Леонид Каганов: Эпос хищника.
Рекомендую всем. "Эпос хищника" - философский, фантастический рассказ, он может быть интересен и тем, кто к фантастике равнодушен и даже тем, кому она совершенно не нравится. Здесь нет пространных описаний, быстро развивается действие и три варианта финала. Из этих трех вариантов хочется выбрать последний. Хочется, чтобы существо с другой планеты, пушистая Глайа осталась жива, хотя ей, по всей видимости,все равно.
Идеи,расрытые в этом тексте, возможно и не очень оригинальны, но есть потрясающие находки. К тому же после прочтения некоторых фрагментов хочется остановиться и задуматься. Цитирую:"Войны, олимпийские игры, экономическая конкуренция, карьерный рост, научные споры. Сильный и слабый, оскорбление и извинение, преступление и наказание, подчинение и руководство, предательство и месть. У вас смешной обычай приветствия - соприкоснуться открытой ладонью, показать что нет оружия. Или обычай чокаться бокалами, чтобы напитки плескались через края и было видно что нету яда. У вас есть деньги. У вас есть преступность и вы с ней боретесь. Это ведь не только на Земле, это психология любой цивилизации хищников".
Не хочется делать никаких выводов, чтобы не помешать читателям по-своему увидеть этот текст, останавливаюсь.
Приятного чтения.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анна Болкисева
|
Эпос хищника
Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.
- Мамонты это драконы? - снова промурлыкала Глайя.
- Прости? - я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.
- Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.
- Читала эпос. - поправил я. - Ты существо женского пола! Выражайся правильно!
- Не срывайся. - сказала Глайя. - Все будет хорошо.
Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только "солнце" и "добрый день". Себя называла в третьем лице - "пушистый". Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть - мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.
- Мне удобно говорить о себе в мужском роде. - промурлыкала Глайя, - Ведь человек мужского рода. И разум - мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.
Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена, безнадежная как зубная боль.
- Сколько тебе лет? - спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.
- В переводе на ваше исчисление... - Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола, - Хронологически мне шесть земных лет. А социально - около семнадцати.
- Ты несовершеннолетняя?
- Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.
Глайя свернула бархатные уши как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?
- Ты не ответил. - Глайя снова развернула уши. - Драконы это мамонты?
- Нет. Мамонты - были такие слоны. - объяснил я, - Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.
- Почему перебили? - Глайя смотрела громадными глазами.
- Глупые были. - я отвел взгляд, - Жрать хотелось.
- Я забыл. Вы плотоядные. - Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.
- Драконы - это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий. - продолжил я. - Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.
Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок...
- Как-то очень запутанно. - сказала Глайя.
А может и ребенок... Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.
- Слушай, - я глотнул, - а что если эта чертова сирена... Это значит что многие аварийные системы в порядке! Может мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия...
Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.
- Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?
Все-таки ребенок...
- Но если нас не найдут за двенадцать часов...
- Нет. - Глайя положила теплую лапку на мое колено, - Если разговор ничего не изменит, зачем разговор?
- Незачем. - согласился я и погладил ее спину.
Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть как сиреневая галактика нарезает круг за кругом.
- Еще три миллиона лет назад, - начала Глайя, - у нас тоже всюду жили драконы. Они нападали, но предки строили заграды. Есть такое слово - заграды? Потом юты размножились и теперь ящеры живут только в заповедниках. Они не разумные, но в эпосе часто разговаривают.
- Я слышал, что ваша раса очень древняя. - вспомнил я.
- Первому эпосу более двух миллионов лет. - промурлыкала Глайя.
- Вы могли быть первыми в галактике.
- Мы первые.
- Я имею в виду - первыми покорителями космоса. Вы же такие умные.
Глайя повернула ко мне мордочку и посмотрела снизу вверх. Каштановые глазищи. Крохотная черная носопырка. Изящные усы. И огромные бархатные уши.
- Ты тоже умный. - сказала Глайя. - Я расскажу тебе один наш старый эпос и ты все поймешь.
- Сказку? - я поднялся с кресла и сел на пол рядом с ней.
- Да, сказку. У нас бывают похожие сказки. - сказала Глайя, - Про драконов, принцесс и рыцарей.
- Наши расы вообще похожи. - кивнул я, - Углеродные, дышащие кислородом организмы, даже клетки почти одинаковые. Есть гипотеза, что мы - одна форма жизни, занесенная на наши планеты из космоса. И метаболизм. Ведь ты попросила капли от головной боли и мы отправились в бокс когда...
- Здесь надо остановиться. - Глайя требовательно постучала лапкой по моему колену. - Послушай, я рассказываю сказку. Постараюсь перевести дословно. Эта сказка звучит полдня, но я расскажу только сюжет. Давным-давно в поселке N жила принцесса...
- Тогда уж в замке. Принцессы не живут в поселках. Принцесса - дочь из элитного рода. Или у вас различий тоже не бывает?
- Бывают конечно. В том все и дело - принцесса родилась очень красивая. У нее было белое мохнатое брюшко, очень пушистая спинка и самый длинный хвост в округе. У нее были бархатные уши и красивые глаза. Она была очень умной. Еще в раннем возрасте знала множество эпосов. Женихи поселения ее очень любили. С ней было ужасно приятно спариваться.
- Так нельзя в сказках. Спаривание - это табу. Ну, в смысле...
- Я знаю табу, я изучал ваш океанский эпос. Хорошо, буду цензурировать. Однажды летним днем принцесса вышла из заграды в дремучую хвою.
- Лес?
- Да, густой хвойный лес. Из надежной заграды. Вдруг из хвои выскочил дракон, схватил принцессу, взлетел в воздух и унес в горное гнездо. Жители поселения решили что она погибла. Но самый некрасивый жених отправился ее искать. Он шел без отдыха много дней и ночей. Трава, деревья, ручьи и птицы кормили его, согревали и показывали дорогу. Наконец он поднялся в гору и ночью вышел к гнезду дракона. Дракон спал, а принцесса была заперта в каменной темнице. Но он нашел щель, окликнул принцессу и она услышала его. Он был рядом и они говорили обо всем на свете - ночь до утра.
Глайя замолчала и посмотрела на меня.
- Продолжай, я внимательно слушаю. - сказал я.
- Все.
- Что? Конец сказки?
- Да.
- А в чем смысл?
- Больше ей не было страшно.
- Он не победил дракона, не открыл темницу?
- Для нашей сказки это не принципиально. Может победил, может не победил. Может не смог открыть темницу. Может дракон утром съел обоих. Или дракон съел принцессу, а он спрятался. Зато принцесса знала что рядом друг. Ей не было страшно. Он пришел чтобы быть вместе. Ведь это важнее всего - быть рядом до самого конца.
- Идиотизм. - сказал я, поднялся с пола и сел в кресло.
- Конечно сказка очень древняя. - кивнула Глайя, - Но почему идиотизм?
- Вообще-то в сказках добру положено победить.
- Но ведь ты помнишь, что юты не хищники? - она повернула мордочку, - Откуда в нашем эпосе идея победы?
- Значит идея поражения? Хорошие сказки.
- В нашей культуре нет идеи поражения. Воспевание жертвенности - тоже эпос хищников. А у нас идея помощи.
- Идея пассивности!
- Нет.
- Превосходно! Глайя, ты знаешь что твой мех считается самым ценным в галактике?
- Да.
- А знаешь как еще пять лет назад браконьеры опускались на Юту и стреляли в твоих сородичей? И земляне и бандиты других планет тайно летали на охоту? Это нормально?
- Не нормально. Было всего пятнадцать случаев, затем мы поставили систему ловушек, теперь этого нет, браконьеры депортируются раньше чем ступят на планету.
- А это нормально что убийцы не наказаны?
- Мертвые шкурки не станут живыми ютами. Какой смысл наказывать?
Я не нашелся что ответить и только со злостью хлопнул руками по подлокотникам кресла.
- Я попробую объяснить. - сказала Глайя, - Представь, что горная лавина засыпала альпинистов. Вы же не станете мстить лавине?
- Идиотизм. - сказал я. - Непротивление злу.
- Почему непротивление? В нашем эпосе много сказок, где юты мешают дракону убить своих друзей. Просто они не герои и действуют разумно и сообща. Герой-одиночка бывает только в эпосе хищника.
- Почему?
- Потому что герой - это не тот, кто сильнее врагов. Герой - это тот, кто сильнее своих. Ему не должно быть равных в том, что он делает, поэтому герои хищников действуют в одиночку. В наших сказках обычно нет ни героев ни врагов. Но мне хотелось рассказать тебе именно эту сказку чтобы ты сравнил со своим эпосом.
- Ясно. - я хмыкнул, - Показать какие наши сказки поганые и какие ваши добрые?
- Как это удивительно. - промурлыкала Глайя, потерлась бархатным ушком о мое колено, обернулась и посмотрела мне в глаза. - Ты любой разговор превращаешь в борьбу. Неужели всерьез думаешь, что я хочу оскорбить твой эпос и похвалить свой?
- Извини. - смутился я.
- Извини... - повторила Глайя задумчиво. - Это слово мне было выучить сложнее всего. В нашем языке нет слова "извини".
- А какими словами вы просите прощения?
- Мы не просим прощения. У нас есть слово "счюитц" - заблуждение, ошибка. Можно сказать собеседнику: "мои слова были счюитц". Но незачем демонстрировать отсутствие агрессии и просить не карать за проступок, понимаешь?
- То есть вы можете хамить друг другу, но вам и в голову не придет извиниться?!
- Мы не умеем хамить. - Глайя потянулась, - Если слова оказываются неприятными, то это не агрессия. Возможно счюитц. А может неприятная правда. Понимаешь? У нас нет слов "равенство", "смирение", "возмездие" и "добро". У нас никто не стремится попасть в более лучшее место чем остальные. У нас вообще никто не стремится. Понимаешь? А у вас по-другому. Войны, олимпийские игры, экономическая конкуренция, карьерный рост, научные споры. Сильный и слабый, оскорбление и извинение, преступление и наказание, подчинение и руководство, предательство и месть. У вас смешной обычай приветствия - соприкоснуться открытой ладонью, показать что нет оружия. Или обычай чокаться бокалами, чтобы напитки плескались через края и было видно что нету яда. У вас есть деньги. У вас есть преступность и вы с ней боретесь. Это ведь не только на Земле, это психология любой цивилизации хищников. И это очень интересно, правда? Мне очень интересна ваша культура, а тебе интересна наша, правда?
- Интересна. Но я вас не понимаю.
- Так и я не все понимаю. - Глайя потянулась, - Вот у вас отменена смертная казнь...
- И чего тут непонятного? - я подозрительно уставился на Глайю.
- Я изучал разные эпосы. Я был на Волгле. Там недавно отменили поедание самца после спаривания...
- Что??! - изумился я - Ты была на Волгле? У диких пауков?
- Они не дикие, они разумные. Их инстинкты давно скованы социальными нормами, для путешественников опасности мало. - Глайя лизнула правую лапку, - Я изучал их эпос, там тоже драконы. Хочешь расскажу Тратаниан? Это главный эпос самого богатого правящего рода. Эпос о Перворождении.
- Ну расскажи... - я снова опустился на пол и прислонился к Глайе.
- На заре мира рыцарша Тратаниан отправилась на бой с драконом. Панцирный дракон был так могуч, что закрывал полнеба на семь дней пути.
- А похитить принцессу? - уточнил я на всякий случай.
- Зачем? Пауки Волглы - хищники одиночные, торговля поступком не в их обычаях.
- Чего??
- Торговля поступком. Когда помогают за помощь и мстят за агрессию. Поэтому нападение на врага не требует причины. Понимаешь?
- Кажется понимаю...
- Рыцарша Тратаниан шла много дней и на ее пути встала гора. "Прочь с дороги!" - закричала Тратаниан и укусила гору. Но гора не шелохнулась. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Ударами своих мощных хелицер она раскидала гору и на ее месте образовалась яма. Тратаниан испражнилась в яму и отправилась дальше.
- Идиотизм. - сказал я.
- Почему идиотизм? - живо повернулась Глайя, - Просто преувеличение. Конечно паучиха не может раскидать гору, к тому же они ростом меньше меня.
- А почему гору надо раскидывать?
- Ну как ты не понимаешь! Гора встала на ее пути. Гора - враг. Врага надо победить, уничтожить и унизить. Представь что гора - живое чудовище, тогда поведение Тратаниан будет логичным с точки зрения человека.
- Человек не борется с неживой природой! - сказал я.
- Человек не такой ярко выраженный хищник. - возразила Глайя. - Но и в вашем эпосе встречается борьба с неживой природой.
- Пример пожалуйста. - обиделся я.
- Пример... - Глайя подняла пушистую лапку и совсем по-кошачьи почесала ухо. - Человек сказал Днепру: я стеной тебя запру...
- Это откуда? - насторожился я.
- Нет, не то. - мурлыкнула Глайя, - Вот хороший пример: буря разметала флот царя Ксеркса и тот решил наказать море. Он приказал высечь море кнутами. Эпос древней Греции.
- Увы, не знаком. - сказал я. - Наверно совсем древний эпос? Но если так, то полный идиотизм!
- Вот относительно новый эпос: Иисус Христос, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.
- Совершенно неуместный пример! - возмутился я, - Это просто земледелие. Селекция.
- Я продолжу сказку, хорошо? Тратаниан отправилась дальше, но дорогу преградило поле флои. Флоя - такое ядовитое колючее растение с толстыми древесными стеблями, оно растет сплошной стеной. Представляешь, да? Тратаниан закричала: "расступись, флоя!", но флоя лишь зашелестела и встала еще плотнее. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Она начала перекусывать стебли один за другим и насиловать их.
- Чего делать? - удивился я.
- Принуждать к сексуальным отношениям. В эпосе хищников часто используется как форма агрессии и победы. Например у людей, когда...
- Как можно изнасиловать поле ядовитых растений?
- Я тоже не очень хорошо представляю. - задумалась Глайя, - Но так говорит эпос, наверно в переносном смысле. Когда с полем было покончено, Тратаниан отправилась дальше. Дорогу ей преградило озеро.
- Дальше понятно. - сказал я, - Она крикнула озеру "отойди в сторону", но озеро не послушало, тогда она пришла в неописуемый гнев, озеро выпила, в яму нагадила, ну еще как-нибудь изнасиловала...
- Нет. - сказала Глайя. - В эпосе пауков вода не бывает врагом. У нас принято объяснять это тем, что воды на Волгле мало и она ценится. Но я думаю, все потому, что вода не имеет формы. Это сложно объяснить, для пауков облик врага важнее всего. Тратаниан увидела на берегу пасущегося коленчатого моллюска. Она вскочила на его спину и велела перевезти на другой берег. Дрожа от страха, моллюск перевез ее. Тратаниан вспорола ему брюхо, съела сердце и отправилась дальше.
- Благодарность... - фыркнул я.
- Свойственна только культурам стадных хищников. - кивнула Глайя, - Пауки не торгуют поступками.
- Постой, а у вас тоже нет благодарности?
- И у нас нет. Разве для поступка помощи нужна причина? Мне было сложно это понять. И тебе наверно очень сложно?
- Да уж...
- К тому же моллюск - добыча, глупо оставлять еду. Представь что банка консервов помогла тебе заколотить деталь в крепежное гнездо, ты же ее после этого съешь, а не отпустишь в космическое пространство?
- Банка-то не живая!
- Мы уже обсуждали. Хищники не всегда делают различия между живым и неживым врагом. Тратаниан отправилась дальше и вышла к логову панцирного дракона. Дракон был страшен. Я опускаю подробности. Началась битва. Тоже пропускаю, это самая длинная и подробная часть эпоса. Наконец гигантский дракон был повержен. Тратаниан изнасиловала его, затем разорвала на части и съела. Вскоре у нее завязалась кладка яиц от него.
- От дракона?!
- Но ведь и люди в некоторых эпосах ведут род от зверей? Конечно с точки зрения генетики...
- Да пес с ней, с генетикой! У нее будут дети от врага?!
- Вполне разумное поведение для хищников-одиночек: сильный враг - сильный генофонд. Тут другая неясность - выходит, дракон был самцом? Но самцом он не мог быть, пауки не считают геройством победу над слабым полом. Когда просишь объяснить это место в эпосе, они впадают в агрессию... - Глайя задумчиво лизнула правую лапку, - Так вот, Тратаниан отложила кладку и у нее родилось пятьсот одиннадцать дочерей. В оригинале - семьсот семьдесят семь, у них восьмеричная система счисления. Тогда Тратаниан бросилась на спину, разодрала свое тело на пятьсот одиннадцать частей и умерла. А дочери расползлись по миру и дали начало могущественному роду Тратаниан. Конец сказки.
- Впечатляет. - сказал я. - Только зачем себя разрывать?
- Жертвенная гибель. - объяснила Глайя, - Неизбежно появляется в эпосе всех развитых хищников. Как обратная сторона медали. Лицевая сторона - это агрессия внешняя, расправа над врагом. Победа физическая или более сложная, социальная - месть, разоблачение, позор. А обратная сторона - это агрессия, направленная внутрь. Жертвенная гибель - победа над собой, над жизнью и смертью.
- Это как? - не понял я.
- Эпос, прославляющий красоту гибели. Когда хищник уничтожает врагов, погибая сам. Взрывает оружие, сбрасывает общий транспорт в пропасть, заводит чужую армию в ущелье и запутывает следы. В более продвинутом варианте хищник принимает мучительную смерть ради своей идеи. Например у людей в относительно новом эпосе...
- А ну, заткнись! - рявкнул я и стукнул кулаком по полу так, что звякнули защелки автоклава.
Глайя замолчала и задумчиво почесала ушко. Наступила тишина, и в тишине снова выплыла тоскливая сирена.
- Извини. - сказал я, откашлявшись. - Счюитц бить кулаком по полу.
- Так вот. - откликнулась Глайя. - Мы говорили о Тратаниан. Основательница сильного рода не должна иметь себе равных в мире. Поэтому не может принять смерть от врагов, от старости или от болезней, правильно? Она может принять мучительную смерть только от себя самой - во имя идеи рода. Дочери пожирают плоть ее и кровь ее и расходятся сытые по миру. Эпос пауков очень логичен.
Я помолчал, а затем все-таки спросил:
- Глайя, а ты сама как считаешь - эпос людей больше похож на эпос пауков или ют?
- Трудно сравнивать. - ответила Глайя, подумав, - Где-то посередине, но обособленно. Вы умеренно агрессивные стадные хищники и все отношения строите на торговле. Классический эпос землян - это цепочка торговли поступками. Дракон похищает принцессу, а рыцарь в одиночку отправляется наказать его за это. В пути он мстит встречным за агрессию и покупает себе помощь. Не стреляй в меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь. В конце бьется с драконом, который превосходит его силой. Одолевает его. Освобождает принцессу, и она за это становится его брачной партнершей. Вообще решение своей половой проблемы - важный стимул многих геройских поступков на Земле. А потом рыцарь возвращается в племя и становится королем, потому что купил себе право власти, доказав, что сильнее всех своих.
Я вскочил с кресла, дошел до автоклава, оперся на него рукой и обернулся.
- Послушай ты, маленькая юта, а не кажется ли тебе...
- Не обижайся. - перебила Глайя, - У тебя замечательная разумная раса, ваша культура развивается быстро, со временем вы изживете хищнические инстинкты. Начни с себя. Перестань обижаться. Перестань соревноваться. Перестань побеждать и торговать.
- Стоп! - крикнул я. - Стоп!!! Хватит!!! Я больше не хочу говорить про эпос! Я хочу еще раз обсудить нашу ситуацию.
- Как хочешь...
Глайя вздохнула, запрыгнула на медицинский стол и легла, уткнув мордочку в лапы. Она казалась еще более пушистой чем раньше, и я понял что ей тоже холодно. Я подошел к экрану. Горло сжало судорогой, глаза резануло и по нижним векам растеклась вода. Звезды помутнели и засияли лучистыми пятнами. Выла сирена. Я долго стоял спиной к Глайе и делал вид, что задумчиво рассматриваю галактику. Но глаза не высыхали. Тогда я придвинул к экрану кресло, поднял с пола планшетку, сбросил обзор пространства и запросил карту ресурсов. На экране появилась схема корабля. В который уже раз за последние часы я разглядывал ее. Скорый пассажирский для средних перелетов с выносным реактором. Сплюснутый шар жилого борта, и от него на сто сорок метров тянется тонкая мачта, внутри нее транспортный коридор. Мачта заканчивается воронкой реактора. В том месте, где начинается воронка, небольшое кольцо - дальние вспомогательные помещения. Но я не спешил переходить туда, сначала вывел крупным планом сам борт. Восемь палуб. Три грузовых, затем три пассажирских - плацкарта, эконом-класс и вип-класс с универсальными каютами для любых форм жизни. Выше - обеденный зал, он же игровой бар. Последняя палуба - гаражи сервороботов, каюты экипажа и рубка пилотов. Все было шершаво набросано серым пунктиром. Ничего этого уже не существовало. Я коснулся пальцами планшетки и сдвинул изображение, еще и еще. Началась мачта. Я дал увеличение и повел изображение вдоль нее. Примерно на середине пунктир наконец сменился разноцветными красками, и я дал максимальное увеличение. Изображение было схематичным, наверняка туда лазил фотографировать микроробот из шлюпки. Полая труба мачты была словно разворочена изнутри - как лепестки дикого цветка, наружу во все стороны торчали клочья обшивки.
- Мне кажется, - произнесла за спиной Глайя, - это было в нижнем грузовом. Что там везли?
- Нашла у кого спрашивать! - рявкнул я. - У фельдшера! Откуда мне знать?
- Все-таки думаешь, что террористы?
- Я уже ничего не думаю! - заорал я. - Может твои пауки с Волглы! Может покушение на кого-то из пассажиров! Может какой-то идиот сдал в багаж промышленный конденсатор, а идиот таможенник пропустил! А идиот серворобот распаковал и отключил контур! Какая нам разница?
Я хлопнул по планшету и вывел на экран схему присутствия. Как и прежде, мигали всего два огонька. В окружающем пространстве живых существ не было, только сигналил мой коммуникатор на запястье и клипса на ухе Глайи.
- Бешеный пульс. - сказала Глайя и соскочила со стола. - Просто ляг и полежи.
Сволочь, успела прочесть цифры. Я сбросил схему присутствия и пронесся по технологическому коридору до утолщения перед воронкой. Вспомогательные помещения. Склад ремонтных железяк для реактора. И вот она, аварийная шлюпка. И совсем рядом, напротив - медицинский бокс. Потому что чиновники из здравоохранения, которые сами ни разу не летали дальше курортных планет, панически боятся неизвестной космической заразы и приказывают выносить медбоксы в карантинную зону к самому реактору, да еще герметизировать по высшей категории. Как будто заболевший не успеет заразить всех еще в обеденном зале! И как будто существует инфекция, с которой не справится активный белок из любой стандартной аптечки! Зато теперь жилой борт рассеян мелкой пылью в космическом пространстве. И семеро членов экипажа. И двести восемь пассажиров - земляне, адонцы, кажется даже юты. И кругом вакуум, в огрызке транспортного коридора тоже вакуум. А мы - мы заперты в боксе. Я и эта зверушка, которая напросилась слетать на Землю с экипажем. И все, что у нас есть - это запас кислорода на десять часов. И холод. И связь с компьютером шлюпки. Отличной быстроходной шлюпки, до которой нельзя добраться, потому что за дверью - вакуум. Исчезающая надежда что придет помощь. Откуда она придет? Глухой космос. И медикаменты. И универсальный автоклав. И еще у меня есть кое-что, о чем она не знает. Но об этом нельзя думать, потому что он один, а нас двое.
- Послушай, - сказала Глайя, - а если меня усыпить?
- Что?! - я от неожиданности подпрыгнул.
- Если пушистого усыпить, тебе кислорода хватит надолго. - полосатый хвост задумчиво ползал по полу.
- Прекрати!!! - рявкнул я.
- Просто расскажи, как бы ты меня усыпил? Тебе ведь приходилось усыплять пушистых зверей?
- Приходилось. - выдавил я, - Не хватило мест в госпитале и трое студентов с нашего курса проходили практику в ветеринарной клинике.
- Расскажи, чем усыпляют животных? - в голосе Глайи было живое любопытство, внутри огромных глаз блестели искорки.
- Как усыпляют? Ты хочешь это знать? - я сунул замерзшие руки в карманы комбеза и прошелся по боксу, - Я бы дождался пока ты заснешь. Я бы поднес к твоему носу вату, смоченную эфиром. Затем вколол глубокий наркоз. Затем взял шприц с толстой иглой и наполнил его аммиаком. Затем проткнул грудную клетку между ребер и ввел аммиак в легкие. Мгновенный некроз тканей. Быстрая, безболезненная смерть. Так усыпляли собак и кошек в начале двадцать первого века.
Глайя смотрела круглыми глазами, чуть склонив голову. Уши бархатными лопухами висели задумчиво и печально.
- А шкурка не попортится от иглы? - спросила она. - Ты набьешь хорошее чучелко?
Я промолчал.
- Обещай, - сказала Глайя, - что не бросишь меня, набьешь хорошее чучелко. У меня очень ценный мех.
- Обещаю. - буркнул я.
- Точно?
- Точно.
Глайя помолчала, задумчиво елозя хвостом по полу. Я внимательно смотрел на нее, а затем расхохотался:
- И это существо рассказывало мне что я хищник, а у вас в культуре нет ни геройских подвигов ни жертвенной гибели?
- Я плохо выучил русский язык. - медленно произнесла Глайя, хвост проехал по полу и замер. - Я не знал, что "усыпить" имеет два значения...
Изо всей силы прикусив губу, я закрыл лицо руками и упал в кресло. Меня трясло. Я чувствовал что Глайя села рядом и прислонилась ко мне, чувствовал ее тепло. Она что-то говорила, успокаивала. Наконец я почувствовал, что силы покидают меня и накатывается тяжелый сон, видения наплывали со всех сторон.
Я сполз с кресла и лег на пол. Глайя свернулась рядом.
- Ты не бросишь пушистого? - промурлыкала она сонно.
- Нет конечно. - ответил я.
...Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю. Открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался что она проснется. Но она не проснулась. Очень долго искал наркоз, а вот аммиак нашелся быстро. Шприц вошел в легкие не сразу - панически дрожали руки, игла натыкалась на ребрышки. Затем я распахнул стенной шкаф и достал скафандр эпидемиологической защиты. Полноценный герметичный космический скафандр, с запасом кислорода на несколько часов. Разве что не экранирует от радиации, зато с усилителями движений. Кто знает, если бы не усилители, может мы смогли бы влезть туда вдвоем? Я отключил трансляцию внешних звуков. Сирена стихла, но тишина оказалась страшнее. Нашел пластиковый пакет и положил туда тушку Глайи. Поднял с пола планшетку и ввел команду. Тяжелая дверь бокса отползла в сторону. Порывом ветра меня качнуло и кинуло вперед, я грохнулся на порог, но пакета не выпустил. Дошел до шлюпки и залез внутрь. Когда давление выровнялось, снял скафандр и положил руки на пульт...
Чучелко я поставил в своем загородном доме под Ярославлем. Глайя сидела на задних лапках и казалась совсем живой, если бы не тусклые стеклянные глаза, в которых уже не бегали искорки. Неделю я выдержал, а затем переставил чучелко на чердак. А когда через пару лет заглянул туда, увидел как его безнадежно испортили мыши.
* * *
- Ты не бросишь пушистого? - промурлыкала она сонно.
- Нет конечно. - ответил я.
...Очнулся я от холода и долго пытался прийти в себя после кошмарного сна. Встал, посмотрел на спящую Глайю и потряс ее. Она сонно хлопала глазами.
- Глайя, у меня есть один скафандр. Ты попытаешься залезть в него и доберешься до шлюпки.
- Где? - спросила Глайя и повертела головой.
- В шкафу. Неважно. Он один.
- А ты? - спросила Глайя.
- Я - нет. И не смей спорить! Это решено.
- Героизм и жертвенность. - промурлыкала Глайя и перевернулась на другой бок, - Прекрати глупости, давай спать. Ты же не бросишь пушистого?
- Нет конечно. - ответил я.
Сел в кресло, включил внешнее наблюдение и стал смотреть как сиреневая галактика нарезает бесконечные круги. Когда Глайя заснула, подошел к шкафу, достал вату, эфир и шприцы. Сделал все необходимое, подошел к автоклаву, открыл тяжелую дверцу и положил внутрь маленькую остывающую тушку. На ощупь сквозь мех она казалась совсем крохотной. Я закрыл дверцу и установил на пульте режим кремации. Когда в камере автоклава потух багровый огонь, я отстегнул защелки и распахнул дверцу чтобы прах рассеялся в космосе. Герметичная дверца распахнулась с тяжелым хлопком. В воздухе разлился горячий запах паленой шерстя. Я надел скафандр. Разблокировал дверь бокса. Дошел до шлюпки.
* * *
- Ты не бросишь пушистого? - промурлыкала она сонно.
- Нет конечно. - ответил я.
...Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю, открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался что она проснется. Но она не проснулась. Вколол снотворное. Ее дыхание стало почти незаметным. Надел скафандр. Подошел к автоклаву, открыл дверцу и осторожно положил Глайю внутрь. Закрыл дверь и вручную запер герметичные защелки. Затем обхватил автоклав руками и напрягся, чувствуя как вибрируют мускулы скафандра. Наконец опоры дрогнули и выползли из пола, раскроив пластик. Я обломал их, схватил громоздкий цилиндр подмышку, открыл дверь бокса и рванулся к шлюпке. Он должен выдержать. Я успею за две минуты. Она не задохнется.
24 октября - 16 декабря 2001,
Москва, Чертаново
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Леонид Каганов: Эпос хищника. Рассказ.
18.08.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|