Зоя Крупнова: пуговица.
Короткий, но эмоционально насыщенный рассказ. Тема сто раз обсуждена и описана, но в данном случае она описана ещё раз хорошо.
Автор ведёт внимание читателя, рисуя банальную вещицу, которая протаранила, с треском и скрежетом разрушила всё построенное за десять лет. Кто-то строит, набивая мозоли на руках, зарабатывая морщины на лице, а кто-то пользуется, украсившись эксклюзивами…
И если бы мы рассмеялись в конце рассказа, увидев в случившемся недоразумение, это был бы эпизод из мыльной оперы.
Но хороший рассказ остался хорошим рассказом.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анатолий Комиссаренко
|
пуговица
Пуговица.
Он сказал по телефону:
— Я задерживаюсь, не жди. Совещание тут, надоело, но что делать?
Я остановилась с трубкой посреди спальни. В руках—пуговица. Не моя. Блестящая, точнее нет, перламутровая, с блестками, не мужская явно. Пуговица с дорогого костюма. Пуговица в заднем кармане брюк. Но мой муж не старьевщик, он знакомых-то в дверях не видит—не то что пуговицу с земли поднять. А тут вот она, блестит, стерва, гладкая, лощеная, как ее хозяйка, наверное. Совещание, говоришь. Ну да, конечно. Совещание. Со-вещание, со-вещение, вещи-со, вместе, значит, вещи. Вещи вместе, пуговица в кармане. Я физически ощутила теплоту этой пуговицы на ладони. Она упала, да, я слышу этот звук упавшей пуговицы, как у Достоевского: « пятак упал на дорогу, звеня и подпрыгивая». Нет, все же пуговица не звенела— несолидно такой звенеть—нет, она оторвалась случайно. Наверное, когда слишком быстро расстегивалась. Пуговица красивая, может, эксклюзив какой. Я бы тоже растерялась, куда ее деть: карманов на костюме, вероятно, не предусмотрено: не
ширпотреб-вещица, а вот он, задний карман брюк, удобно, под рукой, как раз для пуговицы…Ну а потом уже как-то не до пуговицы—«совещание закончилось».
А пуговица тускло и тупо лежит на ладони, ждет свой приговор: полетит ли она в лицо, пришьется ли на прежнее место. Я это решаю. Я. Одна я. И только это одно. Трубка еще в руке. И гудки, гудки. Совещание началось…
А я-то, решила позаботится, простирнуть, пока он на работе…Пуговица поблескивает. Тускло, но поблескивает. Светло-серая, с уголками, злобно поблескивает в руке. Рядом с обручальным кольцом, которое я уже лет десять не снимаю, с ним и стираю, и готовлю, и мою. Оно потемнело, не блеснет даже под люстрой. Да и пальцы давно уж просят маникюра. Зеркало на стене не сделало комплимента и лицу, за работой, домом, вечной нехваткой денег как-то не до себя, не до этих морщинок, не до обесцвеченных губ, а самое главное—не до глаз обессвеченных.Не блестят. Да, пуговица, мертвая, пластмассовая( или не пластмассовая?—не разберешь, из чего сделана), блестит, а глаза живые и, в общем-то, нестарые… О-хо-хо… Эта пуговица… Совещание продолжается, господа судебные заседатели! Вот. И до Бендера добрались, докатились. Приехали. А все пуговица. Она уже не лежит, она колет мне руки своими уголками, она увеличилась, блестки в перламутре кажутся хищными и острыми, ее тепло становится обжигающим. Странно, как кружится голова. Странно, почему голова кружится из-за какой-то пуговицы. Из-за блестящей дорогой пуговицы. Нет, не из-за нее, из-за потухших, обессвеченных , обобранных глаз. Да, именно обобранных. Меня обобрали, украли что-то такое, без чего жизни теперь нет. Но ни одному судебному заседателю я б не сказала, что украли. И кто украл.
А комната поворачивается вокруг меня, поворачивается, сначала медленно, потом быстрей и быстрей. И вот уже все летит: люстра, идеально заправленная постель, зеркало, я сама, телефон… Неподвижна только пуговица. Она уже выросла до непередаваемых размеров, она выше меня, шире комнаты, я – в ней, в этих блестках, в этом сером перламутре. И все летит вокруг меня. А я в ней. Она сожрала меня. С потрохами, И только комната вокруг, несется с космическим свистом. Нет ни постели, ни люстры, ни зеркала. Свист, свист, блеск, свист, свист и блеск…
— Что с тобой? Ты разбила телефон?
Он стоял в дверях. Нет, не стоял, летел, летел вместе с комнатой, люстрой, постелью, зеркалом. И свист, в ушах, в мозгу, даже в коленях и пятках, свист…
— Да что с тобой? Я дома. Совещание сорв…отменили. Даже в пробке нигде не застрял. Видишь, я дома. Я у…
Он замолчал, потому что на моей ладони лежала пуговица, потому что мы знали друг друга тысячу лет, и каждое слово, произнесенное им, отраженное в его вдруг как-то сразу помутневших глазах, звучало б так невыносимо-раздражающе, как неправильно взятый аккорд под рукой юного лентяя-пианиста.
Пуговица снова уменьшилась до разумных размеров и тихо поблескивала своими перламутровыми уголками, усмехаясь.
Комната остановилась. Для меня. Но я чувствую этот свист. Блеск и свист. И ничего вокруг не разобрать: ни люстры, ни постели, ни зеркала, ни моего лица…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Зоя Крупнова: пуговица. Рассказ.
06.04.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|