Дмитрий Шабанов: ЧАЙ С КРОКОДИЛАМИ.
Странно мне, что Шабанов до сих пор никому не известен, что у него нет публикаций в толстых журналах и сборников стихов, и критики не видывали его текстов и в читателях его ходит лишь узкий круг друзей-знакомых, и не лобызался он с редакторами в Липках, и не маячил в шорте «Дебюта». Странно мне, что слышу я, к примеру, Русс, и там слышу и тут, а Шабанов не слышу. Меж тем, стихи Шабанова - это серьезный уровень и требуют серьезного отношения.
Дмитрий Шабанов поэт холодного питерского направления. (Неслучайно он так любит этот город). В его стихах нет патетики и сопровождающих ее восклицаний, риторических вопросов и обобщенных обращений. Его стихи вообще кажутся чересчур сдержанными, но впечатление обманчиво. Шабанов – чистопородный лирик и степень эмоций в его стихах очень высока, просто выражены они сложным способом. Его инструмент – образ. Тонкая работа над образом и чуткое внимание к нему – вот приметы выделяющие стихи Шабанова из массы других. По мере нарастания эмоции поэта усложняются, становятся резче, контрастнее, уплотняется текст.
Шабанов избегает конкретных тем, и в качестве рубрики для публикации выбрал бы, пожалуй, графу «философская лирика», обладающую наиболее размытыми границами (конечно, философскими его стихи тоже нельзя назвать). Это происходит не из-за сложности с самоопределением, а потому, что стихотворение является для него не способом выражения мысли и чувства, а способом мысли и чувства вообще. Он не видит смысла раскладывать живой поток на рубрики и темы, он просто говорит. Формально эта особенность выражается в том, что Дмитрий пишет в основном циклами. Содержательно из-за этого стихи Шабанова всегда интимны и в то же время словно подернуты инеем, что происходит от привычки к созерцанию. Его стихи похожи на полную жизни реку, стянутую тонким осенним льдом. Нет слова, которое он бы затруднился употребить, нет реалии, которую он затруднился бы назвать, но самые откровенные слова и самые пошлые реалии приобретают у него красоту застывших форм:
Нас так же рвет истошно по ночам,
Нам ветер выворачивает трубы,
Он обметает потолки и губы,
А после – дождь – спасение – причал.
И сон – во сне свежо и тяжело.
Он, как рубаха мокрая, кандален.
Какие-то обрывки и детали –
Все то, что унеслось и отжило.
Есть у такого письма и обязательная слабая сторона. Его монологичность. Поэта, а вместе с ним и лирического героя, всегда окружает некий вакуум, в котором он действует и живет. Пространство и герой практически не способны изменяться. Формально стихам присуще некоторое однообразие интонации, неизбежное при постоянном монологе. И в однообразии этом читатель мог бы, пожалуй, и заскучать, но образы Шабанова, словно биение аритмичного сердца, не дают читателю отвлечься.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Андрей Белозеров
|