Дмитрий Пикин: Странная история.
Очень лиричный, на мой взгляд, рассказ.
И кот потрясающий. И налет мистики – к месту и очень хорош.
Все просто и как-то... «уютно».
Спросите меня, понравился ли мне рассказ? – в общем, да, понравился.
Спросите, чем? – скажу, какой-то горделивой своей неспешностью. Так неспешна и горделива бывает природа. Она точно знает, что будет «за»: за этой минутой, этим часом, этим днем. И автор знает. И рассказывает нам это спокойно и неторопливо.
Мне, правда, показалось, что автор злоупотребляет причастными и деепричастными оборотами. Мне это мешало. Помешает ли остальным читателям? – надеюсь, что нет.
В любом случае, рассказ этот очень неплох. И я надеюсь, что он понравится читателям.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ева Наду
|
Странная история
Странно они познакомились. Нехотя как-то, мимоходом. Она была тогда с кем-то, у него, кажется, был кто-то. Свел их ненадолго какой-то общий краткосрочный проект. И хотя она понравилась ему поначалу, отталкивала и эта ее несвобода, и постоянные ее втолковывания и указания безумолку. «Говорливая какая! Вот достанется жена кому-то!» - думал он, разглядывая отчаянно жестикулирующие, изящные ладошки. Потом они несколько раз сталкивались на улице, но она не замечала его в упор, а он не решался обратить на себя внимания, глядя на очередной букет в ее руках. Раз на восемнадцатый ему это надоело и он, невзирая на все цветы, окликнул ее. И пожалел было, оттого что одарила она его таким взглядом, будто видела впервые, да и непонятно, зачем вообще увидела! Он собрался уже откланяться, извинившись за навязчивость, но она неожиданно удержала его. И выяснилось вдруг, что помнит она, и тот недолгий их совместный проект, и ту стянутую ей гвоздичку, невесть как оказавшуюся в графине на столе кабинета, и слова подруги (Была еще и подруга! Надо же!….): «Присмотрись, как он на тебя пялится!». Нет, замуж она не собирается, вот подруг выдает регулярно. А цветы, это так – бывшую одноклассницу надо заскочить, поздравить. День рожденья, так сказать, святое. Нет, а с тем она рассталась, давно и безжалостно. А у него? Ну и правильно! И ладно! И, конечно же, они оба помнят, как разговаривали о котах. Как забыть? Коты – они ж такие!
Когда в первый раз она пригласила его к себе, кот не уклонился от знакомства. Напротив, вышел по-хозяйски, неторопливо и важно, покручивая темным с проседью хвостом. Хотя, в шутку она предупреждала его, что, увидев зверя, он с характерным криком «Какой кот!», тут же забудет о ее существовании, он и в самом деле чуть не издал этот крик.
Кот был действительно потрясающим. Темно-каштановый, с изумрудным пронизывающим взглядом, невероятных размеров сибиряк с рысьими кисточками на ушах и широкими пушистыми лапами, будто одетыми в белоснежные носочки, в тон безупречной белизны манишке. Отсканировав пришедших с ног до головы медленно и бесцеремонно, он прошел к центру коридора и сел, обернувшись хвостом.
Помня о предупреждении и потому только негромко ахнув, он наклонился и сгреб кота в охапку, не в состоянии избежать искушения притронуться к эдакому чуду…
- Знаешь, а мне кажется - это кот тебя для меня выбрал! – вспоминая тот давний день, признавалась она.
- Да? Странно! А я думал, это все-таки ты, и вполне сознательно, - он улыбался, крепко обнимая ее за плечи.
- Нет, это он! Ну и я, конечно, - спохватилась она и рассмеялась этой своей поспешности, - но сначала все-таки он! Это он тебя не укусил! Понимаешь? Даже не царапнул! А должен был, между прочим, в кровь изодрать! Вот!
- Ого, жена, значит, мне попалась не только говорливая, но и кровожадная! В кота - не иначе!
- Конечно, в кота! Кто меня воспитывал, ты думаешь? А? Так вот знай: всем лучшем во мне ты обязан ему!
- Прекрасно! Очень ему благодарен. Но почему обязательно он должен был меня изодрать? Он же меня тогда увидел только-только!
- Вот именно! А ты его сразу хватать! Ну, какой кот это потерпит! Ну, сам-то подумай! Да и вообще, - она хитро улыбнулась и прижалась щекой к его плечу, - раньше он всегда так поступал…
Он и потом так поступал, в том числе с ним, спуску не давал. И напрасно говорили, что коты боятся щетки или, к примеру, пылесоса. Нет! И с тем и с другим, и со многим прочим, бился он жестоко. Стоял, можно сказать, насмерть. И не было покоя владельцам этих инструментов воздействия. Вне зависимости от того в чьих руках они находились. Пока не догонит и не укусит. И с чувством выполненного долга кот запрыгивал на два специально для него составленных вместе (на одном просто не умещался) и накрытых обязательно чистой простынкой стула и начинал долго и обстоятельно умываться.
- Смотри, пломбир ест! – говорила она, показывая, как, жмурясь и явно получая удовольствие от процесса, кот вылизывал белоснежную переднюю лапку, будто поглощал мороженное. Отрываясь периодически от этого занятия, он смотрел долгим своим взглядом, недоумевая будто: «Кто кусался? Я?! Да вы посмотрите на меня, я ж добрейший в мире кот! Я – мирное животное! Лапу вот мОю. Как вам не стыдно! И вообще – вы куда-то шли? Ну и… проходите!»
Будучи еще в нежном кошачьем возрасте, пережил он жуткое падение с балкона. И хотя высота была небольшая, всего четвертый этаж, попал он на решетку полуподвального окна. Поломался так, что от него отказались ветеринары. Предлагали радикальное решение, чтобы прервать безнадежное состояние зверя. Но она не дала, отправив эскулапов восвояси также радикально.
«Ну что ж! Но если через три дня не начнет шевелиться, наше предложение остается в силе»,- таков был окончательный вердикт. А котенок лежал в коридоре, не открывая глаз и, кажется, почти не дышал. Два дня. А на третий открыл глаза и сосредоточенно, пополз на кухню, где она чем-то шумела по хозяйству. Дальше восстановление шло очень быстро, оправдывая знаменитую кошачью живучесть. Кот терпеливо переносил трехразовое вливание ложкой в пасть горчайшего лекарства, помогающего сращиванию костей. Понимал – надо. Переносил до тех пор, пока не осознал – все, достаточно, он здоров. Тогда он вывернулся из рук, выбив ложку и расплескав зелье, легко запрыгнул на подоконник, и стал умываться. Радости было – не передать! Но сердце останавливалось каждый раз, когда кот с разбегу взлетал на узенькую жердочку перил балкона и замирал над пропастью. Потом разворачивался спиной к улице, опускал вниз пушистый хвост и сидел, демонстрируя полное презрение к опасности.
Лапу только всегда вылизывал с любовью и осторожностью – видно беспокоила иногда старая травма…
Утро почти всегда начиналось одинаково. Она толкала его локтем в бок: «Вставай, там кот в коридоре поет неприличные песни! Покорми его!» Он медленно поднимался под немыслимые звуки кошачьего концерта. Убирал, кормил, поил, потом надо было с котом побегать, размяться. А когда зверюга, наконец, устраивался спать - ему уже пора было собираться на работу. Утренняя побудка происходила по строго размеренному котом графику - ровно за двадцать минут до подъема! Вот уж точно: кошка – зверь времени! А однажды, когда он почти проспал подъем, кот подойдя к нему и встав на задние лапы, деликатно ткнулся холодным носом в щеку: «Вставай! Ты чего?». Сон прошел мгновенно, но запомнилось это пробуждение надолго.
Гостей котяра обычно не привечал. Выходил, показать, кто в доме хозяин и исчезал куда-то до самого их ухода. Тогда он снова выходил, запрыгивал, чтобы быть повыше, на полку для ключей и, возвышаясь над прихожей пушистой громадой, внимательно изучал уходящих. Как-то один из друзей, видимо, желая показать свое восхищение, неосторожно пошутил:
- Какая была бы шапка! - и протянул к коту руку. И тут же ее отдернул - ой!
Кот сделал едва уловимое движение лапой, и рука шутника окрасилась кровью, располосованная как бритвой поперек всей ладони!
- Ничего себе! Как это он так? - недоумевал гость, тщетно стараясь зажать рану.
- Вот так тебе и надо! Нечего шутить так плоско!- говорила она, доставая бинты и зеленку – ты чего ж это несешь? Он тебе даст шапку!
- Но он же кот!
- И что? Если кот, можно чушь всякую городить? Сам виноват, – она пыталась перевязать кровоточащую ладонь – В следующий раз еще и не так получишь! – и обращаясь уже к коту, - Умница! Молодец! Хороший, хороший кот!
А кот сидел на полке, окидывая происходящее глубоким, внимательным взглядом, словно видел каждого насквозь и понимал то, что не дано было понять никому.
…Они поссорились вдрызг. Конечно же, бесповоротно и, конечно же, окончательно. Она молча сидела на кухне, а он собирал свои вещи, поставив открытую сумку прямо в шкаф, сгребая в нее с вешалок и полок белье и рубашки. Замерев, в задумчивости, он постоял немного и побрел на кухню. Но примирения не получилось. Она раздраженно скинула с плеча его руку и он, тяжело вздохнув, решительно подошел к шкафу за сумкой…
А на сумке сидел кот. Основательно и, судя по всему, надолго расположившись, зверюга умывался, поглядывая на него вспыхивающими зелеными огнями. И он только и смог, что, опустившись на колени, зарыться лицом в густую кошачью шерсть. Кот терпеливо застыл, не делая даже малейшей попытки вырваться. А ведь обычно он не выдерживал и пяти секунд, выскальзывал, выпуская когти и показывая зубы.
Потом неслышно подошла она и, присев рядом, обняла их обоих…
- Странно! Смотри, он бежал, бежал, и вдруг остановился, как вкопанный, и смотрит в стенку! Чего же он там видит, интересно? - она кивнула в сторону влетевшего в комнату кота.
- Может, он с домовым в салочки играл. И тот, забывшись, сгоряча сквозь стенку сиганул - что ему, духу, стенка! А кот, хоть и видит их мир, но живет-то в нашем! И вот, он ему теперь высказывает!
- Ага! А домовой еще и извиняется! – смеялась она, - Простите, мол, Котофеич, забылся!
Кот отвернулся, наконец, от стенки, сурово посмотрел на них и, дернув раздраженно хвостом, гордо покинул комнату.
- Нет, ты посмотри на него! Красиво пошел! А? Еще с таким видом! А нас он, по-моему, за расшалившихся котят принимает, - от смеха он рухнул на диван, за руку утягивая с собой и ее.
- Конечно за котят! Глупых и бестолковых! И таких бесконечно далеких от совершенства, что за ними - глаз да глаз! – потеряв равновесие, она свалилась рядом.
- Нос да нос! – подхватил он, - хвост да хвост! Ухо да ухо!
- А ты видел, у него шерсть на ушах седеет!
- А седина – означает мудрость? – он притянул ее к себе, слегка касаясь губами шеи за ушком.
- Конечно! Это вам не какой-нибудь маленький котенок! У него уже мудрость в ушах! - она поежилась от прикосновения, - И чего ж ты вытворяешь? А если кот вернется?
- Сейчас кот не вернется! Он же мудрый кот. Он самый мудрый кот на свете…
Иногда они устраивали шуточную возню с жизнерадостным визгом и писком. Как подростки носились по комнате и от души дубасили друг друга подушками. И в пылу сражения не замечали, как рядом, откуда ни возьмись, появлялся кот. Где он был до этого, чем занимался, никто не знал. Что называется: не было, не было, и вдруг – бац! Он был здесь, и ему не требовалось много времени. Он мгновенно оценивал ситуацию. И всегда нападал точно и молниеносно. Вцепится и отскочит, выжидая. Вцеплялся всегда в ближайшую пятку того, кто в данный момент одерживал верх в этом подушечном бою. Видимо так он выражал свое представление о справедливости и порядке. И порядок тут же восстанавливался – очень уж неожиданным и стремительным бывало такое нападение, отбивавшее всякое желание продолжать. А кот, недоумевая, смотрел на них, всем видом требуя: «Что вы остановились! Ну давайте, давайте поиграем!» Но игра с такими коготками – была весьма на любителя. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что кот никогда не позволял себе кусать или царапать человека в лицо, какой бы суровой не была драка. Он демонстративно отворачивался от подставленного лица, будто говоря: «Нет, так нечестно! Вы же знаете, что в лицо я не кусаю! С вашей стороны это просто низко».
…Он угас стремительно и безвозвратно. У него ничего не болело, просто начал быстро слабеть, прямо на глазах. Наверное, просто пришло его время. А они сначала думали, что природное его жизнелюбие снова возьмет верх над хворью, как бывало уже не раз. И он снова будет одним махом грациозно запрыгивать с пола на шкаф, радуя своей силой. Но на этот раз чуда не произошло, и его огромные изумрудные глаза закрылись, а быстрое его дыхание навсегда смешалось с бесснежным морозным вечером и, поднявшись в последний раз над городом, ушло в черное глухое небо. Той тяжелой ночью они почти не сомкнули глаз, а наутро он увез белый тяжелый сверток на первой электричке на дачу. Она стояла у окна и смотрела, как уходили они в сторону станции, отбрасывая невероятные тени от уличных фонарей.
На следующее утро, стоя у того же окна, он рассказывал ей странный сегодняшний сон, которому почему-то очень хотелось верить.
- Мне приснилось, что я от электрички, пошел почему-то не к даче, а свернул к лесу, помнишь, там, за полем, где елка большущая? Прохожу через поле, лес вырастает прямо на глазах. Но уже не тот, который рядом с дачей, а какой-то огромный, дремучий, наполненный всевозможными звуками. Мощные такие дубы, сосны толстенные стеной, - сказка, а не лес! Но до леса не дохожу, словно не пускает кто-то. Скидываю рюкзак, развязываю, а оттуда – кот. Во всей красе. Представляешь? Даже хвост не седой! Нетерпеливо выпрыгнул из рюкзака и - прыжками через поле, к лесу! Довольный такой! Я стою, глазами ему в след хлопаю, не понимаю ничего. А он вдруг остановился, повернулся ко мне! Глаза у него сияют, и я - представляешь? - будто голос его услышал, хотя и не говорил ничего - я точно видел.
- И… что же ты… услышал? – она едва сдерживала слезы.
- «Ты уже сказал ей, что я не умер?», - а потом в три прыжка пересек опушку и исчез в лесу, - он прижал ее к себе, - похоже, теперь все, что нас ним связывает – это сон.
Они долго стояли молча, и он видел, как она грустно и светло чему-то улыбалась. А за окном повалили густой пеленой мягкие хлопья, покрывая заждавшуюся землю белым пуховым ковром…
Через несколько лет, уже на другой квартире, она проснулась поутру с загадочной улыбкой и, увидев, что он еще спит, толкнула его, как обычно, локтем в бок.
Он привстал, протирая глаза.
- Что ж тебе не спится-то в воскресенье? Чего пихаешься?
- Знаешь, кто мне сегодня приснился? – она безмятежно улыбалась.
- Не имею представления. И кто же?
- Кот! Представляешь! Наш котяра! Бегает по своему чудесному лесу, охотится за белками! А красавец-то какой! Шкурка лоснится, хвост трубой. Прелесть, какой зверь! – говорила она не смолкая, и вдруг увидела его настороженный взгляд - Ты что, мне не веришь? Куда ты смотришь?
- Верю! Еще как верю! – он медленно снял с подушки у ее головы темно-каштановый с белым кошачий волос…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Дмитрий Пикин: Странная история. Рассказ.
01.09.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|