Павел Терешковец: Забытая встреча.
Люди строят свою жизнь сами. Одним удается это лучше, другим – хуже.
Но все, как правило, получают в конце жизни то, что они заслужили.
Признать это, примириться с этим – трудно. Порой невозможно.
Но понять это необходимо. И чем раньше это произойдет, тем лучше.
Рассказ Павла Терешковца «Забытая встреча», конечно, не показался мне шедевром. Но в нем, представляется мне, есть искренность, и отражена та самая, очень важная, на мой взгляд, взаимосвязь между тем, что человек дает жизни, и тем, что он от нее получает в итоге.
Описанная, выведенная в этом рассказе встреча молодости и старости – не случайна. Неслучайная, она является для молодого героя своего рода предупреждением
И, конечно, щемит… бесконечно щемит сердце при столкновении с бессилием старости и неспособностью переменить судьбу.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ева Наду
|
Забытая встреча
Был один из тех самых обыкновенных дней, когда поезда едут по кислым от сгнивших листьев рельсам, и небольшими скоплениями там и сям валяется грязный снег, а дворники бездельно метут своими потрепанным метлами. Пасмурная погода накрыла весь город. Я шел из университета домой и думал о своем.
Жил я тогда на квартире с друзьями - я и три моих старых друга. Практически в самом центре. Идти пешком в тот день было лень. Я подался в сторону автобусной остановки. Мимо проезжали грязные машины, лужи на асфальте кромсали небо. Размывая лица прохожих, моросил небольшой дождик.
На остановке уже было два человека. Молодой человек разговаривал по телефону и улыбался, в руках держал большой букет цветов. То были не розы, нет. Эти, как их… Хризантемы, вот! Голубого цвета. Слева от меня на лавочке сидел пожилой мужчина лет шестидесяти пяти. Я присел рядом и закурил. Дым мне показался особенно вкусным, и я стал глубоко и задумчиво затягиваться. Ветер подул в сторону старика, и тот закашлялся, затем аккуратно вытер нос и переставил трость на другую сторону. Я бросил сигарету под ноги и растер ее по мокрому асфальту. Мужчина с удивлением на меня посмотрел и достал газету. Стал делать вид, будто читает. Но я-то видел, что он не читает, а о чем-то напряженно думает, слепо пялясь на газетные строчки.
Одет он был довольно прилично: коричневый замшевый пиджак, теплый махровый шарф в оранжево-красную полоску, выглаженные штаны и натертые до блеска кожаные ботинки. Я покосился на него и единственное, что успел заметить - это его потерянный взгляд. Было видно, что он хочет что-то сказать, да все никак не решается. Прошло пять минут, а автобуса все еще не было. Наконец старик повернулся ко мне и, прокашлявшись, заговорил:
- Извините… - сквозь его потрескавшиеся губы с трудом пробивались слова, - Вы не могли бы дать мне денег… денег на проезд… - было видно, как он смущен. Я подумал, что это первый раз, когда он вообще у кого-то просит помощи. - Нет, я действительно извиняюсь, что вас беспокою… Но… Но мне действительно нужны деньги, чтобы доехать до дома.
Настроение у меня было крайне паршивое. На мне висела куча проблем, которые я тщетно пытался решить. Но сейчас мне было уже все равно, я просто собирался ехать домой. И тут такой вот старик обращается ко мне с просьбой дать ему денег. В другой время я бы и рукой не двинул, но сейчас я не хотел слышать от него никаких оправданий, а просто – что ж - залез в карман, достал все, что там было, и отдал ему.
- Нет-нет, я не могу столько взять. Мне просто нужны деньги, чтобы доехать до дома, - он отсчитал сумму, требовавшуюся для проезда, и отдал мне все остальное. – Спасибо вам огромное…
Прошло еще пять минут, пять молчаливых угрюмых минут, прежде чем подъехал автобус. Старик с усилием встал, опершись всей своей массой на черную трость с блестящей серебряной головкой, и, похрамывая, побрел к автобусу. Я предложил ему помочь, но он только улыбнулся в ответ и, сморщив лоб от напряжения, пошел дальше, было заметно, что насколько трудно дается ему каждый шаг. Спотыкаясь, он забрался по ступенькам в автобус, и двери со скрипом закрылись. Автобус резко рванул с места. Пожилой мужчина опрокинулся назад, но я успел его подхватить и посадил на обшарпанное сиденье. Сам сел рядом. Он еще раз посмотрел на меня, кивнул головой в знак благодарности, прикрыл веки и начал рассказывать о себе и о своей жизни. Мне было ехать совсем близко, буквально пару остановок, но в тот день мне ничего больше делать не хотелось, и я, удобно устроившись на дерматиновом сиденье, приготовился слушать старика.
«Ой, устал я от жизни… Сколько можно?.. А ведь все так прекрасно начиналось… Закончил престижный факультет, подался в писатели, написал пару книг… Черт, даже не помню их названия. С памятью уже проблемы, людей сложно запоминать, имена и так далее по списку. Уже не тот я стал. Старый и одинокий. Была у меня жена, красавица несусветная, все на нее зарились, а я им ходу не давал, того и гляди кулаком, как кувалдой, отхватывали. Я в своей жизни только одного человека любил… Катей ее звали. Теперь даже и не знаю, где она и с кем. А были мы с ней долго. Уже и дети появились, но потом – черт его знает. Я вообще не понял, что произошло. Ее вдруг как подменили, и она стала на меня смотреть не так, как раньше. Ну я и запил. А что еще оставалось делать?.. Потом по девкам пошел. Бросил ее. Или она бросила меня…
Дети с ней остались. Но позже я вроде как оклемался и стал искать другого человека, который бы смог быть со мной. Быть частью меня. Были все эти пьянки, попойки, разнузданные веселья… Чего только я на своем веку не повидал. И книги я тогда бросил. Совсем про все забыл. Приходилось, конечно, статьи писать, деньги-то нужны. Но… но что-то ушло, я остался ни с чем… у разбитого корыта. Была у меня потом еще уйма девушек… Только и успевал их считать. Но они были как кадры на бесконечной пленке, а общего сюжета не было и в помине… Той самой нити, которая раньше давала мне жизнь.
Но зато теперь я с умилением вспоминаю те счастливо прожитые годы. Ведь тогда я действительно был счастлив. И думал, что это у меня никто не отберет. А само-то это счастье у меня себя и забрало. Безвозвратно. Конечно, пару лет прошли для меня в ужасных мучениях. Я уже не знал, куда деваться. Но потом… потом как-то все пошло своим чередом, и я… успокоился, что ли. И все равно… просыпался по утрам, а рядом - никого. Деньги у меня водились хорошие. И статьи мои забирали в редакции с руками и ногами. А я вроде особо и не старался. Писал себе и писал. Потом в банк -за деньгами… И – снова в пляс. Ты, может, спросишь, пытался ли я ее добиться вновь? Да, пытался. Еще как пытался. И чувствовал себя полным идиотом. Но надежда не умирала, как я ее ни тщился задушить. Не умирала и все. И я всегда на что-то надеялся. Как последний болван.
Так вот, парень… Извини, я не спрашиваю твоего имени. Боюсь, что могу забыть, а ты еще чего доброго обидишься. Так вот, я тебе вот что скажу: время то было лучшее, что мне довелось пережить в своей жизни. Лучшее и точка. Я приходил домой, меня ждала жена, дети бросались на руки и кричали: «Папа! Папа! Мы тебя так долго ждали!» А она стояла, опершись на угол, и мило улыбалась, сверкая своими изумительными глазами. И знала, что мы счастливы. Не знаю, что ее надломило. Бился я над этим, но так и не понял. Нет, однозначно, другого у нее не появилось. Уверен в этом. Хотя… Я хорошенько узнал женщин за эти годы. И знаешь, это правда – то, что они коварны. Они коварны настолько, что ты даже не заметишь, как произойдет катастрофа и ты останешься гибнуть на дне, разбитый и подавленный.
Я приходил домой, а она ждала, и от вкусного ужина поднимался пар. Дети смотрели интересные фильмы, а мы часами сидели на кухне и разговаривали, делясь всеми секретами жизни и рассказывая всякие небылицы. Смеялись вместе и вместе за ручку ходили в кино. Были и ссоры, конечно. Ну, куда без этого? И серьезные бывали. Но мы каким-то образом все налаживали, и все становилось еще лучше, чем было раньше. Ну, по крайней мере, мне так казалось. А потом – бац! – и ничего больше нету. Лишь я и одиночество, и скомканные листья стихов. И страх перед жизнью. Потом еще два года проработал корреспондентом в Ираке. Ужасы стали для меня повседневностью, я даже пережил нервный срыв. Единственный после того, когда меня бросила жена. И больше в жизни моей срывов не было. Только этих два. И когда они случались, я бывал в отключке по нескольку дней. И ничего потом не помнил. А все остальное – белая пустота и глупая безмятежность. Как-то раз сказал себе: «Да гори оно гаром!». И оно сгорело. Теперь я один на один с ее величеством жизнью.
Парень, ты думаешь, это можно назвать жизнью? Когда я все уже знаю: и то, что скоро мне предстоит умереть, и то, как я проведу остаток своей никчемной жизни, и то, что все мои бывшие поклонники, все поклонники моего творчества уже поди обо мне совсем забыли. Приходят новые ребята, и у них тоже есть голова на плечах. И что же теперь мне прикажешь делать? Я слишком слаб, чтобы повеситься на собственном галстуке или еще чего с собой сотворить.
«И что теперь?» – спрашиваю я себя. Я приеду домой, у меня шикарный дом, кстати. И машина есть. Но мне этого больше не надо. Машина третий год стоит в гараже, и я даже туда не заходил, кто его знает, может, ее уже украли. Да на здоровье. Бог с ней. Я не об этом говорю. Я говорю об отвержении, как о способе спасения. Но ничто меня не спасает. Дома ждет плазменный телевизор, два компьютера, блестящий мраморный пол, домашняя стереосистема, холодильник, набитый всякой дрянной вкуснятиной… и одинокий дубовый стол на кухне… за которым мы вместе ужинали… но… Но мне все это больше не нужно. Я так одинок…»
Я внимательно слушал, мне было очень интересно. Я с удивлением смотрел на этого старика и поражался его трагедии. Я попытался его успокоить, но он резко встал, протянул мне руку и крепко пожал мою ладонь. Ковыляя, он вышел из автобуса, двери снова со скрипом закрылись, и нетерпеливый водила рванул вперед. Я понял, что уже давно пропустил свою остановку и вскоре вышел. Поплелся домой пешком, задумчиво и тихо. Все думал об этом старике.
На следующий день я вышел из университета в приподнятом настроении. Хорошо написал контрольную, а тут еще и солнышко выглянуло. Стало тепло, я включил плеер и решил пройтись пешком до самого дома. Но вдруг – не знаю почему – я захотел пройти мимо той вчерашней остановки, где я встретил странного старика.
Издали я заметил знакомую фигуру. Старик, припадая на левую ногу, хромал к подкатившему автобусу. Я подбежал к нему.
- Здравствуйте! – я широко улыбнулся. – А я и не ожидал вас тут встретить! Вот с универа решил пешочком до дома пройтись.
Он загадочно посмотрел в сторону, потом – на меня. На его лице было написано удивление. Такое, когда к тебе подбегает неизвестный человек и начинает с тобой здороваться и весело пожимать твою руку. Он снова отвернулся, прищурился, затем пару раз моргнул, будто желая освободиться от миража, и опять посмотрел на меня.
- Ну, это я! Мы же вчера тут встречались, помните? Вы мне еще очень долго о себе в автобусе рассказывали? – я с надеждой посмотрел ему прямо в глаза.
Он посмотрел на сверкающее солнце.
- Я не помню, - сказал он и заплакал.
Двери автобуса захлопнулись, и автобус помчался на следующую остановку.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Павел Терешковец: Забытая встреча. Рассказ.
Не все боятся старости, но все, до нее дожившие, о ней сожалеют.
10.05.08 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|