Борис Скворцов: Табачище.
Борис Скворцов умеет легко убеждать своей прозой. И заражает верой в то, что всё в руках человека. Помнится, после других рассказов Скворцова мне захотелось 1) надеть рюкзак и немедленно отправиться в поход… хотя бы по ближнему Подмосковью; 2) освоить систему укрепления здоровья по методу Порфирия Иванова; 3) пить настой валерианового корня… А после этого, который вы видите перед собой, я уверен, многие читатели захотят бросить курить. Непременно! Потому что, повторяю, автор убедителен и последователен в описании мельчайших симптомов сердечного недуга. Все разделы из главы учебника по госпитальной терапии на месте: этиология, патогенез, симптоматика, диагностика, методы лечения и профилактики… И очень славно, что это всё же не фрагменты учебника, а художественная проза.
Давно замечено, что точная картина развития болезни может сама по себе служить сюжетом и держать читателя в напряжении. Но это только в том случае, если автор правдив и откровенен перед своим читателем. И если он эмоционально, но, вместе с тем, хладнокровно анализирует то, о чем рассказывает. Мне кажется, у Бориса Скворцова всё получилось. В финале рассказа произнесена необычайная важная и ёмкая фраза, которая, конечно же, запомнится: «…в любом случае лучше не курить, качество жизни другое получается, уж мне ты теперь можешь поверить…» Я поверил, снова поверил. Жить (существовать) можно хворым и немощным, но — вот именно! — какая уж тогда жизнь и какое уж тогда качество?..
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Алексей Петров
|
Табачище
Отпуск пришлось прервать. Позвонили с работы и попросили на недельку вырваться в город. В окне автобуса, мчавшего Богдана Самохвалова по Чуйскому тракту, мелькали перелески, увалы, небольшие посёлки. Слева красовалась зеленовато-меловая Катунь, которая то вплотную приближалась к пыльной дороге, то исчезала за хвойным лесом, то вдруг оказывалась далеко внизу под пугающим своей крутизной скальным обрывом.
"Из-под белой шапки снежной, из горы седой как лунь вытекает струйкой нежной изумрудная Катунь", - вспомнил Богдан старое, неведомо кем написанное, четверостишие. От этих слов почему-то потянуло ко сну, и он сладко задремал. Вчера на турбазе всю ночь распевали у костра. Кто-то предложил петь исключительно Визбора, гитара переходила из рук в руки, но песни Визбора так и не закончились. Когда сегодня сонные пассажиры спозаранок рассаживались в стареньком потёртом ПАЗике от костра доносилось: "Сигарета к сигарете, дым под лампою. Здравствуй вечер катастрофы, час дождя".
Никакой катастрофы в этом отъезде, конечно, не было, но известная доля досады всё же ощущалась: только собрался на восьмидневный траверс Куминских белков, и вот на тебе! Все планы наперекосяк. Быть может, и среди оставшихся кто-то досадовал за его отъезд, ведь мягко тронувшись, автобус покинул поляну, проехал мост через горную реку и, посигналив на прощание, исчез за поворотом, а ему вслед неслось: "Синий дым плывёт над нами мягкой вечностью, чиркнет спичка, сигарета вспыхнет вновь. За окном с зонтами бродит человечество, обокраденное нами на любовь".
…Прибыв на работу, Богдан за день успел завершить кучу дел. Когда пришёл домой, уже вечерело. Июльская дневная жара шла на убыль, но в квартире стояла жуткая духота. Проветрить было некому, семья отдыхать на турбазе.
Богдан вышел на лоджию и открыл все створки. Взору его предстал пейзаж городской картины. Далеко внизу слегка шевелился кронами деревьев Сосновый бор, к городскому аэропорту заходил на посадку пассажирский АН-24, а чуть левее клонилось к горизонту палящее летнее солнце. Созерцательность была прервана самым банальным образом. Телефонный аппарат, стоящий в комнате на верхней крышке старенького пианино, издал свою переливчатую трель. Звонил одноклассник Богдана, вернувшийся из Перми на постоянное место жительство в столицу матушки-Сибири.
- Слав, так ты подъезжай ко мне прямо сейчас, можешь и с ночёвкой, - обрадовался хозяин квартиры, - я один, семья на Алтае отдыхает. Посидим, попоём!
Друзья засиделись за гитарой, чаем да разговорами допоздна. Неважно было даже о чём говорить, главное, встретились они. Шестнадцать лет не виделись…
- Недавно диск раннего Визбора мне попался, слушай, ни за что бы не подумал, что у него такие зверские песни есть: "Разрешите войти, господин генерал, Ваших верных солдат я всю ночь проверял…", - вспомнил Слава.
- Песня называется «Доклад», это про американцев во Вьетнаме, шестидесятые годы! Есть у меня такая кассета, - воскликнул Богдан, доставая с полки маленький магнитофон. Послышалось шипение, затем раздался совсем юный голос Юрия Визбора: "А мы сидим и просто курим, над океаном снег летит…"
- Эх, такой мужик был! - с грустью вздохнул Славка, - и надо же, к пятидесяти годам сначала инфаркт, потом рак и всё. Хана! Слушай, ну почему хорошие люди так рано уходят?
Риторический вопрос, - задумчиво отозвался Богдан и зачем-то добавил, - "А мы сидим и просто курим…", - цитируя эту одну из ранних песен знаменитого барда.
- А у меня на сегодня только восьмая, - гордо сообщил Слава, доставая из красивой, с закруглёнными краями пачки сигарету «Parlament» и протягивая её старому товарищу.
- Но я же тебе говорил, что 1 сентября 1998 года выкурил свои последние одиннадцать сигарет!
- Так ты вообще завязал, что ли? - с удивлением переспросил гость.
- Ну да, на следующее утро я проснулся некурящим.
- Да брось ты! Так не бывает.
- Честное слово!
- Скажи: "Чтоб я сдох".
- Чтоб я сдох четыре раза.
- Вот здорово! Мне бы так!
В голосе друга чувствовалось восхищение и лёгкая зависть
- Да врагу не пожелаю! - воскликнул Богдан, нисколько при этом, не лукавя, потому что вовсе не собирался он бросать курить шоковыми методами. Так уж вышло… Увидев изумлённое лицо одноклассника, он решил обо всём рассказать подробно.
- Дело в том, что пытался я прекратить это малопочтенное занятие много раз, да всё не получалось. Но вот наступил 1998, год моего сорокалетия, и почувствовал я, что к какому-то финалу приближаюсь, понимаешь. Мало того, что сердце билось неритмично, то и дело пропуская удары, ещё и по ночам ныло у меня в груди, и чудилось, будто от ужаса аорта завывает в жуткой панике, сигнал «SOS» подаёт. Тревожно становилось, а бросить курить так и не удавалось, будто заколдован…
Да что ж это получается! Сам себе не хозяин? Но ведь есть же, к примеру, система Шичко! Дважды проходил обучающие курсы по ней, до тонкостей знаю. Правда, помогла она мне ненадолго, так ведь и актуальности большой в отказе от табака тогда не было.
В общем, снова вспомнил я про такую замечательную возможность избавления от дурмана и тут же по январскому морозцу сбегал в киоск, блокнот для занятий купил, объёмистый такой, в кожаном переплёте, листы в мелкую клеточку разлинованы. Ещё книга одного из учеников Шичко под названием «Как бросить курить» весьма кстати на глаза попалась, В общем, как говорится, все карты в руки!
Ближе к полночи, когда все угомонились, взял я ту книгу, блокнот и засел за столом на кухне. Предельно внимательно прочитав предисловие и первую главу, подумал: «Прекрасно! Это же слепок с натуральных занятий по методу Шичко. Именно то, что и требуется!» Пытаясь максимально сосредоточиться, медленно-медленно аккуратно заточил карандаш и, тщательно вырисовывая каждую букву, заполнил требуемую анкету. Перечитав написанное, также тщательно стал заполнять дневник, форма которого была приведена в книге. Необходимо было каждый день перед сном подробнейшим образом отвечать на одни и те же вопросы, наполняя ответы всё более глубоким смыслом, отражающим изменения исправляющегося сознания…
Что такое алкоголизм, курение, а также любая другая так называемая "вредная привычка"? - вопрошали авторы методики и тут же сами отвечали. Прежде всего, это искажение сознания! А вы думали, болезнь? Тогда возьмите-ка двух больных: одного с онкологией, а второго - алкоголика и отправьте на необитаемый остров, обеспечив самым необходимым. Что вы увидите через год? Больной раком, конечно, умер, а бывший алкоголик жив и здоров. Где же его болезнь? А вот ещё пример: пил, курил человек лет тридцать, потом вдруг взял да бросил бесповоротно и то, и другое. Неужели такое возможно с настоящим больным? А всё дело в том, что в сознании человека, употребляющего алкоголь или табак внедрена и действует ошибочная программа. Вот наша цель: стереть ложную программу и на её место записать программу истинную, то есть, основанную на правде, а не на вранье! Иначе, любой отказ от табака и алкоголя может оказаться не окончательным.
Засиделся я за дневником и книгой до двух часов ночи, пока не почувствовал, что уже до предела поглощён решаемой проблемой. Устало бухнулся в постель и моментально уснул, весьма удовлетворённый первым уроком, успев лишь подумать, что занятие подействовало лучше любого снотворного. Всю ночь мне снились какие-то тревожные сны…
На следующий день количество выкуренных сигарет оказалось раза в три меньше обычного. Вдохновлённый сим фактом, перед сном я с новой надеждой засел за дневник. Пытался приложить все свои интеллектуальные силы, чтобы уничтожить, наконец, угнетающую меня позорную привычку. Желание освободиться из табачного рабства казалось безмерным.
И следующие четыре дня отчаянно бился я за своё избавление, пока с ужасом не понял, что буксую, на одном месте. Отчего-то не получалось у меня "стереть ошибочную программу", несмотря, на кажущуюся ясность проблемы. Исписывал горы бумаги, засиживался до рассвета, пытаясь каждой своей клеточкой погрузиться в процесс осознания, но дело теперь не двигалось. Не выбраться мне никак из никотинового плена! Через неделю, совершенно измученный, поздним вечером, взял я в очередной раз в руки дневник, наполовину испещрённый мелким бисерным почерком, и с отвращением отбросил его в сторону. Ничего не понимаю! Чертовщина, да и только! Выйдя на лестничную площадку, размял болгарскую сигарету «Родопи», не спеша, прикурил и, затянувшись, сделал паузу. "Курить сигарету - означает травить себя ядовитым наркотическим табачным дымом, используя для этого вонючую бумажную соску, набитую поганой травой", - без эмоций вспомнил я фразу из книги…
- Так что же, значит, метод Шичко - это всё ерунда, самовнушение просто? - неожиданно вставил вопрос заинтригованный собеседник.
- Да не-ет! Метод Шичко - это вещь! Вот только с первого раза надо со всей серьёзностью к нему подходить. А у меня поначалу исследовательский интерес возобладал над жизненной необходимостью, видите ли. В результате - профанация, вот ничего и не вышло…
- Это поучительно и даже страшновато как-то, но ты же потом курить всё-таки бросил! - озадаченно произнёс Славка.
- Страшновато будет позже… А тогда я подумал, что под лежачий камень вода всё равно не потечёт. Решил подойти к проблеме с другой стороны. Вспомнил, как Поль Брэгг с помощью голодания рекомендовал от табака да водки избавляться. И такой есть путь! Ты его «Чудо голодания» не читал? Там про это написано. А ещё иглоукалывание есть, заместительная терапия всякая… Ну а я решил бегом заняться. Нашёл книгу «Бег ради жизни» Гарта Гилмора, перечитал и подумал: вот реальное решение проблемы. В тот же день выяснилось, что моя физическая форма вообще никакая! Нет, я знал, что детренирован, но чтобы да такой степени! Ладно. Начал с малого, зато бегал каждый день без пропусков. Потом ещё по утрам лёгкий бег добавил. Бросить курить пока не удавалось, но хоть надежда какая-никакая появилась.
Долго я так колепался, бегал еле-еле, как полудохлый, пока в марте, вечером на тренировке, не почувствовал, что могу, наконец-то, нормально бежать. Появились силы, и на финишной прямой почти счастливый, ускоряясь, летел я по безлюдной улице, стараясь не запнуться в сумерках о какой-нибудь камень на дороге. Подбежав в полной темноте к своему подъезду, остановился и поймал себя на мысли, что курить не хочу. Закурил лишь на следующие сутки, к вечеру которых почувствовав себя неважно. Решил всё же повторить тренировку. Мне это легко удалось, а к ночи поднялась высокая температура. Грипп мерзопакостный на меня навалился.
Хуже всего оказалось то, что отлежаться на больничном не получилось. Работы было по гланды, и начальник всё повторял: "Причина неявки - только смерть!" Это одна из его любимых поговорок, а я, дурак, проникся и каждое утро еле живой, отправлялся на службу. В результате болел долго, с осложнениями… В общем, когда в апреле снова вышел на пробежку, то ощутил что-то неладное. Какая-то непривычная вязкая тяжесть поддавливала меня изнутри: то ли из желудка, то ли из лёгких, непонятно. "Но вот что это ещё такое может быть?" - недоумевал я, тоскливо подумывая о летнем отпуске. Собирался летом отправиться в путешествие по горам и надеялся, что целебный алтайский климат как всегда излечит меня от всех болячек. Ещё подумал: курева в поход не возьму и от участников потребую того же.
- То есть, бегать ты перестал, - вставил гость, твёрдо решивший выпытать всё до конца.
- Да вот не бегалось уже, знаешь, как-то оно перегорело, да и продолжал себя чувствовать неважно после гриппа. Перешёл с бега на спортивную ходьбу, а бросить курить решил в походе, а пока временно смирился с этой напастью. Вот.
- Извини, перебил я тебя, что дальше-то было? - почему-то слегка смутился Слава.
- Дальше жара воцарилась безобразная. Не знаю, как у Вас там, в Перми, а здесь просто кошмар был, за два месяца ни одного дождя. В газетах писали, что старики от духоты умирают прямо на улицах… На фирме нашей переезд состоялся из нового офиса в старый: тьма работы, суета, голова кругом! Выхожу раз вечером с работы на трамвайную остановку, а тут милицейский газик останавливается, парнишка в омоновской форме выходит, меня к себе подзывает. Я-то думаю, сигаретку попросить хочет, подхожу к нему, а он вдруг спрашивает:
- Много сегодня выпили?
Я так и опешил:
- Вообще не пил, с работы иду! - отвечаю.
- А почему так некультурно идёте, шатаетесь?
- Вроде не шатался, - снова удивляюсь я.
Смотрит на меня пристально:
- А почему не причёсаны? Расчёску на работе забыли? А пятна на пиджаке…
- Знаете, - почему-то развеселился я, - битых полдня сеть компьютерную в офисе настраивал, вот и измочалился весь.
Вижу, понял милиционерик, что абсолютно трезвый человек перед ним стоит, но почему-то колеблется, не знает, что предпринять в этой ситуации, а я, посмотрев в его ясны очи, задаю дурацкий вопрос:
- У Вас трубочка есть? - подразумевая устройство, которым ГАИ водителей на алкоголь проверяет.
- Нет у меня трубочки, - досадливо так отвечает, и разочарование вселенское у него на лице отражается: надо же было так лопухнуться. Пытаясь сохранить мину, назидательно ворчит:
- И всё равно Вы очень некультурно идёте… - забрался он назад в свой газик и громко дверцей хлопнул. Фыркнул мотором да уехал.
А меня смех безудержный разобрал, пришлось пешком до дома идти. Иду, хохочу так, что прохожие оглядываются. Прихожу домой, жена спрашивает:
- Донюшка! Что с тобой?
Начинаю рассказывать про инцидент, а она вдруг прерывает:
- С глазом у тебя, что?
Оказалось, в левом глазу лопнул кровеносный сосудик, и весь белок кровью залил. То-то милиционер меня так разглядывал! А чувствовал себя я, откровенно говоря, паршиво, муторно. На жару это обстоятельство списывал, а сам мечтал: скорее бы долгожданный отпуск…
Отпуск у меня начинался в первых числах июля. По утру служебный автобус с персоналом турбазы, где я с великой радостью тружусь каждое лето на сезонных работах, выехал из города. К вечеру, преодолев около шестисот километров, прибыли мы на место назначения. Ощущение, что ты уже полумёртвым был да вдруг воспрянул. Представляешь, как после пыльного душного города, после кошмарной жары вдруг вдохнуть полной грудью чистейший таёжный воздух и окунуться в ледяную горную реку! Пробрало так, что дыхание перехватило, а выскочил на берег, и показалось, будто в живой воде искупался. Совсем другой человек перед вами!
Сначала всё шло своим чередом: знакомство с отдыхающими, техника безопасности, пробные выходы на окрестные горы. В первом же семидневном походе, когда с рюкзачок за спиной килограммов двадцать весил, всё и началось…Как только тропа, ведущая вдоль реки по узкому мрачному распадку, круто пошла вверх, ощутил я те же непонятные вязкие ощущения за грудиной, что и во время пробежки после гриппа. Вполне можно было перетерпеть, но слишком уж это дело меня насторожило, к тому же было оно явно дискомфортным.
Остановился я, скинул рюкзак, неприятные ощущения исчезли. Объявив перекур, стал рассказывать новичкам об окружающих горах. Передохнув, снова двинулись вверх по тропе, и опять начало меня поддавливать. Приостановился и, наклонившись, несколько секунд отдыхал, не снимая рюкзака. Неприятные ощущения в груди исчезли. Они исчезали каждый раз, когда я так останавливался.
На следующий день похода, втянувшись в нагрузку, уже не ощущал я тех неприятностей, однако испытывал откровенную недостаточность собственной физической подготовки. Грубо говоря, шёл через силу, буквально заставляя себя волочить ноги. И ещё! Такого со мной никогда раньше не случалось: не спал я по ночам весь поход. Ворочался с боку на бок в напрасной попытке хотя бы чуточку подремать. Бесполезно.
Вернувшись из похода, проконсультировался с врачом турбазы, кстати, твоим тёзкой, Славка. Не пойму, говорю, с лёгкими вроде у меня, похоже, какой-то непорядок. Тот внимательно выслушал, расспросил подробности и объясняет, что это вовсе не лёгкие шалят, а сердце, а если точнее, околосердечные сосуды с нагрузкой не справляются. Терпеть неприятные ощущения за грудиной нельзя ни в коем случае, надо сразу же останавливаться. В случае чего - немедленно валидол под язык. Вот тебе бабушка и Юрьев день!
- У меня же через три дня серьёзный поход намечен, с восхождением на пик по полной программе. Мужики его полгода ждали, для Сахарова это вообще лебединая песня, он во всеуслышание об этом заявлял, - отчаянно объясняю я в слабой надежде, что не запретят меня идти. А он и не запретил, только назначил мне, знаешь, что? До похода три раза в день по таблетке аспирина принимать. Обязательно поможет, говорит. Я так и сделал, вроде бы помогло.
Но вот двинулись мы, четверо мужчин, в новое путешествие. И представляешь, в первый же день у меня те же симптомы появились, причём гораздо острее, чем раньше! Хотя в первые два дня и крутых подъёмов-то не было. Шли мы по тропам вдоль рек, достаточно плавно набирая высоту. Границу леса лишь на третий день пересекли… Так вот, первые полдня шагал я, чуть ли не поминутно останавливаясь. Рюкзак не сбрасывал, закидывал его на горбушку и нагибался, чтобы полежал он малость, как на мостике, пока спазм не пройдёт.
- Так, ты в походах не курил, что ли? - оживлённо осведомился собеседник Богдана.
- А-а, совсем забыл сказать! Перед первым походом договорился я с участниками, что не будем травиться мы на маршруте, но один особо одарённый молодой человек в результате набрал курева на всю группу, ещё и пастухов встречных угощал. Он, видите ли на психолога учился и по-своему вычислил, что должен сделать всё наоборот. Что смеёшься? Да, сейчас-то мне и самому смешно, что так вышло. В общем, курил я в первом походе. Не шибко много, но курил. Во втором походе с этим делом проще было. Участники все опытные, дисциплина на высшем уровне, в поход табак не взяли. Курить, конечно, хотелось жутко, но куда деваться? У редких встречных групп "стрелял" я по сигаретке. Так, в день по штучке, по две и выходило, а то и вовсе ничего.
Ну да ладно. К концу третьего дня перебои с сердцем прекратилась, оставив после себя лишь некоторую тревожность, да неуверенность в собственном организме. И захотелось мне опровергнуть собственное нездоровье, сбросить его долой с плеч, утопить на дне океана, понимаешь! На четвёртый день увеличил я темпы передвижения по маршруту, а на пятое утро, упрятали мы рюкзаки в камнях на подходе к вершине и, взяв самое необходимое, пошли на штурм. Ясная, почти безветренная, погода позволяла пройти самые интересные места без специального снаряжения. Мы же, первая двойка, я и профессор один, ты его не знаешь, сделали ещё и нестандартный правый траверс коронки предвершины. Там, на подходе к пику ещё вершинку одну пройти надо, а мы её как бы обогнули. При этом камни, вырвавшиеся из под наших ног, летели с обрыва вниз метров на шестьсот.
Слава присвистнул.
- Помнишь у Визбора: "А сколько он падал? Да метров шестьсот!"? - выдохнул он.
- Помню, конечно: "…Лишь сердце прижало кинжалом к скале, так выпьем, пожалуй! Пожалуй, налей!" Но мы-то падать не собирались, наоборот, ещё и анекдоты по пути умудрялись травить. Потом минут сорок ждали вторую двойку и получили от язвительного Сахарова почётное звание «авантюристов».
Когда же возвращались к базе, то с хребта увидели мощный столб дыма над горами. Это по тайге шёл пал. Без дождей кругом всё пересохло до крайности, аж хрустело под ногами, ну и вот… Низовой пал двигался отрогом рядом с базой, по противоположному берегу реки. Каждое утро отдыхающие на турбазе просыпались в таком дыму, что впору было эвакуацию устраивать!
- Что такое «низовой пал»?
- А, это знаешь, выгорает всё, что на земле находится, а температуры, чтобы поджечь деревья всё же не достаёт. Вообще-то, я сам удивлялся, как такое возможно? Хвоя должна гореть как порох, а тут вот она рядом с огнём и не вспыхивает! Сухостой, тот да, выгорает… Кстати, иногда такой пал с санобработкой сравнивают, весь мусор на своём пути выжигает.
После похода подошёл ко мне Слава-врач поинтересовался здоровьем и дал ещё несколько стандартов аспирина. Пей, говорит, один мой коллега полгода пил, в итоге всё у него нормализовалось. Потом знакомый экстрасенс появился. Поглядел на меня, покачал головой и сообщил, что ему не всё во мне нравится. "А можно подробнее?" - поинтересовался я. "Да ладно, может, обойдётся," - бормочет. Утешил, называется!
Но не обошлось! Следующим вечером приехали хорошие знакомые, посидели мы вместе у костра, выпили, покурили, попели, поболтали. А где-то в третьем часу ночи просыпаюсь от распирающей боли в груди. Валидол под язык, не помогает. Рассосалась одна таблетка, вторую принял, а давит всё сильнее да сильнее. Жена проснулась, почувствовав неладное, забеспокоилась. Может, говорит, тебе к врачу сходить, укол поставить, а то помрёшь, что мы без тебя делать будем!
Оделся кое-как, пошёл к врачу. Через всю территорию турбазы надо было пройти. На полпути так приперло, что не вздохнуть, в глазах даже потемнело. Опустился я на корточки, и тут в голову мысль дурная пришла. Такая дурная, что просто смешно: думаю, если это конец, то упасть бы мне не безобразно, а уж поприличнее как-нибудь. Чтобы те, кто утром мёртвое тело найдут, не сказали, что лицо у него от ужаса перекошено. "Дошёл до ручки", называется.
- Да уж… - подавленно пробормотал Славка, - Ну, ты даёшь стране угля!
- Угу! Мелкого, но много… Отпустило меня слегка, медленно-медленно встал я и дошёл-таки до административного здания. На второй этаж осторожно забрался, где врач в дальней комнате обитал, постучал в дверь легонько, разбудил. Объяснять ничего не пришлось, только глянул он на меня, всё понял, за руку схватил, потащил в медпункт.
- Валидол тебе больше не поможет, выплёвывай! - скомандовал Слава, доставая нитроглицерин. Тут же впаял мне эуфиллин в вену, спазмолгон в ягодицу, потом что-то ещё ввёл, уж и не помню.
- Что со мной случилось? - спросил я у врача, когда всё закончилось.
- Это был самый настоящий приступ стенокардии! Когда будет следующий, неизвестно. Может завтра, а может через три года. Нитроглицерин теперь будет твоим постоянным спутником. Вернёшься в город - сразу на обследование, там всё определят, и назначат программу, - ответил он, укутывая меня пледом, и добавил, - а на лице у тебя, когда ты появился, типичная для таких случаев печать была! Страх смерти был прописан, крупными буквами…
И ты, думаешь, курить я сразу бросил? Накось выкуси. На следующий же день к сигарете потянулся. Вот, как человек устроен: чуть полегчало и снова за старое.
Жена профессора, который на том восхождении моим напарником был, а сейчас пластом лежал на кровати с высоким давлением, дыхательный тренажёр Фролова мне принесла и рассказала, как им пользоваться. На тренажёре я регулярно занимался, но бросить курить всё равно не получалось, и то и дело меня прихватывало. Только нитроглицерин и спасал! Знаешь, что такое стенокардия? Внезапно прижмёт тебя так, что дышать нечем, кажется, конец пришёл. Вокруг птицы поют, солнце ласковое греет, а тебе впору панихиду заказывать! Отпустит потом, такое облегчение испытываешь по контрасту, сравнить не с чем! Оживаешь, в общем, а рука к сигарете тянется, такой вот парадокс.
С болезнью смириться не мог, до закрытия сезона с турбазы не съезжал. Тайга продолжала гореть, и чудилась мне какая-то мистика в этом. Вот пойдут дожди, думалось мне, зальют пожар, и болезнь моя закончится. Если бы так! Дожди через две недели на самом деле полились, да ещё какие! Мигом всё потушили, только пар до небес. Однако на моё состояние это никак не отразилось. "Будешь теперь до конца жизни на аптеку работать", - невесело пошутил один из старых коллег. Мне же, понятное дело, было не до шуток.
Я по горам путешествовать хотел, а тут очередную ночь пережить бы, коньки не отбросить! Приступы-то зачастую по ночам и возникали. Во сне, когда дыхание не контролировалось. И знаешь, как спасаться я от них научился? По системе Бутейко! Слышал про такую, наверно? Так вот, заклеиваешь пластырем рот, затыкаешь одну ноздрю ватой и укладываешься спать без подушки на живот, подложив для жёсткости доски под матрас. Терпишь такой дискомфорт до тех пор, пока полностью не расслабишься, а сам дыхание всё успокаиваешь, пока оно совсем лёгким и незаметным не сделается. В какой-то момент чувствуешь блаженное тепло, и засыпаешь, как йог в нирване. Однажды жена меня ночью разбудила со словами: "Ты совсем не дышишь, что ли!"
Ну, а когда вернулись мы в город, то очень скоро понял я, что без больницы не обойтись. Уже в лифте стало так плохо, что сел я тут же на пол. А через пару дней вечером придушило меня во время занятия на тренажёре. Пришлось прервать процедуру и экстренно принять нитроглицерин. Той же ночью проснулся от нового жесточайшего приступа. Таблетку под язык, а она не помогает. Взял вторую таблетку нитроглицерина, а мне всё хуже да хуже.
Прошиб меня холодный пот, мурашки нехорошие по спине побежали, а неотложку вызывать поздно! Сполз по стене вниз на пол. Молчу, стараюсь не дышать, только думаю, слава Богу, ребёнок меня таким не видит. Однако и в этот раз меня отпустило. Знаешь Славка, выкурил я в тот день одиннадцать сигарет. Давно уже выкуренные сигареты приучился считать… Вот эти-то одиннадцать последними и были. Отвалилось желание курить, исчезло вовсе, будто и не курил никогда. Обнаружил, правда, это не сразу, только утром я это понял, когда лёгкой рукой выбрасывал в мусоропровод оставшиеся пачки. С тех пор и не курю.
- Кошмар! Ну, то есть, я хотел сказать, здорово! - воскликнул Слава, - А у меня вот сосед в Перми, моложе нас года на четыре, пришёл с работы, сел на диван, закурил, так и помер от сердца с папиросой во рту, даже не выплюнул.
- Ну да, твоему соседу, видать, на роду было написано так помереть.… Но и в любом случае лучше не курить, качество жизни другое получается, уж мне ты теперь можешь поверить! - пошутил Богдан
- А сейчас-то у тебя как со здоровьем? С сердцем-то что? Ты ведь только что вот с гор спустился!
- И снова собираюсь подняться… Не поверишь, но как только перестал я курить, спонтанные приступы грудной жабы моментально прекратились. Но радоваться оказалось рано, и в больницу пришлось-таки лечь. Дело в том, что это в покое меня больше не душило, но стоило ускорить шаг или попытаться взойти по лестнице, так тут же - "стоп-машина"! Вышагиваю раз по улице, увлёкся, убыстрился, и зажало меня так, что пришлось остановиться. Сделал вид, что витрину разглядываю, а на самом деле отдыхаю.
Две недели в областной больнице пролежал, нашли у меня ишемическую болезнь сердца, стенокардию напряжения второй степени. Выписали лекарства. Вы, говорят, взрослый человек, и должны понимать, что лучше уже не будет. Постепенно, с возрастом будет всё хуже и хуже. Потом направили меня на консультацию к кардиохирургу, тот вообще меня морально убил. Срочно, говорит, ложитесь на коронарографию с последующей операцией, а потом мы Вам скажем, что нельзя то, то и то, но хотя бы сможете нормально жить. Или выбирайте другой вариант: приготовьтесь к внезапной смерти и не просто к внезапной смерти, а в самом обозримом будущем, в лучшем случае к инфаркту.
- Неужели всё так ужасно? - спрашиваю у пожилого доктора, не веря своим ушам.
- Молодой человек, вы разговариваете с доктором наук, и я знаю гораздо больше, чем какой-нибудь участковый врач, - отвечает тот, давя в пепельнице очередную свою сигарету.
- Вы такие вещи мне говорите, можно подробнее? - бормочу я в ужасе, а он на это заявляет:
- А Вы знаете, сколько один час моего времени стоит!
Смилостивился, однако, достал видеокассету с коронарограммой одного из пациентов, включил видеомагнитофон:
- Вот смотрите, кто бы мог подумать, что у этого больного передняя восходящая артерия перекрыта тромбом более, чем на восемьдесят процентов. Но теперь он в безопасности, спокойно пойдёт у нас на ангиопластику. Да мы его сейчас сюда позовём, пригласите-ка того брюнета, - обратился он к зашедшей в прокуренный профессорский кабинет медсестре. Появился слегка полноватый мужчина примерно моего возраста и стал рассказывать, как ему раньше было плохо, и какая замечательная процедура коронарография. Безопасная, безболезненная, комфортная…
В состоянии фрустрации вышел я из кардиодиспансера, подумав, что, наверно, у хирургов это называется "мужским разговором". Так и пошёл я пешком до дома, с обмороженными мозгами. Через неделю знакомые устроили мне в заводском профилактории альтернативную диагностику, по методу Фолля. Диагноз мой, к сожалению, полностью подтвердился, но зато сообщили, что состояние моё, может оказаться обратимым и без операции. Так хотелось этому верить, да очень уж силён был гипноз кардиохирурга-доктора наук…
Тренажёр Фролова и метод Бутейко мне помогали как-то слабовато, хотя, кто его знает, без них, может, вообще боты загнул бы. Главное, хуже не становилось, если не считать жуткой депрессии… Сходил я в храм, исповедовался первый раз в своей жизни. "Все мы под Богом ходим," - вразумлял меня батюшка, - "Почаще бывайте на кладбищах и в домах скорби. Надежду на выздоровление не теряйте, положитесь на волю Божью. Господь жизнь человеческую прерывает в самый благоприятный для этого момент, нам простым смертным этого не понять"…
Потом дошла до меня одна прописная истину… Ты знаешь, что самое худшее для спортсмена на пике формы? Самое худшее для него - это сломать ногу. Потому что резкая обездвиженность угробит сердце! Двигаться надо в любой ситуации, в движении жизнь! И вспомнил я про одну схему…
Покопался в своей библиотеке и отрыл зачитанную до дыр книгу «Наш друг - бег» под редакцией Стива Шенкмана. Среди прочих статей нашёл в ней для меня главную. Бийским врачом Виталием Дурымановым в ней описана его собственная методика излечения от некоторых тяжёлых болезней, в том числе и от ишемии. При обширнейшей, надо сказать, практике. Зачитывался я раньше подобной литературой, даже не догадываясь, что она мне так пригодится.
Метод Дурыманова - это дозированный лечебный бег со специальным порционным дыханием. Бегаешь медленно, не доводя себя до приступа, но всё же где-то близко от него… Кстати, на тренажёре Фролова за четыре месяца занятий я не пропустил ни одного дня! Представляешь! И потом ещё занимался, хотя и не так регулярно. Приёмы, рекомендованные доктором Бутейко, тоже не забывал. Но вот начал заниматься по Дурыманову, и уже через месяц на одной из таких тренировок тяжесть, привычно наливающаяся у меня в груди, вдруг отступила. Исчезла. Растворилась. После этого стал я постепенно наращивать нагрузки, и тренировки не пропускал.
- А на ишемию проверялся? - недоверчиво спросил Слава.
- Да, конечно. В областной больнице у нас тредмилметрию делают. Кардиограмма снимается под нагрузкой на аппарате с беговой дорожкой, меняющей по специальной программе скорость движения и угол наклона. На этом аппарате, у меня ишемию-то и нашли при госпитализации… Так вот, перестала ишемия у меня диагностироваться! Через полгода с трудом уговорил я врачей разогнать меня на той установке до предела. Пульс ускорился аж до двухсот двадцати ударов в минуту, такое и для здоровых сорокалетних не практикуется, но ишемии уже и не оказалось в помине! Абсолютно!
- Не жизнь, а ящик Пандоры! - произнёс одноклассник Богдана, с нескрываемым удивлением глядя ему в глаза и по новому узнавая своего одноклассника.
- Ты знаешь, к какому выводу я пришёл? - задумчиво отозвался хозяин квартиры, - от табачища избавился я по Божьей милости. Сам бросить не мог, но очень хотел, вот и были ниспосланы на меня свыше напасти, чтоб образумился я, значит. Как тебе такая версия?
- На всё Божья воля! - ответил Богдану одноклассник и чуточку смутился от непривычных для него слов.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Борис Скворцов: Табачище. Рассказ.
Точная картина болезни сердца – до мельчайших клинических подробностей.
10.02.09 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|