Лара Соболева: Апельсин.
Рассказ напоминает картины художников, приверженцев "наивного искусства", напоминает своей искренностью и одновременно простотой, внутренней, в общем, скрытой, эмоциональностью и одновременно удивительной выразительностью.
"Я привыкаю к несовпаденьям..."
С какого возраста мы начинаем привыкать? Со школы? С первого класса? С детского сада?
С того самого момента, когда сладко уколет в сердце - это он. И сразу за этим... ворохом -проклятые "несовпаденья", от которых не избавиться, только привыкнуть.
И апельсины...
Мы смотрим в глаза нашим "несовпаденьям", нам хочется кричать: "Не то!" - как кричал Мюнхгаузен в финале "Того самого..." фильма Марка Захарова. Не то!
Но что толку кричать?
И тогда мы сдираем с апельсинов кожицу, делая вид, что не помним, что у нас на них аллергия.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ева Наду
|
Апельсин
Утро. Серое. Быстро иду по серому тротуару, перепрыгивая через серые лужи. Больница тоже серая, окруженная серым забором. На серой двери серая вывеска.
«Приемный покой». И кто такое придумал? Будто покой можно принимать. Внутрь. Три раза в день. После еды. Запивая небольшим количеством воды…», - проносится в моей голове, когда я проношусь мимо медсестры в сером халате. К лестнице.
На четвертом этаже красная ковровая дорожка, яркие картины на стенах, кожаная мебель и большой аквариум. Это платное отделение больницы.
Смотрю по сторонам. Никого. И тишина вокруг… Как в лесной чаще зимой. Осторожно сажусь на бежевый диван, также осторожно кладу рядом с собой букет сирени, и принимаюсь ждать. Жду я очень терпеливо, не притоптываю ногой и не дергаю цветки из букета. Так примерно минуты три. Через четыре минуты мне надоедает терпеливо ждать. Поднимаюсь с дивана и подхожу к аквариуму. Там две большие серо-зеленые рыбины, они лениво выплывают из-за каменного домика, несколько секунд смотрят на меня пустыми глазами и снова прячутся за домик.
-Вы к кому?
Резко поворачиваюсь. Ощущение - будто меня застукали, когда я занималась чем-то непристойным.
-К Хохлову Михаилу, - внезапно севшим голосом.
-К Мишеньке? – переспрашивает медсестра. У нее пышные каштановые волосы, веснушки на лице и белоснежный халат.
-Да, к Михаилу, - смотрю в упор.
-Его сейчас нет в палате, он на осмотре, - очень вежливо.
-А когда он будет?
-Сложно сказать определенно, думаю, через полчаса будет точно, - снова очень вежливо. Этажом ниже мне бы наверняка уже раз десять нахамили.
Подхожу к дивану, беру букет и, не прощаясь, выхожу из фойе. Шагая по красной дорожке, придумываю, где и на что мне убить эти полчаса свободного времени.
На улице пахнет дождем и яблоками. Так когда-то пахло в бабушкином яблоневом саду. Яблок было много, они лежали в траве, и я всегда отказывалась ими «угощаться», категорически заявляя, путая буквы: «Глиное есть не буду!»; а бабушка собирала падалицу, резала на куски и сушила яблоки на крыше сарая.
Медленно иду по аллее в больничном парке. Трава вокруг сочно зеленая, хочется упасть в нее лицом.
-Галка!
Оборачиваюсь. Мишка идет ко мне со стороны другого корпуса больницы и широко улыбается. Спортивный костюм болтается на нем, как на вешалке. У меня немеет сердце. И мышцы на лице. Настолько широко я ему улыбаюсь.
-Здравствуй, Хохлов! – говорю голосом пионера на линейке.
-Здравствуй, Галка! – глаза Мишки за стеклами очков искрятся радостью. С растянутыми в улыбки ртами мы стоим пару минут, и пялимся друг на друга. Сдаюсь первая:
-Какие дела?
Мишка пожимает плечами и спрашивает:
-Посидим?
В нескольких шагах от нас деревянная скамейка. Мишка направляется прямо к ней, я иду следом, зачем-то спрятав сирень за спину.
-Прошу, - учтиво говорит Хохлов, жестом предлагая присесть.
-Мокро, - констатирую, дотронувшись до сидения рукой. - Подожди…
В рюкзаке в целлофановом пакете физкультурная форма. Вытряхиваю форму из пакета, разрываю его и протягиваю часть Мишке.
-Бритни Спирс, - причмокивая, говорит он, рассматривая свою половину.
-Ага, - стелю свою часть картинкой на скамейку и сажусь. Мишка садится рядом.
-Ну, рассказывай! – предлагает.
-Сначала мы решили пойти в «Глобус», ну, это новый клуб, на Кирова открылся, но потом оказалось, что у Славки флаеры в «Нибелунг» и…
-Ты о чем? – удивленно.
-Сам сказал «рассказывай», вот я и рассказываю…
-Я спрашивал про твои дела, - Мишка смотрит очень внимательно. Ресницы у него длинные и словно упираются в стекла очков.
-Нужно правильно формулировать вопрос, камрад, - тоном нашей училки по истории говорю я. - Дела у меня нормально, а вот у тебя как?
-Как обычно, - снова пожимает плечами Мишка. «Как обычно» означает, что анализы неважные и из больницы его в ближайшее время не выпишут.
Мне нужно что-то сделать. Немедленно. Вскакиваю со скамейки, встаю перед Мишкой, и говорю:
-Представляешь, вчера приходит Вовка из садика и рассказывает: Воспитательница обнаружила чьи-то колготки и стала выяснять у детей, кому они принадлежат. А дети отнекиваются. Потом вдруг один мальчик подбежал, понюхал, значит, эти колготки и говорит: «Это Борины колготки!».
Жду от Мишки реакции. Он смотрит так, как смотрят на великосветском приеме на того, кто сделал что-то из ряда вон. Конечно, я совсем не умею шутить. Это Мишка у нас мастер по шуткам. И отметки у него отличные. И улыбка…
-Что в школе? – спрашивает после минутной паузы.
-Как обычно, - теперь уже я пожимаю плечами. «Как обычно» означает, что учителя лютуют, одноклассники - психи, и по матеше я снова среди отстающих.
-А как наши? – интересуется Хохлов. Под «нашими» подразумевается Павловская Наташа. Ноги, попа, грудь, волосы и зубы. Ах, нет, у нее еще русалочьи глаза - по - хохловскому определению. Ходит, как лошадь. Грациозно вышагивая полутораметровыми ногами. Лошадь с русалочьими глазами.
-Все передавали тебе привет! Машка и Ленка велели тебя поцеловать, - отщипываю цветочки от сирени.
-А Наташа?
А Наташа твоя вчера в нашем дворе на качелях целовалась с Витькой Сафроновым из 11-Б. И ржала. Лошадь.
-Не знаю… Я давно ее не видела…
-Наташа не ходит в школу? – заволновался Мишка.
Пожимаю плечами. Мне совсем не интересно разговаривать о Павловской Наташе.
-Хохлов, как меня зовут? – спрашиваю как бы невзначай.
-Галка, - не задумываясь, отвечает Мишка.
Браво. Меня зовут Аля. Альбина Галкина. Но для Мишки я – Галка. А она – Наташа. На тротуар летят ни в чем не повинные цветки.
-Это тебе, кстати, - протягиваю сирень тем боком, который еще не успела оборвать. - Поставишь в баночку… Будет у тебя в палате весна... Пока не завянет.
Мишка тыкается носом в сирень и мычит мне:
-Галка, здорово! Где нарвала?
-Возле дома…
Я купила этот букет у бабульки на троллейбусной остановке возле больницы.
-Ты уже определилась с планами на будущее? – деловито осведомляется Мишка, закончив нюхать сирень. В третьем классе пообещал моей маме, что возьмет надо мной шефство, вот и руководит. Уже восемь лет.
-Ага, пойду учиться на психолога… Буду изучать человеческие души… А ты? Не передумал?
Мишка хочет идти в медицинский. Он из династии потомственных врачей. Единственный ребенок в семье. Наследник. С редким заболеванием крови.
-Ты же знаешь. Медицина – мое призвание.
Знаю. Разговоры о том, что Мишка будет врачом, когда вырастет, слышу с детства.
-У тебя красивые туфли, - замечает. Тоже мне, джентельмен. Я изменила прическу и надела новое платье. Дура.
-Я и сама тоже... Вполне... – говорю, задрав подбородок. Выходит не убедительно, а как-то жалко. У меня нет полутораметровых ног, зубов и русалочьих глаз. И вообще, я -Галка...
-Ты очень милая, Галка, - мягко говорит Мишка. Лучше бы молчал! Мне хочется его ударить.
-Ты давай это… Выздоравливай уже… - намеренно грубо говорю. Мишка улыбается:
-Ты в школу не опоздаешь?
-Первого урока нет, русичка заболела, - вру я.
-Тогда ладно, - соглашается.
-А хочешь… Хочешь, я тебе по руке погадаю? – предлагаю и поспешно добавляю, - Я у одной цыганки научилась.
-Это когда это? – удивляется Мишка. Еще бы, знает меня, как облупленную. Мы с детства. Дружим. Он даже пару раз говорил, что я его лучший друг. Галка…
-Ой, это долгая история, потом расскажу. Давай руку!
Мишка, улыбаясь, протягивает левую ладонь.
-Правую давай, балда! По левой только дилетанты гадают!
Мишка покорно протягивает правую руку. Запястье у него тонкое, кисть длинная, аристократическая, ладонь ледяная.
-Ты замерз? Ты не простудишься? – кудахтаю, и, ненавидя себя за это, грубо добавляю, - Не хватало еще тебя простудить, а потом выслушивать от Елены Вячеславовны лекцию!
Елена Вячеславовна- мама Мишки. И какой-то там профессор. Медицинское светило. А сын…
-Не трусь, лучше гадай! – дергает меня Хохлов.
-Жить ты будешь долго- долго, - говорю и провожу пальцем по Мишкиной ладони, - Вон у тебя какая длинная линия жизни…
-А линия любви? Где?
-Не знаю, - тихо отвечаю я, выпуская Мишкину ладонь из своих рук, - Ладно, пора... Мне…
-Хорошо, конечно, - поспешно соглашается Мишка. Я вижу его глаза, и мне хочется себя убить.
-Ой, Галка, у меня же есть для тебя кое-что… - говорит Хохлов и лезет в карман штанов.
Неужели записка для Наташи? Только этого не хватало!
Мишка вытаскивает из кармана большой апельсин и протягивает его мне:
-Витамины. Все лучшее – детям. Держи!
Беру апельсин, и долго смотрю в Мишкины глаза.
-Ну, пока? – улыбаясь, говорит он.
-Ага… До встречи… - встаю со скамейки и, не оглядываясь, иду прочь из парка. В руках у меня апельсин. Я медленно сдираю с него кожуру. Апельсины мне есть нельзя, у меня на них аллергия…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Лара Соболева: Апельсин. Рассказ.
Рассказ напоминает картины художников, приверженцев "наивного искусства".
27.11.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|