Сергей Зубарев: Сила и цена.
К проблематике предлагаемой вашему вниманию статьи Зубарева можно подходить с разных точек зрения. Одна из возможных такова: эта статья экстраполирует садо-мазохистскую модель отношений на любой жизненный контекст и позволяет найти садо-мазохистский элемент в любых отношениях, в которых он присутствует. Подчёркиваю: там, где он действительно присутствует.
"Сила – архаическая ценность", - пишет автор, - "На поверхности она выступала, разумеется, как физическая мощь, но не сводилась только к ней... Можно сказать, сила противостоит косности мира... Сильный, по мнению окружающих, - тот человек, который может, способен, и действует: упирается, везет, тянет, толкает, пашет, бычит, ишачит, гондурасит, надрывает пуп и рвёт жопу".
Далее в статье автор противопоставляет сильному человеку - человека властного: такого, который способен заставить другого делать что-либо вместо себя. Иллюстрируется такое противопоставление мифологической парой Геракл/Эврисфей, внутри которой отношения типичные садо-мазохистские: слабый, но властный царь Эврисфей помыкает могучим, но подчинённым в силу повинности в детоубийстве Гераклом.
Попробуем перенести отношения по модели "Геракл/Эврисфей" в контекст... ну, например, редакторской деятельности на Точке Зрения. Есть ли в этих отношениях садо-мазохистский компонент?
С одной стороны, автор должен написать весьма сильный текст, чтобы удовлетворить редактора, иначе редактор, вероятнее всего, этот текст не опубликует. Редактор обладает определённой властью над автором. Однако автора Точки Зрения ничто не привязывает ни к порталу, ни к конкретному редактору.
С другой стороны, редактор, взявший на себя обязательство опубликовать некий текст, вынужден писать на него вменяемую рецензию. Назовём эту рецензию "сильной", если она противостоит своего рода "читательской косности" и помогает читателю обнаружить в публикуемом тексте смыслы, которые при механическом, поверхностном чтении найти невозможно. В этом смысле редактор выполняет некоторую часть работы за автора, и роли в этой эфемерной садомазохистской паре меняются местами.
Да, вероятно, именно словом "эфемерные" можно охарактеризовать временные садомазохистские отношения, возникающие при взятии на себя в паре любых временных односторонних обязательств. Если в физике признанным фактом является существование "виртуальных элементарных частиц", живущих триллионные доли от триллионных долей от триллионных долей секунды, то отчего бы психологии не признать такого "виртуального" или "эфемерного" садомазохизма, существующего в течение дней или недель?
Давние пользователи Точки Зрения знакомы, возможно, с феноменом "редакторской усталости": со временем редакторы публикуют тексты всё реже, всё неохотнее, а затем часто и вовсе добровольно выходят из состава редакции. Не исключено, что это обусловлено преобладанием доли "эфемерного мазохизма" над долей "эфемерного садизма" в редакторской деятельности.
Как видите, распространение концепций, использованных в статье Сергея Зубарева, на "сторонние" жизненные ситуации может привести к очень любопытным выводам.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Сергей Алхутов
|
Сила и цена
СИЛА И ЦЕНА.
Зубарев Сергей Михайлович
В статье исследуются парадоксальные отношения между заглавными понятиями, связанные с ними распространённые фантазии, и роль их в неявном перераспределении социальных благ.
Ключевые слова: сила, цена, избранность, жертва, развитие, время, ресурс, обида, регрессия, всемогущество, комплекс Святогора, власть, смерть, аристократический принцип, демократический принцип.
В консультативной аналитической практике нередко встречаются клиентские фантазии, априорно предписывающие силе высокую цену. Особенно – собственной силе. В реальности, эти фантазёры растрачивали свою силу, шире скажем, - потенциал - даром, то есть, бездарно.
При этом «внутренний счётчик» всё итожит фантазийную сумму, которая когда-то потом будет предъявлена к оплате и конвертирована в различные духовные и материальные блага.
Излишне говорить, что этого не случается.
Как же на практике соотносятся между собой эти веши: сила и цена?
Сила – архаическая ценность. Это свойство, явно выделяющее героя среди простых смертных. На поверхности она выступала, разумеется, как физическая мощь, но не сводилась только к ней, проявляясь в виде различных сверхъестественных способностей: несгораемости, оборотничества, умения выпить море, знания ответов на коварные загадки, и тому подобных.
Наличие сверхчеловеческой силы объяснялось божественным (чудесным) происхождением. То есть, сила выступала как знак избранности. Избранности - не столько в современном электорально-парламентском смысле, но в архаичном: избранные - вырванные из общего ряда, из массы, - те, кто предназначен в жертву.
Жертва – это просто реверс медальки Героя, проще говоря, оборотная её сторона. Герой, будучи инструментом божественного влияния в земном мире, действует в интересах массы своих сограждан. Он – средство благополучия масс. Инструмент и средство, но не самоценная личность.
Согласно юнгианской традиции, Герой, по сути своей, – незрелая личность. Гибель героя в мифе означает отказ в онтогенезе от инфантильных стратегий, типа обретения бессмертия путём возвращения в материнское лоно и повторного рождения. Только после гибели Героя, превысившего свой предел, образуется зрелая личность.
[8; 10]
Физический смысл силы как причины изменения движения не противоречит общекультурному. И в том, и в другом понимании, сила – это то, что противостоит инертности, то, что вызывает ускорение. (Ныне скомпрометированное слово, некогда синоним перестройки) Можно сказать, сила противостоит косности мира и, наоборот, способствует его развитию. Так же, важно, что сила – величина векторная, то есть, имеющая конкретное направление. Не всё равно, в какую сторону ускоряться.
В то же время, с древнейших времен существовало представление о силе хтонической – дикой, бессмысленной.
В русской мифологии есть троица богатырей: Добрыня, Горыня и Усыня. Это совсем не то же, что Добрыня Никитич, Илья Муромец и Алёша Попович. Они не бьются с захватчиками, не изводят монстров и не совершают производственных подвигов, а просто резвятся, круша скалы, вырывая с корнем деревья, запружая реки, в общем, всячески умножая хаос и мешая культурным героям в их конструктивной деятельности. Если они и выступают как помощники, то оказываются никчёмны, вероломны и, в конце концов, уничтожаются позитивным героем.
Еще один былинный персонаж - Святогор так же обладал сверхчеловеческой силой и таким непомерным весом, что земля его не держала, поэтому жить он мог только на горах. Его сила, значительно большая, чем у Ильи Муромца, никак не находит себе применения.
В итоге он бессмысленно гибнет, заточив сам себя в каменном гробу, любопытства ради.
Перед смертью дуновением рот в рот через щёлочку он передает половину своей силы Илье Муромцу. Второе дуновение должно было погубить Илью, но тот благоразумно отказался от повторения процедуры. Сила Муромца остается в человеческих рамках, активно востребуется обществом и государством и реализуется самым впечатляющим образом. Хотя князь Владимир Красно Солнышко Илью тоже недооценивал.
В славянской мифологии есть, правда, персонаж, обладающий силой, возможно, ещё большей, чем Святогор, - Микула Селянинович.
Тот носит котомку, в которой заключена «тяга земная». При попытке поднять эту котомку, Святогор просто вгоняет себя в землю. Сила действия равна силе противодействия, ничего не поделаешь. (По одному варианту мифа он тут же в земле и умирает, по более распространенной версии, он, получив пророчество Микулы, женится на деве-змее, потом встречается с Ильёй Муромцем, знакомит его со своим папой, и уж потом сдуру лезет в гроб.)
Строго говоря, эпизод с котомкой доказывает лишь то, что удельное давление на грунт у Микулы было меньше, чем у Святогора. Возможно за счёт гигантских лаптей, возможно, по иной причине. Микула Селянинович был пахарь, он пахал мать сыру землю, то есть, находился с ней в супружеских отношениях. «Тяга земная» прямо и зрело реализовывалась оплодотворением земли и не побуждала его целиком внедряться в земное лоно. А Святогор был ребёнком, притом отторженным, и «тяга земная» провоцировала его на инцестуозно-регрессивные попытки полного возврата в материнскую матку. Чего, в конце концов, он и добился в обеих вариантах мифа.
То есть, речь идет не столько о физической силе, сколько о преимуществе зрелой генитальной позиции Микулы над инфантильной - Святогора.
Отец Святогора описывается как слепой пещерный монстр, возможно, Вий. Илья Муромец, будучи в гостях и своевременно наученный Святогором, при знакомстве, протягивает хозяину дома раскалённую стальную болванку для рукопожатия. Тот разминает ее своей ручищей, приговаривая, что, мол, хороша ручонка у богатыря – тёпленька.
В другом варианте отцом Святогора называется сам Бог Род, а братом – Сварог, а сам Святогор – страж границы между Явью и Навью. Заскучав на посту, он нагромоздил скалы друг на друга, взобрался на небо и предстал перед Всевышним, и попросил сделать его самым сильным и самым умным. Всевышний исполнил просьбу богатыря с оговорками: Святогор будет самым сильным, но победит его камень, будет умнее богов, но перехитрит его человек.
Короче говоря, в любых вариантах история Святогора указывает на бессмысленность, и даже губительность чрезмерной силы.[5; 6; 9]
Провалиться под поверхность можно от чрезмерного интеллектуального усилия. Согласно концепции Ж. Делёза, восходящей к философии стоиков, смысл – «бестелесная, сложная и нередуцируемая ни к чему иному сущность на поверхности вещей; чистое событие, присущее предложению и обитающее в нём». [1]
Провал сквозь поверхность, с этой точки зрения, означает попадание в смысловой хаос.
Со Святогором, хоронящим себя заживо, в принципе, происходит то же самое, что с Алисой, упавшей в кроличью нору.
Интересно проследить связь чрезмерной силы с огромным весом, затрудняющим пребывание на земле.
Избыточный вес, в ряде случаев, можно рассматривать как следствие нереализованности,
лишней силы, не нашедшей себе применения. Энергия наглядным образом переходит в массу покоя. Назовём это условно комплексом Святогора.
Захоронение себя заживо в гробу собственного тела, возможно, связано с генерализованной обидой, порождаемой отказом матери-земли носить персонажа. Носить - значит не только выдерживать тяжесть на своей поверхности, но и вынашивать. То есть, существа, подобные Святогору, - изначально отказники. Понятно, что такой отказ матери порождает смертельную обиду на нее и, одновременно, фантазию о собственной вине, не совместимой с жизнью.
Реализуя идею вины, персонаж казнит себя, отрицая своё право жить. Тотально обидевшись, персонаж отворачивается от самой жизни-обидчицы. Эффективный во многих иных случаях депрессивно –параноидный маневр по оси «обида – вина» в данном случае оказывается бесполезным.
Угрожающий набор массы тела напоминает добровольное захоронение Святогора в каменном гробу, на котором при попытках освобождения, только нарастают железные обручи.
Этакая экстремальная регрессия во внутриматочное состояние.
Из приведенного мифологического примера видно, что слишком сильный оказывается малоценным.
В реальной жизни наблюдается то же самое. Сильный, по мнению окружающих, - тот человек, который может, способен, и действует: упирается, везет, тянет, толкает, пашет, бычит, ишачит, гондурасит, надрывает пуп и рвёт жопу.
В этих высказываниях очевидно негативное отношение к трудозатратным процессам, которые, по мнению говорящих, уподобляют человека скоту и прямо вредят здоровью. В обсценных выражениях активный субъект хуячит, хуярит, въёбывает и пиздякается. Употребление генитальной терминологии в социально- трудовом контексте указывает на фаллическую позицию говорящего и подразумевает низкий статус того, о ком это говорится, и унизительность самих его усилий. [2]
Сильный, энергичный, работоспособный человек в реальности оказывается самым дешевым, что бы он ни фантазировал на свой счёт. Его силы, его время, здоровье вовсе не ценятся теми, на кого они тратятся, а нещадно эксплуатируются как бесплатный ресурс.
Он же сам позволяет, грех не попользоваться. Если возникает хоть тень сопротивления, в ход идёт примитивная манипуляция: "Тебе ведь ничего не стоит..."
Эта примитивная лесть подчеркивает мощь трудящегося героя, и он ещё больше активизирует свои телодвижения. Нет бы, остановится и вслушаться: "Ничего не стоит", значит, и платить не надо. Не за что.
За фактическим обесцениванием всех усилий и всего сделанного кроется мстительность, проистекающая из базовой материнской иллюзии, согласно которой любые блага и достоинства - сила, ум, красота, талант, даже доброта - даются Высшей Силой на всё поголовье с лимитом и намёком на равенство. Поэтому всякий, обладающий достоинствами выше среднего уровня, уже есть вор, обокравший остальных, убогих.
Максимально полно, эта иллюзия воплощается в коммунистической идеологии, и касается, вроде бы, материальных благ. Но в коммунистической практике уравниловка генерализуется, и предметами пролетарской зависти становятся любые, в том числе и природные, и духовные ценности. То есть, буквально: талантливый человек обокрал несколько бездарных, умный - обокрал коллектив дураков, честный - шайку подлецов, а человек с чувством собственного достоинства обокрал всё советское государство.
Показательны отношение этого государства к своим гражданам - нобелевским лауреатам, или бытовавшие серьёзные дискуссии о том, нужно ли платить зарплату творческому люду, который и так удовольствие от работы получает.
Абсурд? Нет, нормальная логика Материнского мира, в котором все блага, в том числе и достоинства и удовольствия распределяются централизованно. Всё, что получено помимо материнского изволения, - украдено и подлежит переделу. Везунчики - они же воры-экспроприаторы, - должны отработать барщину на полях чужих проблем.
Итак, сильный человек окружающими ценится крайне низко. Точнее говоря, в их глазах он - дешевка. При этом, различными способами они поддерживают завышенную самооценку дешёвки, доводя, подчас, её до абсурда. Им же это ничего не стоит.
Логика употребляется иезуитская: «Человек звучит гордо? Гордо!
Признание в слабости унижает? Унижает. Так нельзя обнаруживать свою слабость ни при каких обстоятельствах. Если обнаружишь, то окружающие не преминут ею воспользоваться, и будут вечно помыкать тобой. Нужно всегда быть сильным».
При этом сами проповедники не стесняются произносить: "Я не могу, мне это трудно, тяжело". Очевидный смысл таких слов: «Это дорого стоит».
Стандартная фраза: "Мне некогда", - означает: - «Моё время дорого, плати за него».
«Я занят», - «Сколько ты заплатишь, чтобы я занялся твоим делом?»
Вдвойне скверно, что к достоинствам сильного человека пренебрежительно относятся не только окружающие, но и он сам.
Впечатляющий пример: многочисленные средства массовой информации повествовали о судьбе М. Тайсона. "Железный Майк" наколотил своими могучими кулаками более $300000000, но, даже не завершив карьеру, остался банкротом. Очевидно, транжиря своё состояние, чемпион пребывал в иллюзии, будто его превосходство вечно, а силы неисчерпаемы. Не он - первый, и последний – увы, не он. Реальность изменилась и захлопнула распахнутые прежде возможности. Гроб Святогора закрылся.
Очень трудно отказаться от фантазии всемогущества, но, изработавшись, приходится это делать. Тут и включается смертельное чувство, не находящее локализованного объекта - обида. Анализ обиды, как подлинного смертельного чувства, выходит за рамки данной статьи.
Вспомним хрестоматийный сюжет: слабосильный Эврисфей распоряжается могучим Гераклом. Кто из них сильнее? Тот, кто совершает подвиги, или тот, кто приказывает, и волен не засчитать подвиг и потребовать перезачёта?
Достаточно распространено понимание силы, как способности принуждать других людей делать то, что нужно тебе. Но в этом случае картина снова переворачивается: те, кто вкалывает, пашет, бычит, терпит, хлопочет – ради других, оказываются самыми слабыми. Тогда слабые – низкооплачиваемы, дёшевы, а сильные сосредотачивают у себя все блага. Усилия, активность и даже героизм оказываются уделом слабых. А подлинная сила теряет богатырскую атрибутику, уходя в тень и становясь бесплотной. Усилия же остаются в сфере «малоценки».
Получается парадокс: Сильный не затрачивает усилий, а слабый, обслуживающий сильного, перманентно совершает усилия и сверхусилия. То есть, Геракл – слаб, а Эврисфей – силен.
Но, согласно мифу, Геракл отбывает повинность за грех детоубийства в состоянии аффекта, насланного на него мачехой Герой, а Эврисфей получил власть над ним, согласно опрометчивой клятве Зевса и интриге всё той же Геры. Потом Геракл ещё на три года, за аналогичный грех, попадает в рабство к лидийской царице Омфале. В общем, пятнадцать лет наш силач геройствовал подневольно.
Но для понятийной ясности, всё же, резонно атрибут силы оставить ему, а понуждающий фактор назвать властью.
Заметим, что сила - вполне индивидуальная характеристика, как и властность. Но реальная власть – качество системное, опирающееся в социуме на внешние источники.
Не углубляясь в анализ механизмов власти, отметим некоторые индивидуальные особенности носителей силы и тех, кто в итоге эту силу эксплуатируют.
Не работать, но понуждать других работать на себя – свойство аристократическое. Аристократы – по определению - лучшие, знатнейшие, благороднейшие, в силу чего им принадлежит власть. Притом, что аристократия может быть военная, чиновная, денежная и даже выборная, основополагающий принцип – родовой. Превосходство и право на власть определяются, прежде всего, принадлежностью к заслуженному роду. Одно из родовых требований таково: аристократ не должен работать. Он может увлекаться искусствами, даже ремёслами, но исключительно для удовольствия и развлечения своего круга, а не для заработка. Показательна, в этом отношении эволюция понятия «джентльмен» примерно с ХII до XX века. Первоначально это слово означало «благороднорождённый» и подразумевало, что обладатель этого звания не трудится. Примерно с 1414г. это слово стало официально обозначать младших сыновей аристократии, лишённых наследства по праву майората. Историю многовекового спора, кто достоин этого звания, а кто – нет, с подробной библиографией можно найти в книге Марии Оссовской. [4]
Постепенно акцент смещался на личные достоинства джентльмена, и лишь после второй мировой войны закрепилось в качестве общепринятого демократическое понимание джентльмена, как человека благородного душевного строя, прекрасных манер, хорошо образованного. В узком смысле слово «джентльмен» стало просто вежливым обращением.
Аристократический и демократический принципы реализуются не только в историческом контексте, но и в индивидуальном, в качестве жизненных стратегий, основанных либо на личных достоинствах, либо на влиянии «рода». В широком смысле – любой своей общности: партийной, этнической, сексуальной. Аристократический принцип соответствует материнскому способу «социального питания», в то время как демократический – соответствует самостному способу. Материнский способ получения благ основан на волевом распределении их материнской фигурой (замещающей её социальной структурой), в то время как самостный способ основан на договоре, зарабатывании, заслуживании.
Вероятно, «материнский способ социального питания» формируется под влиянием безусловной формы родительской любви («материнской» по Э.Фромму) в то время как «самостный» формируется условной - «отцовской» любовью. [7]
Общеизвестно, что личности «демократического» типа стремятся восполнить дефицит безусловной любви привычным для них способом: заслуживая её. И, соответственно, получают опять же, условную, уже не удовлетворяющую их форму любви.
Эти попытки достижения безусловной любви негодными средствами и выливаются в хаотическое распыление своего потенциала «героями» и «силачами». Сомнение в своей безусловной ценности и связанная с ним тревога заставляют продавать себя, кому попало, и по дешёвке.
Самосохранения ради необходимо отказаться от поиска одобрения ложными фигурами, и формировать «безусловно принимающий себя» интроект. В социальном плане это подразумевает использование всех возможностей и преимуществ договорных отношений.
Сложность положения сильного можно проиллюстрировать с помощью средневекового парадокса, которым схоласты опровергали идею божественного всемогущества: Может ли Бог сотворить столь большой камень, который сам не смог бы поднять?
Если сможет создать, но не сможет поднять, то будет выглядеть как тяжелоатлет – неудачник, потный и подавленный.
Если не может создать, не важно, по каким причинам, само его творящее всемогущество оказывается сомнительным.
Понятно, что в этой матрице можно подвергнуть испытанию иные качества Творца, и упереться в границу могущества.
Может ли Он придумать задачу, которую не сможет решить?
Может ли выполнить желания всех людей, притом, что многие из них противоречат другим?
Может ли уничтожить сам себя? И так далее.
Убедившись, что любое могущество может быть лишь относительным, но не абсолютным, изменим схоластический вопрос таким образом:
Который из Богов более могуч – тот, который создал неподъёмный камень, и корячится вокруг него? Или тот, который не смог создать подобающий мегалит?
Первый может показаться почти смешным, и повод для насмешки очевиден: вот он лежит неподвижно, и вода под него не течёт.
Второй, вроде бы, более благообразен. Он застыл не в конкретных физических муках, а в абстрактных интеллигентских метаниях: «Какого чёрта создавать то, что отменит твоё могущество? Не буду и пытаться. А схоластам отвечу: - Не хочу!»
Притом, что второй выглядит свежее, первый-то уже решил неразрешимую для второго задачу. Он создал нечто, превосходящее себя. Не важно, по каким параметрам.
Самая достойная задача для Создателя – породить нечто, тебе не подконтрольное. Создать реальность, например.
Иллюстрацию к нашей теме можно найти в одном рассказе Джека Лондона. Два кладоискателя ищут остров, на котором был спрятан похищенный казначейский запас некоего государства. Но, прибыв к острову, они убеждаются, что клад уже отрыли туземцы – островитяне. Он представляет собой английскую валюту: золотые соверены, серебряные полукроны и медные пенсы.
Компаньоны предлагают туземцам за эти деньги табак. Но когда обмен начался, самый хитрый компаньон отдал целых пять пачек табаку за один медный пенс, нехотя дал одну пачку за серебряную полукрону, а от золотого соверена попросту отмахнулся. Туземцы стали навязывать торговцам золото и те, с видимым неудовольствием стали менять одну пачку на пять соверенов.
Целую неделю туземцы несли в обмен золото. Команда, наученная капитаном, требовала с них пенсов, и только пенсов, но хитренькие аборигены придерживали своё сокровище, намереваясь слупить с глупых торговцев аж по двадцать пачек табаку за медяк.
Когда запасы соверенов, очевидно, иссякли, они понесли серебро, по пачке за полукрону, а, сбыв серебро, гордо объявили цену меди, но были сильно разочарованы.
Наверняка сила может оцениваться по-другому, но сегодня умелые покупатели выманивают её золотой запас у обладателей за понюшку табаку. А наивные, но с хитрецой «силачи» живут в предвкушении будущей расплаты, когда они предъявят купцам небывалые сокровища своей души и те распахнут свои трюмы и амбары. Результат предсказуем: их накроет смертельное чувство.
Список литературы:
1. Жиль Делёз « Логика смысла» М.AkademiA? 1995г.
2. С.М.Зубарев «Перемать» Е-бург,Изд.УрГУ 2005г.
3. Д. Лондон «Буйный характер Алоизия Пенкберна». Собр.соч. т.III. М.ГИХЛ 1955г.
4. М. Оссовская «Рыцарь и буржуа» М. Прогресс.1987г.
5. Б.А. Рыбаков «Язычество древних славян» М.Русское слово 1997г.
6. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.Эллис Лак 1995г.
7. Э. Фромм «Искусство любить /Душа человека» М.Республика,1992г.
8. Дж. Хендерсен «Герои и их создатели» В сб. Человек и его символы СПб Б.С.К. 1996г
9. Энциклопедия мифологии Gods Bay http://godsbay.ru
10. К.Г.Юнг «Метаморфозы либидо» СПб ВЕИП 1994г.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Сергей Зубарев: Сила и цена. Критические статьи.
Если эту статью признать сильной - следует ли признавать её ценной? Впрочем, прежде, чем задавать такой вопрос тексту статьи, читатель может задать аналогичный вопрос относительно своей силы сам себе.
27.10.08 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|