Элизабет Тюдор: Заключенный 1333.
Ничего особенного в истории, рассказанной Элизабет Тюдор, о фашистском концлагере и заключенном под номером 1333 нет.
Этот заключенный мечтал прославиться на весь мир своим талантом дирижера. Но вышло так, что он "прославился" в весьма узких кругах - среди заключенных концлагерей СС и среди правящей верхушки Третьего Рейха, удивленных его безумным покушением на хирурга-экспериментатора Зигмунда Рашера и откровениями относительно "чудотворных" открытий доктора.
Как это было, подробно рассказал автор рассказа.
Наверное, это рассказ о том, что мы не всегда осознаем (а может быть - всегда не осознаем) свою настоящую задачу в этом мире. И мечтаем о славе и блеске, тогда как подлинное величие может быть незаметным, сокрытым от глаз толпы.
Заключенный 1333 ни разу не упоминается под своим "человеческим именем". Все время он фигурирует в рассказе либо под литерой, либо под местоимением "он".
И все же, несмотря на невозможность, казалось бы, идентифицировать его, он оставил по себе память гораздо более благодарную, чем, например, безумный Герострат.
Интерес литераторов будущего безымянному герою прошлого это недвусмысленно показывает.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Елена Сафронова
|
Заключенный 1333
Свобода! Как сладко звучит это слово для человека, измученного многолетними тяготами заключения, физическими наказаниями, психологическими издевательствами, голодом и страхом, страхом прожить еще один мучительный день в земном аду.
Вот уже одиннадцать лет молодой дирижер, выпускник Берлинской музыкальной академии, пребывал в концлагере Дахау под номером 1333. Талант, целеустремленность и энергичность предвещали ему некогда блестящее будущее. В двадцать пять лет он стал дирижером в ведущем оркестре оперного театра. Он смолоду понимал, что жизнь слишком коротка, и необходимо успеть добиться всего желаемого. А желание у него было одно – стать известным во всем мире, быть властителем дум, чтобы имя его будущие поколения вспоминали с благоговением и благодарностью.
В Дахау дирижер попал как противник нацистского режима и был в числе первых, кого привезли туда. Симон, Эйран, Йозеф, Генрих, Исаак и многие другие его соплеменники-товарищи либо погибли от непосильных трудов и беспощадных экспериментов, либо были переведены в другие концентрационные лагеря.
Одиннадцать лет назад, когда начались преследования евреев, он отослал свою жену Эдну и дочь Хану во Францию, полагая, что там они будут в безопасности. Он и сам собирался уехать туда, но чуть позже. Промедление стоило ему свободы…
Дахау был одним из первых концентрационных лагерей в Германии. По его образцу в дальнейшем были построены и другие лагеря. Здесь разрабатывалась целая система наказаний для узников. Со временем Дахау стал своеобразным перевалочным пунктом. Прибывших сюда переправляли в другие места заключений. Но за долгие годы среди поступивших в лагерь не оказалось никого, кто рассказал бы дирижеру о судьбе его жены и дочери. Новости, полученные им от советских военнопленных, были неутешительными. Франция была оккупирована, а значит, жизнь его родных протекала под вечной угрозой. Одной только надеждой жил он все это время, но луч ее с каждым днем, даже часом, меркнул.
Убежать из лагеря было невозможно! В мыслях своих дирижер перепробовал все способы, но каждый из них был заранее обречен на провал. Все в лагере знали, что эсэсовцы вылавливали и публично казнили тех безумцев, кто пытался бежать. Иногда некоторые узники, понимая, что обречены на смерть, в отчаянии бросались на электрическую проволоку ограждения и умирали в страшных муках.
Выжить – вот что стало главной целью жизни заключенного под номером 1333! Бесспорно, ему везло все эти годы. Его не отправили в Освенцим, самый ужасный из лагерей нацистской Германии, не подвергли медицинским опытам, после которых никто не выживал. Как будто смерть обходила его стороной, и причина этому могла быть одна, думал он – судьба готовила ему что-то великое.
В первые дни своего пребывания в лагере дирижер полагал, что заключение его будет недолгим, верил, что примерное поведение дарует ему свободу. "Повиновение, искренность, чистота, трезвость, усердие, порядок, жертвенность, истина, любовь к отечеству – это и есть путь к свободе" – гласил лозунг эсэсовцев, выведенный большими белыми буквами на одном из хозяйственных зданий. Еврейский дирижер искренне верил в этот путь к свободе, но довольно скоро он понял, что этот плакат лжет, и выбраться отсюда будет нелегко. Он мечтал об освобождении, молился и надеялся, что молитвы его будут услышаны Богом, и Он принесет избавление всем мученикам концлагерей.
Минувшие годы казались ему чередой черно-белых, точно полосатых, дней. Сейчас его окружали безнадежность и насилие, страдания и смерть. Ко всему этому он почти привык, даже к смерти людей, с которыми заводил знакомство и сближался. Однако больше всего он боялся стать равнодушным ко всему происходящему. Тогда он потерял бы самое сильное из человеческих чувств – сострадание.
В последние дни что-то стало происходить с его памятью. Он начал забывать события своего светлого прошлого. Образы жены, дочери и родителей постепенно потускнели в его памяти. А ведь совсем недавно яркими картинами вставали пред его глазами сцены освобождения из заключения, возвращения в родной дом, встречи с родственниками… Но эти картины потеряли краски и стали такими же черно-белыми, как и жизнь концлагеря. Вероятно, это было результатом сильных душевных переживаний.
Заключенный 1333 и не предполагал, что готовила ему судьба. Дар ее оказался еще более жестоким, чем пытки эсэсовцев.
В тот день в Дахау ожидали приезда рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Он и некоторые другие высокопоставленные нацисты регулярно посещали этот лагерь с инспекционными целями и наблюдали за ходом опытов гауптштурмфюрера СС хирурга Зигмунда Рашера. С мая 1941 года доктор Рашер с дозволения Гиммлера проводил в Дахау опыты над заключенными. Прежде узников использовали лишь в качестве бесплатной рабочей силы. Но с годами обстановка в концлагерях изменилась. Появилась необходимость в «подопытных кроликах» для экспериментов, и нацисты ничтоже сумняшеся использовали в этих целях заключенных. С некоторых пор мучительная, насильственная смерть стала обыденным явлением в лагерях.
День приезда Гиммлера совпал с поступлением новой партии пленных. Среди них оказался однокурсник и друг дирижера Израэль Гофштейн. Вновь прибывший не сразу узнал окликнувшего его заключенного. От прежнего красивого, молодого выпускника академии практически ничего не осталось. Волосы его приобрели смертную белизну, он сильно постарел, исхудал и сгорбился. Глаза его больше не светились энтузиазмом энергичного и полного идей молодого человека. Гофштейн был семейным другом и мог поведать о судьбе Эдны и Ханы. Мучения неизвестности, терзавшие отца и мужа одиннадцать лет, должны были рассеяться в один миг. Дирижер буквально засыпал своего друга вопросами…
- Сожалею, друг мой, но ничего утешительного о них я не могу сказать, – печально опустив глаза, заявил Израэль.
- Что с ними?
- Ты, вероятно, здесь давно и не в курсе происходящего во Франции. Положение изменилось, и очень давно…
- Ты слышал о них что-нибудь? Говори же! Не томи меня!
- Увы, их больше нет… – голос Гофштейна сорвался.
Собеседник не сразу понял его.
- Они уехали из Франции? Когда? Куда?
- Их больше нет… – повторил Израэль и скорбно посмотрел на друга.
Заключенный 1333 отпрянул от вестника, как от чумного. Долго не сводил с него ошеломленного взгляда, потом, ничего не произнеся, убежал.
В бывшем дирижере словно что-то сломалось, будущее, которое он строил в мыслях все это время, рухнуло и раздавило его, жизнь стала совершенно бессмысленной. Он почувствовал себя существом, не принадлежащим ни к одному из миров. В немом оцепенении он стоял до тех пор, пока один из охранников не прикрикнул на него. Он встрепенулся, внезапно выброшенный из ирреальности в царство ужаса и греха. Оглядел окрестности обезумевшим взором и не сразу вспомнил, где находится. Возвращение на грешную землю сделало его другим - невероятно агрессивным. Он решился на поступок, который никогда бы не предпринял в других обстоятельствах. Всю свою злость он захотел выместить на докторе Зигмунде Рашере, измучившим стольких людей своими опытами. Ему казалось, что Эдна и Хана точно так же в муках погибли в каком-то другом концлагере от руки такого же безжалостного нациста в белом халате. Смерть этого изверга стала бы возмездием за гибель его родных.
Пробраться к самой лаборатории доктора Рашера было несложно. Дирижер состоял в числе персонала из узников, поэтому его появление на этой территории было вполне естественным. Нападение на Рашера оказалось внезапным, и будь оно сделано в какое-нибудь другое время, заключенный непременно достиг бы цели. Однако в тот день из-за приезда Гиммлера охрана была начеку, многократно усилив бдительность. И узник провалил свою сверхзадачу.
Его схватили прежде, чем он успел нанести смертельный удар Зигмунду Рашеру хирургическим инструментом, раздобытым в одном из бараков-лабораторий доктора. Покушавшегося на жизнь гауптштурмфюрера не убили на месте исключительно по приказу самого Гиммлера. Он был изумлен храбростью заключенного и желал выяснить, чем вызвана эта агрессия. Задержанного переправили в тюрьму гестапо, располагавшуюся тут же, на территории лагеря. Допрос гестаповцев оказался небезрезультатным. Они узнали многое не только о жизни заключенного номер 1333 – допрашивавших не интересовала судьба еврейского семейства. Гораздо ценнее для них оказалась информация касательно доктора Зигмунда Рашера и его супруги, оперной дивы Нины Диль. Как выяснилось, все эти годы Рашер обманывал правительство, заверяя, что обнаружил средство от бесплодия. Он и его жена выкрали и выдавали за своих отпрысков троих детей, рожденных узницами лагеря. Дирижер знал об этом, как «старожил» Дахау, и рассказал гестаповцам, уверенный в том, что нацисты не оставят данный факт без внимания. И действительно, это сообщение стало причиной для ареста супругов и ссылки их в концлагерь Дахау.
Зигмунд был в недоумении, он никак не мог поверить, что какой-то заключенный мог быть причастен к его аресту. Он полагал, что Гиммлер сделал это исключительно из личных побуждений, и до последней минуты надеялся получить помилование. Рашера и его супругу держали в заключении несколько месяцев, и в конце апреля нацисты решили их казнить.
Гестаповцы не любили оставлять свидетелей, и заключенного номер 1333 после многомесячных пыток и жестоких допросов также приговорили к казни. Однако же его не стали транспортировать из Дахау в замок Гартгейм для отправки в газовую камеру. Его, как "особого заключенного", ожидал расстрел в тот же день и час, что и Зигмунда Рашера. А Нину Диль должны были казнить через повешенье.
Утро казни выдалось прохладным, и не привыкший к холоду Рашер дрожал всем телом. Он всячески пытался выглядеть бесстрашным, но глаза его предательски выдавали трепет. Это состояние доктора Зигмунда доставило неимоверное удовольствие дирижеру. Его вместе с хирургом привели во внутренний двор лагеря, где обычно расстреливали военнопленных. Торжествующая улыбка застыла на губах еврея. Он был рад, что смог отомстить за всех тех, кто был измучен и лишен жизни в ходе экспериментов Зигмунда Рашера. Сладость мести притупила в его сердце даже боль от потери родных…
Раздались два выстрела. В миллионную долю мгновения, пока пуля не коснулась лба дирижера, вся жизнь пролетела перед его глазами, будто спрессованная. Яркая вспышка света окончательно притупила боль груди. Он больше не видел окружающего мира – наконец он обрел долгожданную свободу!
Спустя три дня после казни еврейского дирижера и нацистского хирурга, 29 апреля 1945 года, союзные войска американцев освободили узников Дахау.
Порой гибель одного человека может спасти жизни тысячи людей. Это и было то великое деяние, что готовила дирижеру судьба. Он не стал прославленным музыкантом – он остался безымянным героем, избавившим многих узников нацизма от мучительной смерти.
Сколько же их было - таких заключенных с номерными знаками вместо имен? Имена скольких узников потеряны в бездне тех страшных времен? Только лишь Господь знает…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Элизабет Тюдор: Заключенный 1333. Рассказ.
Безумству храбрых поем мы песню...
22.01.09 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|