Ольга Федорова: Таня-Таня-Таня.
Произведение, которое Ольга Федорова назвала повестью, одновременно и ироническое, и романтическое, и сказочное (или фантасмагорическое).
Таня и два других героя существуют как в реальном пространстве, так и в нереальном (воображаемом или параллельном мире). Они то здесь, то там. Попадая на концерт их кумира, Курта Кобейна, они перемещаются в мир мечты. Как Золушка из сказки. Я думаю, что ради описания этого воображаемого концерта произведение Ольги Федоровой и написано. И это – самое сильное и интересное из того, что здесь есть. На мой взгляд.
Автор, конечно, одарен и интересен. Мне не хотелось бы, чтобы моя рецензия выглядела так, будто я учу, как писать. Ольга Федорова в моих поучениях не нуждается. Я понимаю, что стиль задуман как иронический. Если кто-то очень серьезно будет воспринимать каждую фразу, начнет выдергивать цитаты и оспаривать их, но мне показалось, что манера повествования – шутливая. Я считаю, что даже в таком стиле нужно все же более четко обрисовывать персонажей, они, на мой взгляд, нуждаются в каких-то более конкретных черточках, штрихах, прояснении. Здесь много намеков, но недостает иной раз ясности. Как отдельным эпизодам текста, так и произведению в целом.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Наталия Май
|
Таня-Таня-Таня
Ольга Фёдорова
Таня-Таня-Таня
I
Её звали Таней Самойловой. О, куда её только не звали! Но у Тани был муж – военный лётчик Самойлов. Он был очень строгий. Поэтому однажды он навсегда улетел – наверное, в жаркие страны. А поскольку Таня из любви к военному лётчику Самойлову в своё время бросила институт общественных профессий, то теперь, когда военный лётчик Самойлов улетел в жаркие страны, Таня иногда заглядывала туда – повидать своих старых друзей.
Одним из них был иностранный студент по имени Тэй Хван До. Тайну своего имени студент Тэй Хван До не открывал, но был очень загадочным, и вся его таинственность заключалась в том, что, когда он ехал в метро, он от нечего делать изучал собственную зачётную книжку. Причём рядом тут же объявлялась какая-нибудь девица и заглядывала через плечо иностранного
студента Тэй Хван До, словно ничего интереснее на свете не было. К счастью, учился студент Тэй Хван До хорошо. Конечно, учись он плохо, ему бы и в голову не пришло изучать в метро собственную зачётную книжку.
Второму другу Тани дважды не повезло. Он именовался Сашей Сабашниковым, и ни у кого не получалось это выговорить. Выходило вот что: или Шаша Сабашников, или Саша Шабашников, или вообще Шаша Шабашников, так что Саша всегда очень обижался. Так обижался, что, в конце концов, стал относиться к жизни философски – как к грузу, который мешает двигаться. Саша два раза выпрыгивал из окна третьего этажа, один раз – со второго, и бессчётное число раз выходил в окно первого этажа, причём все эти выпрыги и выходы проходили для Саши, как он, собственно говоря, и рассчитывал, абсолютно безболезненно. Потому что сначала ему хотелось, чтобы его не существовало, а потом он передумал. Однажды Саша зашёл к Тане, а Таня жила на четвёртом этаже. Таня попросила Сашу подождать на лестнице. Саша стоял-стоял, а потом случайно посмотрел вниз, упал и разбился. «Обидно, - падая, подумал Саша, - если бы не Таня, я уж было и совсем бы передумал…» Вот так у Тани остался только один друг, иностранный студент Тэй Хван До, которого она иногда навещала в институте, а муж Тани, военный лётчик Самойлов, улетел в жаркие страны. И поэтому Таня Самойлова решила, что так жить нельзя.
- Это не жизнь, - в сердцах сказала Таня самой себе.
- Таня-Таня-Таня… - поддакнул ей студент Тэй Хван До.
Вот так Таня окончательно убедилась в свое правоте. Только ей не хотелось что-то менять кардинально. Ей хотелось всего сразу, и побольше.
И Таня пошла на улицу. А навстречу ей – странные люди.
- Хрюшин, - отрекомендовался один.
- Степашин, - представился второй, и тут же осклабился. – А Вас, простите, как зовут?
А Таня была очень умная, и с характером, ведь муж у Тани был военный лётчик Самойлов, поэтому она гордо призналась:
- А я – Таня Самойлова.
- А мы – из программы «Без тени косметики», - завизжали разом Хрюшин и Степашин. – Мы хотели посоветоваться, как….
Таня никогда не появлялась на людях без макияжа, чем и объяснила своё нежелание давать интервью вышеназванной программе, и ушла.
А в ту пору по всему голоду пышно цвела сирень, и везде понавтыкали киосков кооперативных. И из каждого звуки музыки неслись – просто с ума сойти. И народ вокруг галдел: «Таня-Таня-Таня…» Причём музыка была сплошь странная: один бородатый дяденька, называвшийся матологом, орал
воодушевлённо:
«… Я люблю кататься!
Я люблю кататься!
Я хочу кататься!
Я люблю кататься!..»
Ещё был один озабоченный, совершенно непонятный и левый, который орал по-другому. Не менее оптимистично и даже лирично:
«… Я родился в лесу
Долго мёрз в огороде
А однажды весной
Полюбил я Володю
Семь процентов зверей
Шесть процентов людей
И других представителей
Человеческой расы –
Педерасты…»
Такая музыка звучала той весной в Танином городе. А Таня на это никак не реагировала, потому что она любила «Нирвану». Злые языки утверждали, потому что она слов не понимает, но это было неправдой – кое-что Таня всё-таки понимала. И то, что она понимала, ей очень нравилось. А в Танином городе этой весной «Нирвану» слушали мало, хотя она в хит-параде на первом месте была. В Танином городе очень любили нанайцев и блестящих. А Таня не любила – ей нравилась «Нирвана». Может, потому, что у Тани был муж – военный лётчик.
А потом Таня решила покататься в метро. Но в метро на неё очень странно смотрели, а некоторые при этом ещё и что-то говорили. И только напротив Тани стоял более-менее нормальный парень. Только вот одет он был как-то странно. Ещё бы – была жара, а парень ехал в метро в громадном сером пиджаке. Почему-то он был очень симпатичен Тане – поэтому он не сводил с ней глаз. Прежде, когда Таня каталась в метро, на неё никто внимания не обращал, а вот теперь этот совершенно нормальный парень романтичного вида стоял напротив неё и любовался исключительно на неё. Таня это сразу поняла. Ей парень этот очень понравился – она любила романтиков. Но Таня была очень осторожна и избегала смотреть на него пристально. К тому же, на нём зачем-то был надет пиджак, хотя было довольно жарко. Потом парень из кармана кассету достал, повертел в руках и спрятал. Посмотрел снова на Таню, а она – в стекло двери. Словно ничего интереснее этого и на свете не было. Тогда парень решился на отчаянный шаг. Он стянул свой пиджак с одного плеча, и Таня увидела на его футболке надпись знакомую – «Нирвана» - и Тане это понравилось. Но как только ей это понравилось, двери вагона раскрылись, и парень вышел. «Жалко», - подумала Таня.
Вы думаете, что на этом всё и кончилось? Нет, вы очень ошибаетесь, если так думаете, потому что Таня встретилась с этим парнем на автобусной остановке. Там останавливались обыкновенные и необыкновенные автобусы. Их различие заключалось в том, что в обыкновенном автобусе можно было проехать по проездному, но ждать его надо было полтора часа. Зато необыкновенный автобус ходил каждые пять минут, выглядел он, как картинка, правда, за проезд надо было выложить столько, что не хватало всей Таниной зарплаты за неделю. Ну, вот, так что Таня ждала обыкновенного автобуса, и вдруг увидела того самого парня. И он её увидел. Только на этот раз на нем не было тёплого пиджака. Он подошёл к Тане и сказал:
- Это я тогда маскировался. В такой футболке опасно ездить в метро.
- А я тоже «Нирвану» люблю, - призналась Таня. Откровенно говоря, любила даже сильнее, чем своего мужа – военного лётчика Самойлова.
- А куда ты едешь? – спросил парень, загадочно улыбнувшись.
- А никуда, - ответила Таня. – А ты?
- А я еду на концерт. Поехали со мной?
- А играет кто?
- Курт Кобэйн. Тебе ведь он нравится, и мне тоже, поэтому поехали…. Может, кто-то скажет, что это невозможно, но ты их не слушай – здесь, в этом городе, возможно всё.
Таня Самойлова очень удивилась, но парню поверила. Его звали Иваном. А Таню звали Таней. Куда её только не звали, но чтобы на концерт покойного Курта Кобэйна – такое с ней впервые случалось.
- Да, к тому же, я – Хранитель Тайны, - отрекомендовался ей Иван. – Поэтому мне было опасно ездить в метро, и я был так законспирирован.
И тут Таня заметила, что их на остановке уже трое. Не успела она и рта раскрыть, как Иван пояснил:
- Это – мой друг. Он – митёк, потому что его зовут Митя. Ты не пугайся, мы все здесь слегка странноватые…. Я, например, и сам до сих пор не могу привыкнуть к тому, что он ниоткуда появляется.
Митя был бородатый и полосатый, потому что тельняшку носил, но Таня его не испугалась, потому что рядом был Иван. И ещё митёк Митя был очень весёлым и добродушным. Он всё время пиво пил и другим предлагал, потому что была жара, а квасом уже давно не торговали. Иван очень любил пиво, а Таня – не очень, но в данный момент её интересовал другой вопрос:
- А почему он молчит? – спросила она Ивана.
- Когда он выпьет всё пиво, он будет вещать, - загадочно ответил Иван и, прищурившись, глянул на солнце.
- А у меня трактор есть! – вдруг изрёк митёк Митя. – Поехали на моём тракторе на концерт Курта Кобэйна!
- А где же трактор? – спросила Таня.
- За углом, - ответили одновременно Митя и Иван.
- У него всегда трактор за углом, - добавил Иван и улыбнулся Тане.
И они побежали к трактору, а мимо в необыкновенном автобусе проехал иностранный студент Тэй Хван До, и подумал он так:
- Таня-Таня-Таня так и сказать, что начинать новая жизнь….
Митёк Митя завёл свой волшебный трактор, и они поехали на концерт Курта Кобэйна. Уверяю вас, многие в этом городе мечтали попасть на этот концерт, но они всерьёз были уверены, что Курт застрелился, поэтому никакого концерта с его участием уже никогда не будет. Если бы они думали иначе, они бы тоже ехали на волшебном тракторе с Таней, Иваном и митьком Митей на концерт Курта Кобэйна. Они трое были избранными, и совершали свои огромные шаги за горизонт, словно нипочём, словно многоточие, как бы Егорка Летов сказал.
- Только, как приедем, руками ничего не трогайте и на сцену не лезьте, - добавил митёк Митя, усмехаясь в усы и правя волшебным трактором.
Откровенно говоря, Таня Самойлова ещё не верила в реальность того, что должно было произойти, но ей очень хотелось взглянуть на Курта поближе. А Иван, напротив, был спокоен – казалось, он был рад и этому.
- И даже нельзя подождать его у гримёрки? – с робкой надеждой спросила Таня, вспомнив боевую юность.
- Нельзя, - усмехнувшись, сказал Митя. – Оно ведь, ёлы-палы, исчезнет всё….
- Что «всё»? – переспросила Таня.
- И Курт, и гримёрка, - ответил митёк Митя и хлебнул пива из банки. Пиво называлось «Синебрюхофф».
- Это правда, - подтвердил Иван, глядя в окно.
Люди на тротуаре нисколько не удивлялись тому, что по улице едет волшебный трактор Мити.
- Дык, это же трактор, а не танк, - пояснил митёк Митя. – К танкам не так, как к тракторам, привыкли. А вот если б ещё субмарину жёлтую достать….
- Это мы с Митей на концерте «Битлз» побывали, - сказал Иван и улыбнулся. – На «Нирвану» на субмарине нельзя.
- А на тракторе можно? – спросила Таня, и чуть было всё не испортила.
- «… Я люблю кататься!..» - замурлыкал митёк Митя, ведя свой волшебный трактор, а Таня и Иван пытались определить, какой альбом «Нирваны» лучше, да так и не определили.
- А цветы можно Курту подарить? – прошептала Таня на ухо Ивану.
- Можно, - так же тихо ответил Иван и отчего-то загрустил. А Тане хотелось, чтобы все были весёлые, и поэтому она задремала на плече у Ивана, пока митёк Митя вёз их на волшебном тракторе прямиком на концерт Курта Кобэйна.
«… А вверху летит лётчик, беспристрастен и хмур
Ох, Самара, сестра моя, Кострома мон амур…»
II
Итак, они ехали долго в ночной тишине на волшебном тракторе митька Мити на концерт Курта Кобэйна. Конечно, они могли бы ехать и на подводной лодке, то есть плыть, что весьма романтично, но подводная лодка, по легенде, погибла в неравном воздушном бою в степях Украины. Мало того – трактор у Мити был не простой, а волшебный, поэтому было что отметить. Да ещё Митин трактор был хитрый и мудрый, и в ту ночь он был явно настроен философски, и остановился у ворот супердискотеки ночной, именуемой «Триумф». А Таня с тех пор, как улетел её муж, военный лётчик Самойлов, на танцах не была, а в супердискотеке – вообще никогда. Так что она только удивилась очень.
- Митя, мы уже приехали?
- Кажется, да, только не туда, - усмехнулся Иван.
- Концерт начинается в полночь, - убедительно заверил их митёк Митя, - к тому же, мой трактор никогда не ошибается. Курт ещё не приехал, а у нас есть время. Вы подите потанцуйте, а я тут покараулю трактор, но ровно в двенадцать вы должны быть здесь, поняли? Не то не поспеть вам на концерт…. Ты, Иван, пунктуальный, поэтому следи за временем.
- Да, я – пунктуальный, - подтвердил Иван, - но что ты здесь будешь делать, с трактором?
- Нам с ним везде хорошо, - объяснил Митя, - а туда нас всё равно вместе с ним не пустят. А вы, смотрите, не опаздывайте….
- Что ты – я хочу посмотреть на Курта, - убедила его Таня.
Иван с ней согласился, и они шагнули в темноту, и по их глазам ударил неоновый свет рекламных огней дискотеки. А митёк Митя, бородатый и полосатый, остался на улице со своим верным трактором – пиво пить.
Таню и Ивана на ночную дискотеку без билета пропустили. Наверное, потому, что время было позднее, или Таня Самойлова была настолько красива. А может, потому, что у Тани был муж – военный лётчик. А у входа милиционеры стояли. С рацией и с дубинками.
- Вы что, вместе? – спросил один, важный и усатый.
- Да, вместе, - гордо подтвердил Иван.
- Может, сразу признаетесь? – спросил второй, который мигом со своей табуреточки вскочил.
- В чём? – спросила очень удивлённая Таня.
- В том, что не отдали нам револьвер и газовые баллончики, которые у вас в сумочке или у вас вот, молодой человек, в карманах.
- Но у нас их нет! – воскликнула Таня. – Вот, смотрите!
А в сумочке у Тани лежала кассета «Нирваны», помада и зеркало. Милиционеры очень смутились и пропустили их, даже не став карманы у Ивана проверять. И они бы так обрадовались, будь у Ивана этот пресловутый револьвер за поясом, но Иван оружия не носил – ни холодного, ни горячего. Только зажигалку на всякий случай, наверное, и сам не зная, на какой.
- Вообще-то, я давно не танцевал, - признался Иван, пока они поднимались по лестнице наверх, - но когда-то я очень любил танцевать….
Иван был скромным парнем. Он пока не мог признаться Тане, что с тех пор, как он услышал «Нирвану», он больше ничего не слышал – настолько она его потрясла. Он даже собственные песни сочинять перестал. Так что теперь Иван считал себя просто причастным к культу и Хранителем Тайны – право же, у него было на это право.
А Митя остался караулить свой отважный волшебный трактор. Бродячая кошка, пробегавшая мимо, удивлённо взглянула на митька круглыми, как блюдца, глазами, и провалилась в темноту подвала. Митёк Митя вздохнул, погладил свою бороду и задумчиво глотнул пива.
- Ёлы-палы… - восторженно произнёс Митя, глядя на свой прекрасный волшебный трактор в лунном свете.
А Таня и Иван, взявшись за руки, вступили в зал. Там было темно, но игра цветных шальных огней заворожила обоих. И музыка играла так громко, что никто друг друга не слышал. Они заняли места на балконе, на мягком диване, и Иван хотел было достать зажигалку, но почему-то передумал. А вокруг было так красиво! Посередине на полу, усеянном цветными мерцающими
огоньками, танцевали резво и красиво, и от игры света в зеркалах резало глаза. Им обоим вдруг сильно захотелось танцевать, но это было и заманчиво, и жутко. Потом они всё же решились – ведь они пришли сюда вместе, в отличие от одиноких людей, которые ютились в тёмных углах. Поэтому они спустились по лестнице, как по ступеням трона, вниз, и влились в ряды
танцующих. Музыка была огненной и быстрой, и она не прекращалась ни на минуту.
Они танцевали до полного изнеможения, а время уже приближалось к полуночи. И тут как раз объявили медленный танец – точнее, он сам о себе заявил. А Таню пригласил какой-то другой, посторонний парень, который танцевал рядом с ними и как-то странно на Таню смотрел. А Иван отчего-то сделался скромным, и всё время смотрел на часы. Потом он испугался, что на
следующий танец не успеет пригласить Таню, но он успел. В общем, уходить им не хотелось, но когда пробило двенадцать, они уже сидели в тракторе митька Мити.
- Ну, понравилось? – поинтересовался митёк.
Иван и Таня ничего не отвечали, потому что им очень понравилось быть вместе. Мало того, Таня, выходя, позволила себе невинную шалость: проходя мимо милиционеров, она с гордостью прокричала:
- А оружие-то мы туда пронесли, пронесли!
- Ладно, можете не говорить, - добродушно пробурчал Митя. – Лучше закройте глаза и увидите, что будет.
Через секунду их волшебный трактор остановился перед небольшим концертным залом Нью-Йорка. Тем самым, в котором Курт Кобэйн и компания играли Unplugged. Вот так-то, ребятки….
III
У дверей расхаживал русский критик, Абрам Моисеевич Иванов. И рассуждал:
- Вот я не понимаю, что за претензии к русской культуре: мол, западная она какая-то…. Надо говорить про Иванов-дураков, жар-птиц и о трёх дорожках, создавать постоянную стилизацию. А здесь, в Америке, что мы видим? Так же, как в России мало русских, в Америке мало чистых янки, поэтому культура истинных американцев должны быть культурой индейцев и ковбоев…. Это – национальное, так ведь? И что я здесь вижу? Ни того, ни
другого. Американцы как пели, так и поют «I love you, I want you, do you love me, do you want me»…. Но ведь и у нас это поют – вот вам и национальная культура…. И «Нирвана» эта ваша туда же – «I`m so lonely, I`m so ugly»…. Сплошной пессимизм. Это не янки, а скандинав какой-то, и не Майкл и не Джо, заметьте, а Курт….
Иван сочувственно похлопал критика по плечу и, взяв с собой Таню и Митю, вошёл в зал. Всё казалось томительно волшебным, и всем хотелось, чтобы концерт начался как можно скорее.
- Ельцин! Ельцин! – послышались откуда-то громкие голоса.
- По ночам наше болото издаёт странные звуки, - усмехнувшись, изрёк митёк Митя.
- Да, - проговорил русский критик, оставшись в полночной темноте один на один с Митиным трактором, - чтобы стоять, я
должен держаться корней….
И тут пришёл Корней, пожурил его за незнание цитат классиков и неправильное склонение имён существительных, и повёл русского критика в местный нью-йоркский кабак. Это для того, чтобы во время концерта Курта Кобэйна поблизости не шлялись посторонние – всё равно бы не поверили. В виртуальную реальность верят только посвящённые и хранители.
Они сидели в небольшом полутёмном зале. Из-за кулис показались друзья Курта, заняли свои места, и зал дружно дёрнулся и зашевелился. А у Тани ещё сомнения были – как это может быть, ведь Курт не должен появиться здесь, поскольку он….
И тут на сцену вышел Курт Кобэйн. Очень бледный, с длинными светлыми волосами и слегка небритый. Все подались вперёд и бешено приветствовали своего любимца, повскакав со своих мест.
- Thank you, - ответил на это Курт слегка сорванным, но проникновенным голосом.
Все здесь Курта очень любили – не мудрено, что он появился именно здесь.
- А почему он такой бледный? – зачем-то спросила Таня, не сводя глаз со сцены.
- Да он всегда такой, - ласково пояснил митёк Митя. – Не думай, что после дальней дороги – ни фига, он не изменился, к тому же, и не исчезал никуда.
- Митя, тихо, - одёрнул его Иван. – Мы с Таней его безумно любим, и будем ловить каждое его слово….
«Может, это нас нет? – подумала Таня. – Но нет, не может быть – всё и реально, и нет…. Можно протянуть руку – и вместе с тем зыбко…. Ох…»
Таня была уверена – скандальная репутация Курта Кобэйна была следствием его глубокого одиночества. А как было на самом деле, никто, кроме самого Курта, не знал. Во всяком случае, всё происходящее было и в самом деле реальностью. Слегка меланхоличный, Курт взял гитару и приблизился к микрофону, причём светлые волосы скрыли его глаза.
- Thank you, - тихо повторил он. Его задумчивость совершенно не вязалась с его скандальной репутацией. Потом он сделал едва заметный знак своим музыкантам.
А потом он начал играть, и концерт начался…. Что творилось в зале, просто нельзя передать словами. Он страдал, сомневался и терзался на их глазах. Ничто от них не укрылось. Но Курт был спокоен и сдержан, и лишь иногда в его лице что-то менялось…. Лишь иногда – в остальном он был прежним. А репортёры Курта не снимали – они его боялись, потому что после каждого концерта «Нирвана» оставляла за собой грандиозные развалины. То была настоящая музыка….
Тане казалось – это самый настоящий идеальный рок-концерт, хотя, в принципе, так и было. Зал стонал от восторга, а в лице Курта ничего не менялось, если не считать теней прошлого…. Он был отличным музыкантом и попутно работал как соло-гитарист, поэтому он умел вовремя выдать совершенно классное соло. И только его глаза, казалось, были сделаны из воздуха. Он знал, что будет дальше, поэтому ему было абсолютно всё равно, чем это кончится. Он просто любил срывать маски и разрушать всё
искусственное, но когда он звал к себе, обычно на его зов никто не откликался.
Отзываясь на сорванный нерв его голоса, рука Тани дрожала в руке Ивана. «Если бы он был в раю, он бы нашёл успокоение», - думала она, и слёзы стыли на её глазах, не успев пролиться. Песня сменяла песню, зал бушевал, а Курт продолжал оставаться спокойным. В полутьме зала всем хотелось остаться как можно дольше, и их желание сбылось. Когда Таня посмотрела на часы, она бесконечно удивилась – её часы показывали всё ту же волшебную полночь.
- Как это? – шёпотом спросила Таня.
- А вот так и бывает, - отозвался восторженный митёк Митя. – Это просто обыкновенное чудо.
Тане казалось, концерт продолжается часов пять, но ей хотелось слушать Курта Кобэйна ещё и ещё. И тут всё достигло апогея, и Митя пояснил:
- Сейчас он будет гитару разбивать.
- Зачем? – не поняла Таня.
- А он всегда так делает, - заверил митёк Митя и очень оживился.
Гитарист Курта пробил головой усилитель, рискуя убить ударника, и оба скрылись. Курт, оставшись один, запустил свою гитару в потолок, подождал, пока она упадёт и разобьётся, осторожно, но с наслаждением разнёс декорации, и с чувством глубокого удовлетворения изрёк, тряхнув головой:
- All right! – вот и славно, мол, порядок….
С этими словами он ушёл за кулисы, и Тане вдруг стало горько – Курт снова остался один…. Поэтому он бессознательно встала.
- Это иллюзия, это всё в прошлом, - тихо прошептал Иван ей вслед.
Она увидела его в коридоре по пути в гримёрку.
- Курт! – окликнула она его, и тот обернулся. Она прочла в его глазах то самое выражение безразличия, отчаяния и одиночества, которое не оставляет равнодушной ни одну женщину.
- May I go? – устало спросил Курт.
- Wait, - зачем-то остановила она его, но не успела она и шага к нему сделать, как он исчез. Но тот его последний взгляд она не забудет никогда….
А потом исчезло всё, и Нью-Йорк, и концертный зал…. Остался только волшебный трактор, а в нём – Таня, Иван и митёк Митя.
- Поехали, - проглотив комок в горле, еле слышно произнесла Таня, слабо взмахнув рукой.
IV
- А что вы на меня так смотрите? – тихо спросила Таня. – Что? Что будет дальше с нами, мне всё равно, но что будет с ним….
- Да мы же ещё увидимся, - усмехнулся митёк Митя. – Он там, где мы его видели, и никуда он не исчезал и не исчезнет…. Это просто мы перенеслись сюда, потому что нам было уже пора.
- Так значит, Курт сейчас в Нью-Йорке?
- Нет, у себя в Сиэтле – где же ему ещё быть?.. Ну, Таня, посмотри на Ивана, и всё пройдёт….
И в самом деле – в глазах Ивана она нашла покой. Поняв это, он улыбнулся.
- Ты – экстрасенс, что ли?
- Нет, это так просто…. Я ведь счастлив, - не мудрствуя лукаво, добавил Иван.
- Мало того, открою вам секрет – этот концерт далеко не последний, - изрёк Митя, садясь за руль.
Опомнившись, наконец, Таня Самойлова принялась горячо благодарить Митю, на что тот гордо и добродушно ответствовал:
- Это не меня, а трактор мой волшебный надо благодарить, но как это делается, я и понятия не имею.
- Так ведь это надо отметить! – обрадовалась счастливая Таня, схватив за руку Ивана.
- А куда мы, собственно, едем? – спросил слегка оглушённый Иван.
- Конечно, ко мне! – заорала Таня. – Мы будем праздновать всё это, ясно?
- Не совсем, - ответили Иван и Митя.
Но волшебный трактор уже нёс их к Таниному дому, а сама Таня, взбудораженная и возбуждённая, с сумасшедшим блеском в глазах, и думать забыла про своего мужа – военного лётчика Самойлова. Откровенно говоря, Таня стала сомневаться – а существовал ли он вообще? Гораздо реальнее ей казался Курт Кобэйн - во всяком случае, у Тани не осталось никаких сомнений относительно его существования.
- В гости? Вот здорово! – заголосил полосатый-бородатый Митя. – Ёлы-палы, классно! Знаешь, когда я в последний раз был в гостях? А ты, Иван, что воды в рот набрал? Ты ничего не хочешь Тане сказать?
- Я, правда, очень, очень рад, - молвил Иван и, подмигнув ей, весело улыбнулся. А потом добавил, склонившись к ней: - Я знаю, как ты переживаешь из-за Курта, но ты теперь, как и я, посвящена в эту тайну, и поэтому ты сможешь побывать на его концертах тогда, когда захочешь….
- Правда? – до глубины души удивилась потрясённая Таня.
- Да…. Можно вместе со мной, - мягко улыбнулся Иван.
- Теперь ты спокойна? – поинтересовался Митя.
Да, теперь Таня и в самом деле была спокойна…. И всё было бы хорошо, если бы не очередное приключение – в рассветной мгле они заметили странного человека под стендом с рекламой сигарет «Lucky Strike». На первый взгляд, это был нехороший дядя типа пижон, в белом халате – не за ними ли это? – но впоследствии оказалось, что этот дядя очень полезен для общества и совершенно не опасен для них.
- Ага, попался! – заорали трое наших героев.
Дядя вздрогнул, а потом обиделся:
- Ничего я не попался. Я делаю важное дело – обхожу все рекламные щиты и везде подписываю под рекламой сигарет, что Минздрав (то есть я) предупреждает – курение опасно для вашего здоровья!.. Вот как важна моя работа….
- А зачем – это ведь и так всем ясно? – задал Иван риторический вопрос.
- Так ведь запретили же рекламу сигарет! – строго сказал дядя-Минздрав и исчез в предутренней мгле.
Митёк Митя уже давно тихо хихикал. А тут и Таня с Иваном посмотрели друг на друга и отчаянно и неудержимо рассмеялись.
- Кстати, хочешь курить? – спросила Таня.
V
- Shut up!!! – послышалось из ближайшего переулка. И смех. Это были голоса из вчерашнего дня. Иван их слышал, а Таню не хотел расстраивать понапрасну. Ведь было же им обещано ещё бессчётное количество волшебных встреч….
И вот на рассвете подъехали они к Таниному дому. Таня была просто счастлива, поэтому она позволила себе слегка вздремнуть. Иван поглядел на митька Митю и спросил:
- Не знаю, правильно ли я поступаю…. Ты ведь знаешь, что у неё есть муж – военный лётчик Самойлов….
- К чёрту военных лётчиков! – расхохотался Митя. – Можно подумать, в твоих объятьях она думала о каком-то там военном лётчике?
- Да, не о лётчике, - подтвердил Иван, - но об одном человеке – точно.
Иван почему-то побоялся это имя назвать, так как с некоторых пор он верил в волшебство. Но Митя только сдержанно улыбнулся.
- Поживём – увидим…. У волшебства тоже свои законы, и иногда мы ничего не можем знать наверняка.
Иван обернулся на голоса из переулка, кивнул и ответил:
- Да…. Наверное, ты прав. То, что происходит – это же просто сказка какая-то…. Может быть, я когда-нибудь и привыкну к этому.
- К этому даже я никогда не привыкну, - засмеялся Митя и шёпотом добавил: - Приехали….
Горькие складки на юном Танином лице разгладились, и она проснулась.
- Мы и в самом деле приехали, - засмеялась Таня Самойлова и выскочила из трактора. – Выходите, проходите за мной – сегодня наш день!
- Сейчас, только вот пиво захвачу, - ответил Митя и достал из трактора ящик пива. – Гулять так гулять!
А вроде бы и Таня, и Иван раньше никакого пива в тракторе у Мити не видели…. Это же загадка какая-то, а? Но всё никогда не бывает слишком просто.
Ворвавшись в квартиру, все трое расселись на кухне, и митёк Митя радостно заорал:
- Ха, ёлы-палы! Спорим, я выпью разом три бутылки пива!
- А я две, - сказал Иван, резво садясь на табурет.
- И я выпью, - с вызовом сказала Таня Самойлова, хотя вообще-то она пива не любила. Она любила «Нирвану».
И все дружно начали распивать митьковское пиво, которое шипело и брызгалось. И тут в самом разгаре веселья Таня спросила:
- Митя, а трактор-то ты один оставил у подъезда…. А вдруг его кто-нибудь угонит?
- Не угонит, - утирая усы ладонью, усмехнулся наш бравый и проворный митёк. – Он волшебный…. К тому же, я там охрану поставил.
Бодрое высказывание Мити вовсе не заставило сомневаться нашу сладкую парочку, к тому же, Иван сейчас всё бы отдал, чтобы забыть это «Shut up!» и смех из ближайшего переулка…. Короче, затянулось празднество далеко за полночь, и когда все трое уже разбирались с последней бутылкой пива, вдруг открылась дверь, и на пороге показался человек в форме. Это муж Тани, военный лётчик Самойлов, вернулся домой из жарких стран.
VI
- Таня! – возмущённо покачал головой военный лётчик Самойлов, увидев рядом с ней бородатого и полосатого Митю. – Что это значит?
- А у нас, ёлы-палы, праздник, - пожал плечами Митя, ничуть не смутившись. – И потом, нечего было улетать надолго в жаркие страны.
- Таня, неужели ты думала, что я могу не вернуться? – сдержанно спросил военный лётчик Самойлов.
- Я?
Взглянула Таня на мужа раз, другой, и поняла, что прошло уже время военных лётчиков. Иван посмотрел на Таню и всё понял. И Самойлов тоже всё понял.
- Я пришёл сказать, Таня, что ты свободна. То есть я свободен. То есть мы оба…. Короче, я полетел.
Сказал он так, надвинул на глаза шлем для военных лётчиков, и улетел.
- Что поделаешь, - тихо засмеялась Таня. – Я всегда любила музыку больше….
- На Гавайи полетел, - хмыкнул митёк Митя, допивая последний стакан пива. – Ты, Иван, думаешь, я обиделся? Ёлы-палы!..
- Ну, почему, - ответствовал Иван, - разве могут митьки, добродушные братки, обижаться на каких-то там абсолютно безмозглых военных лётчиков?
- Тем более, у них нет волшебных самолётов, - заметила Таня, возбуждённая и весёлая. – И даже волшебных тракторов….
«Мне бы не хотелось, - подумал Иван, - чтобы она любила меня, а думала бы всё время о… в общем, понятно, о ком».
А митёк Митя пел:
«Когда я на почте служил ямщиком
Мне в дверь постучался косматый геолог
И глядя на карту на белой стене
Он усмехнулся мне…»
VII
А в это время по телевидению передавали развлекательное шоу «Двойка, птица-двойка», и ведущие Хрюшин и Степашин рассказывали о городских новостях.
- В районе Гудельной зафиксирован странный объект типа трактор. Около двенадцати часов он внезапно исчез из поля зрения очевидцев, после чего через секунду появился снова. Свидетелям никто не верит, поэтому сам факт исчезновения трактора доказать очень сложно. Хотя нам-то вы можете верить – мы это всё видели собственными глазами! Был ли это неопознанный летающий объект или нечто иное, сказать трудно, во всяком случае, ни в одном городе мира вы не сможете наблюдать ничего подобного, не так ли? В эту летнюю прохладную полночь летят в наш город стадами НЛО и УФО, и так будет из года в год, из века в век…. Всемирная история, шоу «Двойка,
птица-двойка», Хрюшин энд Степашин компании интертейнмент, Эл Тэ Дэ….
А в это время сосредоточенный военный лётчик Самойлов вновь очень вовремя летел в жаркие страны. Эта привычка выработалась с годами. Да тут ещё как раз митёк Митя, выпив всё пиво, принялся вещать….
VIII
А вы знаете, что произошло дальше? А мы можем вам рассказать.
Военный лётчик Самойлов в жарких странах женился на тропиканке. По вечерам они вдвоём сидят, обнявшись, у моря, и военный лётчик Самойлов рассказывает ей о самолётах.
А Таня Самойлова вышла за Ивана. Иногда у них появляется митёк Митя и увозит их на волшебном тракторе в таинственное путешествие. Причём им до сих пор не привыкнуть к тому, что Митя появляется ниоткуда.
Так вот – о чём ещё забыли сказать? У Тани и Ивана есть сын. И он уже учится играть на гитаре. Левой рукой….
11.07.95
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Ольга Федорова: Таня-Таня-Таня. Повесть.
Произведение, которое Ольга Федорова назвала повестью, одновременно и ироническое, и романтическое, и сказочное (или фантасмагорическое).
12.05.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|