МИХАИЛ САЛИТА: Гиюр.
Очередной рассказ Михаила Салиты, действие которого начинается на борту туристического лайнера, хотя и обозначен автором как «тру стори», больше напоминает глянцевый фотоснимок красивой жизни, где не понятно, какова доля, собственно, жизни, но довольно заметна ретушь. Хотя что это за жизнь? – здесь уж читателю предстоит отведать гремучий коктейль: Одесса, Россия, Америка, ну и конечно еврейская тема. Но так, даже несмотря на эпизод с историей про концлагерь, все в самых радужных красках: герой в мгновение ока (и сам-то рассказ совсем небольшой) и совершенно без каких-либо усилий обретает женщину своей (и не только своей) мечты, и, уж более того, эта женщина обретает одну с ним веру – иудаизм, разумеется; потому что "в семье должна быть одна религия". Простите за кощунство: аминь.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ева Рапопорт
|
Гиюр
Многопалубный туристкий лайнер star princess шел к Карибским островам. Владимир, рослый, крепко сложенный и симпатичный молодой человек, лет тридцати, спустился с верхней палубы и, щурясь от солнца, залюбовался группой ребятишек, плескавшихся в джакузи.
Стряхнув с одежды брызги воды, завернул в один из отсеков, где за столами, в окружении болельщиков, сражались любители карточной игры, шаш-беш, шахмат и шашек. Володя сел за свободный столик, расчерченный наподобие шахматной доски, рассчитывая найти компаньона из числа болельщиков.
Его внимание привлекла высокая, великолепно сложенная блондинка. Она подошла к играющим в карты в трех-четырех шагах от него.
Володю поразили ее большие голубые глаза в обрамлении темных ресниц и четко очерченные брови. Ее правильные черты лица, легкий оливковый оттенок кожи, плавные очертания тонкой талии, груди, бедер и стройные ноги - заставляли его подумать о гениальности природы, создающей такие шедевры. Она, как видно, уловив его внимание к себе, мелькнула, соломенного цвета косой, повернулась к нему, и лицо ее осветилось чуть заметной улыбкой.
Володя, не отводил от нее взгляда и вопреки свойственной ему самоуверенности в отношениях с женщинами, перед ней неожиданно утратил эту привычную способность.
- Что скажете? – услышал он за спиной мужской голос с одесским акцентом. Обернувшись, встретился взглядом с еврейским мужчиной средних лет. Тот держал в кулаке несколько собранных веером купюр. Облик его показался Володе знакомым.
- Предлагаете бабки, не откажусь, - отреагировал Володя.
- А что можете предложить взамен?
- Разве что, «спасибо!», - ничего более. У меня этого добра навалом. Могу и вам отстегнуть.
- В таком случае я дам сдачи: «на здоровье». Тоже, чего-то стоит. Будем считать, что наша бартерная сделка удалась. А этой красотке, на которую вы пялите зенки, я бы отдал все, что в кармане брюк, и даже вместе с портмоне. Но при всех ее достоинствах она мне представляется недоступной. Позвольте, я присяду.
- Конечно, конечно, садитесь! А ваша позиция мне понятна.
- Но тоже, думаю, вряд ли вам представилась бы возможность снимать штаны.
- А вам?
- Не уверен. Но я бы с этого не начинал. Бабенка потрясная. Лет поменьше тридцати. Подходящая. И, конечно, знает себе цену. Таких, прежде чем трахнуть, надо обработать языком и не в этом загоне псевдоинтеллектуалов, а в ресторане, где кельнерам кидают с нулями.
- Пасуете?! В таком случае предлагаю перекинуться в картишки. Они, как женщины, могут нежданно-негаданно принести удачу. Это вам не помешает любоваться красоткой. И давайте знакомиться. Я - Семен и, между прочим, дилер по продаже медальонов на такси. А вы?
- Я Владимир, медик.
- Завидую вашей профессии. Пациентов вам не надо уговаривать тащиться к вам с долларами и евро. И никто вас не принуждает отчитываться. От вас лишь одно требуется: «Не навреди!». Только не навреди! Ай-ай! Такого нет ни в одной профессии. За бабки отпускаете кадохес (хреновину). Мало того, еще имеете непосредственный допуск к женщинам и можете командовать им: раздеться и лечь на топчан!
- Я не гинеколог и вообще не лечащий врач.
- Еще и не лечите! Так - так...
Чтобы их разговор, не привлекал внимания, они беседовали по-русски и на идиш.
- Володя, где вы живете?
- В Майами, уже год, как переехал сюда из Нью-Йорка.
- А до приезда в Америку?
- Жил 18 лет в Одессе.
- Я сразу понял, что вы одессит. Как говорится, рыбак рыбака... Хотел убедиться в этом. Я тоже родом из Одессы. Коренной одессит. Хотя кто знает, где закопаны наши корни, - задумчиво промолвил Семен.
- А мне известно где. Почти точно.
- Да ну! И где же? – заинтересовался Семен.
- В Крыму. Там когда-то было еврейское княжество Феодора.
- Почему вы решили, что там ваши корни? – спросил Семен.
- А вы не обратили внимание на мои глаза? Они слегка заужены. В них есть что-то азиатское, точнее, средневосточное, - вполне серьезно заявил Владимир.
- Если судить по глазам, то, может быть, вы китаец, кореец или японец...
- Зря шутите! Моя фамилия Шлита, часто встречается в Израиле. Рабай Залман Либеров сказал, что это слово служит приставкой к фамилиям больших раввинов и, в частности, ребе Шнеерсона, который родом из Николаева. А это всего в двух часах от Одессы. Думаю, если хорошо покопаться, окажется, что я потомок царя Давида.
- Черт возьми! - ухмыльнулся Семен – Я разговариваю с вами сидя! Может, вам известно, от какого из его колен вы произошли и даже от какой из его жен? А впрочем, разве это имеет значение, когда каждая из них - царица. В таком случае расскажите о себе подробней.
- Родился я в Одессе на самой длинной улице – на Комсомольской, на знаменитой Молдаванке, и считаю, что мне повезло жить в этом городе, где добрый след оставили Бабель, Утесов, Ильф, Петров и другие видные одесситы, - Володя взглянул на Семена.
- Что сказать? Комсомольская улица славилась глухими дворами, цветущими каштанами... и коммунальными квартирами с деревянными покосившимися верандами. Прямо скажем – не Фонтан. К тому же, друг мой, вы помните Одессу уже без Бабеля, без Япончика и без романтических мечтателей, вроде Эдуарда Багрицкого. Эти личности придали Одессе особый колорит и прославили ее на весь мир.
- Хватит об Одессе, предложил Володя. - В Америке мы, а это немалого стоит. Поделитесь, чем вы заняты, как дилер, в этой мировой ярмарке золотого тельца по имени доллар!
- Я владелец шести медальонов такси. В свое время их продавали по 75 тысяч за штуку...
- А сейчас?
- В семь раз больше.
- Неплохо, - заметил Володя.
- А чем занимаетесь вы, Владимир?
- Медоборудованием.
- Тоже неплохо.
- Не жалуюсь.
- Кстати, Семен, вам приходилось слышать за Сеню-психа?
- Молодой человек, вы до сих пор кидаете одесские словечки. Вы, что не можете вместо «за» выговорить «о», режет слух и выглядит с вашим образованием «не в дугу».
- Как бизнесмену это можно. И ваши, Семен, словечки «кидать» и «не в дугу», прямо скажем, тоже не в дугу. Так что за Сеню?
- Слыхал о нем. Его папу знаю. Он днем менял купюры, а ночью их доставал, чтобы было что менять. Когда у Евсея спросили: «что вы скажете о Сене?», он ответил: - «Я с психами дела не имею!»
- Почему Сеня сейчас в бегах?
- После того, как наехал на магазин на Брайтоне, он куда-то отлучился.
- Я слышал, что Сеня без тормозов. Но откуда за ним кличка «псих»?
- От папы. Когда большевики задумали его расстрелять и зачитали приговор, он умудрился здрачить и метнул это в морду судье. До него еще ни один нормальный еврей так откровенно не поступал по отношению к советской власти. Его признали невменяемым и заменили расстрел на психушку. На Молдаванке Сениного папу уважали. Даже в психушке.
Рассказывая, тасуя и раздавая карты, Володя все косил взгляд на незнакомку... «Принцесса», - думал он о ней и мечтал познакомиться. С досадой воскликнул:
- Достанется же кому-то такая роскошь! С ума сойти!
- Так действуй же! Между прочим, она в нашу сторону, я заметил, кинула заначку. Не на меня же! Я пойду, - и Семен стал прощаться.
Неожиданно красавица подошла к ним и по-русски сказала:
- Я Наташа. Тоже одесситка.
Оба опешили. Уверенные в том, что она ни слова не понимает по-русски, такого наговорили!.. А она продолжала:
- Извините, что не сразу представилась. Я с интересом слушала ваши воспоминания о нашей любимой Одессе. Увидела, что вы уходите, а мне показалось, что прощаюсь с Одессой. Позвольте побыть с вами еще...
Володя даже потерял дар речи. Семен не растерялся и воскликнул:
- Будем очень рады!
- Давайте встретимся в восемь, у шведского стола, предложила Наташа.
Оба согласились.
Вечером они встретились, но Семен вскоре удалился. Оставшись вдвоем, они разговорились. Володя попросил:
- Расскажи немного о себе.
- Училась в Англии, в школе казино, на дилера. Затем поступила на работу в круизную компанию в Майами. Там я тебя несколько раз встречала на South Beach.
- А где именно ты меня видела?
- В кафе «Tea for Two», я там часто бываю с друзьями. Мечтала с тобой познакомиться. И вот встретила здесь.
После ее признания стесненность окончательно оставила Володю и, осмелев, он сказал:
- Наташа, ты очень красивая... Глаз не отведешь...
- Спасибо! Ты это уже говорил, когда играл с Семеном в карты, думая, что я не понимаю по-русски. Мне было интерестно слышать буквально все, что ты говорил. Я ловила каждое твое слово и лишь одного боялась - что ты уйдешь, а я не смогу тебя остановить.
Ее искренность взолновала Володю, горячая волна страсти обдала его. Он впился поцелуем в ее пылающие губы. Она, прижавшись к нему, запустила пальцы в его волосы и почувствовала, как пылает его голова. И она загорелась тем же огнем.
Володя гладил ее, не оставляя нетронутой ни одной клеточки ее тела.
- Я хочу всю, всю тебя!..
- И я хочу! Пойдем в мою каюту! – и потянула его за собой.
Во время краткой паузы, в еще не утоленной страсти Володя шептал:
- Наташа, ты девочка из моего детства. Я тебя искал всю жизнь и не могу с тобой расстаться. О такой жене я мечтал!.. Выходи за меня замуж.
- Вот так, сразу? – спросила Наташа. И в голосе ее прозвучало недоумение.
- Да, вот так! А чего ждать?!
- Но я не еврейка. Наверно, ты обещал маме, что женишься на еврейке. Моя бабушка во время войны ушла добровольно на фронт. Попала в плен и оказалась в концлагере. Это был общий концлагерь для военнопленных. Это спасло ее. Она была очень красивая женщина, я видела ее фотографию в молодости. А ты же понимаешь - в концлагере особенно страшно быть красивой.
Ее насиловали постоянно. Однажды, когда группа немецких солдат пустила ее по кругу, в барак зашел офицер и, увидав красавицу, забрал ее к себе. И тем спас. Она служила у него домохозяйкой, и он хорошо к ней относился. Как-то в лагере расстреливали мирных жителей. Бабушка случайно, оказалась у страшного места расстрела, и ей чудом удалось увести оттуда маленькую девочку. Офицер разрешил взять ребенка в его дом. Этим ребенком была моя мама. - И Наташа добавила: - Когда меня спрашивают: «What do you like to do for fun?», я отвечаю: красить пасхальные яйца на Хануку - it’s pretty interesting. Я слабо разбираюсь в вопросах, связанных с национальностью, но знаю, что в семье должна быть одна религия.
- Вот и я хотел тебе это сказать, - согласился с Наташей Володя.
...Прошло несколько месяцев. Наташа все это время жила с Володей в его квартире в Майами. Однажды, проходя по улице, увидела молодых еврейских ребят, предлагающих помолиться с тфилином. Наташа подошла к ним и попросила, чтоб они его ей тоже надели. На что они с улыбкой объяснили, что тфилин следует надевать только мужчинам.
Наташа спросила их о том, что ее волновало:
- Где бы я могла встретиться с раввином?
- Обратитесь в Pine Tree Chabad House, что на 41-ой и Линкольн Роуд. Вам лучше прийти туда вечером, чтоб застать раввина во время вечерней молитвы.
Поблагодарив ребят, она пошла в синагогу. Там были одни мужчины. Ей предложили подождать на женской половине. После молитвы она подошла к раввину и рассказала свою историю. Он слушал не перебивая. Когда Наташа закончила, спросил:
- Чем вас привлекает наша вера?
- В семье должна быть одна религия, - ответила Наташа.
- Вы, наверно, очень любите этого человека? – спросил раввин.
- Да, - ответила Наташа.
- Ваша бабушка жива?
- Да, она живет в Одессе.
- Пусть ваш fianc (жених) встретится с вашей бабушкой. Подождем, что она скажет. А потом приходите ко мне.
Володя поехал в родную Одессу. В доме на Приморском бульваре, недалеко от памятника Дюку, ему открыла дверь седая семидесятилетняя женщина, еще не утратившая прежней красоты.
За чаем она села напротив него и пристально изучала его лицо. Затем, не отводя от него глаз, спросила:
- Аидише бухер (еврейский парень)?
Володя утвердительно кивнул. Они еще помолчали. Затем женщина положила свою теплую ладонь на кисть его руки и промолвила:
- Теперь я могу умереть спокойно.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
МИХАИЛ САЛИТА: Гиюр. Рассказ.
"Красивая" история из еврейско-эмигрантсокй жизни, где герой не только обретает женщину своей мечты, но и эта женщина обретает одну с ним веру, ибо "в семье должна быть одна религия".
04.03.08 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|