Юрий Тарасов: Звезда в ладошке.
Простая и трогательная история о девочке. О дочери. Как всё просто в нашем мире начинается и... обрывается.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анатолий Комиссаренко
|
Звезда в ладошке
Красивая испанская девушка стояла на балконе дома и с высоты второго этажа наблюдала за звёздным небом. Оно для всех едино и где бы ты не находился всегда найдёшь ту звёздочку, на которую смотрят два человека, находясь на расстоянии в тысячи километров друг от друга.
Джулия подняла руку и соединила край ладони с ярко горящей полярной звездой, словно желая взять её.
– Я не могу сейчас оказаться рядом с вами. Простите меня, дорогие мои и возьмите эту звёздочку, которую я держу сейчас в ладони. Хочу подарить её за вашу любовь и теплоту. У меня пока ничего больше нет. Но мы встретимся, обязательно встретимся и тогда …
Джулия сжала ладонь, взяв в неё звезду, а потом раскрыла, словно выпуская на свободу птаху.
***
В 2002 году дочь вышла замуж и с первых дней семейной жизни переехала на съёмную квартиру. Там ей спокойней, там она поступает так, как считает нужным. А не так, как хотелось бы её бабушке и моей тёще Вере Александровне в одном лице, сообразно прожитым годам и житейской мудрости старшего поколения.
Прошло не так много времени после того, как Олеся покинула родное гнездо и её девичья комната превратилась в мой рабочий кабинет. Конечно, я не единственный член семьи, который стал полновластным владельцем освободившейся жилплощади. Часть квадратных метров отжулила тёща под хозяйственные нужды, ещё малую толику прихватизировала супруга Лана, а всё оставшееся от дележа свободное пространство захламил я.
Компьютерный стол с надлежащим для него электронным оборудованием очень удачно примастырился к окну. Справа от него я поставил старый трельяж, предварительно сняв с него зеркала. Самое ценное в нём – три ящика, в которые с трудом уместились необходимые мне личные вещи. В средний упаковались крупногабаритные предметы в виде нескольких книг, аудиокассет, «нужные» инструкции на мобильные телефоны, телевизоры, радиолу, холодильник. Они давным-давно не востребованы по причине их ненадобности, но почему-то бережно хранимые. Сюда я заглядываю очень редко. По рассеянности. Или просто потому, что на ящиках есть ручки и за них можно потянуть, чтобы увидеть маленькие частички недавнего прошлого. Сегодня что-то искал и подряд выдёргивал все хранилища. В дальнем углу среднего, прикрытый не использованными почтовыми конвертами пылился учебник испанского языка и пара обучающих аудиокассет. Неожиданно из глубин моей неизведанной и изрядно потрёпанной души, больно цепляясь противно-тупыми коготками, выползло щемящее чувство тоски.
.
***
Весна 1999 года. Недавно дочери исполнилось шестнадцать лет. Не за горами окончание школы, а там и до замужества рукой подать: своя семья, свои заботы. До нас ли ей будет? А у супруги остались неистраченные материнские чувства: ей хотелось нянчиться с маленьким ребёнком, отдавать свою любовь и получать взамен радость и успокоение от взаимной любви. Похоже, дочь в этом уже не нуждалась. Ей хотелось не родительского тепла, а неограниченной свободы действий.
Тёплым майским вечером наш эрделька Марьян выгуливал меня и Лану в городском парке. Оставив хозяев на произвол судьбы, он обследовал пока ещё незнакомые ему кусты, находясь от нас на почтительном расстоянии. На данный момент мы для него не существовали. Я рассказывал жене какую-то ерунду, случившуюся на работе, но её внимание было несколько рассеянным.
– Тебе вообще-то интересно, что я рассказываю?
Супруга посмотрела на меня отрешённым взглядом.
– Ник, я тебе кое-что скажу. Только ты не спеши отвечать «да» или «нет». Хорошо?
«Неплохое начало», – подумал я, но внутренний голос утверждал, что никакой беды на горизонте семейной жизни не предвидится.
– Хорошо. Говори.
– Давай возьмём себе девочку из интерната…
Я улыбнулся и, хитро прищурившись, спросил:
– А ты уже знаешь, как её зовут?
– Угу.
– То есть, моя жена всё заранее обдумала, нашла нам ребёнка и только теперь поставила меня перед фактом выбора, а по сути никакого выбора-то и нет?
– Угу.
– Я …не против, но не мешало бы выяснить мнение нашей дочери, а ещё поинтересоваться и думками твоей мамы по вопросу удочерения.
Кажется, Лана не ожидала, что так просто и положительно закончатся её сомнения: как я отнесусь к идее взять на воспитание чужого ребёнка в семью. Даже внешне она помолодела. Её сияющая счастьем улыбка мгновенно достигла внимательно смотревшего в нашу сторону Марьяна. Он завилял хвостом и помчался к нам. Кажется, пёс тоже был в курсе планов хозяйки и обрадовался, что всё так хорошо сложилось.
Дома за ужином мы озвучили принятое решение. Интересное дело: Олеся ни чуть не удивилась нашему желанию привести в дом будущую приёмную дочь, словно знала, что именно так и произойдёт. Вера Александровна очень спокойно восприняла это известие, сказав, что нам решать, как поступить, а она поможет, чем сможет. Я с подозрительностью посмотрел на домочадцев, но вслух не высказал появившуюся мысль: вы давно всё решили без меня. Стало чуточку обидно, что родные мне люди с самого начала не доверили свои сокровенные помыслы, а вперёд решили между собой, как им поступить, и лишь придя к общему согласию, посвятили в эту тайну меня. Я это списал на издержки своей профессии: ненормированный рабочий день, случающиеся нервные срывы на работе… Вскоре маленькая обида рассосалась и об этом незначительном моменте я вспомнил только сейчас.
В ближайшие выходные я, супруга и дочь пошли в школу-интернат на смотрины. Нам должны были показать ребёнка, который станет членом семьи.
Заместитель директора этого общеобразовательного учреждения минут пятнадцать рассказывала о положительных качествах и добродетелях девочки по имени Юля, которую вот-вот должны привести, чтобы мы могли познакомиться. Я слушал несколько рассеянно, потому что привык доверять не словам, а собственным ощущениям. Наконец-то вступительная часть закончилась и Анна Ивановна, не дожидаясь, когда приведут в кабинет Юлю, отправилась за ней сама. Минут через пять она вернулась, ведя за собой маленького роста девочку, щупленькую, черноволосую, смуглолицую, с широко раскрытыми карими глазами, в застиранном, но чистеньком платьице (в точно таких же одинаковых платьях мы видели девчонок, бегающих во дворе интерната). Тапочки, пронумерованные белой краской, одетые на босые ноги, дополняли общий вид ребёнка, состоящего на государственном обеспечении. На вид ей было лет семь, но на самом деле – девять. Смущаясь, она поздоровалась, но её смущение не помешало внимательно нас осмотреть. После чего, опустив глаза, малышка стала рассматривать собственные расцарапанные колени.
– Юля, – ласково обратилась к ней Анна Ивановна, – познакомься, пожалуйста, с Ланой Юрьевной, Николаем Георгиевичем и Олесей. Они хотят взять тебя в свой дом, если ты, конечно, согласна.
Юля молча кивнула головой и, не поднимая на нас глаза, продолжала подсчитывать царапины на коленках. Помня рассказ о её детстве, я внимательно осматривал это маленькое хрупкое создание и пытался найти приметы материнской жестокости, о которых поведала Анна Ивановна.
Когда Юле исполнилось три года, мама, будучи в пьяном угаре, хотела удушить дочь бельевой верёвкой. Дикие крики из неблагополучной квартиры заставили соседей вызвать милицию, которая прибыла очень даже вовремя. Жизнь ребёнка спасли. Позже алкоголичку-мать осудили, упрятали за решётку, лишили материнских прав, а Юлю отправили в интернат. С тех пор они ни разу не встретились. Освободившись из мест лишения свободы, она написала дочери одно единственное письмо, в котором плакалась, клялась в любви и обещала приехать, как только заработает денег. Не приехала.
На шее у девочки я заприметил еле видимую белёсую полоску. Скорее всего это и был след от орудия удушения, оставленный на всю жизнь. На работе приходилось наблюдать более жуткие картины, но от вида такой, на первый взгляд невинной отметины судьбы, почему-то стали наворачиваться слёзы. Я вышел в коридор «подышать свежим воздухом».
Около дверей столпились ребятишки. Они с интересом рассматривали меня, и один пацанчик спросил:
– Вы за Юлей пришли?
Улыбнувшись ему, я молча кивнул головой, пока ещё не в состоянии что-то членораздельно сказать. Ибо голос предательски задрожал бы.
– Вот повезло ей! – зашепталась между собой ребятня.
Дверь кабинета открылась. Лана и Олеся вышли в коридор, держа девочку за руки. Ребятишки весело загалдели, стали прощаться с Юлей до завтра и желать всего хорошего. А на её лице светилась такая счастливая улыбка…
Мы медленно шли домой, пытаясь разговорить дитё, но она всё больше молчала, а если и отвечала на наши вопросы, то односложными «да» или «нет».
В этот год детское кафе-мороженое ещё не закрыли. Конечно же, мы специально пошли мимо, чтобы иметь возможность угостить Юлю лакомством. Удивительно, но в этот час все столики оказались свободны. С одной стороны это и хорошо: меньше любопытных взглядов не столько со стороны детей, сколько их родителей. Я к постороннему интересу отношусь совершенно спокойно, но как подобное внимание может повлиять на ребёнка, который в подобных общественных местах бывает крайне редко – затрудняюсь предположить.
Все скушали по порции мороженого. Переглянувшись с супругой, я подморгнул ей.
– Юля, хочешь ещё? – спросила Лана.
Она не сказала «да», а просто посмотрела на нас. Ни один нормальный человек в мире не смог бы не заметить это желание, состоящее из двух слов: очень хочу.
Вторую порцию девочка не осилила и виновато скребла ложкой по краям металлической чашке-мороженицы.
– Ну что же, мы сыты, – потирая руки, сказал я. – А теперь купим газировки и пойдём домой. Что скажешь, Юля?
– Да, пойдёмте. Спасибо за мороженое.
Наконец-то мы услышали от неё целых два предложения!
Купив пепси, шоколадку и разного сорта конфет, я вышел на улицу. Моё семейство медленно брело по тротуару. Пушистый хвост Юлькиных чёрных вьющихся волос плавно качался по сторонам. Мать русская, отец таджик, а в результате получилась очень симпатичная девчоночка, внешне похожая на испанку. Она шла между русоголовых Ланы и Олеси, держа их за руки и снизу вверх посматривая то на одну, то на другую. «Кажется, это не мы взяли Юлю, а она нашла семью и теперь присматривает за нами, чтобы никуда не пропали без разрешения», – улыбнувшись, подумал я и прибавил шагу.
Каждую пятницу вечером я с супругой приезжал в интернат за Юлей. Все выходные, праздники, каникулы она жила у нас. Нам разрешили забирать её, не оформляя никаких документов, и это не казалось мне странным. Всё же семья с положительными характеристиками. Почему-то мы в это свято верили.
Очень скоро выяснилось, что у Юли хроническая астма. Борис Аркадьевич – лучший педиатр нашего города, после медосмотра девочки отвёл в сторону Лану.
– Понимаешь, вам придётся либо каждый год возить её на море, чтобы подлечить основательно, либо совсем переехать в тёплые края. Для неё наш климат категорически не подходит и болезнь вылечить в таких условиях весьма трудно. К тому же в интернатских общежитиях постоянные сквозняки и сырость. Если вашей семье нужен здоровый ребёнок, могли бы заранее со мной проконсультироваться.
– Я же смотрела историю болезни. Ничего там нет о хронической астме. Да теперь поздно говорить об этом. Мы уже так сильно привязались к Юле, что она как родная стала.
– Решать, конечно же, вам. Но мне кажется, что в интернате специально скрыли её болезнь. Только не знаю, зачем это сделали.
Ездить каждый год на море у нас не было возможности, поэтому решили к минимуму свести её пребывание в интернате. Уже и после занятий старались забирать Юлю домой, что благотворно сказалось на её здоровье. Оформлять на неё документы для удочерения нам пока не разрешали, мотивируя это тем, что она всё ещё отстаёт в развитии. Обучаться по обычной школьной программе ей рано. Отчасти это была правда.
Пошёл второй год, как Юля жила у нас, а училась она в школе-интернате. Приближалось первое сентября. Мы ходили по рынку и подбирали ребёнку платьеце, в котором девочка должна была выступить на творческом вечере, посвящённого открытию нового учебного года. Весь август Юля ходила на репетиции самодеятельного интернатовского хора и гордилась, что ей доверили исполнять песню. Случайно встретили Анну Ивановну. Она обрадовалась нам, как родным, но внезапно радость на её лице сменилась серьёзной озабоченностью.
– Я должна вам кое-что сообщить, – почти трагическим голосом сказала Анна Ивановна и перевела взгляд с меня на Лану. На Юлю, она не взглянула.
Предчувствуя не очень хорошую новость, я внутренне напрягся, но выждал паузу.
– Дело в том, что на Юлю оформляют документы для удочерения. Её новые родители живут в Испании.
Эта новость для нас оказалась столь неожиданной, что мы не нашлись, как отреагировать на подобное известие. Только Юля спокойно восприняла слова школьной чиновницы. Кажется, она об этом уже знала, но молчала. Вот партизанка!
– И как давно стало известно, что у Юли объявились новые родители в Испании? – ухмыльнулся я.
– Почти полгода назад. Её будущая мама учительница, она не замужем. Ей долго не разрешали удочерить ребёнка, так как семья не полная… А вы не спешили с оформлением опекунства.
Я не стал дальше слушать, понимая бесполезность разговора. И позже не интересовался у Ланы, о чём она говорила с этой женщиной. Что, по сути, изменилось бы в расстановке грядущих событий, узнай я подробности этого разговора? Ни-че-го.
Приближался Новый год. Я в запарке на работе, супруга тоже сложа руки дома не сидела: у неё свои проблемы на работе. Помаленьку готовились встретить очередного зодиакального «зверя». В двадцатых числах декабря пришлось задержаться на очередном аврале, и домой вернулся поздно. Не успел я раздеться, как в дверь позвонили. Открываю и вижу незнакомую женщину, а с ней нашу Юлю.
– Заходите, – говорю им, а у самого что-то ёкнуло в области сердца.
– Добрый вечер, – бодро отчеканила дама и вошла с Юлей в прихожую. – Мы на несколько минут. Юля хотела попрощаться с вами. Сегодня мы уезжаем в Москву, а потом летим в Испанию.
Возникла некоторая неловкость. Мы не знали, как поступить дальше, потому что всё оказалось слишком непривычно-неожиданным.
– Вы Юлина мама из Испании? – подбирая слова, спросил я.
– Нет, я переводчица и одновременно помогаю оформлять документы на удочерение Юли.
– А где же … мама?
– Она не смогла лично приехать и сейчас находится в посольстве в Москве.
Растерянность на лице Ланы так и не прошла. Она засуетилась, стала бегать из комнаты в комнату, искать новое платье и игрушку, которые мы купили Юле к Новому году. А что их искать: все подарки лежали в одном месте.
– Сейчас, Юля, сейчас, – бормотала Лана, – я найду подарки.
– Ничего не надо, – поставленным голосом отчеканила технический исполнитель. – У Юли всё необходимое есть, ничего лишнего мы не возьмём в дорогу.
Это была пощёчина. У Ланы задрожал голос, и потекли слёзы. Я сжал челюсти и с ненавистью посмотрел на даму. Хотелось наговорить ей самых «нежных» слов, но сдержался. Она же заторопилась уходить.
Мы попрощались с Юлей, понимая, что больше никогда её не увидим. Она обещала писать письма, а когда вырастит – приехать к нам в гости.
Остаток вечера Лана проплакала.
***
Прошёл месяц. Поздно ночью неожиданно зазвонил междугородний телефон. Я поднял трубку и на моё неоднократное «аллё-аллё» никто не отвечал. Разговаривать с самим собой не хотелось, и трубка водрузилась на своё законное место. Но спустя пару минут телефон опять заверещал. Всё повторилось в точной последовательности. Третий звонок уже стал раздражать.
– Аллё! Да говорите же, наконец!
– Дядя Коля, здравствуйте, – услышал я такой знакомый голос, что дух захватило.
– Юля!!! Здравствуй, милая! Ты откуда звонишь?
– Из Испании.
– Рассказывай, как ты там живёшь!
– Хорошо. Наш дом около моря. Его прямо с балкона видно.
– А как учёба у тебя? – не унимался я.
– Тяжело очень. Испанский язык учу, но плохо ещё знаю.
В нашу комнату вбежала тёща и потребовала дать поговорить с Юлей. Лана никак не могла придти в себя: ребёнок, с которым попрощались навсегда – позвонил!
– Юля, с тобой бабушка хочет поговорить.
– Ага.
Вера Александровна стала спрашивать о том же самом, о чём я успел расспросить. Ей просто необходимо было услышать Юлькин голос: её все любили в этом доме. Наконец трубку передали Лане.
– Здравствуй, Юля! – только и смогла сказать спокойным голосом моя супруга. Она заплакала, повторила те же самые вопросы ещё раз и передала трубку мне.
– Юлечка, скажи, пожалуйста, свой испанский адрес. Я напишу тебе письмо.
Она стала диктовать, а я старательно записывать, переспрашивая непонятные слова: название улицы, имя и фамилию. Теперь её звали Джулия Азагра Рамос.
Я написал ей несколько писем и получал ответы. Ещё несколько раз Юля звонила, но в последний наш разговор она уже плохо говорила по-русски, сваливаясь на испанский язык. С трудом понимал то, о чём Юлька говорила. С этого момента я и решил подучить испанский язык. Купил пару учебников, аудиокассету и принялся за дело. Скоро связь с ней окончательно прервалась, и моё желание учить иностранный язык иссякло. Её новая семья сменила место жительства, только адрес нам не сообщили.
***
Моя спаниелька запросилась по нужде. Я посмотрел на часы и укоризненно покачал головой. Стрелки отмеривали первый час ночи. Но делать нечего: природа зовет, и отказать ей нельзя, ибо последствия могут быть более плачевными. Мы вышли на улицу, и Лизунок помчалась по своим собачьим делам. А небо-то, какое звёздное! Прямо на меня смотрела полярная звезда. Неожиданно она пропала на несколько секунд и снова появилась такая же яркая и притягательная своей красотой.
«Интересно, что это случилось с ней? Кто мог выключить звезду, а потом снова включить: не лампа же она?», – искрой проскочила мысль, но завершить её не дала Лизунок. Она вернулась из ночного похода и мчалась к дому. Посмотрев на небо ещё раз, я нырнул следом за ней в подъезд, вызвал лифт и спустя минуту был уже в квартире.
Засыпая, вспомнил о Юле и почему-то решил, что это она дала мне знак, закрыв звезду ладошкой: я не забыла вас и по-прежнему люблю. Кажется, с мечтательной улыбкой я и уснул.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Юрий Тарасов: Звезда в ладошке. Рассказ.
Простая и трогательная история о девочке. О дочери.
04.11.08 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|