Борис Худимов: Сказка про Иннокентия, Иннокентьева сына.
"Сказка об Иннокентии, Иннокентьевом сыне" была одним из первых произведений Худимова, с которыми я познакомился. Напечатана была его подборка в 6-м номере "Предлога". Я заочно ухватился за автора, спросил у редактора отдела прозы журнала Гарри Гордона: "Что за человек?" - "Сантехник, кажется", - отвечал Гарри Борисович.
Позже оказалось - писатель, член СПМ, да ещё и, в строго финансовом смысле, профессионал: Борис длительное время зарабатывал на жизнь написанием сказок для приложения к одной из общероссийских газет. Да, ТЕХ САМЫХ сказок. Мечта любого писателя.
Уже два редактора "Точки Зрения" писали, и писали восхищённо, что к творчеству Худимова невозможно приложить общелитературные мерки (справедливости ради замечу: есть редактор ТЗ, прохладно констатировавший, что это не литература, т.е., по сути, сказавший то же самое, но с другими эмоциями). Я соглашусь - если принять бартовское понятие о литературе ("история литературы как история знаков литературности", писал Барт). И я возражу - если согласиться с русскими формалистами, заявлявшими о литературе как ломке приёмов.
Литература - система многоуровневая. Мне кажется, уровень, на котором Борис Худимов в наибольшей степени ломает приёмы, - уровень функциональной логики повествования.
Попытавшись приложить к "Сказке об Иннокентии" актантовую схему Греймаса, обнаружим: ни один из предполагаемых помощников главного действующего лица своих функций в сказке не выполняет, антагонист превращается в бенефициария, основное действующее лицо остаётся ни с чем. Первое из нарушений традиционной актантовой схемы сказки автор не комментирует, а принципиальная основа для второго и третьего сформулирована в лозунге (высказанном от лица рассказчика, что тоже нарушает традиционную структуру сказки - на этот раз нарративную): "Героям - слава! А жабам - свободу и счастье".
Право же, с этим лозунгом можно идти по жизни. Только вот определиться бы прежде, кто ты - герой или жаба. Последнее, кстати, тоже очень хорошо.
Намеренно и умело нарушая актантовую схему традиционной сказки, Борис Худимов приглашает нас не просто посмеяться. Он даёт возможность вдруг обнаружить для себя: традиционной оппозиции добра и зла не существует. Просто добро многолико, а зло - это то добро, чьё лицо мы разглядеть не смогли.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Сергей Алхутов
|
Сказка про Иннокентия, Иннокентьева сына
Жили-были дед и баба. Вот только детей у них не было. Погоревали, да делать нечего: завели.
Ребенок рос не по дням, не по часам, а моментально. Вырос малыш большой-пребольшой: косая сажень в плечах, голова на плечах и руки с плеч.
Увидели его дед с бабой и ахнули.
— Как зовут тебя, сыночек? — спросила баба.
— Иннокентий.
— Совсем, как меня, — прослезился дед. И зажили они втроем дружно и счастливо. Но вот однажды беда пришла. Завелась в чистом поле огромная рыбина. Да беда не в том, что она завелась, а в том, что она воздуху много потребляла. И кругом дышать стало труднее. А так случилось, что дед, баба и Иннокентий жили как раз кругом. Дед плачет, баба плачет, а Иннокентий говорит:
— Будет вам горевать-то. Сделайте мне коня, готовьте одежду богатырскую и меч — пойду рыбу воевать.
Пуще прежнего заплакали дед с бабой:
— Нет у нас, сыночек, ни другого, ни третьего, и коня не из чего сделать.
— Ну хоть удочка у вас есть богатырская? — спросил Иннокентий.
— Это завсегда в хозяйстве имеется, — сказал дед. — Выдь во двор — там и увидишь.
Вышел Иннокентий во двор, глядь: а там сосны растут. Выбрал богатырь ту, что обхватить смог, срубил ее и как кинет в небо. Ждал-ждал ее Иннокентий, так и не дождался.
Срубил богатырь вторую сосну в два обхвата и как кинет се в небо. Но на этот раз промахнулся.
Срубил тогда богатырь самую большую сосну в три обхвата — и хотел было бросить ее в небо, да не смог. Собрался богатырь с силами и попытался хоть куда-нибудь бросить сосну — не получилось. Закричал тогда богатырь страшно и попробовал приподнять ее — не смог.
— Эта удочка про меня, — сказал Иннокентий. Из всего, что было в доме, Иннокентий скрутил веревку богатырскую в три погибели и приладил ее к верхушке удочки. Привязал к веревке плуг заместо крючка и все.
Подошел Иннокентий к отцу с матерью, поклонился им в пояс и говорит:
— Вы уж тут без меня поосторожней, а то сосной может пришибить, если воротится.
— Ты, сынок, за нас не переживай: не воротится сосна, ну и бог с ней — новая вырастет — лишь бы ты возвратился, — сказали дед с бабой.
Иннокентий выпрямился, привязал к быкам удочку богатырскую и тронулся в путь.
Приехал Иннокентий в чистое поле, отвязал удочку богатырскую, поплевал на плуг-крючок, забросил его в поле и стал ждать.
Вдруг — клюет. Обрадовался Иннокентий, схватил веревку и принялся тащить. Глядь — а на крючке не рыба, а заяц.
— Ты почему не рыба? — спросил Иннокентий.
— Не умею я, — ответил заяц. — Отпусти меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
— Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не выдыхала. Чем, ты, заяц, сможешь мне помочь?
— Я умею сучить и прясть ушами.
— Авось, сгодится. Вдруг, сучить чего понадобится, — подумал Иннокентий и отпустил зайца. Только его и видели.
Делать нечего — поплевал Иннокентий на плуг-крючок и забросил его в чисто поле.
Вдруг — опять клюет. Обрадовался Иннокентий, вытащил веревку — глядь, а на крючке не рыба, не заяц, а волк.
— А где заяц? — спросил Иннокентий.
— Сам его ищу, — ответил волк.
-Тьфу, попутал ты меня — рыба где?
— Не знаю, — сказал волк. — Отпусти ты меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
— Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не выдыхала. Чем ты, волк, сможешь мне помочь?
— Я умею выть на луну.
— А на рыбу сможешь?
— Нет, только на луну.
— Авось, сгодится, вдруг луну воевать придется, — подумал Иннокентий и отпустил волка. Только его и видели.
Опять делать нечего — поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
Вдруг, как клюнет! Обрадовался Иннокентий, вытащил веревку — глядь, а на крючке не рыба, не заяц, не волк, а медведь.
— Ты тоже не знаешь, где рыба? — спросил Иннокентий.
— И чего всем вам эта рыба далась, — сказал медведь. — Заяц давеча у меня спросил, где рыба; волк спросил, а теперь ты. Не знаю я, где рыба. Отпусти ты меня лучше, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе за это сгожусь.
— А что ты умеешь делать?
— Я могу сосать лапу.
— А рыбу всосешь?
— Дак, нет.
— Вдруг, пососать чего захочется, так хоть прийду к медведю лапу сосать, — подумал Иннокентий и отпустил медведя. Только его и видели.
И снова — делать нечего — поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
Долго ждал Иннокентий, а клева все нет и нет — закончился клев. Надо сменить место, подумал он.
Собрался богатырь, привязал удочку к быкам и отправился искать рыбное место.
Долго ли, коротко ли шел Иннокентий, как вдруг прямо перед собой увидел огромную рыбину.
Чудо-рыба лежала на животе и шумно дышала.
— Хватит наш воздух выдыхивать! — вскричал богатырь. — Я Иннокентий, Иннокентьев сын, пришел изловить тебя! — Иннокентий бросился к удочке и закинул в сторону рыбы плуг-крючок.
Рыба не клевала.
Еще и еще забрасывал Иннокентий крючок, но рыба даже с места не сдвинулась.
Опечалился Иннокентий. Как вдруг перед ним появились заяц, волк и медведь.
— Не кручинься, Иннокентий, Иннокентьев сын. Мы поможем тебе рыбу воевать, — сказали звери и бросились к рыбе.
Заяц принялся прясть и сучить ушами, волк побежал искать луну, а медведь обошел рыбу сзади и начал сосать лапу.
С новыми силами Иннокентий взял в руки плуг-крючок и бросил его в сторону рыбы.
Рыба не клевала. Как ни старались Иннокентий и звери, рыба не хотела клевать.
Наконец, все устали и присели отдохнуть, а тут рыба вдруг и говорит:
— Не изловить вам меня, Кеша, я не дотянусь до крючка. Давай по-хорошему договоримся.
— Давай, — обрадовался Иннокентий.
— Мы, наверное, не нужны тебе больше, — сказали звери. — Может, мы пойдем?
— Спасибо за службу, друзья. Заходите, если что, — сказал Иннокентий.
— Обязательно зайдем, — сказали звери и ушли. Иннокентий обратился к рыбе:
— Значит так, рыба, ты прекращаешь выдыхивать наш воздух, а я не буду тебя больше воевать — только чтоб по-честному.
— Нет, Кеша, Кешин сын, так не пойдет, — сказала рыба. — Ты отнеси меня к морю-океану и выпусти, а за это я исполню три твоих желания.
Подумал Иннокентий и согласился.
— Первое мое желание такое будет: хочу, чтобы ты сама к морю-океану добралась, а то я тебя не дотащу.
— Это можно, — сказала рыба. — Раз. Обрадовался Иннокентий и поцеловал рыбу.
— Два, — сказала рыба и вдруг превратилась в прекрасную девушку невиданной красоты. Иннокентий остолбенел, а девушка поклонилась ему в пояс и говорит:
— Спасибо тебе, Кеша, за то, что ты меня расколдовал. Загадывай же последнее желание.
— Ай, да девка, ай, да по мне, — подумал Иннокентий и вслух со всего размаху поцеловал девушку.
И тут произошло другое чудо. Прекрасная девушка превратилась в большую жабу.
— Спасибо тебе, Кеша, за то, что совсем расколдовал меня. Злой волшебник превратил меня в девушку, а потом в рыбу. Но теперь я свободна! Ква! — сказала жаба и упрыгала прочь.
Тут и сказке конец.
Какой неожиданный конец у этой сказки. Вроде бы все было хорошо и тут на тебе — плохо. Вы знаете, я даже расстроился, когда такой конец получился. А каково сейчас Иннокентию! Но, с другой стороны, как хорошо с жабой получилось. Представляете, как все родственники этой жабы радуются и как они все там поженились. А Иннокентия жалеть не надо. Он герой. Героям — слава! А жабам — свободу и счастье.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Борис Худимов: Сказка про Иннокентия, Иннокентьева сына. Сказки и притчи.
По форме - текст, построенный на намеренных нарушениях традиционных актантовых схем. По содержанию - история о том, что зло есть неузнанное добро.
29.11.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|