Татьяна Ладыженская: Мой милый «железный Конни».
Главной герой этой истории – нет, ни за что вам не угадать – обыкновенный конверт. Вот таким именно образом Татьяна Ладыженская дебютирует на «Точке зрения». В тексте по воле автора без конца что-то рвется – конверт, отношения, листки, на которых написан рассказ. Таков же точно и ритм повествования – разорванный. О чем, собственно, речь, становится понятно не сразу, но постепенно клочки и обрывки, подобно фрагментам паззла, складываются в картинку. Однако что это? Литература потока сознания? По крайней мере, пожалуй, все-таки литература. Хотя и написанная в определенной степени на каком-то своем языке. Может быть, именно на таком и разговаривают конверты?
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ева Рапопорт
|
Мой милый «железный Конни»
Кусочки разорванной страницы сиротливо белели в ведре. Разве это ведро? Разве так нужно принимать разбитую жизнь? Эти клочки бумаги, точнее эти четыре страницы, уменьшенные моими пальцами до размеров печенья – замолчали навсегда. Так и было тогда. Как говориться: «Эти строки я посвящаю… своему бывшему мужу, который так произнёс слово – гениально – и при этом по-пастушечьи икнул, что рассказ, который я ему прочитала, по буквам выкатился из кухни, оставив пустой лист, который я и выбросила в ведро. Как я могла тогда так поступить со своим творческим порывом, со своим другом-подснежником. Я почти семь лет после этого искала те буквы, но тщетно. Нужна была та ситуация, которая меня подтолкнула на тот крошечный рассказ. У него даже было название – КОНВЕРТ.
Его звали – Кон. Но он себя почему-то называл женским именем – Конни. И так протяжно это говорил, что это имя действительно становилось именно его именем – Ко-нн-ии. Он был немножко манерный, немножко сноб, немножко глуп, но по-детски верил в то, что рождён быть джентльменом. И вся жизнь его сложиться, как у истинного англичанина – без бурь и эмоций. Дальше уже текст от его лица (это единственное что я могу сделать для него сейчас с высоты прожитого того дня)».
Надо туда вернуться, в то время, в ту кухню. А ещё лучше – в ту минуту, когда начал складываться этот рассказ, ощутить его шёпот, увидеть его проявление, как фотографию в ванночке при специальном свете. Да, нужен специальный свет, чтобы не испортить мгновение – тогда оно и останется в истории. Так и свои рассказы нужно читать тем людям, которые не убьют их, а следом за ними и Вас. Я не виню себя, нет. Не уберегла тогда и всё тут. Но… С того дня мною не было написано ни строчки. Убийцы. Может именно тогда, я посмотрела впервые на этого человека, как-то под другим углом и приняла решение уйти.
-какая чушь, уйти от мужа только потому, что он не оценил какую-то писанину.
-это не писанина – это было моё будущее.
-твоё будущее в сюрреалистической муре о конверте, который и не конверт.
-а кто? Стоп… Спасибо, я вспомнила, я вспомнила всё.
-что ты вспомнила, что ты вообще можешь? А ну не стирай меня с экрана, а ну не прыгай, как сумасшедшая. Не трогай буквы, мною написанные в твоей голове. У меня есть право.
-я вспомнила, его звали…
-у меня есть право уничтожать все твои никчемные мысли. Слушай…не…оста…
«Все уже ушли из офиса по домам, а ОН ещё возиться с бумагами. О – гремит ключами, выключает свет и – ура... забыл закрыть ящик письменного стола. Сегодня будет удивительная ночь, жаль только что этот толстяк, так придавил меня, что можно задохнуться. Что там в нём? Деньги, письмо деловое – главное, что его последняя ночь проходит за работой, хотя и лёжа. А я чист, свеж, и даже по счёту не второй. Может, завтра и не покину это место. Мой дом. Волшебный добрый дом. Скрепки на столе светятся, как звёзды. О – шум машины. ОН уехал. Впереди вся ночь, можно думать о чём угодно, мечтать, петь. Вон там розовые бумажки с клейкой лентой – так призывно лежат и блестят, но этот толстяк сверху всё испортил. Завтра милые, завтра… может быть одну из вас и захвачу, когда буду лететь вверх отсюда. Спите. Спи…те…»
Это было поздней весной. Нет. В апреле. Я сидела в офисе и делала вид, что работаю. А сама вдыхала полной грудью свои новые ощущения. Любовь… Тук, тук... Случайная любовь…Тук, тук. Так вот ты, какая… Да. Надо отбросить театральность внутри себя – и слушать опять. Любовь…Тук, тук.. ЗВОНОК… Аж вздрогнула. Не могу привыкнуть и понять эти восхищённые вздохи по поводу мобильных телефонов – поводки, да и только – новый повод оправдываться и врать. Это подруга. Бред… Бред… Выключилась. Стала замечать, что ничего. Ещё раз. Стала замечать, что НИЧЕГО, да именно Ничего, кроме раздражения в последнее время – её звонки не вызывают. Я могу долго терпеть очень многое. Это какие-то уровни внутри меня, обручи что ли, которые не дают сразу сказать или сделать что-то такое, что от меня не ожидают. Игра в поддавки, но самого низкого пошиба. Уровни страха, воспитания, покорности – иногда мешают жить и двигаться вверх или вперёд. Как в песне поётся., и… Не надо и. Я отвлеклась, потому что не люблю разговаривать на эту тему. Так я стала ловить себя в последнее время своей новой влюблённой жизни. Раз сама себя увожу от чего-то, тут и ройся. Продолжаем. Потому что люди, которые на мне висят, как гири – играют на моих обручах, как на струнах. А обручи эти я ношу с детства. Увы. У них есть даже футляры, для зимних вечеров, есть запасные струны, есть блестящие обёртки, есть тайный список моих грёз. Есть всё – чтобы носить их при себе всегда. И тогда симфония, которую играют близкие люди под названием: «Ну что тебе трудно» или «Я так на тебя рассчитывала» или «Я хочу с тобой посоветоваться» или «Ты была права, но» – забирает все призы у «Виртуозов Москвы». Это я опять не хочу говорить. Потому что дирижеры, которые играют в этот день – получают всё: меня, мою, жизнь, моё время. Мою жизнь? Что я тут наговорила, мою жизнь? Ну, уж нет. Так что мне сказала подруга. Что-то про манёвры. Не помню.
Купюра в пять гривен, гордо легла ко мне на стол. На рабочий стол. Было только сказано: «Передайте». Вот уж воистину – краткость сестра таланта. Моего таланта. Кому передать-то. Пять гривен. Это что, новый звонок мне о том, что я, кроме того, что работник, ещё и курьер. Или он заметил, что я не работаю, а мечтаю о нём. Не о нём, а о другом мужчине. Что-то я совсем уже. Заговорилась. А, вспомнила. Подруга что-то же просила. Ненавижу, ненавижу людскую мнимую простоту. Ему видите ли позвонила бывшая любовница, ну и что, что я её подруга и работаю у него. Ну и что? (справка: никогда не приводите своих подруг на работу к любовникам. Вместо того чтобы шпионить за ним, она его просто у Вас уведёт, уж мне поверьте, я знаю что говорю).Я что теперь должна после работы заходить к ней и нести эту странную сумму.
-алло, что это за крупная купюра в пять гривен у меня на столе.
-откуда ты знаешь что пять? Постой, он, что дал всего пять гривен? ( тут, если бы это звучало по телевизору мы бы услышали: пи..пи…пи…пи…). И тут до моего отравленного глубокой порядочностью и гордостью ума (не верь, не бойся, не проси) доходит: моя бедная подруга так удачно сыграла роль несчастной сироты, которой не за что даже доехать до работы… (могу примерно воспроизвести этот непродуманный монолог – эх маша, маша)
-я в такой ситуации впервые, завтра зарплата, а там уж как-то выкручусь. Ты передай через нашу общую знакомую хотя бы пять гривен – она собиралась ко мне заехать сегодня – привести лекарства: Кхе, кхе – прости. Спасибо тебе. Может, заедешь ко мне сегодня? Ну ладно…)
Так скорей всего и было. Но результат получился неожиданный для неё – это уж точно. О щедрости этого мужчины ходили легенды по офису. Да что там по офису – сама слышала от подруги не раз, как надо просить денег, не прося. А здесь – получите и распишитесь. Как можно после этого жить – если тебе так ответили. Дальше я её не слушала и если честно уже никогда больше не слышала, что-то перевернула во мне эта пятигривенная купюра – мне показалось, что это плата за то, что было у них. Как всё глупо и тупо наверно выглядело в его глазах. Он-то уже давно забыл о ней и влюблён в другую ( вижу же его каждый день). Почему-то вспомнился Капоте с его «Завтраком…»
-в другой раз, когда девушке понадобиться мелочь для уборной, – послушайте моего совета, не давайте ей всего двадцать центов».
Похоже чем-то, правда? Дать пять гривен, чтобы больше не звонила и не просила. Какой мужчина. Молодец. Но при чём здесь я? При чём здесь я в её бестолковой игре и в его раздражённом: «Передайте». Так всё… Иду к нему в кабинет. Как он красив всё-таки мой директор. И как мне сдержаться, чтобы не швырнуть эти гривны к нему на стол… (ах да – его-то гривны я оставила себе, для истории, положив в кошелёк. А ей передам случайно храпевшие у меня в кармане куртки заклеенные пять гривен) или залепить ему пощёчину со всей силы, от слабости своего положения подчинённой и влюблённой в него. Забудьте эту строчку.
-можно? Извините, но деньги нужно передавать в конверте. Вы можете это сделать? Вот у Вас в тумбочке конверты лежат – просто заклейте и распишитесь, что это от Вас.
Надо было видеть его глаза.
-вот возьмите. Это всё?
Даже не дождавшись моего ответа (хотя разве он его мог предположить, что я могу ещё что-то сказать после умного предложения с конвертом. Что на меня нашло в тот день. Загадка) продолжил что-то набирать на клавиатуре одним пальцем левой руки. Он что левша? Не замечала. Какие красивые у него руки. И шея. О боже. Какое-то странное состояние влюблённости у меня в этот раз – мне всё время тошнит, и кружиться голова. Авитаминоз.
«Что такое? Почему так холодно? Толстяка забрали. Второго забрали. Как я мог проспать? Я всё пропустил, Ой – что уже? Что это? Пять гривен. Как-то не очень. Не об этом я мечтал, не для этого я продумывал каждый свой день, медитировал. Но эта купюра. Боже мой, она ещё и надорвана сбоку. Как неуютно мне. Как будто бы ношеную грязную майку, надели под белую накрахмаленную рубаху. Что это? Подпись обожгла меня, как раскалённая спираль. Это ж надо так разозлиться. Как клеймо поставил. Я знаю, что он подумал при этом – разрешите промолчать – я же джентльмен. За что он так её? А она хорошенькая. А, это оказывается не ей. Руки у этой нежные, но не бархатные. Бедняжка – утром тёрла морковку. Дети, муж, овсяная каша. Как банально. Жаль что не роковая женщина. Не бросай меня так. Темно. Сумка».
Приезжаю к подруге. Протягиваю конверт. Что тут началось. Она вырвала его из моих рук с такой силой и яростью. (Больная гриппом, ну-ну). Разорвала в клочья конверт, а там пять гривен( которые в ужасе забились в угол, наверное).
-это всё? А где письмо?
-какое?
-он что ничего не написал? Или забыл положить? Где телефон? Алло? Там ничего нет. Пять гривен. А письмо? Зачем тогда этот дурацкий конверт? Что значит так положено, ты что издеваешься. Он бросил трубку, представляешь (это уже ко мне). Зачем этот дурацкий конверт? Зачем? Зачем? И начала его топтать ногами. Зачем? Зачем?
«– Здравствуйте.
Все отворачиваются от меня. Ну конечно – старожилы. Если бы не эти пять гривен. Если бы не эта подпись, которая говорит обо всём и светится розовым цветом, как пощёчина. Если бы не адресат. Если бы не получатель – она. Боже мой, я заговорил конвертным языком – сейчас все догадаются, что я боюсь.
– Простите, как называется Ваша вода? Как? Эден. Не слышал о таких духах. Ещё минуточку Вашего внимания, а кто наша хозяйка? То есть Ваша? (как же разговорить хотя бы её). Сегодня великий день. И…
Опять холодно. Не трогайте меня. Не рвите. Она сумасшедшая просто. Куда меня привезли. Что значит дурацкий конверт. Посмотри на себя – истеричка. Меня на пол. Не надо. Не бейте. За что? Прощайте. Простите. Про..щай..те..»
На полу уже валялся не конверт, а порванная в клочья бумажная тряпочка. А я стою возле порога, смотрю на эту белеющую бумажную душу, и за одну минуту в голове пронёсся коротенький (тогда я ещё не знала, что он будет коротенький) рассказик.
«Хорошо, что никто не увидел и не узнал дальнейшей судьбы конверта. Теперь, когда я беру любой конверт, я рассказываю ему историю, о том, куда он отправляется, зачем и благодарю его за всё. И я знаю почему. Я чувствую вину за судьбу того чувствительного джентльмена в белой накрахмаленной рубашке. Но только за его судьбу».
Я подняла глаза на мужа – бывшего мужа – и робко спросила: «Ну, как?»
Что было дальше, Вы знаете. Именно поэтому я написала о разбитой жизни в ведре. О своей. О жизни рассказа. И о жизни конверта – чего уж там. Мы в тот день были вместе на станции под названием «Прощайте».
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Татьяна Ладыженская: Мой милый «железный Конни». Рассказ.
Небольшой рассказ, главный герой которого – не кто-нибудь, не что-нибудь, а конверт. Разорванный конверт, разорванные отношения, разорванный ритм повествования.
20.02.08 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|