Марина Генчикмахер: Вампиренок.
В детстве, ещё не зная мира, мы придумываем его. Населяем какими-то существами. Увлечённо создаём законы, по которым они живут и общаются с нами. И боимся темноты, в которой всегда кто-то есть.
А взрослые уже не могут этого понять...
Невидимых летающих вампиров, описанных в этом рассказе, вполне мог придумать ребенок. Но то, что они питаются любовью - только женщина.
Получилось "что-то женское, смешанное с чем-то детским".
Чудная история.
Редактор отдела прозы,
Елена Мокрушина
|
Вампиренок
«Жанночка, родная, прости меня, я ухожу. Ты в курсе, как неудачно у меня всё сложилось, ни работы, ни семьи, ни денег. И тебе я буду теперь только обузой. Похоронят пусть за счёт государства. Тебе меньше трат, а мне уже без разницы. Только знай, что я тебя любила и люблю. И деток твоих тоже люблю. Скажи им, чтоб не забывали тетю Миру».
Мира положила ручку и криво улыбнулась. Теперь ей предстояло самое трудное и самое страшное. То, чему всё ещё противилось естество вопреки холодным доводам разума. Уйти достойно.
Несколько последних месяцев она отчаянно барахталась, пытаясь выплыть: посылала ненужные резюме, упрямо названивала Димону. Но кому, собственно, нужна немолодая эмигрантка со спотыкающимся английским и комплексами, будто напечатанными на лице? Да и сестре не до неё, неурядицы у Жанны с мужем. А уж Димон… И угораздило же влюбиться под самый конец жизни! Яростная, полубезумная страсть угасающей женщины, сознающей, что перебирать уже некогда – вот и нарвалась.
Но точку в её сомнениях поставил, как ни странно, не Димон, а незнакомая нищенка, встреченная сегодня на улице. Бредёт, приплясывая, этакая оборванная грязная старушенция, бормочет невнятно, толкает перед собой тележку из Ральфса, полную жестянок от колы. Увидела Миру – и давай ей скалиться, рукой махать! Гляди мол, Мира, на своё беспросветное будущее во всём обаянии безрадостной нищеты.
И вот она как будто решилась на то, о чём не раз подумывала.
Да уж, уйти из жизни непросто. И что всё-таки выбрать: лезвие или таблетки? Сперва она была уверена, что лучше лезвие. Здорово ей врезалась в память димонова тирада при последнем прощании: «Покончишь с собой? Не морочь мне голову! Скажи ещё, что вены вскроешь… Где тебе! Палец порежешь, и то скулишь, как щенок, попавший под колёса! И не цепляйся ты за меня, я не Армия Спасения. Не любил тебя, не люблю и любить не буду. Мы разные люди».
А теперь вот жутко. Как это, самой себе – и лезвием по венам? Кровищи сколько будет… Видать, прав был Димон, кишка тонка на такое пойти. Таблетки, пожалуй, лучше.
– Таблетки… – пробурчала она вслух, чтоб убедить себя окончательно.
– Не надо таблеток. Всё равно откачают, а здоровье полетит, – произнёс звонкий детский голосок над её ухом. Вздрогнув от неожиданности, Мира обернулась. На самом краешке обеденного стола сидел худенький светящийся мальчик лет пяти-шести, с крыльями за спиною, и серьёзно смотрел на неё мерцающими глазами.
– Ты кто? – оторопело спросила она, – ангел-хранитель?
– Не, – малыш поёжился, как от холода, стрельнул глазами в сторону балкона. – Не ангел. Где уж… – и после недолгого колебания выдохнул: – Я вампир.
– Ва-а-ампи-и-ир… – протянула Мира, скептически осматривая светящегося пришельца. Tонкое личико эфемерного гостя и ресницы в пол-лица плохо сочетались с её представлениями о вампирах. – А сюда ты зачем пожаловал? Что тебе от меня нужно?
– Кровь, – тихо ответил ребёнок и застенчиво улыбнулся. – Мне нужна твоя кровь.
Миру окатила ледяная волна мистического ужаса. Одно дело проглотить пачку-другую таблеток и незаметно отключиться. И уж совсем другое – умирать от того, что ангелоподобное существо вопьётся в твою шею острыми зубками. Мысли, подстёгнутые изрядной дозой адреналина, замельтешили в голове. Нужно было срочно искать какой-нибудь выход из кошмара, благо жуткий ребёнок как будто и не спешил.
– Ну хорошо, – вкрадчиво начала она, чтобы потянуть время, – но может, мы немножко поговорим? Мне, признаться, не доводилось пока с вампирами беседовать. Любопытно же! Да и не похож ты как-то на вампира. Мне казалось, вампиры совсем другие.
– Не похож? – удивился мальчик. – Странно. А как должен выглядеть вампир?
– Вампиры… Ну… – Мира спешно припоминала скудные сведения, почерпнутые из редко читанных фантастических книжек. – Они, в общем, не такие. У них зубы огромные, кривые, чтоб шею прокусить. Они из могил встают по ночам.
– Не… Ты не умирала ещё. Не знаешь поэтому, – ребёнок горько вздохнул. – Когда из тела уходишь, оно портится. Как тут встанешь? А зубы кривые, это да, это бывает. У меня тоже зубы кривые, наверно, вырастут. Подпитки недостаточно.
– А ты умирал?
– Конечно! – заявил малыш, – как вампиром стать, не умерев? – и, заметив недоумение на лице женщины, принялся сбивчиво растолковывать: – Когда умираешь, то уходишь из тела. Одни совсем уходят, а некоторые остаются. Я не знаю всего толком, у нас же школ нет. Только общее вампирье Знание, ну и беседы с другими… Говорят, у каждого есть запас чувств, какой ему причитается. Ну, любовь там, ненависть. А если запас недополучишь или не используешь, то не уйдёшь. Будешь рядом с живыми бултыхаться, пока не исчезнешь. Подпитки-то нет.
– Подпитка – это кровь? – осторожно поинтересовалась Мира.
– Не, – мальчик грустно улыбнулся. – Кровь – это для воплощения. Подпитка это любовь. Но пока ты не воплотишься, кто ж тебя любить-то станет? Не увидят даже.
– Но я же тебя вижу, – возразила Мира и вздохнула: ситуация становилась всё более запутанной. – Я даже с тобой говорю. И что такое воплощение?
– Ты подошла близко к нам. Почти ушла. Поэтому видишь, – продолжал объяснять странный гость. – А воплощение – это чудо. Это когда тебе даётся второе тело. Я не знаю, как так получается. Но нужна кровь. И чтоб не видел никто. Когда, например, война, многие воплощаются. Шансов много. А так – безнадёга… Послушай, ну зачем тебе таблетки? – неожиданно взмолился он. – Ты же всё равно уходишь. Почему не бритва? Я ведь за тобой уже неделю летаю!
– А как… Откуда ты знал… Ну, что я собираюсь… – прошептала Мира. – Об этом же не знал никто. Я и сама сомневалась.
По худенькому личику промелькнула тень. Мальчик явно соображал, стоит ли ему отвечать на этот вопрос.
– А ты действительно умрёшь? Мне нельзя говорить об этом, если ты… останешься, – пробормотал он тревожно.
– Но ведь ты всё сам знаешь! – Мира не сводила с него расширенных от возбуждения глаз. – Разве ты не умеешь читать мои мысли? Предвидеть будущее?
– Не умею. Откуда знаю? Мне отец сказал! – выпалил вампирёнок и виновато добавил: – Но об этом никому нельзя рассказывать. Он ведь воплощённый.
Мира молча глядела на него, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся мысли. Происходящее было настолько нереально и необычно, что и в голову не лезло. Приняв её молчание за согласие умереть, малыш снова пустился в пояснения:
– Понимаешь, когда вампир воплотился, он понимает, как важно, чтоб его любили. И он всё для этого делает… Ну, чтоб любили его. Тогда он и живёт долго, и уходит после смерти совсем. А мама моя совсем молоденькая была. Влюбилась без памяти. Отец был доволен. Я получился нечаянно, мама и не думала обо мне, только о папе… плакала много. И ушла за две недели до девяти месяцев. Меня с собой не взяла, я после ушел.
– Она что, с собой покончила? – помолчав, спросила Мира.
– Не знаю, – равнодушно пожал плечами мальчик. – Она ничего сказать не успела. А я остался вампиром. Вырос даже. Отцу спасибо, объяснил, где подпитку искать. Возле церквей, синагог всё время околачиваюсь… другие, кто не знали, давно исчезли.
– Почему тогда не там, где свадьбы? – удивилась Мира. – Женихи, невесты… Вроде и любви больше!
– Мне-то что с этой любви? Жених, он не меня, он свою невесту любит. А вот из храмов люди выходят просветлённые и любят всех подряд. И мне от их любви чуток перепадает. В церковь бы или в синагогу попасть, вовнутрь… Но там эти твои… Хранители. – Мальчик вновь поёжился и взглянул на балкон.
– Так вы что, конкурируете с ангелами? Они тоже страстями подпитываются?
– Не, – вампирёнок решительно помотал головой. – Они не по страстям. Они по добру и злу. Любовь к жене или мужу, например, для них святое, к ребёнку тоже. А любовь к не мужу – грех… А по мне любовь, она любовь и есть! И подпитка у них не от людей, а вроде оттуда, куда души уходят. Но я про хранителей мало знаю, и лучше мне с ними не сталкиваться. Ты б решалась скорее, а? Того гляди, залетит какой ненароком… – мальчик вздрогнул и умоляюще посмотрел на женщину. Она на минуту отвела глаза, торопливо собирая полученную информацию в целостную картину. Оставалось одно белое пятнышко, один вопрос, но Мира знала, предчувствовала, каким будет ответ.
– А откуда отец твой знал, что я… – спросила она внезапно охрипшим голосом.
– Так ты ж ему сама этим грозилась, – тоскливо сказал вампирёнок, – он, правда, не очень меня обнадёживал. Многие, говорит, только собираются. Но всё равно, это ведь шанс. Мне б воплотиться… А за него не переживай. У него другой источник подпитки сейчас есть, и помощней тебя.
– Димон, – прошептала Мира и с ужасом уставилась на лезвие, сизым пятном расплывающееся перед глазами, – Димон…
В груди болью нарастало рыдание, в носу предательски защипало. Но зато всё стало на свои места. Сделалось понятным многое – и его безразличие в последние недели, и мучительные перепады от покровительственного доброжелательства к насмешливому равнодушию, и даже последние безжалостные слова.
– И что же, эти ваши воплотившиеся, – стараясь говорить как можно более ровным голосом, спросила она, – сами не чувствуют ничего? Ни любви, ни жалости?
– Иногда чувствуют, – печально отозвался мальчик, – иногда нет. Только от души умершего зависит. Вампиры, они как и люди, – разные бывают. Но если воплотившийся ответит на чувство, он не вампир уже. Знание вампирье уходит, он просто человеком становится… Это не так уж плохо, наверно.
Они помолчали, погружённые каждый в свои мысли.
«У меня тоже зубы кривые, наверно, вырастут» – припомнила Мира слова ребёнка и вздрогнула. Мысль о самоубийстве казалась теперь безумием, а поникший мальчонка вызывал жгучую жалость. Ему, похоже, вновь не удастся воплотиться. Так уж всё по-дурацки устроено: малышу суждено болтаться без материнской нежности по своему эфемерному пространству, пока не растает; ей – доживать свой век без любви и умереть бездетной. Ведь самое-то страшное, что ей попросту не для кого жить, некому отдавать себя. Она – из дающих. Может, поэтому и приглянулась Димону: кому, как не вампиру, учуять всю невостребованную нежность, скопившуюся за годы. Может, ей и нужен был именно вампир. Вампир… вампирёнок…
Смахнув набежавшие всё-таки слёзы, женщина стала пристально разглядывать съёжившуюся на столе фигурку. Мальчик оценил её внимание по-своему.
– Ты это… Не переживай так, – пробормотал он. – Если не хочешь уходить, не надо. Живи себе. Я и не надеялся особо, правда. Одиноко просто, вот я и разболтался. Утром всё равно подумаешь, что я тебе приснился, потому что…
– Слушай, а для воплощения необходимо, чтоб донор умер? – внезапно перебила его рассуждения Мира. – Жизнь отдаётся за жизнь?
Вампирёнок вскинул голову и серьёзно посмотрел на неё своими странными мерцающими глазами.
– Не… Не думаю. Это чудо. А чудо не торговля: «ты мне, я тебе»… Нужна кровь, живая, из сердца, в котором любовь, а ведь кровь – она всегда через сердце идёт, да? Ну и чтоб не видел никто… И свет лунный, как сейчас, в полнолуние. Только вот что, – чуть слышно добавил он и виновато хлопнул ресницами, – может ничего и не получиться. Надеяться, конечно, нужно, но чудо штука капризная, иначе с чего бы его чудом звали…
– Ладно, – хрипло сказала Мира и, схватив лезвие, лихорадочно полоснула себя по мягким подушечкам пальцев. Из глубоких порезов покатились тёмные бусины крови, сливаясь в тонкий ручеёк. Крепко зажмурившись, женщина протянула дрожащую то ли от страха, то ли от волнения руку в сторону нахохлившегося вампирёнка и мрачно добавила: – Вот тебе кровь. И я не смотрю. Давай воплощайся!
– Ну что вы, мамаша! – весело произнёс дантист Рутенков, ополаскивая руки после осмотра очередного детского ротика. – И чего вы такую панику подняли? Чудесные зубки у вашего мальчика. Прямые, ровные, никаких скобок не нужно. Два постоянных уже вылезли, а два молочных шатаются. Мои услуги тут минимальны. Но за осмотр придётся всё же заплатить. Нет-нет, не мне. На выходе, там скажут, сколько. А мальчик у вас замечательный. Смотрит, правда, слишком серьёзно и говорит, как взрослый… Но современные детки, они же все такие. Им палец в рот не клади!
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Марина Генчикмахер: Вампиренок. Рассказ.
Невидимых летающих вампиров мог придумать ребенок. Но вампира, питающегося любовью - только женщина.
Получилось "что-то женское, смешанное с чем-то детским".
Чудная история, по-моему.
14.03.10 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|