Игорь Пин: ПИТЬер.
В фельетоне верно подмечено: сегодня Питер воспринимается людьми определённого сорта как место, где можно неплохо покутить, «оттянуться по полной», «подцепить тёлку» или, к примеру, «разобраться» с фанами «Невского фронта»… Только и всего. Но уж, конечно, не в Эрмитаж сходить, не в Русский музей или куда там ещё – кому эта муть нужна?.. После подобных турне на «Красной стреле» туда и обратно у таких «сибаритствующих» субъектов не остаётся за душой (и в душе) ничего, кроме пустоты. Зато воспоминаний, рассказов-то – надолго! Ах, как круто гульнули!.. И – поддельное счастье на лице.
И хочется спросить: а зачем обязательно в Петербург? Нельзя ли обойтись Мухобойском или Заборском каким-нибудь? Это поближе, да и дешевле оно, и не оскорбляет тех, кто видит в Питере «культурную столицу».
Фельетон написан от лица главного участника этого вояжа, и в голосе рассказчика угадывается интонация Венички Ерофеева (о чём автор нас и предупредил в примечании). Но перед нами, как ни крути, всё же не поэма о неприякаянной душе, а фельетон о разгильдяях. ("Эх вы! так и не поняли" - неужели это в мой адрес?..)
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Алексей Петров
|
ПИТЬер
Меня часто спрашивают: зачем я так много пью?
Я не знаю. Так получается.
Выяснению более глубокого ответа на этот вопрос было посвящено достаточное количество времени на прошедших выходных.
На выходных я ездил в Ленинград.
Да, Ленинград.
Мне так сказали на московском вокзале, когда я приехал.
«Уважаемые жители Санкт-Петербурга и гости Ленинграда…»
Чтобы лучше понимать происходящее, окунёмся в прошлое. А именно в пятницу 16 июля.
Вечер.
Темнеет.
Прохладно.
Уличный паб. Москва. За столом парни и девушки, я вместе с ними. На столе кружка моего первого за эту неделю пива. Я делаю глоток за глотком, нервно дёргаю ногой и поглядываю на часы.
Я хочу в Питер. Для начала – в поезд.
В стоящей в ногах сумке моих вещей нет. Только билет на поезд и паспорт. Вещи принадлежат Руслану: трусы, носки, рубашка. Правда, мой друг так и не воспользовался ими в поездке. Именно этими вещами, которые в сумке - трусы и носки были на нём, надеюсь, с утра.
Люди за столом – его друзья. Некоторые мои. Третьи и мои, и его.
Поезд отправлялся ближе к часу ночи. Нужно было тянуть время.
Пока тянется ожидание, хочу рассказать о Руслане. Ему пришлось переживать вместе со мной нижеописанные моменты в культурной столице.
Двадцать четыре года, управленец. Рост: сто восемьдесят, вес: девяносто. Профессионально владеет тремя языками: матерным, русским и английским. Хорошо знаком с английским матерным. Образован. Знания получал в России, Чехии и Англии. На Альбионе пробыл четыре последних года. Учился, работал, пугал местных желанием и умением пить русскую водку. Способных перепить Руслана в Великобритании не оказалось даже среди ирландцев. Непобеждённым вернулся на родину и приступил к выполнению рабочих обязанностей.
Спортсмен.
Не курит.
Чертовски пьёт.
Полторы недели назад потянул связки на ноге и теперь передвигается с трудом. Хромает. Шагает медленно, но целеустремлённо, особенно когда впереди барная стойка или пивной киоск.
Растянутые связки Руслана добавляли колорита предстоящей поездке.
Вернёмся в паб.
Через полтора часа компания увеличилась. Я не совсем понимал, откуда берётся столько народу, и делал затяжные глотки из уже не первой кружки с пивом.
Руслан пил водку.
Многие за столом пили водку.
Сидеть в пабе становилось всё веселее.
Мы засрали пустыми пивными кружками и полными пепельницами один стол и пересели за другой.
Все были пьяны.
Настало время выяснять, кто из нас едет в Питер.
Я ехал точно. Потому что очень хотел. По билетам мы поняли, что всего в Питер едут четверо. Значит, я и ещё трое. Позже (опять по билетам) выяснилось, что некоторые едут в Питер, а другие, наоборот, в Москву. Да ещё в воскресенье, а ведь сегодня только пятница.
- В Москве делать нечего! - говорили присутствующие, – Мы туда не поедем! Там в Москве и делать-то нечего, кроме того, чтобы сидеть в пабе и выпивать. А мы и так выпиваем. И в пабе сидим. Нет, в Москву мы не поедем! Куда угодно, только не в Москву!
Никто не хотел ехать в Москву. Все хотели ехать только, наоборот, в Питер.
Здесь позволю отступиться от линии рассказа и сказать о слове «наоборот». Вот Питер очень напоминает Москву наоборот. Там всё не так, как в Москве. У нас ленинградский вокзал, у них – московский. У нас, на ленинградском вокзале, «нумерация вагонов с конца платформы». Но бывает и с начала. Это как фишка ляжет.
В Питере не бывает такого. Там всегда вагоны нумеруют со стороны Москвы. Так и говорит тётечка с мегафоном в руке: «Нумерация вагонов не со стороны Питера, а, наоборот, со стороны Москвы». И кашляет в микрофон. (Не знаю, почему кашляет – бронхит, наверное.)
- Как же это так! – всплесну я руками, стоя в растерянности на московском вокзале, - Я же потому и сажусь на поезд, чтобы лучше не знать где Москва и тем более в какой стороне она от нумерации вагонов! Ведь только для этого я сажусь в вагон, жмурю глаза и оказываюсь в незнакомой стороне и другом городе. Где такая сторона, которая приведёт меня в Москву? и к нумерации вагонов приведёт тоже? – спрашиваю я уже хитро, - ведь если знать такую сторону – кто бы ездил на поездах? Все бы в ту сторону бы шли. Шли, и всегда бы попадали в Москву, и не приходилось бы им ездить и жмурится в надежде оказаться в Москве или Ленинграде!
Но вот мы с Русланом стоим на ленинградском вокзале. С шестью банками пива «Балтика №7», одной бутылкой абсента «Ксента», пластиковыми рюмочками и стаканчиками. Вокруг ходят люди, а мы стоим. Идти нам не хочется. После первых трёх или четырёх шагов я оказываюсь далеко впереди. А Руслан, наоборот, сзади. Ему тяжело – нога-то растянута. Или всё-таки связки?
(Неприлично обременять читателя ненужными вопросами, поэтому скажу: всё-таки связки.)
Зато стоим мы всегда вместе. И это нам нравится, мы чокаемся и пьём пиво. Руслан просит водки, но у меня её нет. Да и не нужна она нам! Мы же современная молодёжь, не какие-нибудь пьяницы, вроде молодёжи ушедшего века. Мы и без водки можем прекрасно веселиться!
Действительно: когда сели в поезд, то веселились совершенно без водки. Ни единой капли водки не выпил я ни в поезде, ни в Ленинграде. И что ко мне пристают с этим вопросом: зачем я так пью?
- Как «так»? – с издёвкой спрошу любопытных, - Ведь ни единой капли не выпил водки и был весел и жизнерадостен всю поездку.
Молчат любопытные. Безмолвствуют. Нечего возразить.
Значит, не для того я пью, чтобы веселиться. Хотя когда не пью – вправду грустно.
В поезде были сидячие места. Хотя как сказать. Например, когда ехали из Петербурга, места были, наоборот, спальные.
Рядом с нами пили коньяк, водку и коктейли. Все что-то пили. Мне даже показалось, что те, кто не пил – пить начинали. Иначе на них с упрёком смотрели, как бы говоря: «Эх, ты-ы». Поэтому пили все.
Никому не хотелось, чтобы на него смотрели как бы говоря «Эх ты».
Мы с Русланом пили абсент «Ксента» и пиво «Балтика №7».
Постепенно и незаметно в вагоне появились красивые девушки, девочки и женщины. Правда, попадались и некрасивые, но они все были исключительно замужними. Удивляюсь, кто таких замуж берёт? Наверное, такие же некрасивые, непьющие мужчины.
С появлением девушек недолго было ждать и друзей. Они появлялись ещё незаметнее красивых девушек и женщин. Раз! И рядом друг. Щёлк! Ещё один.
Так продолжалось довольно долго, невозможно было уследить за происходящим. Хаос. Поезд давно тронулся и вместе с ним тронулись его пассажиры.
Реальность напоминала короткометражные фильмы. Щёлк! И я сижу на коленях очаровательных соседок по креслам. Раз! И они обе сидят на мне.
Мистика, бл*ть.
И так всю ночь.
Проснулся я хоть и в кресле (хотя спокойно мог сделать это, например, в тамбуре) но коленки белых штанов были грязными. Значит, всё-таки ползал.
В соседнем кресле спал Руслан. Даже он вынужден был спать, как бы признавая: не нужна мне водка, мне и так очень весело!
Вокруг спали люди. Уж они-то точно признавали, что без водки никак не грустно. А может, даже весело.
Мне захотелось умыться. Я неряха, конечно, но умываться люблю. Важное это дело.
И тут случилось необъяснимое. Две женщины двадцати лет заулыбались, когда я встал с места. Им было очень смешно.
Я не исключаю, что вид человека с грязными коленками, взъерошенными волосами, который идёт умываться может вызвать улыбку. Но всё-таки это были совсем не те улыбки. Какие-то хитрые, со скрытым подтекстом. Возможно, сарказмом.
- Доброе утро Игори-сан! – засмеялись женщины, - Вы уже сняли новые сюжеты для японского телевидения?
Я догадывался, чего нагнал ночью этим двум, но не предполагал в каком масштабе.
- Как ваша трёхкомнатная квартира в центре Москвы?
«Ого!»
- Вы приютите нас в вашей студии на Невском проспекте?
«Ого-го!»
- Покатаете на «Порше»?
«Ничего себе!»
Я хмыкнул и прошёл мимо – умываться. Глупые женщины. Ничего вам нельзя рассказывать.
А покататься на Порше действительно захотелось. Я решил снова выпить.
Такое желание разделил Руслан, и мы выпили немного пива.
Незаметно приехали.
Чем занимаются люди, которые, вдруг, оказались на московском вокзале в Санкт-Петербурге? Чтобы это узнать, нужно поразмыслить.
Люди в этом месте делятся на две категории а) питерские б) московские в) иногородние. Некоторые «знатоки» предлагают классифицировать по-другому, как-то а) приезжие б) местные в) провожающие.
Причём провожающих не относят ни к местным, ни к приезжим. Это такая переходная стадия что ли? Был, вдруг, местный старожил, и вдруг как бы и не жил вовсе.
Это в корне ошибочная теория, поэтому воспользуемся моей. Только она выдержит любые нападки критиков. Если осмелятся.
Итак, питерские, московские и иногородние – чем они занимаются на московском вокзале? Сидят в зале, ходят, выпивают, хотят попасть в метро или на улицу.
Не желая того, мы с Русланом объединили сразу три подгруппы московских. Мы выпивали, хотели попасть в метро, но вышли на улицу.
Бродили вокруг вокзала.
Думали: вот она! Северная столица!
И выпивали.
Потом нас отвели в метро петербуржцы. Но очень медленным, прогулочным шагом. Вальяжным. Даже Руслан ковылял быстрее. Я сначала думал, что нас ведут в КПЗ, а не в метро. Вот в КПЗ таким прогулочным шагом меня часто водили даже в Москве. Да и в Зеленограде. Во многих городах Подмосковья. В какой не приеду – сразу: «гражданин, пройдёмте-ка в КПЗ». И ведут. Медленно-медленно.
Я слышал Питер – культурная столица. У них и КПЗ, может, нет? Ну, если есть, то маленькие-маленькие, неприметные-неприметные. С цветами на окнах с решёткой.
Привели всё-таки в метро.
Это мне потом объяснили – питерцы любители медленно ходить.
Машины пропускают пешеходов, маршрутки пустые, на улицах тихо, пробок нет.
Все пешком ходят.
Хорошо хоть выпивают многие. Медленно, но выпивают.
- Ничего-ничего! – успокою я, - Пускай медленно. Пускай даже очень медленно.
Главное – выпивают.
Как мы стояли на ленинградском вокзале в Москве, так и стоим теперь в ленинградском метро.
Выпиваем.
Ничего не понимаем. Вроде метро, а никто не толкается.
И народу почти нет.
Как будто и не метро совсем.
Или метро, но где-нибудь в культурной столице.
Где-нибудь в Санкт-Петербурге.
Но туда-то мы не хотели ехать – билеты у нас – только в Москву!
Метро – отдельный разговор. Я о метро говорить не буду.
И писать не буду.
Начиналась золотая пора нашей жизни в Ленинграде. Возле метро нас встретила Ло. Женщина в чёрном. Позже мы (и вы вместе с нами) узнаем, что женщин в чёрном, в Питере очень много. Особенно в квартире у Ло.
Я попробую описать Ло.
У меня, конечно, не выйдет. Я только попробую.
Представьте Тину Конделаки.
Разденьте Тину Конделаки.
Нанесите три татуировки. Одну – на спину, одну – на плечо, третью – на живот. Любые татуировки, какие больше нравятся. Пусть ваша Ло будет красивой. Она хорошая женщина.
После того, как нанесли татуировки, не вздумайте одевать Тину Конделаки.
(Я думаю не у многих возникло такое желание. Что это такое – раздели и тут же одевать?)
Тине нужен пирсинг. Много пирсинга. Брови, губы, языки, пупки – проколоть нужно всё. Где-то одиннадцать лишних дырок должно получиться в итоге.
- Не многовато ли? – ехидно спросят любопытные.
- Нет. Не многовато.– ехидно передразню. – Не ли, а Ло.
Давайте, теперь оденем Тину.
Постойте протестовать! Если хотите – можете не одевать. Но одевать-то всё равно когда-то придётся, поэтому – соберитесь.
На Тину-Ло наденем корсет чёрный лакированный с завязочками на груди, юбку чёрную короткую, чулки чёрно-белые в полоску, ботинки чёрные модные.
Самое главное волосы Тины.
Нафик волосы Тины.
Волос у Тины не будет. Местами.
Зато будут чёрные косички – 125 штук. Тогда из Тины получится Ло.
Такие косички как у неё надо делать три вечера подряд, но, если постараться, можно управиться за один день.
У вас получилось?
Нет, это не Ло. Она совсем другая. Ни капельки не похожа. Попробуйте ещё.
У вас какая-то Кристина Агилера получается.
Подведите тушью ресницы. Не стесняйтесь: мажьте, мажьте. Туши много не бывает – это же Ло!
Казалось, в таком виде по городу тяжело передвигаться. Ничего подобного! Я свидетель. В Питере можно как угодно одеваться – на тебя даже не посмотрят.
Главное не одеваться кое-как, вот тогда – пиши: пропало. А как угодно – ничего страшного. Как угодно – даже хорошо. Лучше не придумаешь.
Вот так мы и ехали в маршрутке. Я – выпиваю. Руслан – выпивает. Ло. И двое парней с сосками и в маминых халатах.
Я думал – сошёл с ума, всё – сбрендил. Ведь в Москве я очень редко вижу парней с сосками в полупустых маршрутках. На улице-то полным-полно, что ни парень, то с соской. Но в полупустых маршрутках – вряд ли. Крайне редко.
Я понял, что неправильно оделся в Питер. И соски у меня нет. А мамин халат есть, но я же просто так ношу, когда дома. Но соски нет – только презервативы - ни одной малюсенькой сосочки вокруг.
Мажут они всё это дело – флэш-мобом.
У них весь город – флэш-моб.
Все тебя разыгрывают. И не признаются. Ходишь как дурак – один не знаешь, что делать и как себя вести. Руслан ещё – тоже не знает. Усердно ковыляет зато. Хоть что-то делает. Один я – как не из Питера. А, наоборот, с Москвы.
К слову сказать, действо происходит на Васильевском острове. Но это – к слову.
Когда мы пришли к Ло – легли спать. Кроме Ло. А когда проснулись – пришли женщины. Тоже в чёрном. Я уже хорошо знал одну, а о многих догадывался. Хорошие женщины. Ни одной плохой.
Мы с Русланом выпили пивка.
Ещё с нами пивка выпили Ло и женщина-мёртвый-рейнджер. Или просто С-косой. По-моему, отличная женщина. Одна из лучших из всех хороших. Ей предстояло постоянно выпивать с нами, бороться со мной в армрестлинг, крутить по просьбе косой и выслушивать комплименты.
А ведь многие знают мои комплименты. Я совершенно не умею делать комплименты. То мне глаз не докрашен, то нога не добрита, то сиськи большие, то: «а ты крутой чувак, не такой тупой, как кажешься».
Даже Руслану не нравятся мои комплименты. Особенно про сиськи. Что говорить о мёртвых рейнджерах?
Я дилетант в комплиментах. Хотя с какой стороны посмотреть. Если в Москве это плохие комплименты, то вдруг в Питере, наоборот, очень хорошие. Может и так.
Женщина с-косой не обижалась. Отличная женщина!
Женщины в чёрном узнали про абсент. Любители они этого дела.
В поезде мы с Русланом выпили не весь абсент. Отнюдь. Не более 300 грамм абсента выпили в поезде. Получается, в бутылке оставалось больше 400 грамм. То есть, сначала мы пессимисты – выпили-то грамм сто – слабаки. А потом оптимисты – бутылка-то не тронута почти – пить и пить!
Очень удобно быть пессимистом и оптимистом по очереди.
Абсент разливали в стаканчики, кружки и фужеры. Все старались оказаться ближе к горлышку бутылки, ёрзали и перешёптывались. А кто-то уже причмокивал.
Не исключаю, что я.
Наконец, выпили.
Я пил как настоящий мужчина. 50 грамм абсента – махом и 70 грамм кока-колы - потягивая. Руслан пил похоже. Женщины в чёрном толкались, спорили у кого меньше абсента, и мешали его с кока-колой в кружках и стаканах. Такое называлось «Огурец».
На этом всё начиналось.
Хотя я не уверен. Мне кажется, что ВСЁ началось ещё в Москве.
Но теперь процесс был необратим.
Так или нет, я стоял возле питерского ВДНХ. (Очень маленькое ВДНХ – у меня в городе больше. И называется странно, не ВДНХ, а ЛенЭКСПО. К слову, в Москве тоже не ВДНХ, наоборот, ВВЦ.
И всё-таки не ЛенЭКСПО.)
Я заметил – в Санкт-Петербурге всё маленькое: дома, метро. Маленькая Англия, маленькая Голландия. Заметно, что на петербуржцев не нашлось ни одного Церетели. Или сам Церетели пока не знает, что где-то осталось что-то маленькое. (Церетели! обратите внимание! люди мучаются!)
Возле ЛенЭКСПО я встретился с Кричей.
Я был в таком состоянии, когда все вокруг кажутся хорошими и знакомыми. Я видел Кричу в первый раз, но разговаривали мы как школьные приятели, которые давно не виделись. Молодая писательница казалась очень знакомой.
Отличная женщина!
Мы вернулись – выпили ещё абсента.
Мой хромой приятель затосковал. Конечно, ему нравилось в квартире, но он желал большего. Не будем винить - это свойственно человеку. Компанией мы пошли гулять.
В соседнем магазине купили пива – уместили банки в большой чёрный пакет, в такой труп поместится – и пошли гулять.
Потянулись набережные, пабы, корабли, живописные улицы и весёлые болельщики Зенита.
(Крича предложила крикнуть, что мы из Москвы. Я и Руслан. Но пожалела хромого.)
«Зенит – чемпион!» – кричали болельщики. И радовались, радовались.
Вот мне интересно. Очень интересно как они радуются, когда победят. А то: «мы проиграли! Ура!»
У нас, когда проиграют – болельщики грустные ходят. По Тверской. То машину пнут с тоски, то в витрину камень кинут.
А эти? Проиграли – и нет! всё равно радуются! Всё равно – «Зенит чемпион!» Стоят на своём. И всё тут. Нечего сказать. Разве, что из Москвы.
Крича вела экскурсию, и всё у неё было по порядку – музеи, школы, театры, институты. Не то, что женщины в чёрном – им бы только по кладбищам шастать. Спросишь
- Что это?
Ответят
- Дом!
- А это?
- Речка!
- А тут?
- А тут мы гопников лупим!
Ещё обругают за недогадливость. И отлупят.
Пьянка затягивалась. Женщины в чёрном тихо сдавались и уходили. Под вечер с нами были: Ло и С-косой (которые выпивали всё пассивней), и Крича (которая пила меньше всех). Я и Руслан держались в этом плане много уверенней. Мы целеустремлённо двигались к пьяной горячке и полной потере памяти.
Один раз на мобильный телефон звонили женщины из поезда.
- Игори-сан! – хихикали они, - Вы идёте в ночной клуб?
Откуда только телефон узнали. Кокетничаю. Приятно, когда женщины звонят сами. Самостоятельность – привлекает.
Но я не пошёл в клуб с этими двумя. Поезд уехал. Зато узнал очередную особенность города-героя Петербурга. До меня, оказывается, сложно дозвониться.
Это убедило, что в Питере всё наоборот.
Объясняю. Предположим – я в Москве. Я – счастливый абонент сети МТС. Кем я считаю печальных абонентов сети Мегафон? Кто для меня эти «мегафонщики»? - Ужасные люди! Жалкие. Совершенно не приспособленные к жизни! – такими я вижу этих людей с высоты авторитета московского МТС.
Но это в Москве. В другом городе-герое ситуация – наоборот. С ног на голову.
Мегафон там – эталон отличной связи, а МТС… Жалкие люди! Совершенно не приспособленные к жизни! – вот какими петербуржцы видят абонентов сети МТС.
Это кошмарное открытие заставило меня посетить санузел.
Биотуалет. Коих по Питеру – тьма.
- Культурная столица! – снимаю я шляпу и приклоняюсь, - В Москве ссы где попало. (Главное не кое-как.)
Культурного вида тётка продала мне за десять рублей ключ от кабины, выдала билетик, который сама же прокомпостировала.
Это замечательно, что дают билетики! Это изумительно! Очень мило!
На билетике шестизначный номер, название обслуживающей фирмы (Боже мой, я писал в туалетах «Экосан»!), ИНН, ОКПО, тираж и многое другое.
Только представить. В первых числах месяца выстраиваются очереди за «проездными» в туалет (наверное «проездной» - не то слово - подумайте), выдаются абонементы и льготные. Школьники и студенты писают за полцены – а то ещё дешевле! Работники милиции, ФСБ и армии проходят без очереди бесплатно. Показал «ксиву» – проходи. Садись. Не испачкайся.
Очень хорошие в Питере туалеты. Ничем не могу похвастаться – в Москве их нет. Как будто не писает никто. И даже строить туалеты не собираются. Как будто писать никто не захочет. Устал я терпеть. Где, спрашивается Церетели?! Когда Церетели так нужен – нет Церетели!
Блестяще я развил эту тему.
Перейдём к следующей. В ночной клуб МАНЯ-ХАНЯ.
Я думал это клуб с русской кухней. Название, вроде такое – русское: МАНЯ.
Это женщины сказали, что МАНЯ-ХАНЯ, на самом деле – money’n’honey. Вот и особенности северного акцента.
Всплыли наружу.
Теперь стало очень хорошо видно и слышно, кто-куда понаехал. Кто не болеет за Зенит. Не радуется его проигранным матчам.
Кто самое слабое звено в Санкт-Петербурге.
Чего только не творили мы в МАНЯ-ХАНЯ. И на руках боролись, и музыку слушали, и ходили на второй этаж, и пиво пили… вот, кажется – всё.
Очень странно – я не заметил, как уснул. Мы пили не только в Маня-Ханя.
Пили на улице ночью, в зелёном фургончике, на мосту, на кухне, в комнате. Все эти места мирно проплывали перед глазами – их я хорошо помню.
Хоть убей, не могу вспомнить, когда и как уснул.
Интересно будет узнать, где я уснул? даже самому, в целях образования?
- Да! где ты уснул? – дружно спросят любопытные.
А я спиной к ним отвернусь. Обижусь. Почему их должно волновать, где я уснул?
- Где уснул – больше нет!
- Скажи! скажи всем! – кричат любопытные, - Где ты уснул?
- Не могу сказать, глупые! – улыбнусь, помахивая банкой с пивом – обманул всё-таки, - Как же я могу знать, где уснул, если не знаю когда и как? Вот если бы знать – когдаа?! или хотя бы – каак – сказал бы непременно. Сразу бы сказал. Но я же не знаю!
- Тогда скажи нам – где ты проснулся?! – не унимаются.
- Ишь какие! Любопытные. С Русланом проснулся. На полу!
- Значит, там и уснул! Гомосек! На грязном полу уснул! С Русланом!
- Ну и что ж, что с Русланом. Он тоже не помнит ничего! Может, уснул я, наоборот, в кровати. А Руслан на полу. И я только потом на пол к Руслану пришёл. Ночью – во сне! А кто за собой следит ночью? Никто не следит!
- Нет, нет, нет! – кричат любопытные, - Признавайся, на полу ведь уснул!
Глупые они. Не верят. Одно любопытство в уме.
С утра мы выпили. Позавтракали пельменями и запили пивом. Очень вкусное пиво! «Балтика №7»
Женщины не хотели пить с нами – называли алкоголиками. У них головы болели с непривычки.
Потянулись серые будни. Без женщин ведь все будни – серые. Хотя нет. Иногда наоборот: не серые будни. Голубые дни бывают без женщин! И когда женат – хорошо. Я не женат – для меня без женщины каждый день – серый будень. Ни проблеска, ни лучика в тёмном царстве.
Только Крича.
Так продолжалось до тех пор…
Тут меня память подводит. Не могу я вспомнить, что делал в воскресенье. Вроде гулять ходил и пил, и что-то ещё.
- Но что именно? – воскликнут любопытные.
- Не помню. Забыл – напрочь!
Нет! как же! Вспомнил!
У моря сидел! На финском заливе! Выпивал и смотрел на волны!
Но больше ничего не помню. Слишком туманно было в тот день.
Вечером Крича проводила и посадила на поезд. Мы с Русланом заняли места, но спать не ложились – выпивали всю ночь, делились впечатлениями.
Говорили о Великой Отечественной, почему-то.
- Знаешь, где хорошо было жить в войну? – спросил Руслан. Я сразу догадался, где хорошо жилось.
- В Питере?
- Дурак ты! В Америке!
Люди были подозрительно тихими. Кроме нас никто не пил. Мы оказались самыми стойкими и весёлыми. Может, все весёлые уехали в другом поезде?
Не знаю.
Что я получил от поездки? – думалось, лёжа на верхних нарах. – Четыре жетончика из питерского метро? Нет. Один уже про*бал. Три.
Белую горячку? Нету у меня такой болезни. Другие есть – разные, но горячки – нет.
Прекрасного набрался? Да – нет. Как был – так и остался. Бездарь.
- Ничегошеньки ты и не получил от поездки в Питер! – сказали любопытные, проходя мимо.
«Эх вы! так и не поняли»
Я повернулся на другой бок, обнял банку с пивом и заснул.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Игорь Пин: ПИТЬер. Фельетон.
24.08.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|