Наталия Май: Герои нашего времени.
Эссе Наталии можно назвать не просто содержательной работой, а вдумчивым, полным авторского посыла размышлением. Недаром автором
дан соответствующий подзаголовок - "размышление о романе".
Роман - дебют. Что уже всегда само по
себе интересно.
Дебют личности неординарной,
яркой. Что интересно вдвойне.
Это современная проза не рыночна в самом хорошем смысле этого слова, она скорее направлена на аудиторию интеллектуалов, и в то же время интересна широкому читателю. Просто издателям пора уже понять наконец, что предлагаемый поток детективов и прочих маринино-донцовских "бестселлеров" - не выбор читателя, а навязанный им извне приоритет. И слава богу, что издатели Кэндис поняли это. Выход подобной книги в свет лично меня радует. Более того, заставляет думать, что русская литература еще жива, и еще может показать себя с самой лучшей своей стороны.
Об авторе романа хочется сказать особо. Молодость Кэндис так поразительно контрастирует с глубиной ее прозы, с широтой ее интересов, что
словно теорему Ферма доказывает простое свойство: возраст - это не сумма лет, а сумма душевного опыта и таланта. Что в полном объеме имеется у Кэндис Ясперс.
Этому автору, уже достаточно известному в сетевой литературе, хочется пожелать еще более
широкого признания как в сети, так и среди авторов, издаваемых "на бумаге".
А о том, что Наталия Май - личность не тривиальная и весьма яркая, я уже писала в предисловии к ее эссе, посвященному прозе Алексея Петрова.
Вот такое у нас тут, на ЛИТО "ТЗ",
оказывается Поднебесье!
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Виолетта Баша
|
Герои нашего времени
Герои нашего времени
(размышления о романе Кэндис Ясперс «Идеальное государство»)
Разговор о том или ином ярком глубоком самобытном произведении современной литературы мне интереснее всего в определенном историческом ракурсе. Не об отдельно взятой книге конкретного автора, а о том, как развивается литература вообще, насколько именно это произведение отражает ту или иную тенденцию, как продолжает традиции предшественников, насколько перекликается с другими, близкими по духу, авторами-современниками.
В этой связи о дебютном романе молодой писательницы Кэндис Ясперс можно сказать немало. Прежде всего, о проблематике: западная цивилизация и антиглобализм; будущее современной науки (научно-фантастические эксперименты ученых по созданию искусственного интеллекта); исследование исламского мира (история, религия, политика). Это только в общих чертах, за каждым понятием – кропотливый вдумчивый разносторонний анализ проблемы. К автору просто нельзя не проникнуться уважением.
Название «Идеальное государство» - казалось бы, с этим ясно, да и сам автор в книге упоминает Платона, говорит о его размышлениях на эту тему – какой же такая модель государства должна быть. Но все не так просто – в книге столько точек зрения на проблему взаимоотношения общества и отдельно взятой личности в разных странах, что понимаешь – представлений о том, какое государство считать идеальным, такое количество… В той же Америке, одной из стран, где происходит действие книги, мнений много… понятие «американцы» - идеологически это отнюдь не монолит. Так же, как «израильтяне». И получается так, что мусульманские народы выглядят у автора – наиболее сплоченной в своих идеалах, понятиях добра и зла и тем, как надо проживать свою жизнь, массой людей. Хотя, конечно, здесь тоже все далеко не просто, описывается и то, как западная цивилизация влияет на исламскую молодежь, и то, как отличаются представители разных слоев населения этих стран друг от друга.
Поиск некоего идеального общества – вот основная мысль этой книги. Постоянные сравнения то и дело обращают на себя внимание – то, как живут бедуины, то, как живут моджахеды, то, как живут израильтяне, то, как живут жители той или иной мусульманской страны, американцы, японцы, даже жители Аляски (в воспоминаниях одной из эпизодических героинь).
Автору в чем-то импонируют взаимоотношения бедуинов – детей до пяти лет предоставляют самим себе, для них это становится настоящей борьбой за выживание. А потом сильнейших физически и интеллектуально уже полноценно воспитывают. Тут можно вспомнить и древние времена - спартанское воспитание, так отличающееся от современного западного, когда стараются сохранить жизнь самому слабому организму, помогают больным людям найти свое место в обществе. Плюсы и минусы такого рода «гуманности» изнеженной западной цивилизации можно долго обсуждать. Конечно, когда нет естественного отбора, и выживают слабейшие, это сказывается на генофонде, но, несмотря на известное высказывание «в здоровом теле – здоровый дух», мы понимаем, что это не всегда так, физическое и интеллектуальное развитие – разные вещи. Люди бывают гениальными, но тяжело больными, или очень здоровыми физически, но умственно недоразвитыми. Понятно, что в пустыне в племенах бедуинов не выжить слабым физически или умственно, но в результате такого «честного» естественного отбора умереть могут и гении, которые в щадящей среде выжили бы и совершили научное открытие, которое принесло бы пользу всей планете. И, наконец, существует еще один взгляд на проблему: не случайно именно больные физически люди, испытывающие тяжелые страдания, бывают духовно богаче здоровых, у них появляется как бы «второе зрение», позволяющее им видеть то, чего не видят другие. И именно страдания обогатили внутренний мир многих гениев. Хотя опять же можно сказать, что и это – спорная точка зрения.
Можно многое сказать «за» или «против» того или иного образа жизни людей, эти споры могут быть нескончаемы. На самом деле я думаю, что идеала не существует. Есть большее или меньшее зло. Может быть, к сожалению, но это так. И каждый решает для себя, что для него – большее зло, а что – меньшее. Но реализм (то, к чему приходит в конце концов главный герой) всегда дается ценой горького опыта, это печальное прозрение – что мечта недостижима, и остается только принять существующий порядок вещей во избежание худшего. Другие герои или дают на вопросы слишком простые ответы, романтизируя жизнь и желая видеть все так, как им хочется, или становятся циниками, ищущими только выгоду и ничего больше.
Больше всего в этой книге меня заинтересовали именно персонажи. Я самую большую удачу автора вижу в обрисовке характеров современных героев – американцев, выпускников престижных университетов, которые могли бы сделать блестящую карьеру и жить припеваючи, но они бросают все и готовы рискнуть своей жизнью – ради чего? Погони за острыми ощущениями? Нет, они не банальны. Вознаграждения? Тоже нет, хотя и этот мотив присутствует, но условно. Эти люди и так могли бы хорошо зарабатывать. Просто им не нравится жизнь в предлагаемых условиях в привычной среде… она кажется им бессмысленной.
Кризис сознания целых поколений людей, так называемые «потерянные поколения» - это серьезная тема западной литературы двадцатого века. История нашей страны в этом столетии сделала своеобразный поворот, поэтому советское и постсоветское искусство стоит особняком, у него своя специфика. Кэндис Ясперс – это автор, развивающий традиции зарубежной литературы.
Что можно сказать о мироощущении людей прошедшего века? XX век – это век научно-технического прогресса, век, когда оправдались многие самые смелые прогнозы писателей-фантастов предшествующей эпохи. Жизнь изменилась настолько, что в центре внимания писателей – уже не частная жизнь того или иного человека, а массовые катаклизмы эпохи и их влияние на сознание людей. Появились целые поколения писателей, которые говорили о Первой Мировой Войне (выдающийся пример - Ричард Олдингтон «Смерть героя»), затем – о Второй Мировой Войне (романы Генриха Белля и других писателей), о ядерных взрывах, об оружии массового уничтожения, об угрозе Третьей Мировой войны, уничтожении Вселенной… Возникла такая тема как международный терроризм. Достижения науки обернулись как благом для людей, так и величайшим злом. Что же ждет человечество? Ученые, священнослужители, философы, историки, деятели культуры спорят и спорят и спорят на эти темы.
Писатели по-разному их раскрывают. В реалистической манере, в научно-фантастическом жанре, в жанре философского романа-фэнтези, что сейчас особенно вошло в моду. Лучшие образцы сочетают в себе и реализм, и философию, и порой фантастику или фэнтези. О чем прежде всего пишут Стивен Кинг, Дин Кунц, Харуки Мураками? О придуманных угрозах человечеству, чтобы читатели пощекотали себе нервы? Это есть, безусловно, но это – не главная составляющая. Скорее, дань рынку – на «ужастики» есть спрос, особенно среди публики с крепкой нервной системой, для таких читателей это – встряска, хорошее развлечение. А основной «пафос» этих писателей – одиночество творчески мыслящего индивидуума, неприкаянность, бессмысленность существования незаурядной личности в мире обывательских ценностей.
Кризис западной цивилизации, о котором писали и говорили еще в девятнадцатом веке, предвидя его. Тогда еще идеологическим цементом государства была вера, в двадцатом веке – уже и этого нет. Остались такие идеологические игрушки как «демократия», «либеральные ценности», «права человека». Для многих людей на планете они уже стали абстракцией.
В советские времена было популярно такое выражение как «общество потребления» - так наше государство, считавшее само себя идеальным, уничижительно отзывалось о своих идеологических противниках в лице капиталистических стран. Или, как сейчас бы сказали, о странах, где победили демократические ценности и рыночная экономика.
Основные ценности – материальные. Карьера, дом, машина, одежда в магазинах соответствующего ранга и т.п. На человека, живущего несколько иначе, смотрят как на неудачника или странного антисоциального типа. Культ успеха, громкого имени, оценивание человека не по достоинствам, а по материальному достатку – все это не может не угнетать человека с необывательским сознанием, который чувствует себя в таком обществе как марионетка, лишенная подлинной свободы выбора при официальной и пафосной декларации всех свобод. Это кажется ловушкой, из которой нет выхода. У героев романа «Идеальное государство» - Нормана Бейтса, Найджела Уэйна и Николь Ривьер-Кристьен – возникает искушение вырваться из замкнутого круга, попробовать жить по-другому, обрести себя, найти свой собственный смысл в жизни. Собственно, книга как раз повествует о том, что из этого получается.
Предыстория у каждого персонажа своя. Рассказана она достаточно мастерски. Эти страницы мне кажутся самыми сильными в книге, они производят мощное впечатление. Это действительно художественная реалистическая психологическая литература хорошего качества. Жизнь Нормана Бейтса с его слепой женой, на которой он женился, поставив себе труднейшую задачу сделать ее счастливой… такое впечатление, что именно сложность задачи его и привлекла. Жалость? Любовь? Дружба? Все сложнее. У меня ощущение, что для него это – вызов, справится он или нет, сможет ли. И тяжелее всего даже не потеря близкого человека, а осознание своего поражения – он не смог.
Найджел Уэйн, который пытался жить «как все» - работа, карьера, серьезные отношения с подходящей женщиной. В перспективе - положение в обществе, брак, дети, внуки… ну и так далее. Он тоже не смог. А закончилось это трагедией – самоубийством невесты, которая осознала, что просто не знает, как жить дальше. Не потому, что страдает от любви, а потому, что не понимает, как жить. У нее в голове не укладывалось, что можно уйти от нее и бросить налаженную жизнь не ради перспективы женитьбы на другой женщине или карьеры в другом месте, что она поняла бы, а ради каких-то непонятных ей метафизических поисков… чего?
«Такого, по ее разумению, попросту не могло случиться, потому что не могло случиться в принципе… Уйти от нее к чему-то лучшему, сулящему новые открытия и горизонты наслаждения… Но не просто уйти, в никуда. Вероятно, она подумала, что худшего с ней еще никогда не случалось и уже наверняка не случится, потому что она проиграла даже не в сравнении с чем-то, она попросту проиграла…
Так ее и нашли.. Признавшей свое поражение перед всем миром, который в итоге оказался невыносимо сложным для ее рационального восприятия», - говорит автор.
Николь Ревьер-Кристьен, начинающая журналистка, ощущала себя «одиноко брошенной в мир чьей-то несправедливой рукой». Девушка с хрупкой психикой, но ясным умом осознавала бесцельность своего существования, но она просто не видела для себя достойных целей. Ей хотелось верить, но она не знала, во что. Хотелось стремиться, но она не знала, к чему.
Норман, Найджел, Николь – вот основные действующие лица разворачивающейся драмы.
В этой связи хочется вспомнить один из лучших романов Моэма «Острие бритвы», где герой Первой Мировой Войны, молодой парень, который обручен с красивой умной влюбленной в него богатой девушкой мог бы жениться, сделать карьеру и прожить благополучную жизнь добропорядочного буржуа, решил бросить все и окунулся в чтение древних книг, стал совершать путешествия в разные страны… Окружающие с недоумением это восприняли, считая, что временное умопомрачение Ларри является последствием психической травмы, ведь он вернулся с войны. В этом была доля правды – именно пережитые потрясения открыли ему глаза на то, что он не нашел себя в этой жизни, и что он живет иллюзиями, не зная правды ни о самом себе, ни о мире. И главной ценностью для него стал поиск…
« - А чего вы ищете?
Он чуть помедлил.
- В том-то и дело, я еще сам толком не знаю».
Моэм говорит: «Может, он стремится к какому-то идеалу, скрытому за туманом неизвестности, - как астроном ищет звезду, о существовании которой судит только по математическим вычислениям». И в результате долгих поисков он находит то драгоценное для него ощущение смысла. «Сам я из «праха земного»; я могу только восхищаться светлым горением столь исключительного человека, но не могу поставить себя на его место и проникнуть в тайники его души, что мне как будто удавалось иногда с людьми более заурядными», - замечает писатель в самом конце повествования.
Здесь уместно вспомнить и Кенелма Чиллингли, героя Бульвер-Литтона, Анну и Хенрика из романа Ингмара Бергмана «Благие намерения», Ганса из «Глазами клоуна» Генриха Белля, Бена из книги Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел»… и многих других. Бен – персонаж, наиболее близкий героям Кэндис, с моей точки зрения. Он – фигура трагически-безысходная, но именно в этом его мощь как художественного образа: «Можно поверить, что жизнь – ничто, можно поверить, что смерть и загробная жизнь – ничто, но кто способен поверить, что Бен – ничто? Подобно Аполлону, который искупал свою вину перед верховным богом в скорбном доме Адмета, он пришел – бог со сломанными ногами – в серую лачугу этого мира. И он жил здесь – чужой, пытаясь вновь обрести музыку утраченного мира, пытаясь вспомнить великий забытый язык, утраченные лица, камень, лист, дверь».
Искать смысл жизни – избитое выражение, очень мало для кого имеющее ценность и не потерявшее остроту. Но для героев Сомерсета Моэма, Айрис Мердок, Генриха Белля, Вирджинии Вульф, Артура Миллера, Кронина, Сэллинджера и даже менее значимых фигур в литературе двадцатого века с философско-психологическим уклоном это – главное. Как и для их духовного предка в русской литературе – Достоевского и для персонажей Кэндис Ясперс. Они – не обыватели. Обычная жизнь – не для них. И дело даже не в минусах общества или модели государства, просто для них путь внутреннего постижения очень нелегок. Они ищут смысл, а не комфорт или выгоду. А такая мотивация поведения чаще всего вызывает недоумение в любом обществе. Это удел единиц.
В книге присутствуют формальные составляющие модной вот уже не одно десятилетие на Западе коммерческой литературы – элементы триллера, боевика, фэнтези. Но ее к коммерческим не отнесешь. Даже не потому, что она читается нелегко, просто здесь отсутствует главное – простая расстановка акцентов во взаимоотношениях людей. Нет злодеев и ангелов, все очень сложно. У автора, конечно, есть свои политические предпочтения, но в том, что касается самих людей – их не упростишь, не сделаешь героями мелодрамы. Все повествование пронизывает ощущение обреченности, фатальности. Когда читаешь, то на душе тяжело. И легче потом не становится. Автор не старается угодить читателю. Картина мира, которую мы видим в книге, печальна. Герои вместе с писателем пытаются смотреть на жизнь без иллюзий, для этого нужно особое мужество.
Николь и Найджел принимают участие в эксперименте по созданию искусственного интеллекта в качестве подопытных кроликов. Эта часть книги местами нелегка для чтения, если у аудитории нет технического образования. Подробности, которые сообщает автор, о математических уравнениях, играющих роль человеческих особей в виртуальном пространстве, не могут не заинтересовать компьютерщиков, программистов, но гуманитариям будет непросто все это понять. И это было бы моим личным пожеланием как читателя – чтобы автор кое-что объяснял более простым языком в расчете на широкую аудиторию. Но основная идея ясна – путь, которым ученые шли в своих экспериментах, то, какой пугающий результат получился, и как это отразилось и на опыте, и на подопытных. И, в конечном счете, на всем человечестве. (Первая часть романа называется «10 дней, чтобы разрушить мир».)
Так что, как видим, судьба Николь и Найджела, которые были введены в заблуждение циничными манипуляторами, достаточно плачевна. Так же, как и судьба Нормана Бейтса, на которого так повлиял теракт 11 сентября в Нью-Йорке, что он занялся исследованием истоков терроризма и в результате покинул Америку и сам стал участником международного конфликта на стороне мусульман и даже принял ислам. Чего достигли герои? Какие подвиги они совершили? Что они обрели? Ничего традиционно героического или романтического, этот роман не развлечет тех, кто любит традиционные ситуации и стандартные хэппи-энды. Но просветит тех, кто интересуется жизнью людей в разных странах, наукой, историей, политикой, способами манипуляции сознанием людей. Несмотря на внешнюю фантастичность событий, роман читается как реалистический, а местами даже – документально-публицистический.
Исламский мир – важнейшая тема третьей части книги и всего романа. Кэндис Ясперс с явной симпатией и при этом стремлением к объективности исследует жизнь мусульманской части человечества и пытается понять мотивы людей, посвятивших жизнь борьбе за восстановление Палестинского государства (для них – идеального, государства их мечты). Она освещает арабо-израильский конфликт со стороны арабов, осуждая политику государства Израиль и Соединенные Штаты Америки, которые поддерживают эту политику. В романе подробно описываются все претензии арабов к израильтянам, обосновывается их поведение, осуждаются попытки мирового сообщества выставить государство Израиль – только жертвой кровожадных арабов, а арабов – фанатиками. (Кстати, близкую точку зрения выражал Марио Пьюзо в своем романе «Четвертый Кеннеди»: арабы не виноваты в том, что произошло с еврейской нацией во время Второй Мировой Войны, почему у них надо было отнимать землю, которой они владеют пятнадцать веков и прав на которую у них гораздо больше, почему странам-агрессорам, у которых комплекс вины перед евреями за их массовое уничтожение, не выделить для государства Израиль часть своей территории?)
По ассоциации мне вспомнились рассуждения Достоевского, который еще в девятнадцатом веке, говоря о кризисе Запада, призывал к православию, видя в этой религии – выход для человечества, духовное единение, обновление, спасение… Мне показалось, что в какой-то степени на Кэндис Ясперс так повлиял ислам. Она с удовольствием описывает обычаи, нравы мусульман. Вводит такую героиню как Ибтиссам – красивую умную благородную образованную мусульманку. Эта женщина в романе – как некий символ мусульманского движения за восстановление отнятого у них государства, символ всего лучшего, что есть в исламской культуре, вдохновительница своего народа. Именно к ней в конце книги потянулась душа главного героя, Нормана Бейтса, как будто ее суждено ему было встретить в конце пути. Диалог Востока и Запада, взаимопонимание двух цивилизаций в лице своих лучших представителей достаточно символично. Это смысловая кульминация книги, а конец ее многозначен… В эпилоге мы возвращаемся назад и пытаемся представить себе то, что могло бы быть с Норманом, если бы не случилось того, что уже случилось. У истории нет сослагательного наклонения, а у литературы – есть.
Ибтиссам говорит, что терроризм – это все, что сейчас большинство людей знает об исламе и их культуре. Да, это то, что муссируется в СМИ. Но явление это нельзя обойти вниманием. Мне очень сложно занять ту или иную сторону в арабо-израильском или ином конфликте. Чудовищность терроризма как явления в том, что гибнут невинные люди. Не те, кого представители той или иной враждующей стороны могут в чем-либо обвинить. Арабы обвиняют Шарона, израильтяне обвиняют Хуссейна, но факт тот, что убивают не политиков, а обычных людей. Я бы даже смогла понять, если бы агрессия тех или иных структур или людей была направлена против конкретного политического деятеля, но убийство мирных граждан нельзя оправдать ничем. Нельзя мстить политику убийством его граждан, они – ни при чем, какое бы жестокое преступление ни совершил бы этот политик. Никаких «священных» войн в этом смысле для меня не бывает, а есть грязный бизнес, выгодный многим. В этой борьбе участвуют и идеалисты и фанатики, но я думаю, что циников больше. С обеих сторон.
В конечном итоге главный герой Норман Бейтс, до поры до времени романтизирующий в своем сознании эту борьбу, понимает многое:
«Когда-то Норману ошибочно казалось, что все должно быть не так: это неправильно, что кто угодно управляет жизнью разумного человека – начиная страховыми компаниями и заканчивая рекламой по телевидению, - кто угодно, но только не он сам. Лишь со временем пришло осознание, что так и должно происходить: это аксиома любого сообщества. Страх и наслаждение управляют всем, потому что людям нравиться бояться – это адреналин, это наслаждение».
И еще одна важная, хотя тоже спорная мысль:
« - Знаешь, я думал о том, что люди, которые постоянно борются, - это слабые люди. Они не смогли принять новых условий. Они не смогли адаптироваться к ним. Причина противостояния – в слабости противостоящего.
- Это не так, - возразила Ибтиссам.
- У нас не хватает сил принять новое положение вещей и выстроить свой внутренний мир заново, если обстоятельства оказались сильнее. Это правда, что самый незатейливый путь – это приспособление, смирение с обстоятельствами, но для него нужно иметь колоссальные силы и внутренние резервы, чтобы побороть самого себя – самого непобедимого в этом бою соперника».
Мысль спорная потому, что, сколько типов людей, столько и самых трудных путей для каждого из них. Здесь нельзя обобщать про всех людей, для одного человека – самая трудная такая-то задача, для другого – другая.
Как раз сама разновидность людей, которых описывает Кэндис Ясперс, такова, что представить себе их благополучными и счастливыми очень трудно. Они, как и Раскольников, Иван Карамазов у Достоевского, Рахметов у Чернышевского, похоже, не счастья и покоя ищут. К каким бы выводам они ни пришли в тяжелые безысходные минуты своей жизни, это – минуты, мгновения, они пройдут, а потребность героев в том, чтобы испытывать себя на прочность, останется.
Во всяком случае, именно к Норману это относится в полной мере. Он всегда будет искать самый трудный путь, ставить перед собой невыполнимые задачи, потому что его главная потребность – потребность в испытаниях. Причем не в упрощенном понимании (адреналин, мальчишеский дух приключений). Просто ценность самой жизни и ее смысл они ощущают только тогда, когда ходят по краю пропасти – главным образом, даже не физически, в буквальном понимании, а внутри себя, мысленно. Испытывая постоянное напряжение, чтобы постигнуть суть вещей и явлений. Его путь – это путь философа. Я даже не помню, чтобы Норман хоть раз в этом романе улыбнулся или почувствовал радость, наслаждение или задумался над тем, как ему улучшить свою жизнь. Такие мысли ему даже в голову не приходят. Вопроса «счастлив я или нет?» он не задает.
Его жизнь – это не поиски счастья. А чего? Наверное, истины. Пусть самой тяжелой и самой горькой. Ему нужны не иллюзии. Не «нас возвышающий обман». А это всегда – путь немногих.
Сейчас в СМИ это стали называть по-разному – антиглобализмом, протестом против медиакратии, либеральной «свободы от» в пользу осознанной «свободы для». Но все эти «измы» могут затуманить восприятие внутреннего мира героев Кэндис – потомков романтического индивидуализма девятнадцатого столетия-начала двадцатого, когда поиски своего «я» не так рьяно старались назвать каким-либо «измом», это было естественной вещью для интеллигенции того времени. Так же, как для последующей эпохи – естественно осознание себя марионеткой, которую дергают за веревочки крупные корпорации, СМИ и политики. Массовость сознания, массовость конфликтов, катаклизмов, войн – это следы уже нового времени.
И в «Идеальном государстве» Кэндис Ясперс влияние разных эпох причудливо сочетается. Даже конечные выводы героя – не свои личные, а опять же – с установкой на общество, на модель, на схему, бороться с ней или принять ее, в любом случае оставаясь винтиком этой машины. Потому что система предусматривает и определенное количество аутсайдеров, как говорится в романе.
Это первый роман писательницы. И о нем хочется говорить, в чем-то соглашаясь, в чем-то полемизируя с автором. А это уже – серьезный художественный результат.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Наталия Май: Герои нашего времени. Критические статьи.
Эссе Наталии посвящено роману Кэндис Ясперс «Идеальное государство»
06.11.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|