Maksim Usachov: Эпистолярная сага.
Речь сумасшедшего – это сложно. В ней к каждому слову приходится относиться с пристрастием. Речь сумасшедшего писать трудно, потому что она должна быть умнее, чем речь учёного. Одно-два неточных слова – и получается не бред, а банальное притворство, лицемерие, симуляция, которые видны не только умудрённому врачу, но и санитарке тёте Фросе. Две-три ошибки (а в этом тексте их множество) – и грёзы изящного текста превращаются в грубые газетные абзацы.
Бред сумасшедшего в исполнении писателя – это мастерская вязь словесного узора. И если "нить" выбилась из рисунка, на "узор" не ляжет глаз читателя.
Но, боже, сколько ошибок! Они нарушают правильное течение грёз! Подобные вещи хороши не только изящной красотой, но и утончённой законченностью.
Господа авторы! Ну что же вы так не уважаете читателей? Неужели трудно прислушаться к подсказкам вашего Ворда?
Мне показалось, что "эпистолярные пояснения" в начале и в конце пришиты к основному тексту неуместной и совершенно не подходящей по цвету латкой, разрушающей гармонию видений.
А в общем – красиво…
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анатолий Комиссаренко
|