Эдуард Абрамов: Сергей Алхутов: «Самый лучший пиар книги — это ум, честь и совесть автора». Главный редактор «Точки Зрения» о своём сайте и писательском ремесле.
Перед нами программное интервью. Сильное, охватывающее самые разнообразные сферы деятельности, внешней и внутренней, главного редактора "Точки. Зрения" Сергея Алхутова. В интервью он раскрылся, как автор, редактор и удивительный человек.
Читайте, очень поучительное интервью, в первую очередь тем, что Алхутов редкий для нашего времени человек, честный и умный, каких нынче мало, но которые и составляют скажем так когорту праведников, без которых «село не стоит». Я серьезно, авторская и человеческая порядочность, взвешенность С. Алхутова вместе с философской глубиной осознания и литературы и жизни, делают это интервью чем-то особенным, неким большим и крайне полезным для читателя полотном. Несмотря на его внешнюю игривость и жанр беседы у закрывающегося метро.
Скажу и еще два слова. Алхутов удивительный собеседник. Его невозможно "поймать" или переспорить, но при этом он готов уступить. Его живой и быстрый ум может жонглировать любой мыслью, пока из нее не посыплются новые смыслы и формы. Говорить с ним и увлекательно и приятно, испытываешь эдакое интеллектуальное удовольствие. Да, и говорить с ним можно бесконечно долго. Устанешь, потому что это бывает трудно, но не разочаруешься. Как говорит ныне молодежь, наступает «взрыв мозга». Ну а как бы сказали психологи: включается фактор роста.
В этом интервью нет как таковой дискуссии, но С. Алхутов предстает объемно, как редактор, автор и личность. Неординарная и исключительно тонкая, идущая по своему своеобразному жизненному и духовном пути.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Арсений Гончуков
|
Сергей Алхутов: «Самый лучший пиар книги — это ум, честь и совесть автора». Главный редактор «Точки Зрения» о своём сайте и писательском ремесле
Пообщаться с Алхутовым просто. Для этого достаточно написать ему комментарий в Живом Журнале или написать электронное письмо. Для интересной беседы главный редактор «Точки Зрения» найдёт время всегда, пусть даже и немного необычное. Это интервью было взято у памятника Циолковскому на ВДНХ ровно в полночь, чтобы подвести черту перед текстом самым естественным образом — с закрытием метро.
Эдуард Абрамов: Сергей, все уже настолько привыкли, что Вы главный редактор «Точки Зрения», что даже уже подзабыли, чем Вы занимались до неё и на каких сайтах были известны. Расскажите об этом несколько слов.
Сергей Алхутов: Ну, я-то сам к этому ещё не привык, ага. Что же до прежних времён, некогда я был известен как редактор «Прозы.ру». Был там институт редакторов, было несколько созывов редакции, и я, кажется, был в третьем. Работал месяца три, номинируя тексты на конкурс «Литер.ру». Прославился тем, что номинировал на конкурс свой текст, что строжайше запрещено. И не просто текст, а следующий:
«Я с ру.
С прозы.ру»
Разумеется, Дима Кравчук меня немедленно выгнал из редакции, а нетленку снял с конкурса. Но и до, и после своего нахождения в этом самом третьем созыве я был известен на Прозе.ру как человек, появившийся там сразу с романом — с «Царём и Псом».
Эдуард Абрамов: Насколько я помню, этот роман был одним из первых Ваших произведений. Расскажите, как Вы вообще пришли в литературу, и как родился роман.
Сергей Алхутов: Забавный оборот — «Прийти в литературу», как будто литература это такое место. Полагаю, со счётом — «один из первых», «один из последних» и т.п. — всё тоже забавнее, чем в школьной арифметике. Штука в том, что с «Царя и Пса» начинается мой нынешний творческий период, а до этого я ещё писал стихи, бардовские песни, создал КСП своего института, хотя это не совсем литература. Во всяком случае, точнее будет сказать, что «Царь и Пёс» — первое произведение моего нынешнего периода. Перед ним я написал ещё повесть под названием «О том, как это бывает на самом деле», и слава богу, что текст пропал. Сейчас мне его куда более стыдно было бы показать людям , чем стихи семнадцатилетней давности. А вот «Царя и Пса» я писал, уже точно зная, что получится хорошая вещь. Как писал — это долго рассказывать. Год или около того собирал материал, на себе отрабатывал, на собственном теле, полгода рождался сам текст, какие-то поворотные моменты вообще приснились. Что ещё сказать? Вы спрашивайте, Эдуард, я отвечу.
Эдуард Абрамов: Сейчас, задам, наверное, глупый вопрос. А когда Вы писали роман, Вы уже знали, что с ним будете делать? Или он родился, и Вы задумались: «надо бы что-то предпринять».
Сергей Алхутов: Перед тем, как сесть за сбор материала, я собирался написать именно книгу. Но пока писал, об этом не помнил. Как написал — сразу вспомнил. Но вспомнить оказалось мало — я же вообще был не в теме. Надо было что-то знать, что-то делать, куда-то пристраивать. Вот ради этого, собственно, и полез в интернет-литературу, потому что там хотя бы было понятно, что к чему, а как издавать книги, я вообще не понимал.
Эдуард Абрамов: Быстро разобрались?
Сергей Алхутов: С Интернет-литературой — спустя месяца три-четыре. Потом разбирался с бумажными литературными журналами. С пятой, кажется, попытки разобрался. А потом, с шестой попытки, и с издательствами.
Эдуард Абрамов: Что удалось сделать для публикации романа в Интернете и за его пределами?
Сергей Алхутов: Э-э-э… ну, опубликовать удалось. И в Интернете, сайтах, наверное, на пяти-шести, и за его пределами — отрывки в христианском журнале «Истина и Жизнь», журнальный вариант — в гордоновском литературном альманахе «Предлог», целиком, в виде книги, в издательстве «Гаятри». Вы имеете в виду конечные результаты или какие-то любопытные ходы в процессе публикации?
Эдуард Абрамов: И то, и другое. Ведь многие слышали об этом романе или уже читали его, но немногие знают его историю — в столь же степени интригующую, как и сам текст.
Сергей Алхутов: Давайте я расскажу Вам о самом любопытном ходе, но связанном не с публикацией романа, а с его пиаром. Я ведь работаю в основном в сфере наружной рекламы, у меня там знакомые, я знаю, что люди там могут сделать, какими это обладает свойствами, и всё такое. Но я никогда не то, чтобы не пользовался связями, как говорили при совке, блатом, я даже не понимал, что это такое и зачем нужно. Поэтому я просто пришёл к одному из своих клиентов и сказал: вот, у меня есть тридцать шесть баксов, вы мне напечатаете такую вот простыню метр на метр на самоклеящейся плёнке? И слил им кореловский файл, в котором на этой простыне было штук, наверное, пятьсот, кабы не тысяча, ма-а-аленьких таких наклеечек с разными слоганами. Хорошие были слоганы: «Ложка Диогена в бочке античности», «Рефлекторный ответ на риторические вопросы» и ещё несколько, попроще и послабее. А сверху надпись: «Царь и Пёс». Естественно, ни телефонов, ни адресов, так что это как бы и не реклама. Мне напечатали, я нарезал ножницами и где-то полгода подряд украдкой клеил это на двери вагонов метрополитена. Один знакомый поэт позвонил мне тогда и сказал: я тут наклеечку в метро видел, это не про тебя? Да, говорю, про меня, я же сам и клеил. Поэт удивился, но, наверное, принял к сведению, какой Алхутов сумасшедший. Хотя нерациональная, конечно, была растрата сил, эти наклеечки в метро каждый день счищают. Вот такая была история. Не белый пиар, не чёрный, а какой-то, знаете… цвета детской неожиданности, да ещё и в горошек с полосочкой.
Эдуард Абрамов: Говорят, несколько лет назад, группа энтузиастов-пиарщиков решила из гуманистических соображений развесить по московскому метро плакатики с надписью «Ты хороший». В итоге, на следующей неделе МТС разразился слоганом «Ты лучше». А какие пиар-ходы в отношении романа приходилось применять в Интернете и что они дали?
Сергей Алхутов: Самый мощный пиар устроили мне друзья и просто хорошие люди в Живом Журнале, в комьюнити «Ру-букс». Они один за другим написали туда девять рецензий на роман. Когда в комьюнити появилась десятая, модератор удалил её и разразился декретом, в котором, тщательно скрывая гнев и, видимо, восхищение, призвал никогда больше не публиковать в сообществе рецензии на мою книгу. Вот так — дружеская пиар-поддержка обернулась запретом на дальнейшую дружескую пиар-поддержку. И это, наверное, хорошо. Сказала же Ахматова о судебном процессе над Бродским: «Какую биографию делают они нашему рыжему!». Ну… ещё какие-то пиар-ходы были, всех не упомнишь. Но, наверное, самый лучший пиар книги — это ум, честь и совесть автора, как бы совково это ни звучало. Если автор не облажался, значит, возможно, шанс книги быть прочитанной со временем падать не будет. Надеюсь, я не лажаю. Хотя… есть умнейшие и честнейшие люди, а книг либо не написали, либо так себе книжки. Вот Вы, Эдуард, знаете хоть одну книжку Че Гевары или Михаила Ломоносова?
Эдуард Абрамов: Ни одной. Кстати, Иисус при жизни тоже не издавался — посмертно вошёл в хрестоматии. А вот ещё ходили слухи о презентации романа в клубе «Свой круг», где Вы произвели неизгладимое впечатление на зрителей — в том числе, Ольгу Татаринову, которая туда приехала сразу, как только узнала о мероприятии. Так что же там было-то?
Сергей Алхутов: Ну, впечатления считывать я умею не лучше, чем читать мысли, но отзыв Ольги Ивановны помню: «Серёжа, Серёжа, ну как можно! Так талантливо написано, но какой культурологический посыл Вы несёте читателю?! Ведь Будда Гаутама был совсем другим! Он ни с кем не хотел воевать!». А ещё, точно помню, она хорошо отзывалась о презентации — типа, я смог удерживать внимание присутствующих в течение всех четырёх часов мероприятия. Ну, хм, не зря же я в школе учителем работал. У меня было для удержания внимания всё необходимое оборудование и все должные методики. Из приборов на презентации присутствовала мною собственноручно изготовленная этажерка для решения задач в трёхмерном параметрическом пространстве, а из методик — собственно, решение задачи из книги и иллюстрирование всеми присутствующими одной из её глав. Этого было достаточно, чтобы всё остальное время я мог посвятить рассказу о книге и чтению коротких выдержек из неё. По такой же схеме, с добавлением кусочка, посвящённого греческому алфавиту, я делал презентацию в Нижнем Новгороде. У меня дома до сих пор лежит кассета с записью нижегородской презентации. Кстати, нижегородскую презентацию очень высоко оценил Захар Прилепин, он там был.
Эдуард Абрамов: Думаю, для современной русской литературы это всё — дичайшая экзотика, на которую мало у кого хватит воображения. Вообще, Сергей, в России хоть кто-нибудь занимается чем-нибудь подобным?
Сергей Алхутов: Разумеется, и таких десятки тысяч! Все чего-нибудь стоящие школьные учителя это делают. Только у них свои предметы — физика, химия, биология, география. А у меня был свой — книга «Царь и Пёс».
Эдуард Абрамов: Круто. Представляю, как два бывших учителя Алхутов и Караковский старательно занимаются привычной педагогической деятельностью в Интернете, попутно делая имя своему проекту «Точка Зрения» и его авторам. Кстати, расскажите, как родилось Ваше содружество? Версию Караковского, что Вы пришли в проект в 2003 году на всё готовенькое, я уже знаю.
Сергей Алхутов: Что-то, прости господи, библейское есть в речевом обороте «делать имя». Представляю себе эдакого недавно сделанного из глины Караковского, указующего на сайт и изрекающего: «Отныне будет тебе имя: «Точка Зрения»!» А сделанный из его ребра Алхутов в это время собирает яблочки. Ну, а если серьёзно, то да, пришёл на всё готовенькое. Так сказать, русская литература уже существовала, были Пушкин, Толстой, Горький и Маяковский, так что, если мерить геологическими мерками (а бронзовый или гипсовый Пушкин — объект, несомненно, геологический), то вообще уже всё было. Караковский тоже пришёл на готовенькое. Тут ведь важно не то, что готовенькое есть. Важно то, что ты к нему пришёл. Важно то, что сам ты оказался готов к этому готовенькому. Потому что приходят единицы, остальные, наверное, по пути куда-нибудь сворачивают, в пивняк какой-нибудь, или, там, деньги зарабатывать, к этому у них склонность больше. Как-то так. Ах, да, о содружестве. Мы с Лёшей познакомились через один из самопальных конкурсов на сайте «Проза.ру», я там был в жюри, а он прислал свой рассказ «Механическая лошадь». Я сразу понял: наш человек, у него вместо головы на плечах то, что надо! Потом познакомились в реале, с тех пор так и не раззнакомились обратно, до сих пор знакомы, так и дружим.
Эдуард Абрамов: Но главным редактором Вы, вроде бы, стали не сразу?
Сергей Алхутов: Ну да, сначала около года был редактором отдела публицистики и литературной критики. Уж не знаю, почему Лёша определил меня именно туда, хотя рецензии на Прозе.ру и Стихах.ру я временами писал забавные. Скажем, на статью «Три источника и три составные части поэзии» написал, что вообще-то их 3,14159, и самой любопытной является, как всегда, иррациональная дробная часть.
Эдуард Абрамов: Окей. А теперь расскажите миру, чем хорош сайт «Точка Зрения», и я тогда поделюсь, что мне раньше в моих интервью сказали об этом Кейлин, Болкисева, Прилуцкий, Мочалов и Караковский.
Сергей Алхутов: О-о-о-о-о… многим, многим хорош. Прежде всего, ни на одном из крупных литературных сайтов нет системы редакторского рецензирования публикуемых произведений, а у нас есть. Выходит, читателю видна часть нашей редакторской «кухни», ему очевидно, за что именно редактор решил публиковать тот или иной текст. Но так на «Точке Зрения» было и будет всегда. Кроме того, у нас очень мощный редакторский состав. Даже по численности — сейчас это более 30 человек. У всех более-менее разные вкусы, поэтому в целом ТЗ от «вкусовщины» избавлена, только автору надо уметь пользоваться такой ситуацией, выбирать себе нужного редактора, посылать один и тот же текст дважды или трижды, если он был отсеян не заведующим отделом, а конкретным редактором. Собственно, так тоже было и будет всегда, начинала ТЗ, кажется, с пятнадцати редакторов или около того, это лучше знает Лёша Караковский. Но самые большие достоинства у «Точки Зрения», кажется, только начинают появляться. Я имею в виду собственную точказрянскую исследовательскую программу. До сих пор об исследовании социокультурного феномена сетевой литературы мы больше говорили (впрочем, редакторские рецензии можно считать качественными исследованиями). Не знаю, может, я слишком привередлив в отношении понятия «исследование». Да, наверняка так, отчасти именно из-за этого мне быстро надоело учиться в аспирантуре, то, чем я там занимался, исследованиями я назвать не рискну до сих пор. Так или иначе, сейчас мы, тьфу-тьфу-тьфу, начинаем вроде бы делать то, что я могу с натяжкой считать исследованиями. Мы начинаем заниматься количественной филологией. Этого нет не только ни у одного литературного сайта, этого пока вообще почти не существует в природе. Я не имею в виду лингвистику текста, там количественных методов навалом, я имею в виду именно филологию. Мы пытаемся идти по стопам немецких рецептивных эстетов 60х-70х годов. Говорят, их констанцская школа развалилась из-за того, что им не удалось создать ничего операционального, чем можно было бы пользоваться в опыте. Мы, кажется, нащупываем то, что не нащупали они. Ну, нам-то проще, у нас есть Интернет. Ах, да, вот ещё что важно. Мы всё больше и больше поворачиваемся лицом к читателю. Вот, буквально на днях ввели специальную регистрацию для читателей. Это пока чисто номинальный поворот лицом, надо дальше с этим что-то делать, чтобы читатель чувствовал себя в литературе человеком, но процесс, кажется, пошёл. Скажу под завязку, что на «Точке Зрения» плохо. Никто не делает сайту подарков на миллион долларов. Впрочем, можно дырочкой в нефтяной трубе, мы возьмём. Мы, кажется, единственное заметное в современной литературе явление, существующее вообще без финансовых вливаний. Хотя кто его знает, может, этим как раз гордиться надо?
Эдуард Абрамов: Ну, этим-то «Точка Зрения» вряд ли может похвастаться. В Интернете полно энтузиастов, создающих свои литературные проекты. Но, как я понимаю, Союз писателей Москвы сотрудничает не со всеми из них?
Сергей Алхутов: Вроде бы, только с нами. Хотя, если честно, я специально этого не выяснял. Вообще, забавная ситуация в стране с союзами писателей — в одной только Москве их четыре разных штуки. У нас в редакции члены, кажется, трёх разных Союзов. СПМ это не смущает, им главное, что у нас публикуются хорошие тексты, и им хорошо с нами сотрудничать — есть что показать. Нам тоже хорошо — благодаря сотрудничеству с СПМ у нас появляются некоторые любопытные возможности представить своих авторов в реале. Например, весной в рамках этого сотрудничества мы выступали в Центральном доме Литератора. Помню, Дима Кравчук тоже организовывал выступления авторов Стихи.ру и Проза.ру в малом зале ЦДЛ, но там зал был проплачен спонсором, а нас пригласили в гости к «Кольцу А», то есть признали равными. Кстати, подумалось вот: может, в этом и есть наша фишка — в том, что мы готовы именно на равных со всеми? И с Союзом писателей Москвы, и с другими, да хоть с правительством России, нобелевским комитетом или ООН. Вот и выходит отлично с партнёрами и полная фигня со спонсорами. Спонсор не может быть равным по определению. У нас даже единственная небольшая спонсорская программа этим летом была на равных, и непонятно, в общем, кто кому больше дал — мы спонсору или спонсор нам.
Эдуард Абрамов: И что же это была за сделка? Финансирование нерукотворного памятника в обмен на вечные культурные ценности?
Сергей Алхутов: Скорее финансирование народной тропы в обмен на александрийский столп. Наши авторы выезжали 6-8 июля этого года на «Халтурин Фест», и проект «Маунт.ру» дал нам туристическое снаряжение. А мы, разумеется, возвели в ответ некоторый столп в виде баннера «Маунт.ру» на нашем сайте и ссылок ещё в некоторых местах. Ссылки всё ещё висят, баннер тоже. Да и часть снаряжения, если честно, сейчас, когда я даю Вам интервью, всё ещё на руках. Самое смешное, что я на этот фестиваль собирался ехать исключительно завхозом, но меня попросили ещё и почитать свою прозу.
Эдуард Абрамов: Да, туристическое снаряжение, похоже, в наше время — непременный атрибут писателя. Кстати, в жизни Вы же, вроде бы, монтажником-высотником работаете?
Сергей Алхутов: Да, и это, в общем, даже не работа, а мелкий, даже микроскопический частный бизнес. Я с детства ходил в походы, А ещё раньше дома по стенкам враспор лазил, у меня и отец инструктор альпинизма, космонавтов в альплагерях тренировал, дядька мой ходил в памирскую экспедицию с сэром Джоном Хантом. Так что мне сам бог велел заняться чем-то связанным с высотой и альпинистским снаряжением. И когда мне предложили висячую работу, я за первые же четыре часа заработал половину месячной учительской зарплаты. Из школы я, правда, к тому времени год как уволился, школа совсем не кормила. И — знаете — понравилось. Нет над головой начальника, под головой будильника, как говорят японцы, висишь себе гордая такая птица перепел… ой, то есть баклан, конечно. И делаешь то, что большинству людей делать попросту страшно. В этом последнем смысле, кстати, промальп мало, чем отличается от литературы.
Эдуард Абрамов: Возвращаясь к вечеру в ЦДЛ, предположу, что эта встреча была организована в результате деятельности Арбатской литературной мастерской и, возможно, других региональных объединений под эгидой «Точки Зрения». Расскажите об этой стороне Вашей деятельности.
Сергей Алхутов: Так и было. Не думаю, что это прямо уж так моя деятельность, это хорошо отлаженная работа «Точки Зрения» как системы. В феврале 2006 года нам была предоставлена площадка в клубе «Мир Приключений» в Москве на Старом Арбате, 20 для регулярных выступлений. До самого лета мы устраивали там литературные чтения каждое воскресенье. Проект так и назывался: «Литературные воскресенья». Потом наступили каникулы, а потом, в августе 2006-го, мы поехали в Минск — Я, Лёша Караковский, Лёша Корнеев, Слава Памурзин, Вова Жбанков, Артём Шепель — и, поехав, немало поспособствовали созданию там регионального отделения «Точки Зрения». А дальше по этой же модели одно за другим стали открываться региональные лито в Иркутске, Одессе, Нижнем Новгороде, Питере… В общем, теперь это всё отлажено, это именно работа на местах, «Точка Зрения» просто предлагает готовую работающую схему, по которой в любом городе едва ли не любой страны, где есть наши авторы, может быть открыто региональное ЛИТО. А проект «Литературные воскресенья» мы с Вовой Жбанковым в какой-то момент чуть не закрыли, но его во время подхватила московская поэтесса Ирина Кузнецова, и сейчас он носит название «Арбатская литературная мастерская». Название нравится не всем, зато в нём отражено, что это не серия вечеров, а постоянный проект.
Эдуард Абрамов: Помню, однажды на вечере мастерской я стал свидетелем литературной дуэли между Вами и Караковским. Всё это было довольно бредово, но очень весело. И вообще, начиная примерно с Вашего прихода на должность главного редактора, на «Точке Зрения» стали появляться остроумные нововведения — генератор псевдонимов, смешные баннеры, «текстуальные» слоганы и многие другие вещи, чья задача — вызвать улыбку. Это случайное совпадение или часть Вашей президентской программы?
Сергей Алхутов: Знаете, Эдуард, просто Лёше Караковскому очень хорошо удаётся делать вид, что он серьёзный. Но я пришёл и раскусил его. Ещё тогда, начиная с «Механической лошади». Как любит говаривать главный редактор издательства «Гаятри» Шаши Мартынова, смерть любит серьёзных. Мы же с Лёшей не готы какие-нибудь, мы нормальные чуваки, иногда, конечно, со смертью заигрываем, но смерть, скажу Вам честно, тоже любит постебаться надо всеми, беззубо поржать. Ни фига она серьёзных не любит. Серьёзный — слово, однокоренное с «серийный», а меня утомляет излишняя регулярность. Быть серийным убийцей мне бы быстро наскучило. Ой, что-то меня в непонятную какую-то сторону повело…
Эдуард Абрамов: Сергей, мы тут с Вами сидим, время идёт, последние поезда к Тёплому Стану собираются в дорогу. Удовлетворите любопытство поклонников, расскажите о своих творческих планах!
Сергей Алхутов: Два мешка отличного творческого плана! Или ответить серьёзно?
Эдуард Абрамов: Надо же немного и серьёзно поговорить. Не всё ж прикалываться.
Сергей Алхутов: Если совсем серьёзно, я вот тут только что закончил писать инструкцию по заполнению японских кроссвордов. И теперь у меня в голове это соединилось с моей давней мыслью, что художественный текст — это инструкция, предписывающая читателю, что ему думать и что чувствовать. И я хочу забабахать рассказик, который бы показал это в явном виде. Такой, знаете, с инструкцией для эксплицитного читателя.
Эдуард Абрамов: Вот это я понимаю, комплексный подход! Ладно, Сергей, надо бы заканчивать потихонечку нашу беседу. Так что напоследок — блок вопросов от Ваших поклонниц. Буквально пару слов, отвечать быстро и не задумываясь! Рост, вес, цвет глаз?
Сергей Алхутов: 90-60-90.
Эдуард Абрамов: Любимый писатель или философ?
Сергей Алхутов : Всё-таки философ, а не писатель.
Эдуард Абрамов: Как Вы относитесь к виртуальной реальности?
Сергей Алхутов: А чем она отличается от реальной реальности?
Эдуард Абрамов: Можно ли жить Живым Журналом?
Сергей Алхутов: Если начнут за него платить бабки, то можно. Но быстро повесишься. Тогда он станет мёртвым журналом.
Эдуард Абрамов: Если говорить о пиаре, то что это больше — сила, сила воли или гнусный обман?
Сергей Алхутов: Ничто из перечисленного. Пиар — как отношения между этими тремя.
Эдуард Абрамов: Если бы Вы были Буддой, кем бы был тогда Будда?
Сергей Алхутов: Монтажником, конечно!
Эдуард Абрамов: Когда на «Точке Зрения» опубликуют Солженицына и за что?
Сергей Алхутов: Кто даст правильный ответ, тот получит десять лет!
Эдуард Абрамов: Кто такой в Вашем понимании идеальный читатель?
Сергей Алхутов: Средний на графике читателей. Он уже опытен, но ещё не устал.
Эдуард Абрамов: Когда Вы читаете свои рассказы со сцены, девочки плачут от восторга, а мальчики от страха?
Сергей Алхутов: Неа, девочки от страха, а мальчики просто паццталом.
Эдуард Абрамов: Если бы Вам дали последнюю минуту Интернета, на какой сайт Вы бы зашли?
Сергей Алхутов: В ЖЖ, повесил бы там что-то вроде «Ахтунг, мне пипец, сообщите на ТЗ».
Эдуард Абрамов: Легко ли быть писателем?
Сергей Алхутов: Трудно. Мешает работа.
Эдуард Абрамов: Многие спрашивают, где можно прочесть Ваши книги. Как Вы думаете, почему они это делают?
Сергей Алхутов: Потому что ещё не устроились на диване под торшером. Именно там их лучше всего читать.
Эдуард Абрамов: Почему Вы принципиально не пользуетесь ICQ?
Сергей Алхутов: Это не принцип, это интеллектуальная лень.
Эдуард Абрамов: Было ли вначале Слово, и у кого оно было?
Сергей Алхутов: Серьёзный вопрос, однако. Логос — по-гречески не только слово, но и влияние. Я считаю, это просто некорректный перевод.
Эдуард Абрамов: И последнее. Кого посоветуете ещё проинтервьюировать?
Сергей Алхутов: Дык, Солженицына ж!
Эдуард Абрамов: Спасибо.
Код для вставки анонса в Ваш блог
|