Арсений Гончуков: ВЫСОТА ДУХА ВНУТРИ ГУСТОТЫ… ЯБЛОКА И МЕДА.
"Этими стихами можно бредить", - пишет автор, и читатель уже почти купился, он ждет восторженно-влюбленного бреда, ан нет! Перед вами довольно серьезный анализ, с единственной строчкой которого я бы не согласилась:
- "мужчины в этом мире лишены красоты тела", - пишет Арсений.
Только не говорите это женщинам! Мужские тела бывают божественны.
Мне понравились стихи Софьи, если позволите, я бы выделила самые интересные, на мой взгляд, строки и образы:
"Светлые тени, сквозь окна эскиз карандашный
солнце на стенах рисует, уходит на запад…."
"Поздно – такое вот взрывоопасное слово"
"Сквозняков не унять,
продувают сердечный проем..."
А вот такую картину мартовского неба
"...колодами карт
вниз рубашками небо растет..."
мне не удалось увидеть. Может быть, дело в том, что мартовское небо у меня другое, лоскутное, в синьке рваного белья облаков, и наверное, оно - у каждого свое. И все-таки, именно это стихотворение, этот март, мне понравился особо - емкий, лаконичный, ритмичный.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Виолетта Баша
|
ВЫСОТА ДУХА ВНУТРИ ГУСТОТЫ… ЯБЛОКА И МЕДА
Этими стихами можно бредить. И все-таки они в первую очередь, я понял, - чувственны, той высокой почти осязаемой чувственностью, которую может дать прикосновению только тело… женских стихов.
Кажется, в поэзии Чесноковой две стихии и когда понимаешь это, они становятся видны везде. Доходящая до брезгливости чистота духа и да, то самое поразительное – полнота и чувственность образа – апельсиновое масло свечи белого изнутри яблока. Сколько здесь женского и очень телесного, потому что мужчины в этом мире лишены красоты тела, этот мир направлен, я бы так сказал, на женщину. Потому-то именно ее оружие – женственность и ее – понимание этой женственности. Но есть сильнее. Есть «ласковая власть словно мед, загустевшего сна». Это – чудо, чудо этой поэзии. Боюсь, что это так. И как оно сильно сочетается с желанием быть выше, звучать точнее, вечное желание стихов и жизни – звучать еще более тонкой и настроенной струной.
«Не слишком ли вы правильная девочка?» Спросил я в Отзывах Чеснокову. Наверное, не слишком, ведь эту правильность утопит в «апельсиновых снах» и в том, как внутри себя существует апельсин.
«Александр». Все это стихотворение и есть то самое яблоко - оно не горькое, не счастливое, а цельное, каким и должно быть нечто истинное и природное. Таково и есть истинное чувство в настоящей поэзии. Иногда кажется, что все стихотворение похоже на кольцо, обручальное – нет, кольцо свернувшейся в клубок женщины. Этим оно слито и спаяно: «Апельсиновым маслом – дыханием – сливаясь – сновидения - друг другу - гармония яблоком белым – наступает – капель – ритм – в ладошку свечи апельсиновым маслом – белом свете кольцо – краской». Я бы сказал так: «Краска масла сливается сновидением в яблоко, ритмично выливаясь в ладошку свечи». Стоит ли говорить об эротике? Вы, Софья, назвали это стихотворение именем любимого? От того, что было названо его именем, он мог бы сойти с ума, если бы случилось несчастье тонким натурам в любви встречать столь же тонкие… Стоит ли говорить о пейзаже… внутреннем пейзаже сна?
Да, это лирика внутреннего пейзажа, когда, впрочем, трудно различить слитый и монолитный образ себя и вечно для Софьи живого неба, которое воплощается в стольких образах, что невольно выдает бесконечно разнообразную вашу поэтическую мастерскую. Впрочем, что интересно, для вас небо (и не единожды) – экран. Но только какой это надо быть лирической героине, чтобы быть – тем, что отражается на экране! Поистине неосознанное чувство собственного поэтического величия. Вы не тонете в небе, Софья, не вас затягивает и забирает небо, а вы его – «экранируете» и «вступаете на гладь голубого экрана». Вы. Вот это сила и высота.
Плотная плоть стихов сливается с движением вперед и ввысь и это можно сказать личный школьный график Чесноковой – с иксом и игриком. Сливается, в частности, в системе "строчка = образ" и подобная насыщенность поэзии не только радует, но и подтвержает плотность вкуса, «ромашкового» вкуса «воздуха». Но и безотносительно, она сама, эта плотность, пахнет. Вкус, антенное чувство прекрасного, тонкость и напластованность образа при этом становятся безусловными категориями этой поэзии.
Но правильность – это, конечно, ранимость, и «белого внутри яблока тоже». Хотя, знаете, в поэзии Чесноковой нет раскола и трагизма. И не дай Бог – именно вам, Софья, – такому сложному инструменту души.
Правильность ваших стихотворений - и есть некая скрепляющая сила той самой плотности образов, иначе бы они не сдвинулись с места. Их двигатель – психологически и с точки зрения поэтики тоже – ваша чувственность, я бы даже сказал… чувственность высоты. В силу кристалльного звона плотности – ваши стихи удивительно прозрачны, но не призрачны, они, кстати, очень земные, что удивительно при их-то красоте. Может быть, та же горячая чувственность. И это правда: суть эстетического удовольствия, которое доставляют ваши стихотворения заключается в том, что в них очень хорошо видно как появляется, обретает динамику и выливается в нечто завершенное - ваш духовный опыт.
Именно работа образа, как мне кажется, вашим стихам дает столь очаровательное волшебство. И основной механизм этой поэзии в расщеплении словом, ритмом и рифмой - целокупной слитости вас с внешним миром.
"Воздух...". Так цвет или запах? Авторское «Я» настолько проникнуто в воздух, насыщенной ромашкой, что не сразу дает верный ответ и замирает "на ресницах" и колеблется, как может колебаться только что-то очень родное – «цвет» или «запах». Родное - глубоко сродненное, слитое с воздухом. «На заснеженной вишне искала зеленого света». Так нашла? И зеленый ли он? И «можем ли мы отыскать снова линию жизни на белой коре, сосчитать, сколько ярких светящихся точек на млечном пути»? А? Нет, надо «просто оставить как есть». И «только тогда повторится однажды опять это лето, что живо лишь мыслями и фотографиями». Так и стихи повторятся, они способны повториться только тогда, когда оставляешь их – быть, листом, даже не исписанным, а – просто белым. Это как закон литературоведения – литература жива только тогда, когда не разложена ученым и существует в едином целом чувственного восприятия ее читателем.
Это тоже открытие духа, что яблоко живо только до тех пор, пока оно «белое внутри», и вы знаете, вам все-таки дали это узнать, что самое страшное, самое сильное разрушение, это когда составлять «половинки: к грушевой — яблоко, к яблочной — грушу».
В вас есть сила. Потому что от безнадежности - спокойнее. Это тоже своеобразное открытие, именно этим стихи становятся настоящими. Не есть ли тот поэт настоящий, чей дух способен на открытия? И снова: «надо быть взрослой». Правильная. Думается, у вас и осанка прямая до невозможности, хотя не факт (смайлик).
Внутри апельсина, внутри яблока и внутри медовой густоты сна. Это очень многослойные миры. В банальных стихах так говорят о древесных пнях – но это тоже кольца, кольца бытия. Миры существуют в парралелях и выражаются в каждой секунде движения души, но то удивительно, что в одном плотном "яблоке", то есть в его "белой" сердцевине - все движется. Воздух, тени, которые сквозь, солнце, солнце, которое рисует и уходит, вечер, что шагает, боль, которая разрастается, - двигается и "шагает" буквально все, кроме - героини стиха. Ее шагом становится последняя строчка стихотворения и звук этого шага - "Поздно", аккорд. И это конечно же шаг взросления. Хотя оглушает - это "Поздно" оглушает, но правда - гармонично сливается в шагающей природой, которая своим движением увлекла героиню и заставила идти дальше.
Что сказать вам, волшебница? Вы почти не человек, иначе как бы вы могли «Занимать оттенки у лилий, жить кострами, сберегать отсветившие ночи», спать на подушке, под которой «вечер» и не делать, нет, не делать (не женское это занятие), но истинно по-женски – верить (а еще – ждать), что он, что «ты сможешь сделать песней безмолвную встречу». И опять (силльные женщины дают трудные задания) – как же сделать из «встречи» и «молчания» – песню, из того, из чего песен не бывает – как ее сделать? Впрочем, вы пытаетесь в своих стихах и – получается.
А вот это… какая мощь того, что называется «по-женски». Настоящая. Женственность самой жизни. Вот это –
«Ветка помнит того, кто её ненароком согнул».
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Арсений Гончуков: ВЫСОТА ДУХА ВНУТРИ ГУСТОТЫ… ЯБЛОКА И МЕДА. Критические статьи.
Эссе Арсения Гончарова, посвященное сборнику стихов о любви Софьи Чесноковой
21.10.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|