Олег Лукошин: Помню Тебя, Сейфуль-Мулюков!.
Сразу же хочу оговориться, что мое мнение очень сильно расходится с авторским. Тем не менее, данный рассказ, наверное, имеет право на жизнь, поскольку это не что иное, как самая настоящая точка зрения на окружающую действительность.
Рассказ пропитан некими коммунистическими эмоциями до последней буквы. Ситуация поначалу стандартная. Разбогатевший братец приглашает бедного героя-гробовщика на день рождения своей жены. А дальше все неожиданно перетекает в фантасмагорическое подобие памфлета, напоминающее стенания дедушки с плакатом Ленина на демонстрации 7 ноября о стране, которую мы потеряли. Где тыквы были большими, и колбаса стоила 2-20.
Почему я поддерживаю этот рассказ? Во-первых, кое с чем я согласен, например, в вопросах нынешней и прошлой культуры. Во-вторых, тем, кто ностальгирует по бывшему СССР, будет очень приятно прочитать эти довольно неплохо написанные строки. В-третьих, тот, кто не ностальгирует, лишний раз ужаснется и подумает, а не возвратимся ли мы туда. И, в-четвертых, не совсем уместно, но в конце почему-то вспомнился герой Аверченко из «Дюжины ножей…». Помните пролетария, который боролся за лучшую жизнь? Здесь очень похоже, и лишний раз доказывает, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Николай Заусаев
|
Помню Тебя, Сейфуль-Мулюков!
Брат пригласил меня на день рождения жены. Я не очень хотел идти, отношения с ним у меня не ладились, с женой его – особенно. После того, как он открыл свою фирму и женился на этой суке Светлане – дочери владельца холдинговой компании, он стал избегать меня. Я понимал почему: ему было стыдно за брата – плотника. И науськивала его в этом жена – в её кругу не было позора больше, чем родственник – пролетарий.
Однако пошёл.
- О, Егор! – приветствовал меня Кирилл в своём загородном особняке, после того, как я, в сопровождении охранника и под лай собак, которых держали тут целую псарню, проследовал в дом.
- Здравствуй, - протянул я ему руку.
- Привет! – рукопожатием он не ограничился, обнял меня. Я такого внимания не ожидал.
- Рад тебя видеть! – хлопал он меня по спине.
Появилась его жена.
- Егорушка! – неподдельно обрадовалась она мне. – Как здорово, что ты пришёл!
В искренность её я конечно не верил.
- Здравствуй, Света! – попытался улыбнуться.
Она поцеловала меня в щёку. Я даже растерялся на мгновение – никогда не помнил за ней такой нежности.
- Поздравляю с восемнадцатилетием, - пошутил, взяв себя в руки.
- Ой, да брось ты! Тридцать пять – вот мой возраст. И никуда от него не денешься.
- Я без подарка, извини, - развёл я руками. – Просто не придумал, что тебе можно подарить.
- Да какие подарки, Егор! Молодец, что сам пришёл! Проходи в зал.
- Проходи, - кивнул и Кирилл.
Взяв под руку, он повёл меня в зал.
- У меня к тебе серьёзный разговор, - сказал он по дороге. – И пригласили мы тебя не просто так.
Я напрягся.
- Я очень много думаю о тебе, - продолжал он. – И знаешь… Мне не нравится, что мы так отдалились.
Стол, накрытый посередине зала, ломился от явств.
- Это не по-семейному. Не по братски. Да и живёшь ты как-то… Плотником работаешь, не женат… Это всё связано конечно – кто сейчас за плотника замуж выйдет?
Разговор этот мне не нравился.
- Так дальше нельзя, поверь мне. Никто сейчас так не живёт, как ты. Я вообще не представляю, как на твою зарплату можно жить.
- Да я в общем-то не жалуюсь. Мне хватает.
- Вот – мне хватает. Что за крохоборская философия! Разве можно с такими взглядами чего-то добиться в жизни?!
- А что – нужно?
- Конечно нужно! Конечно!
Я уже жалел, что пришёл.
- Короче, Егор! Я хочу помочь тебе! Устроить тебя на приличную работу.
- Знаю я твои приличные работы…
- Работа действительно приличная, можешь мне верить. Заместителем директора по учёту. Перспектива есть. Поработаешь, пообтерёшься – очень возможно, что выше пойдёшь.
- Спасибо, - ответил я. – Но стоит ли? Я вполне доволен своей жизнью.
- Возражения не принимаются. Гости разойдутся – мы с тобой подробнее побеседуем.
Гости постепенно съезжались. Всего набралось человек тридцать. Поздравляли Светлану. Кто дарил перстень с бриллиантом, кто соболиную шубу. Самым дешёвым подарком оказалась видеокамера. Я сидел в уголке и чувствовал себя уличной дворняжкой. «Уж выпить бы, что ли», - думал.
Наконец всех пригласили к столу. Стол был шведским и у них всё это называлось фуршетом. Есть стоя оказалось очень непросто. Я ни с кем не разговаривал и ощущал большую скованность. Лишь после пары рюмок почувствовал себя лучше и стал взирать на это сборище более снисходительно.
Вечеринка была до ужаса скучной. Все не спеша прохаживались по залу и вели какие-то бестолковые разговоры. О музыке, о театре, о кино. Кто-то пытался шутить – до такой степени не смешно, что просто неловко делалось. Ему, однако, улыбались.
- Вчера весь день смеялся, - сказал я стоявшей рядом даме, решив поучаствовать в разговоре.
- Смеялись? – отозвалась она. – Над чем же?
- Вспомнил фамилию одну. Сейфуль-Мулюков. Помните, был на центральном телевидении такой журналист-международник?
На меня обратили взор и другие гости.
- Нет, не помню, - улыбнулась она.
- Ну как же, Фарид Сейфуль-Мулюков. «Международную Панораму» вёл, «9-ю Студию».
- Не помню.
- Ну, их целая кодла была. Сейфуль-Мулюков, Бовин, ещё кто-то. Я к чему это – смешная фамилия очень. И вспомнил её неожиданно так. Хоба на – Сейфуль-Мулюков! Долго смеялся.
- Как-как вы говорите? – обратился ко мне какой-то мужчина.
- Сейфуль-Мулюков.
- Араб какой-то?
- Может и араб, я не знаю. Политический обозреватель.
- В какие это годы?
- Семидесятые – восьмидесятые.
Мужчина задумался.
- Нет. Что-то не припоминаю.
- А вы с какого года?
- С шестьдесят второго.
- Ну как же, должны помнить! Я моложе, и то помню.
Никто из гостей Сейфуль-Мулюкова не помнил.
«Ну блин тупые! – думал я. – Что за интеллект у вас, если вы Сейфуль-Мулюкова не помните?!»
- Советские времена ещё были, - продолжал я объяснять. – Холодная война. Вот он всё про гонку вооружений рассказывал, про обстановку на Ближнем Востоке.
- Советские времена? – удивилась какая-то женщина. – Это что за времена такие?
Я юмора не понял.
- Ну как какие, - развёл руками. – Времена Советского Союза.
- Советского Союза? – переспросили меня. – Это промышленная компания какая-то?
Я вглядывался в лица гостей.
«Сволочи! – дошло до меня наконец. – Меня разыгрывают! Неужели думают, что я поведусь на такую тупость?»
- Союз Советских Социалистических Республик! – гордо и оскорблённо произнёс я. – Страна, в которой вы родились и выросли.
Гости смотрели на меня недоумённо. Особенно - брат с женой.
- Но мы родились и выросли в Великой России, - серьёзно ответил мне кто-то.
Я начинал злиться.
- Я понимаю, - сказал, - что в своей жажде наживы вы готовы отвергнуть всё святое и ценное, что есть в нашей жизни. Но отрицать историю… Это уже что-то из ряда вон выходящее.
Кирилл, побледневший и смущённый, делал мне какие-то знаки. Я не реагировал.
- Егор! – позвал он меня наконец. – Пойдём, обсудим кое-что.
- Кирилл! – крикнул я ему. – Киря! Ну хоть ты-то не прячься за идиотской маской. Я не знаю, может у вас так принято – разыгрывать пролетариев, но шутка ваша – неумная.
- Егор, - голос брата стал жёстче. – Подойди ко мне, пожалуйста.
- Может и ты скажешь, - кричал я ему, - что Советского Союза не было?!
- Ни про какой Советский Союз я не знаю, - раздражённо ответил он, подходя ко мне. Схватив за руку, попытался вывести меня из зала.
Я завёлся.
- Гады! – крикнул я, швыряя рюмку об пол. – Сволочи зажравшиеся! Сталина на вас нет! Ленина! Дзержинского! Они бы сгноили вас живьём. Вы ненавидите меня за то, что я беден. За то, что не швыряюсь капустой. Но я выше вас, потому что честнее! И победа, в конце концов, будет за нами!
Подбежавшие охранники вывели меня из зала. Брат бормотал что-то, но я его не слушал. Торжественно плюнув ему под ноги, я оставил этот очаг разврата и лжи.
Весь следующий день не мог успокоиться. Сидел в своей плотницкой каморке и возмущался.
- Ренегаты! Предатели! Готовы отказаться от всего святого, растоптать своё прошлое – лишь бы получать наживу. Как велика их ненависть к рабочему классу! Как далеки они от трудового народа!
Работы почти не было. За весь день заказали всего два гроба.
Вечером ко мне заглянул хозяин.
- Как дела? – осмотрел он каморку.
- Нормально, - отозвался я.
- Сколько заказов сегодня?
- Два.
- Всего два?
- Да.
- Плохо, плохо. Ты сделал?
- Да, вон стоят.
Хозяин похлопал по стоявшим у стены гробам. Придраться было не к чему.
- Ну ладно, - сказал он. – Рекламку надо дать. Подзабыли наверно про эту точку. Не может же быть, чтобы меньше умирали.
- Степан Валерьянович! – обратился я к нему, когда он уже собирался уйти.
- Что? – обернулся он на пороге.
- Я у вас спросить кое-что хотел…
- Оклад не повысится, мы уже говорили на эту тему.
- Да я не об этом…
- А о чём?
- Вы случайно не помните, ведущий был такой на телевидении – Сейфуль-Мулюков. «Международную Панораму» вёл, «9-ю Студию»…
- Это викторины какие-то?
- Да нет. Общественно - политические передачи.
- Нет, не помню.
- Ну, при Советской власти ещё…
- При какой власти?
Я осёкся.
- Советский Союз вы ведь не забыли?.. – добавил тихо.
Степан Валерьянович нахмурил лоб.
- Советский Союз… - произнёс он задумчиво. – Чё-то слышал. Но точно не помню.
Я был в большом недоумении. Хозяин разыгрывать меня не мог – у него отсутствовало чувство юмора.
- А к чему это тебе? – спросил он.
- Да так. Поспорил тут…
- Ну и кто выиграл?
- Пока проигрываю я.
- Ха! – хмыкнул он. – На тебя похоже.
В течение нескольких дней я осторожно расспрашивал клиентов про Советский Союз. Никто про такую страну не помнил.
Я пребывал в абсолютном отчаянии. За всю мою жизнь со мной не происходило ничего подобного. Окружающая действительность, такая близкая и понятная, вдруг ощетинилась иглами и в одночасье изменила свою сущность.
С получкой я напился.
Покачиваясь, шёл по улице. На обочине дороги сидел старик, просил милостыню.
- Отец! – подошёл я к нему. – Я тебе червонец дам, мне не жалко. Только ответь мне честно на один вопрос. Ответишь?
- Отвечу, если смогу, - прошамкал он беззубым ртом.
- Ведь ты помнишь Советский Союз, батя!? Скажи, помнишь? Ты не можешь не помнить его.
Старик нервно огляделся по сторонам.
- Тссс!!! – прижал он палец к губам. – Заткнись, дурак! Хочешь, чтоб тебя забрали?
- Забрали?! – недоумевал я. – Куда?
К нам подошли какие-то люди в кашемировых пальто.
- Вы интересовались Советским Союзом? – спросил меня один из них.
- Да! – кивнул я.
- Я его не знаю! – махал руками старик. – Первый раз вижу!
- Не пройдёте с нами? – взяли они меня за бока. – Мы многое объясним вам про Советский Союз.
По их лицам было ясно, что отказываться нельзя.
- Пожалуйста, - ответил я.
Меня посадили в стремительно подъехавший «Мерседес» и куда-то повезли. В машине одели на глаза повязку. Ехали мы довольно долго. Когда машина остановилась, меня вытащили и повели по каким-то гулким коридорам. Пахло сыростью и затхлостью.
Меня усадили на табурет и сняли повязку. Передо мной за столом сидел человек в белом халате.
- Егор Николаевич Батраков? – улыбнулся он мне.
- Он самый.
Человек добродушно покивал.
- Значит вас беспокоит Советский Союз?
- Он меня не беспокоит, - ответил я. – Просто я его не забываю.
- Ах, не забываете!.. Это усугубляет ситуацию.
- А вы, простите, кто такой?
- Я – психиатр, - сказал человек. – Вы находитесь на медицинском освидетельствовании с целью выявления у вас психических отклонений.
- У меня нет психических отклонений.
- Это мы выясним… Скажите пожалуйста, кем вы работаете?
- Плотником.
- Хорошо зарабатываете?
- На жизнь хватает.
- Женаты?
- Нет.
- Были?
- Да.
- Почему расстались?
- Не ваше дело.
- Подруга, любовница?
- Это вас тоже не касается.
- Скажите, когда вы в последний раз были с женщиной?
- Какая вам разница!? – я начинал выходить из себя.
- Понятно, понятно… - закивал доктор.
Какое-то время он молчал, пристально меня разглядывая.
- Эх, Егор Николаевич! – изрёк наконец. – Что ж вы так… И брат у вас уважаемый. А вы… Советским Союзом заболели.
- Ничем я не болею! Это вы с ума все сошли.
- Хорошо. Я объясню более популярно. В 90-х годах прошлого века психиатры нашей страны стали фиксировать крайне необычное заболевание. Оно получило название «Советский Союз». Советский Союз – это болезнь неудачников. Людей, по каким-либо причинам не добившихся в жизни того положения, которое воспринимается всеми как успешное. Советский Союз – это чудовищная иллюзия, миф о прекрасной и справедливой стране, которая якобы существовала в 20-м веке на территории России и сопредельных государств. Иногда грёзы о Советском Союзе бывают такими реальными, что люди называют имена, даты, события, будто бы имевшие место в истории.
«Сплю, может, - думал я. – Напился и сплю».
Однако чувствовалось, что алкоголь из меня окончательно выветрился.
- Вы хотите сказать, что я неудачник? – спросил я.
- Ну а кто же вы ещё? – усмехнулся доктор. – С женщинами не общаетесь…
- Я не говорил этого!
- Да и так всё видно! – отмахнулся он. – Работаете плотником, за мизерную зарплату. Кстати, что вы производите?
- Гробы.
- Вот видите! Разве может быть гробовщик удачным человеком с позитивным взглядом на жизнь?
Я тяжело вздохнул.
- Коммерцией не занимаетесь… - продолжал врач.
- Вот ещё не хватало! – фыркнул я.
Доктор посмотрел на меня внимательнее.
- Так вы что, не читали постановление Верховной Хунты Капиталистической Стабильности о том, что неудачниками следует считать всех, кто не занимается коммерцией?
- Первый раз слышу про такое постановление, - сказал я. – И про хунту ничего не знаю.
- Э-э-э, дорогой ты мой! – откинулся доктор на спинку кресла. – Да у нас тут всё гораздо серьёзнее!
Он надавил кнопку на столе, вошли люди, повязали мне глаза и увели в камеру.
- Будем вас лечить, если получится… - услышал я последние слова доктора.
Лечили меня электричеством. Пять сеансов каждый день, по два часа. Во время сеансов электронный голос объяснял мне современное политическое состояние страны.
- Вы живёте в Великой и Свободной Капиталистической России, стране позитива и успеха, - бубнил голос. – Стране улыбающихся детских лиц, стране успешных и самостоятельных людей, стране света и добра. Вы должны признать, что были больны и помочь нам сделать вас современным и кредитоспособным человеком.
По ночам меня били охранники.
- Ты против позитива, мразь?! – прикладывали они сапоги к моему лицу и бокам. – Ты против того, чтобы все были успешными и богатыми?! А может тебе Александра Маринина не нравится?! Или Дарья Донцова?! А, ублюдок?!
Через месяц я вылечился.
«Всё верно, - сидел в своей камере, улыбаясь. – Какой в жопу Советский Союз! Что за наваждение! Великая и Свободная Капиталистическая Россия – вот моя родина. Я хочу быть успешным! Я хочу быть позитивным! Я хочу быть кредитоспособным!»
Перед освобождением мне предстояла последняя процедура – Публичное Покаяние. Высокопоставленная комиссия во главе с самим Верховным Жрецом Капиталистической Стабильности должна была рассмотреть моё прошение и удовлетвориться моим Чистосердечным Унижением.
Церемония проходила под сводами Храма Успеха. Комиссия заседала за длинным столом, а Верховный Жрец – совсем ещё не старый мужчина – сидел посередине залы на троне.
- Что же ты, Егорушка, - спросил он меня ласково, - неужели не любишь Родину нашу?
- Прости, Красно Солнышко! – взмолился я о пощаде. – Бес попутал.
Верховный Жрец тяжело вздохнул.
- Такие они, бесы… Ну, встань на колени, сын мой!
Я опустился на колени.
- Отрекаешься ли ты, - зазвучал под сводами его голос, - от заблуждений, порочащих устои и порядки Великой и Свободной Капиталистической России?
- Отрекаюсь! – дрожащим голосом произнёс я.
- Признаёшь ли ты, что был болен, но излечился и готов служить обществу, вливаясь в него полноценным и кредитоспособным звеном?
- Признаю!
- Обязуешься ли ты чтить порядки добра и позитива, что главенствуют в Великой России, признавать власть Верховной Хунты Капиталистической Стабильности и лично мою – Верховного Жреца?
- Обязуюсь!
Члены комиссии удовлетворённо качали головами. Верховный Жрец тоже был доволен.
- Ты можешь идти, - сказал он мне.
Я поднялся с колен.
- А всё-таки я помню Сейфуль-Мулюкова! – бормотнул я.
Меня не услышали. В залу вводили очередного исправившегося отщепенца.
Жизнь моя теперь в общем-то стабильна. Хожу по улицам, улыбаюсь, позитивен. Лишь по ночам Фарид Сейфуль-Мулюков, словно живой, приходит ко мне во сне и рассказывает об агрессивной политике Израиля. О, что за чудные мгновения! Помню тебя, Сейфуль-Мулюков! Верю в тебя, Фарид!
Увы, просыпаясь, я вижу вокруг совсем другое.
Снова устроиться плотником не удалось. Собираю бутылки.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Олег Лукошин: Помню Тебя, Сейфуль-Мулюков!. Рассказ.
13.06.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|