хоть и разногодки, но удивительно внешне похожие. Большие глаза, выразительное лицо и широкие сочные манящие губы, раскрывающиеся в обворожительную искреннюю улыбку при каждой удачной, а иногда и не очень, шутке. Глаза и улыбка. Удивительная способность смотреть и улыбаться будто именно тебе и никому другому. Стоит ли и говорить, что все окрестные мужчины были влюблены в сестер, в обоих одновременно.
«Расстрелять» — повторил Бородач громче. Видимо, он не был уверен, что я слышал его слова. Я слышал, очень ясно и четко, как барабанную дробь. Не хочу. Я не хочу умирать. Зачем? Почему я? Почему сейчас?
Солдат поднял с пола деревянное посеревшее ведро с обломанными, будто обгрызенными краями. Вот предусмотрительный — заранее приготовил ведро с водой, чтобы потом не бегать на другой конец деревни к колодцу. Мог бы и сбегать, не переломился бы. Поток воды с размаху в лицо, как удар веником. Сначала больно, а потом легче. Даже не понял, холодная вода или теплая.
Я сумел поднять голову, подтянулся на руках и, тяжело дыша, привалился к мокрой стене. Вода все-таки была холодная. Мелкая дрожь, холод и боль пробирают до тошноты. Жить, хочу жить. Не хочу умирать!
Бородач придвинулся ближе и пристально смотрит мне в глаза. Нужно держать взгляд. Если зауважает — есть шанс. Отведу глаза, — потеряет интерес и растопчет, как мокрую лягушку. Держать взгляд, смотреть пристально невидящими глазами в его глаза. Голубые. Везучий, черт. Девушки наверняка млеют от такого взгляда. Жаль, что я не девушка. «Вы слышите, офицер, через час вас казнят. Желаете выбрать, как умереть?». Где он наслушался этой пошлой романтики? «желаете выбрать...». Желаю! Никак умереть не хочу. Но это шанс. Раз он решил поиграть со мной прежде, чем убить, значит, есть шанс. Думай, парень, думай.
Да, да. Я сам выберу свою смерть. Будет красиво и нескучно. Бородач, чем тупо и буднично подводить к оврагу и командовать «Пли!», устроим шоу. Соберем зрителей, побольше праздной публики. Один пистолет, один патрон. Я выйду на середину и публично у всех на глазах... застрелюсь.
У Бородача задергалась бровь. Хотел казаться бесстрастным, но, видно, нервы ни к черту, не ожидал такого поворота. Если я его заинтересовал, есть шанс спастись. Жить, только жить.
Шоу самоубийцы. Сотня случайностей может помешать осуществиться несправедливости. Может заклинить единственный патрон, может подвернуться случай сбежать в толпе, в конце концов, палачи помилуют, восхитившись смелостью безумного плана.
Бородачу явно понравилась идея. Меня отвели в относительно чистую комнату. Можно прилечь, отдохнуть, прийти в себя. Спастись! Нужно жить. Самоубийца. Всегда ненавидел самоубийц, считал их трусами и слюнтяями. Никогда бы не поверил, что окажусь на их месте. Но ведь пистолет не выстрелит. Конечно, нет. Не может выстрелить пистолет, приставленный к моему виску. Не сможет пуля пробить такую светлую и молодую голову — мою голову. Точно, именно так думает самоубийца. Что бы ни случилось выстрела не будет! Нажать на курок — еще не значит умереть. Это значит —смело вперед, ничего не бояться. Я везучий, я останусь невредимым. От таких мыслей даже сразу улучшилось настроение. Здорово. Просто всех обманул, перехитрил.
Самостоятельно умереть перед зрителями! Как до сих пор инквизиторы не додумались до такого. Столь просто: приговоренный сам поджигает солому, сам нажимает на курок. Зрители аплодируют, музыка, танцы. Все довольные расходятся по домам.
Зрители. Кого же соберет на казнь Бородач? Пожалуй, он постарается доставить мне удовольствие. Художник! Если красные заняли поселок, то и Художник в их власти! Это значит..., это значит две юные леди, в одну из которых я безнадежно влюблен, будут зрителями мой смерти! Нет, не смерти — чудесного спасения. Да, выстрела не будет! Я не умру. Выстрела не будет. Перед смертью увидеть глаза любимой девушки. А что увидеть в ее глазах? Страх, любопытство, желание, восхищение, отвращение?
Старшая дочка Художника с первого взгляда мне не понравилась. Своенравная, склонная к полноте, любящая поесть, избалованная вниманием мужчин деревенская барышня. Маленькая родинка-мушка на правой щеке, темное платье, подчеркивающее недостатки фигуры, она сидела в пол-оборота ко мне, не замечая, как пристально я ее разглядываю. «Эта девушка будет моею женой». Что за наваждение? Просто мысль сама, без участия хозяина, обманув часовых, взяла и проникла в мою голову. Что за черт или бог вложил ее туда? Может быть это предсказание судьбы? Прочь дурацки мысли. Никогда, низа что. Никогда Мушка не будет моею женой. Но было уже поздно! Я влюбился, безнадежно, безответно. Хоть стреляйся. Но выстрела не будет. Выстрела не будет!
Дверь отворилась. Бородач со товарищи. Быстро управились. Значит, народ согнан, он жаждет зрелищ. Пора начинать. Ну что же я готов. Боль тикает в голове, разбитой старательными сапогами, но мысли работаю четко. Остаться живым. Выстрела не будет. Удастся бежать.
Надо отдать должное Бородачу. Он постарался и умело организовал наше шоу. Удачно выбрано место: зрители расположились на высоком берегу реки, который террасами плавно спускается к воде. Всем будет видно и слышно главного героя и единственную жертву спектакля под названием... назовем его: «Шоу самоубийцы». По-моему неплохо.
Зрители, еще не вполне понимая, для чего их собрали, весело лузгают семечки и вгрызаются в сочные, желтые кукурузные початки. Наверное, горячие. Хоть бы покормили перед смертью. Впрочем, нет, не нужно. Смерти не будет. Выстрела не случится.
Я не ошибся, Бородач собрал почти всех местных жителей, привел и пленных. Узнаю их. Они сидят слева, группой, со связанными руками. Значит, попался не один я. Вот уж для кого шоу будет особенно поучительным. Художник, где Художник? Слабо верится, что Бородач не добрался до них. Ага, вот и они. Ну просто Мариинский театр: сам Бородач провожает старика художника и его дочек на лучшие места в партере. Как вежлив и любезен он. Кто бы мог подумать? Улыбки, поклоны: «Садитесь, здесь, отсюда будет лучше видно...», «Ах, спасибо, вы так любезны...», «после пожалуйте к нам на обед...». Она не понимает, что сейчас произойдет? Мушке безразлично? Или действует магическое обаяние голубых глаз палача? Голубые глаза и плащ с кровавым подбоем. Но нет, выстрела не будет. Сейчас я как никогда уверен в этом.
«Дамы и господа»... Пора начинать. Я — герой этого шоу. Я начну и закончу его один. Что говорить дальше? Проклятье, нужно было подумать над словами роли. «Дамы и господа» или «Товарищи»? Нет, казнят меня — значит «Дамы и господа». Нужно сказать что-то сильное, чтобы все перестали цинично жевать и поняли величие момента. «Быть или не быть...», «Я памятник себе воздвиг...» — какая чушь лезет в голову. Простое решение. Поднимаю руку с пистолетом вверх и стреляю в воздух. Заметили. Публика притихла. Интересно сколько патронов зарядил Бородач? Он сидит спокойно, значит, патрон не один, а сколько? Может, хватит перестрелять их всех и нырнуть в реку? Безнадежно. На меня нацелена дюжина винтовок, да и полной обоймы не хватит. Но пистолет, нацеленный в висок, не выстрелит. Я уверен в этом. Выстрела не будет.
Шоу продолжается. Нельзя больше палить в воздух. Нужно развлекать публику, балагурить, шутить. Шутить одному. Отпускать шутку в зал и слышать равнодушные, непонимающие смешки снисходительности. Неудавшийся конферансье, малодушно застрелившийся после неудачной шутки. В детстве мечтал стать артистом — вот твой звездный час. Не думай о смерти. Играй, заставь публику смеяться и плакать. Заставь смеяться и плакать любовь, заставь смеяться и плакать смерть!
Может быть патетически протянуть руки в сторону Бородача и заклеймить палача? Пошло. Просто шлепнут из всех ружей разом. Дамы и господа. «Как счастлив я, что вы пришли, цветами увенчать мою могилу...» Интересно, догадался кто-нибудь принести цветы? Похоже, нет. Увенчают мой хладный труп лишь мусорные увядшие подсолнухи с серыми недоеденными проплешинами семечек. «... вас сами ноги принесли, последний раз взглянуть на то, что сердцу мило.» Ну и выдал! После таких строк действительно впору стреляться. В самый раз ввернуть что-нибудь вроде: «увяли розы, мокнут слезы, вдали сверкают ярко грозы». Публика рыдает.
Бородач доволен. Похоже, все это время мой язык говорил не то, что я думал. Он поработал за меня и видимо лучше, чем голова. Интересно, что же я говорил на самом деле? Но публика в напряженном внимании. Мои товарищи, ныне плененные, подавлены. Мушка в недоумении и страхе. Она начинает понимать, что происходит, но все еще уверена, что выстрела не будет. Я тоже в этом уверен! Не бойся, я нажму курок именно тогда, когда моя уверенность достигнет высшей точки. Смерть будет просто не в силах преодолеть нашу уверенность. Патрон прочно заклинит в стволе и пуля не причинит мне вреда. Выстрела не будет!
Пора. Бородач многозначительно поглядывает на часы. Финал. Я обвожу публику подбитыми глазами с горящим взглядом... Все замерли. Осмелится или нет? Выстрелит или не выстрелит? Людское любопытство сильнее смерти. Но не сегодня. Я разочарую вас. Выстрела не будет. Я не умру. Я не доставлю вам этого удовольствия. Сегодня удача на моей стороне. Выстрела не будет. Сейчас! Пистолет к виску. Уверенный взгляд в как никогда большие глаза. Мушка, я улыбаюсь тебе, только тебе. Все будет хорошо. Выстрела не будет. Предсказание судьбы сбудется. Это оказалось по детски просто: палец на курок и нажать...
Выстрела не было. Я его уже не услышал. Лишь глухой удар в голову, тяжелым бревном по деревянной колоде. Так вот что чувствует самоубийца! Темно. Совсем темно, темно как не бывает. Ни единого проблеска света. Удивление, уносящееся в бесконечность. Этого не должно было случиться! Мне обещали! Кто? Что?
Я падаю лицом вперед. Падаю, ожидая удара, но не достигаю земли. Падаю долго. Падаю вечно.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Артем Попов: Шоу самоубийцы. Рассказ.
28.11.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|