Евгений Родин: День колхозника.
Берете забитый пропащий колхоз, парочку чудаков-аборигенов, парочку местных легенд, замешиваете крутое тесто на абсурде желто-новостных полос, добавляете анекдотической водички, выдерживаете тесто на огне самоиронии, и все - готов рассказ. Смешной, забавный, интересный.
Правда, с самого начала мне хотелось "обозвать" произведение Евгения Родина сценарием. Возможно, что я и не так уж далека от истины, потому что благодаря отличным диалогам, герои выписаны очень выпукло и ярко. Перед мысленным взором встает очень реалистичная картина некого мира "кривого зеркала". Все в нем вроде бы и так, как надо, а в результате - все так, как не бывает. И быть не должно. И авторская насмешка вполне понятна, и юмор - близок, ибо рожден в соседнем подъезде, на соседней улице, на знакомой кухне... И вот это чувство узнаваемости не в укор, а совсем даже наоборот. Известно ведь, что охотнее всего мы смеемся над тем, что хорошо знаем, что не раз и сами "перетирали" с многочисленными друзьями и знакомыми.
Одно только замечание: на мой взгляд, в рассказе отсутствует логическое завершение. Подозреваю, что, возможно, это компьютерные шутки-глюки. Что ж, тогда будем ждать продолжения.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
День колхозника
Где-то в далекой, далекой глубинке
По проселочной дороге едет асфальтовый каток. За рулем катка восточный мужчина средних лет. Это гастарбайтер Рахмон Болтоев. Он изрядно накурился анаши и ему весело. Рахмон поет какую-то свою песню и медленно засыпает. Уснув, он не замечает, как каток въезжает на пшеничное поле колхоза «В пути» Голова Рахмона лежит на руле, каток медленно кружит по полю, оставляя за собой след в форме круга. Потом у края поля въезжает к реке и ползет к воде. Медленно скрывается каток под воду. Вместе с ним погружается под воду и Рахмон. Наконец не видно ни катка, ни Рахмона.
Через некоторое время на другом берегу реки из воды появляется Рахмон. Весь мокрый и грязный, он все еще под кайфом. Рахмон ползет к ближайшему кустарнику и, свернувшись калачиком, засыпает.
***
О сельском хозяйстве я знаю все (на экране появляются мои мысли). Коровы, пасущиеся на зеленых лугах, юная крестьянка в короткой юбочке, несет мне обед. И я – красивый и розовощекий беру у нее крынку молока, пью, и молоко струится по моей мощной волосатой груди. А крестьянка смотрит и смотрит на меня так игриво. Я вытираю рукавом лицо и увлекаю крестьянку в стог сена. Вы, кстати, в курсе, что крестьянки не носят нижнее белье? Вот и я так думал. Ан, нет. Носят. И она снимает с себя один бюстгальтер, а под ним еще один, еще, еще…
- Председатель!!! – стук в окно меня разбудил. Потом стук в дверь, кто-то тряс меня за плечо. – Вставай, председатель! Вставай.
«Господи, почему так болит голова? Какой председатель? Кто председатель? Я – председатель? Я???» Я все еще пытался остановить тот волнующий момент, когда мы с крестьянкой в стогу сена и…. Но тщетно, сон уже улетучивался. Навалилась головная боль «Так, начинаем вспоминать. Я – работник шоу- бизнеса. Сотрудник телекомпании «Блин-ТВ» Капустин Александр Леонидович. Я приехал с концертной программой в колхоз «В пути» Так. Хорошо. Что было дальше? Потом мы выступали. (На экране проносятся картинки выступления). Потом мы осматривали хозяйство. (Воспоминания об осмотре хозяйства). Потом мы пили за смычку города и деревни. Потом я выступал с речью. Я обещал всех научить работать в сельском хозяйстве. Господи, что мы пили? Водку? Или самогон? Или самогон был уже потом? Или мы пили сначала самогон, а уже потом снова самогон?
Я обещал поднять сельское хозяйство в планетарном масштабе. Потом мы пили за сельское хозяйство в Н-ском районе. Потом мы пили за развитие сельского хозяйство в колхозе «В пути» Потом все голосовали. Потом мы пили за нового председателя колхоза.
Потом мы пили. Потом мы пили. Потом мы пили. Потом не помню. Так это у них пьянка собранием называлась???» Перед моим взором пронеслись картины собрания. Моя пламенная речь, бурные аплодисменты.
- Председатель, да собирайся же ты! – тряс меня за плечо какой-то мужик
- Ты кто? – спросил я его.
- Да ты что, председатель? Да агроном я. Василий Никифорович. Или забыл, как вчера мы урожай осматривали? Ты еще стихи читал. Про машину.
- Про какую машину?
- Про «Ниву» О, Господи! Акулина, дай как ты ему рассолу капустного. Эх, все вы городские слабые на питие.
Какая-то пожилая женщина принесла мне банку рассола. Выпив его, я почувствовал некоторое облегчение и, наконец, огляделся. Я сидел на кровати, которая находилась в деревянной избе. Посреди избы находилась большая русская печь и Акулина.
- Слушайте, мне нужно в душ, – сказал я решительно.
- Какой душ? У нас душа нет. У нас баня. Но она была в субботу. А сегодня понедельник.
- И что, нельзя умыться?
- Умыться можно. Умыться всегда, пожалуйста. Вон в углу рукомойник.
Я подошел к рукомойнику. Долго искал кран. Блин, да как же он работает? Наконец, поняв принцип работы, плеснул себе в лицо пару капель воды. Умываться расхотелось.
- Ну, все, председатель, пошли, пошли.
- Да куда?
- Пойдем, все по дороге расскажу. – Мы вышли из дома. Стояло летнее утро и солнце слепило прямо в глаза. Голова все еще болела. Состояние было препаршивейшее. Мы сели в автомобиль УАЗ, в просторечье именуемый козликом и поскакали, то есть поехали по ухабистой дороге.
- Да что ж у вас и дорог нету? – ругнулся я после прыжка на очередной колдобине.
- Глава района как-то сказал, что, в России две беды – дураки и дороги. Так вот, у нас в районе ни одной из бед не имеется, – сказал агроном.
- Насчет первой не знаю, а вот второй беды точно, не наблюдается.
- Точно, дураков у нас нет. Все в город сбежали. Хозяйство наше почти банкрот. Но держимся еще на крепком слове. Знаешь, почему надои у нас всегда больше удоев?
- Почему? – спросил я, вцепившись в сиденье.
- Потому что в надоях есть слово НАДО! – агроном засмеялся. Я тоже выдавил из больной головы, что-то отдаленно напоминающее смешок. – Вот на этом слове все и держится. Ну и еще на другом слове. Я тебе его не скажу. Ты его и сам знаешь.
- А что ж у вас растет? Помидоры, огурцы?
- Нет, помидоры, огурцы не растут.
- А почему? Может, вы сажаете неправильно?
- А! Ну, если сажать, тогда конечно будут расти, – агроном опять засмеялся, – нечего сажать. Семян нету. Денег на семена тоже. Поэтому мы выбрали мясо - молочное направление развития. То есть, направление есть, с молоком и мясом проблемы. По старым заветам наших дедов, чтобы скотина давала больше молока, при минимуме затрат, ее нужно больше доить и меньше кормить. Что мы и делаем. Поэтому мясное направление пока преобладает над молочным. Так сказать, в силу местной специфики. Ага, вот мы и приехали.
Уазик остановился около небольшого поля, на котором что-то росло. Это потом я узнал, что это была пшеница, а тогда бы я не отличил ее не только от ржи, но и от кукурузы.
- Смотри, председатель. – Агроном повел меня на поле. В центре поля примятая пшеница образовывала ровный круг. – Вот что я говорю. Чудно это.
- И что, раньше этого не было?
- Да откуда же? В нашем районе такого отродясь не было. А вот по телевизору показывали. Говорили, что это НЛО так приземляется.
- Какое еще НЛО?
- Да ты что? Человечки зелененькие, инопланетяне, по-вашему, городскому.
- Да откуда же у вас НЛО? У вас же нет ничего. Ни дорог, ни даже дураков.
- А зачем НЛУ дороги? Они, чай, по воздуху летают.
- Это что же, они на гудроне что ли летают? – я поднял кусочек гудрона, прилепившийся к стеблю.
- А что? Может это для нас гудрон, а для них, может это лучшее топливо? Заложил гудрону полный бак, шарах, и ты уже у Альфы – Центавра!
- И ты веришь в «зеленых человечков»?
- А что? Да у нас, когда Акулина самогону нагонит, так, почитай, вся деревня зеленая ходит.
- Да? И на тарелках летают? – сказал я саркастически.
- Насчет тарелок не скажу, а вот на тазах летают. Тракторист наш Иван, на майские праздники залез на крышу, сел в таз и полетел. И что примечательно, вмятина в земле образовалась круглая. Правда задница в тазике застряла.
- Какой тазик? Какая еще задница?
- Тазик обычный. Задница тоже обыкновенная, трактористская. Что, ты разве не видал трактористских задниц?
- Нет, не приходилось. И что с трактористом?
- А ничего. Когда он «зеленый», ему ничего не бывает. Лег и заснул под кустиком, прямо в тазике. Ведь я что думаю, может это для нас они тарелки? А на самом деле обычные тазики? Может, у них там, в Галактике тоже свой космический самогон? Напьются, сядут в тазик и шастают везде. В поисках опохмелки. Им бы опохмелиться, они бы и перестали быть «зелеными человечками», а стали бы нормальными людьми.
- Н-да. Тебе бы в астрономы, а не в агрономы пойти.
- Ничего. Скоро хозяйство закроют, все в астрономы пойдем.
Я почувствовал, как снова заболела голова.
«Линять надо отсюда и как можно скорее» - подумал я.
На обратном пути, я окончательно протрезвел.
- Слушай, Василий Никифорович, а где же прежний председатель?
- А уехал. Побыл у нас пару месяцев, да и уехал. Никому сельское хозяйство сейчас неинтересно. Помыкался он, помыкался. Денег в кассе нет, зарплату выдавать нечем, воровать нечего. Ну и уехал.
- Ну а из меня какой председатель? Я ведь в селе то был только на даче.
- Да никакой. Пока никакой. Мы ведь на что надеялись? Ты – парень городской. Московский. Так может, и придумаешь чего. Не зря же у вас в Москве все деньги крутятся. Деньги любят московских. А вот московские нас не очень. Ну, мы и подумали, а что нам терять? Все одно хозяйство скоро прихлопнут. А тут и ты вроде был не против? Говоришь, мол, ананасы будем выращивать, страусов вместо курей разведем.
- Так то ж спьяну.
- А что ж у нас в России на трезвую голову не делается, все какая-то чепуха получается. Хотели, как говорится как лучше, а получается, как спьяну. Трезвый человек – это состояние преходящее, а пьяный – вечное. Трезвый – это значит, он или еще не выпил, или еще не опохмелился. И значит, мысли у него не о работе, а о выпивке. А пьяный, он уже пьяный, значит, может и о работе подумать.
- Интересная у тебя философия. Ну, а если не справлюсь я? Если хуже сделаю?
- А куда уж хуже? Колхоз закроют. Молодежь в город подастся. Старики помрут. Вот и закончится история нашего села.
Я задумался.
- Так говоришь, «зеленые человечки»?
- «Зеленые», председатель, ох, «зеленые»
Есть два типа людей. Одни уходят, когда нужно остаться, другие остаются, когда надо уйти.
Вы не поверите. Но я решил остаться.
- Ты с ума сошел! Какой колхоз??? – завопил в трубку Максим, руководитель нашего концертного коллектива, где я работал конферансье, когда я позвонил и сообщил ему о своем решении. – Мы тебя обыскались.
- Знаешь, Макс, каждый мужчина должен в своей жизни…
- В колхозе поработать?
- Нет. Сделать что-то серьезное, за что потом не будет стыдно.
- Ты точно сбрендил! Слушай, если об этом узнает Блюмкин, он тебя живьем съест. Да что тебя? Всех нас! Я не буду ему говорить. Разбирайся с ним сам.
Блюмкин был продюсером и спонсором нашего коллектива, по заданию которого я приехал сюда в этот колхоз.
- Да он сам отправил меня сюда. В порядке шефской помощи. То ли это его родные места, то ли он тут землю купил. Я не понял.
- Вот сам с ним и разговаривай. Давай договоримся. Я скажу, что ты заболел. Если честно, я действительно так считаю. Ты заболел и тебя случайно, по ошибке, избрали председателем колхоза.
- Ага. Очень смешно.
- Смешно. Комедия такая есть «Ирония судьбы» называется. Никогда не видел? Только там героя в самолет по ошибке запихнули, а тебя в председатели. Только заметь, он на следующий день обратно вернулся. Когда протрезвел. Трезвей быстрее, пожалуйста.
***
И был день, и было утро. И подошел он, (то есть я) к зеркалу. И сказал он, что это хорошо. Но нужно побриться. И, побрившись, обратил он стопы свои в правление колхоза. И собрались они (члены правления) и ждали его. Но не было у него пяти хлебов, чтобы накормить страждущих.
Первым выступил агроном, который был еще и заместителем председателя правления.
- Вот вам новый председатель Капустин Александр Леонидович – сказал он – любите его и жалуйте.
- Товарищи, - сказал я, - в сельском хозяйстве я человек новый.
- И это хорошо, что новый, - томно подняв глазки, сказала молодая девушка в белом халате и с большой грудью, - старых у нас своих хватает. А, кстати, Вы не женаты?
- Ой, Любка! – сказал агроном – ты все об одном. Смотри-ка, даже халат постирала. Небось, к коровам так не ходишь!
- Коровы – это существа материальные, - сказала Люба, - а мужчины – духовные. Только познакомишься, начнешь верить в светлые человеческие чувства, а их уже и духу нет.
- Ты, Любка, души свои прекрасные порывы, души! Не доведут они тебя до добра! Александр Леонидович у нас человек городской, из самой Москвы сюда приехал. Что он о нас подумает? И вообще, давайте перейдем к делу, а то скоро все наше хозяйство духовным станет.
- Итак, товарищи, - продолжил я свою речь, - надеюсь, что вместе мы решим все наши проблемы. Помните, что 90% проблем решаются сами собой, а 10% не может решить никто. Поэтому, давайте, суммируем наши наболевшие вопросы. Кто начнет?
Начал пожилой мужчина, который, несмотря на лето, был одет в фуфайку.
- Вот, ты председатель, человек городской, московский. Вот скажи. Почему Пугачева развелась с Филиппком? Ну, как его? Высокий такой, брюнет.
- Киркоров. – подсказал кто-то.
- Точно, Киркоров.
- Петрович, давай по делу, - агроном развел руками, - ну что вы за народ?
- Так сказали же, наболевшие вопросы. А я спать не могу, все мучаюсь. Ну почему? И жили они душа в душу и сынок у них красивый.
- Какой сынок? – не понял я.
- Ну, энтот, Максимка, который вопросы за миллион задает.
- Галкин, что ли?
- Ну да, Галкин. И еще суд у них был. И Пугачева говорит: выбирай, мол, или я или эта, в розовой кофточке. И суд присудил Максимке с Пугачевой остаться.
- Да откуда Вы это все взяли? – спросил я Петровича
- Да, как откуда? Из газет.
- Это все желтая пресса.
- Так у нас вся пресса желтая. У нас одна газета приходит на всю деревню. Пока все ее прочитают, вся пожелтеет.
- Нет, Галкин не сын Пугачевой.
- Да ты что? А кто же?
- Да, так, приблудный.
- Подкидыш, что ли?
- Ну, практически.
- Александр Леонидович, - снова подняла глазки Люба, - так Вы женаты?
- Погоди, Любка, - сказал Петрович, - я еще не до конца все выяснил.
- Нет, это ты погоди. У меня больше твоего наболело.
- И где же у тебя наболело?
- Где, где? – сказала Любка задумчиво. – В груди. Может, у меня пожар в груди?
- Так это тебе пожарника надо, а не председателя колхоза. Звони 01. Срочно! – сказал Петрович под общий смех.
- Ага! За свой сучок, что ли боишься? Не бойся, ему никакой пожар уже не страшен.
- Слушай, Люба, не мешай. Иди на ферму коровам хвосты крутить. – Продолжил Петрович.
- Да? А может быть, я что-нибудь другое хочу покрутить?
- Что? Что ты хочешь покрутить?
- Не важно. Тебя, по крайней мере, это не касается.
- Ну, хватит, товарищи, - решил я вмешаться, - давайте по существу. Неужели нет производственных вопросов? Неужели они не наболели?
- И наболели, и переболели и уже отсохли, - сказал Петрович. – Нет производства, нет и вопросов.
Короче правление закончилось банальной пьянкой. Надо сказать, что если сравнивать пьянки, то сельское хозяйство мало отличается от шоу- бизнеса. А что касается исполнения песен в нетрезвом состоянии, то сельское хозяйство здесь даст сто очков вперед шоу-бизнесу. Мы пили, пели песни, и сквозь засыпающее подсознание я слышал вопросы: «Александр Леонидович, Вы не женаты?» или «Председатель, а правда, что Кобзон – внебрачный сын Эдиты Пьехи?» О кругах на поле никто и не вспомнил.
Я не помню, как очутился в постели. Мне снились зеленые человечки. Они играли на гармошке и пели частушки на своем инопланетном языке. Я ничего не понимал, кроме матерных слов, которые инопланетяне в обилии вставляли в тексты частушек.
***
- Слышь, председатель, а положение-то у нас хреновое, - сказал мне агроном на следующее утро, - если мы не выплывем, то обязательно потонем.
- А что случилось? – спросил я, опять мучаясь от похмелья.
- Случилось то давно, а выкручиваться надо сейчас. Казна пуста. Денег взять негде.
- А если взять кредит?
- Не дают, гады!
- А чем мотивируют?
- Говорят, мы еще прошлый не вернули.
- Да, хорошая у них отговорка. А почему не вернули?
- А потому что, чтобы литр бензина купить, надо пять литров молока продать. А где же его столько напасешься?
- А может, выплывем?
- Не-е-е.
- Да, выплывем
- Не-е-е.
- А какие у нас долги?
- Мы должны энергетикам, Водоканалу должны, по заработной плате задолженности, кругом одни долги.
- Да. Ну и кому мы не будем платить первым?
Воцарилось молчание.
В это время зазвонил телефон. Вошла секретарша Света и сказала:
- Александр Леонидович, Вас Анкудинов к телефону.
- Это кто такой?
- Это же глава Обмишуринского района, - шепотом сказала Света.
- Как его по имени отчеству? – тоже шепотом спросил я.
- Анкудин Прокопьевич.
- Алло, - я взял трубку, в трубке прогремел зычный голос Анкудина Анкудинова.
- Ну, здорово, Александр Леонидович!
- Здравствуйте, Анкудин Прокопьевич, - шепотом начал я говорить, но опомнился и перешел на нормальную громкость.
- Что же ты, Александр Леонидович, второй день на посту председателя, а уже прогремел на всю область.
- Чем гремлю? Как? Не понимаю.
- Не понимаешь! Телевизор надо смотреть, приобщаться к источнику знаний. Все утро по ящику показывали, как у вас инопланетяне на поле наследили. Комиссия едет из Москвы.
- Какая комиссия? Зачем?
- А телевизор у тебя есть?
Я взглянул на агронома. Тот замотал головой. Есть, есть.
- Есть, - сказал я.
- А ты включать его пробовал?
- Ну, когда жил в Москве, то пробовал. А здесь не пришлось.
- А ты включи. А трубочку не клади.
Я сделал знак агроному, типа, нажми на кнопку.
Агроном подошел к шкафу, открыл его. В шкафу на полке стоял телевизор. Как ни странно, телевизор был исправен. По телевизору шли новости. Показывали знакомое нам пшеничное поле и круги на нем. «По сообщению местных корреспондентов, в Н-ском районе, в колхозе «В пути» недавно обнаружились следы пребывания инопланетян. Глава района выказал уверенность, что этот факт повысит инвестиционную привлекательность хозяйства, района и области в целом»
- Слышал? – гремел в трубку Анкудинов
- Да и видел тоже.
- Вот бери-ка машину и дуй ко мне.
Через тридцать минут я входил в кабинет главы районной администрации. Анкудин Прокопьевич оказался еще не старым, крепко сбитым мужчиной с сединой на висках и прокуренными зубами. Он вышел из-за стола мне навстречу и протянул ладонь для приветствия. Рукопожатие было крепким.
- Ну вот, председатель, дожили. Инопланетяне, понимаешь, уничтожают посевы, а спросить не с кого. Дело до Москвы докатилось.
- А кто же подсуетился? Если Вы думаете, что я, так нет…
- Кому надо, тот подсуетился, - хитро подмигнул мне Анкудинов, - да, тут не Москва, но мы тоже кое-что кое в чем понимаем. Инопланетяне в районе – это не только фантастика, но и суровая реальность. Может быть, мы тут Байконур построим. Пшеницу будем на Марс продавать?
- Пшеницу на Марс? – спросил я с сомнением в голосе. – А кто ее там будет покупать?
- Это другой вопрос, - отмахнулся глава. – Ты подойди к вопросу со смыслом и значением. Наш район задыхается от нехватки денежной безналичности. Да и наличности тоже, по правде говоря, не хватает. К тому же кризис, мать его! Вот ты москвич, артист, а скажи мне. Почему куриные яйца продаются, а гусиные нет? А?
- Вы знаете, Анкудин Прокопьевич, я не специалист по куриным яйцам.
- Да знаю я. А вот почему не продаются. Потому что у курицы лучший пиар. Слыхал, небось, такое слово?
- Ну, слышал, конечно.
- Вот. Курица, когда несет яйцо, громко кудахчет, а гусыня – молчит. Вот если мы и дальше молчать будем о наших яйцах, тьфу, о достижениях, то из всех нас гусиный паштет сделают.
Так что лучше? Может, будем яйца продавать?
- Мы все еще говорим о куриных яйцах? – спросил я, невольно бросив взгляд на свои брюки.
- Свои побережем. А то за что же нас ТАМ подвешивать будут? - сказал глава района и многозначительно поднял глаза к потолку.- Наши яйца – это ИХ НЗ. Это и орудие управления и мера наказания и одновременно поощрения. Яйца можно крутить, по ним можно бить, но их можно и гладить.
- На них можно сидеть, - добавил я, не очень уверенно.
- Молодец. Уловил мысль.
В этот момент я понял, что напрасно остался здесь. Мучительно захотелось домой.
- Так вот, инопланетные посещения – это те золотые яйца, из которых и вылупятся цыплята нашего будущего, – продолжал Анкудинов. – Для достойной встречи комиссии в составе которой возможно будут и иностранные граждане…
- Киргизы? – спросил я
- Не исключено, - уклончиво ответил глава.
- В связи с этим, - Анкудинов поднял указательный палец, - предлагаю создать штаб для улучшения имиджа нашего района. Так, круги на поле охраняются?
- Зачем?
- Как зачем? Ты представляешь, какая сейчас в мире международная обстановка? Значит, в штаб обязательно включим начальника милиции. На поле круглосуточно должен дежурить милиционер.
- Лучше гаишник, - подхватил я.
- Почему гаишник?
- А сразу чтобы оштрафовать пришельцев за парковку в неположенном месте.
- Хорошая мысль. – Глава не оценил моего юмора. - Возьмем ее на заметку.
- Тогда нужно и врача – психиатра.- Грустно сказал я.
- Врач не помешает. Но почему психиатр? Скорее, ветеринар.
- Почему ветеринар?
- Ну, чтобы помощь оказать этим, нелюдям, пришельцам. Вдруг у них копыта заболят или хобот. Да, - сказал Анкудинов с тоскою в голосе, - нужна хорошая команда. Чтобы организовать все на высшем уровне.
- Команду соберем, – сказал я не слишком уверенно.
***
На берегу реки сидит Рахмон и причитает, глядя на воду. Он уже осознает, что утопил каток и понимает, что это может иметь для него самые плохие последствия.
- Вах! Вах! Вах! Я ишак паршивый. Что теперь делать?
Рахмон решает бежать из деревни. Пошатываясь и причитая, он отправляется к себе домой. До дома примерно 20 км.
***
Возвращаясь в село, которое становилось мне уже родным, я с грустью представил, с какими сложностями мне придется столкнуться. Под командой я представлял себе наш сплоченный коллектив, но не мог придумать, под каким же предлогом заманить их в эти места.
- Ты точно сошел с ума! Теперь тебе инопланетяне начали мерещиться! – орал в трубку Макс, когда я изложил ему свою идею. – Срочно, ты слышишь, срочно приезжай. У меня есть хороший врач – психиатр – он перешел на шепот, - Блюмкин тебя уже искал. Я ему соврал, что ты болен. А теперь вижу, не соврал. Может быть, у тебя нет денег на проезд? Так скажи адрес, мы вышлем. Ждем, ждем!!! – он бросил трубку.
Сказать по правде я и не рассчитывал на успех. «А может быть, правда, уехать?» Нет, я отогнал эту мысль. Не потому даже, что бежать сейчас казалось позорным, но уже сама история с таинственными кругами становилась мне все более и более интересной.
- Что загрустил, председатель? – вошел в кабинет агроном.
- А! – я махнул рукой, - и не спрашивай. Что в колхозе творится?
- В целом, ничего особенного. Только на ферме воду отключили.
- А почему?
- За неуплату. Но зато жирность молока резко увеличилась.
- А какая же тут связь?
- О! Связь самая прямая. Нет воды – нечем молоко разбавлять. Поэтому надои наши резко сократились. Это минус.
- Да минус. Но нам надо подумать, как минусы превратить в плюсы.
- Просто. Зачеркнуть минус – получится плюс.
Вошла секретарь.
- Вас Анкудинов к телефону.
Я взял трубку.
- Еще раз привет. Я тут к тебе направляю представителя желтой прессы из Москвы. Показать наши достижения в области космонавтики и инопланетных контактов. Так ты не ударь в грязь лицом. Он, то есть она уже выехала.
И точно. Не прошло и десяти минут, как в дверь вошла симпатичная девушка.
- Здравствуйте. Я к вам. Корреспондент газеты «Желтые трусики» Маша Машина. Можно?
- Заходите, располагайтесь.
- Я задам вам несколько вопросов. Вы не против?
- Нет, разумеется. Вот, кстати. Мой заместитель, по совместительству и агроном Василий Никифорович. Он поприсутствует?
- Пожалуйста, пожалуйста. Нашу газету интересует, как Вам, молодому руководителю удалось в такие короткие сроки установить контакты с пришельцами.
Я чуть не выругался, но агроном меня опередил.
- Вы знаете, - сказал он, - пришельцы посещали нас уже давно, но долгое время наш колхоз существовал без руководителя. Им, фактически не с кем было вести переговоры.
- А, сейчас, стало быть, вы переговоры ведете?
- Мне не хотелось бы об этом говорить вслух, - сказал я, - вы сами знаете, какая у нас сейчас международная обстановка. Но определенные тенденции намечаются.
- Интересно. А повлияли ли визиты пришельцев на производство?
- Конечно. Например, резко увеличилась жирность молока, – сказал агроном и поспешно достал из холодильника пакет молока с надписью «Сметана», - вот, попробуйте сами.
- Да, действительно, - сказала корреспондент, отпив из стакана, куда агроном налил сметаны. – А почему на пакете написано «Сметана»?
- Все очень просто, - бросился я на выручку агроному, - рядовой потребитель, не избалованный контактами с пришельцами, не привык к такому густому и качественному молоку. Поэтому мы решили приучать его постепенно. Мы продаем наше молоко под видом сметаны, чтобы покупатели от удивления не лишились рассудка. Потом, когда они привыкнут, мы будем продавать наше молоко, как обычное.
- Вот оно что, - задумчиво сказала корреспондент, - подождите, а почему на пакетах написано Красноярский край? Разве молоко не скиснется, пока вы его туда доставите?
- А нами разработана новая система доставки, – сказал агроном
- Это какая же?
- Молоко загружается прямо в баки летающих тарелок. И таким образом оно доставляется по всей стране, в том числе и в Краснодарский край буквально за считанные минуты.
- А можно ли увидеть, как это все происходит в действительности? Или это секрет?
- В принципе это, конечно, секрет. Но для Вас… - сказал агроном, я наступил ему на ногу.– К сожалению, погода сегодня нелетная.
- А, по-моему, совсем наоборот, - сказала корреспондент, - на небе ни облачка.
- Это для нас, обычных людей погода летная. Ну, то есть для обычных летающих средств. А для летающих тарелок нужны облака.
- Это зачем?
- А они так передвигаются. По облакам. Прыг с облака на облако, и они уже… в Америке.
- Так вы и в Америку летаете?
- Нет, - сказал я, еще раз наступив агроному на ногу, - в Америку нет. Зачем? У них там свои инопланетяне, местные, американские. Наши пришельцы их языка не понимают.
В это время дверь в кабинет распахнулась, и строевым шагом в нее вошел мужчина в военной форме с погонами майора и в милицейской фуражке. Остановившись перед моим столом, он вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Этот жест заставил и меня подняться, вытянуться по стойке смирно и приложить ладонь к виску.
- Товарищ председатель колхоза, докладывает майор Галушкин. По распоряжению главы местного самоуправления, это самое, следы пребывания инопланетных существ окрашены это самое, в защитный цвет. Какие будут дальнейшие распоряжения?
- Так точно! – почему-то вдруг сказал я, - то есть, никак нет! То есть, это самое, распоряжений не будет. А почему в защитный цвет?
- Во избежание это самое, провокаций со стороны возможного противника. Разрешите идти?
- Идите, это самое! – скомандовал я.
- Кругом! – скомандовал сам себе майор. Развернулся. – Шагоооом! Арш. – И ущел, чеканя шаг.
- Как у вас интересно! – восхищенно сказала корреспондент.
- А вы оставайтесь, - предложил агроном и подмигнул мне заговорщицки.
- Да, оставайтесь, действительно, - сказал я, - сельскому хозяйству нужны заботливые женские руки.
- Мне в редакцию надо. Сдать материал.
- А пошлите его. По факсу. А мы вам здесь организуем. Корпункт, – сказал я, и погладил её по ладони, - будете свидетелем прибытия. Будете наблюдать события в непосредственной близости.
- От чего?
- От меня, - сказал я и почему-то покраснел.
- Хорошо, а один вопрос можно? – сказала она, глядя мне прямо в глаза.
- Можно, - ответил я ей проникновенным голосом.
- А Вы женаты?
***
Между тем, майор Галушкин, вернувшись к себе в кабинет, открыл шкаф и положил милицейскую фуражку на полку. Рядом на полке находились фуражки разных родов войск. Когда-то, здесь в районе была воинская часть. Часть сокращали, переименовывали, переподчиняли и, наконец, сократили и переподчинили настолько, что осталось только два человека. Майор Тарас Васильевич Галушкин и старший сержант Моргалкин. К какому роду войск они относились, разобрать не мог никто, поэтому временно они представляли собой все рода войск, а, одновременно и органы внутренних дел. Для удобства майор и сержант попросту меняли фуражки. Теперь для выполнения сверхважного и сверхсекретного задания майор Галушкин надел фуражку военно-воздушных сил. Однако, подумав, решил, что в целях маскировки можно обойтись фуражкой пограничных войск.
***
У меня зазвонил телефон. На дисплее аппарата отобразился телефон Блюмкина.
«Все. Меня уволили. Подумал я» и приготовился к неприятному разговору.
- Здравствуйте, Саша, - сказал Блюмкин.
- Здравствуйте, Лев Иванович.
- Мне передали, что вы решили переквалифицироваться в председатели колхоза и оставить наш шоу-бизнес. Это правда?
- Лев Иванович, понимаете, так получилось и…
- Вы знаете, Александр, почему я Вас послал провести концерт в этом колхозе?
- Ну, потому что это Ваше родное село и…
- Почти, почти. В детстве я там часто гостил у бабушки. И могу Вам сказать, что я оценил Ваш порыв. Мне очень приятно узнать, что Вам небезразлична судьба моей родной деревни.
- Спасибо, Лев Иванович, - сказал я растроганно.
- Да, да. А теперь по существу. Вся эта шумиха, поднятая в связи с пришельцами. Может быть нам на руку. Вашим колхозом заинтересовались в очень серьезных финансовых кругах. Вообще наверху есть мнение, что в связи с кризисом необходимо вкладывать деньги в сельское хозяйство. Очень удачно, что Вы оказались в эпицентре событий. В связи с этим, вопрос. Вам нужна какая-то помощь?
- Ну, если бы собралась вся наша команда. Нужен грамотный пиар.
- Они уже выехали к Вам, Александр. Кроме этого, пожалуйста, сообщите мне расчетный счет Вашего колхоза и любые денежные средства Вам будут предоставлены. В разумных пределах, конечно.
- Огромное Вам спасибо, Лев Иванович.
- Вам спасибо, Александр.
«Да, бывают в жизни казусы», - подумал я.
***
В это время в дверь ввалилась вся наша дружная команда «Блин-ТВ» Макс, Артур, Веня, по прозвищу Клопик, (Клопиком его прозвали потому, что он был маленького роста, но он всегда умудрялся затащить в постель любую женщину, или, как он говорил сам, умел вовремя заползти в постель). Макс был формальным руководителем нашего коллектива, но здесь была моя вотчина, и поэтому формально он должен был подчиняться мне.
Артур был человеком мнительным и постоянно находил у себя разного рода болезни. В этом был один плюс. Он не пил. Точнее старался не пить, и иногда у него это даже получалось.
- Привет, царям полей! – мы поздоровались и даже слегка обнялись со всеми. – Занесло тебя в эту дыру. Ты с ума сошел? Зачем тебе понадобились эти приключения?
- Ну, считайте, что захотелось сменить обстановку. Понимаешь, любому человеку в жизни нужен толчок.
- Тебе нужен толчок? – сказал Макс, - и за этим ты приехал сюда? У тебя в городе в квартире толчка не было? Хрен с ним с толчком, но хоть душ то нормальный здесь есть?
- Душа нет, есть баня.
- Ну, мы попали!
- Ладно, хватит, ребята! Вы же знаете, что ни я, ни вы не по своей воле сюда приехали. Аппаратура с собой?
- Аппаратура с собой, в случае чего сможем прямо здесь монтировать, и прямой эфир сможем организовать. Где нам можно разместиться?
- Можете прямо здесь.
- Прямо на полу что ли? – Клопик был возмущен. – Что, у вас нет молодых, одиноко живущих доярок.
- На вас, на всех доярок не напасешься. Тем более, молодых и одиноких. Что нибудь придумаем с расселением. Света! – я позвонил секретарю, - где у нас Василий Никифорович?
- Он у себя.
- Пригласи его ко мне.
- О!О!О! Какие начальственные нотки в голосе! Сразу видно – председатель колхоза!
- Только не надо завидовать! Любому из вас уступлю это кресло. Кто хочет?
- Ну, ладно, ладно, не кипятись. Мы же наоборот радуемся твоему карьерному росту.
В это время в кабинет вошел агроном.
- Василий Никифорович, познакомьтесь, мои коллеги прибыли к нам на помощь. Это Максим, Артур, Вениамин. Так надо бы их поселить где-нибудь.
- Есть у вас молодые, одинокие доярки? – вставил вопрос Клопик.
- Да ты помнишь, Александр Леонидович Любку. Она как раз одинокая. Я с ней поговорю. Думаю, она будет не против.
- Вот, - сказал Клопик, - сразу видно деловой подход.
- Так, ребята, – сказал я, - давайте без этого.
- Без чего? – спросил Клопик.
- Ты знаешь без чего! Давайте оставим о себе нормальное впечатление.
- Ну, началось комсомольское собрание!
- И, тем не менее, сами понимаете, это родные места Блюмкина, а нам еще с ним работать.
- Хорошо, хорошо! – Клопик демонстративно поднял руки, - но спать-то нам где-то надо? Или уже и это запрещено?
- Не ссорьтесь, ребята, - сказал агроном, - все будет нормально. Я сейчас договорюсь о вашем размещении. – Ушел.
- Так, - сказал я. – Давайте обсудим предстоящую работу. Какие перед нами стоят задачи.
- Он нам будет рассказывать про задачи. Это мы тебе сейчас расскажем про задачи – сказал Макс. – Мы только что от Блюмкина. Про фишку с пришельцами стало известно на Западе. Иностранные инвесторы предложили Блюмкину большой проект. Подробности не разглашаются, но нам предстоит встретить иностранную делегацию и не ударить в грязь лицом. Короче, есть эти пришельцы или нет, но они должны быть.
- Ты предлагаешь их родить? – спросил я.
- Не паясничай. Ты меня прекрасно понял. У всей делегации должно быть полное ощущение того, что пришельцы есть, их не может не быть. Мы не можем ждать милостей. Да еще неизвестно от кого. Ты веришь, что они есть?
- А Блюмкин верит?
- Знаешь, во что верит Блюмкин, нас не касается. Он платит деньги, он же и заказывает музыку. Наша задача – сделать так, чтобы эта музыка не стала для нас похоронным маршем.
- Не будем о грустном! – сказал я
- Давай о веселом. Что мы можем предъявить общественности? Круги? Неизвестного происхождения. И все? – Макс как всегда, брал быка за рога.
- Тебе этого мало?
- Мне ЭТО вообще не нужно, но это нужно для дела. Поэтому весело взяли бревнышко, весело понесли, далее по тексту. Блюмкин подписывает контракт, мы получаем премии, инвесторы получают моральное удовлетворение. Все плачут от счастья. Устраивает такой сценарий?
- Неплохо, но хотелось бы поконкретней.
- Конкретику мы с тобой и должны выработать. Как настроены местные власти?
- Конструктивно и по деловому. Короче глава администрации и затеял всю эту заваруху.
- Я так и понял, - сказал Макс, - ты бы до такого не додумался.
- Ну конечно! Мы люди простые, деревенские.
- Саша, - вступил в разговор Клопик, - ну, где, где у вас тут молодые крепкие крестьянки с большой грудью и широкими задницами?
- Веня, крестьянки – это не предмет первой необходимости.
- Бог с ним с необходимым! Но я не могу без лишнего.
- Веня, - сказал Артур, - ты не представляешь сколько в мире людей инфицируются вирусом СПИД!
- Мне по фигу, - сказал Клопик, - я выбираю безопасный секс.
- А какой метод ты выбираешь? Я лично курю, – сказал я.
- После секса? – заинтересовался Артур
- Нет, вместо секса.
- Не самый безопасный способ, - заявил Артур, - ты знаешь, что капля никотина убивает лошадь?
- Так я же не лошадь.
В это время в кабинет зашли агроном и Люба.
- Вот, - сказал агроном, - наше местное достояние. Прошу любить и жаловать. Люба, это и есть твои новые квартиранты.
- Мадам, - Клопик несколько наигранно подошел к Любе и церемонно приложился губами к ее руке, - как приятно, что Вы своим присутствием почтили наше убогое собрание и…
- Не обращайте на него внимания, - сказал Макс, - Веня всегда преувеличивает. Свою убогость он распространяет на всех присутствующих. Кстати, меня, зовут Максим.
- А меня Артур, в честь короля Артура, предводителя…
- Апачей, - закончил я фразу за Артура, - Люба, пожалуйста, дайте кров этой кампании, они немного дикие, но симпатичные. На лицо ужасные, но добрые внутри. Глубоко внутри. Очень глубоко.
***
Рахмон понимал, что утопить асфальтовый каток - это значит положить конец не только своей нелегальной трудовой деятельности в России, но и возможно проститься с жизнью. Каток он взял без спроса, чтобы съездить в гости к Катерине, женщине отзывчивой и доброй. У Катерины был только один недостаток. Она проживала в соседней деревне и, чтобы увидеться с ней, Рахмону приходилось добираться на перекладных или идти пешком. Но в тот день, получив посылку с Родины, а именно один кг. гашиша, Рахмон никак не мог идти к Катерине пешком. Рахмон знал, что директор дорожной организации Саркисян отличался крутым нравом и поэтому решил бежать из села. Но была проблема. У Рахмона не было денег. Деньги он решил просить в колхозе «В пути»
***
Разместив свои вещи в доме гостеприимной хозяйки, вся наша команда собралась посетить место происшествия. Усевшись во вместительную «Газель», мы отправились к точке возможной высадки пришельцев. Когда мы прибыли на место, вокруг не было ни души. И только в отдалении дежурил сержант милиции с полосатой палкой. Круги были на месте, выкрашенные зеленой краской, они производили странное впечатление чего-то искусственного, и даже внеземного.
- Артур, поснимай, пожалуйста, – сказал Макс, - нам нужна хорошая картинка. – Артур приступил к работе.
- Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – обратился Макс ко мне.
- Чего?
- Бедновато как-то. Что увидит инвестор? Примятую пшеницу, которую кто-то сдуру выкрасил краской. Ты бы вложил сюда деньги?
- Лично я? Лично мне эта затея кажется бредовой, причем с самого начала.
- Уж чья бы корова мычала, - это вступил в разговор Клопик.
- Не я же эти круги рисовал.
- А кто?
- Как вариант – инопланетяне.
- Инопланетяне – это не просто рабочая гипотеза. Для нас она должна стать аксиомой, иначе нет смысла работать. И давайте прекратим разговоры на эту тему, - подвел черту Макс.
К нам приближался сержант милиции.
- Старший сержант Моргалкин, - представился он.
- Председатель колхоза «В пути» Капустин. Как обстановка?
- Все спокойно. Закурить не найдется?
Никто из нас не курил, поэтому сержант ушел к своей машине.
- Давай вернемся к нашей беседе. Пиар – дело хорошее, но он должен строиться на реальных основаниях. Лично у меня это место не вызывает доверия. Не вызовет и у инвестора. Инвестор должен понять, почувствовать, что пришельцы здесь были. И самое главное, что они здесь еще будут неоднократно. – Макс четко обозначил проблему.
- И как это, по-твоему, сделать?
- Я обозначил проблему, ваша задача – найти пути решения.
- Вот, значит, как! – я начал закипать.
- Спокойнее, ребята, - встрял Клопик, - посмотрите, какая красота! Лес, озеро, поле.
- И четыре придурка ждут второго пришествия – мрачно завершил я его мысль.
- Ну, хорошо!- сказал Клопик, - а как должно выглядеть место прибытия пришельцев? Что в нем должно быть особенного?
- Густая тьма, - это включился в разговор Артур, - мерцающие звезды и вой такой: «у-у, у-у, у-у», как в «Секретных материалах». Помните?
- Ага. Только выть будешь ты, - Клопик ткнул его пальцем в грудь.
- Если мы провалим эту операцию, то завоем все, только уже от голода, - Макс вновь напоминал нам о необходимости думать о хлебе насущном.
В это время зазвонил сотовый телефон. «Хорошо, что у меня МТС», - подумал я, - «берет везде»
Звонил Анкудинов.
- Александр Леонидович! Разведка донесла, что к тебе приехали гости.
- Да, разведка не спит, - ответил я.
- Подъезжайте ко мне. Тут у нас собирается штаб. Заодно отобедаем, чем Бог послал.
- Хорошо, Анкудин Прокопьевич. Скоро будем.
Через полчаса мы уже входили в кабинет главы администрации.
Во главе длинного стола сидел Анкудинов. За столом восседали члены благородного собрания.
- Александр Леонидович! – Анкудинов встал со своего места, - присаживайтесь. Вот, товарищи, это представители всем известной телекомпании «Блин – ТВ» Их командировал сюда наш прославленный земляк Лев Иванович Блюмкин.
Штаб состоял из командира местной воинской части, начальника милиции, директора школы, директора местного Дома культуры, присутствовал человек в белом халате. «Вот уже и санитары подоспели» - весело подумал я. На поверку человек в белом халате оказался главным врачом поликлиники. Почему он был в белом халате? Я часто замечал, что людям в провинции присуща некая нарочитость, выражающаяся в отсутствии самоиронии. Может быть, такое происходит от излишней застенчивости? От желания показать себя в лучшем свете, не ударить в грязь лицом перед людьми посторонними, столичными? Кто знает?
- Присаживайтесь, располагайтесь, представимся в рабочем порядке. – Анкудинов был сама любезность. – Продолжим, товарищи. Глеб Олегович, - обратился он к директору Дома культуры, - начните с начала, пожалуйста. Пусть товарищи из Москвы послушают. Это интересно, товарищи.
- Я предполагаю начать с рассказа об истории нашего колхоза и села. Показ будет сопровождаться слайдами и фотоиллюстрациями.
- А нельзя ли сейчас нам продемонстрировать это так, как будто делегация уже прибыла? – спросил Макс.
- Да, да, пожалуйста, Глеб Олегович, есть такая возможность?
- Слайдов у меня сейчас нет, но в принципе основные вехи я поведать могу. Итак, в далеком 1985 году был введен сухой закон. Вино-водочные изделия продавались только с двух часов дня и только в одном магазине в районном поселке. Предложение было маленьким, а спрос рос. Как следствие этого вырастала очередь. И очередь эта не уменьшалась, а только росла и росла. И вытянулась эта очередь на много километров.
Людям, что стояли под открытым небом, приходилось переносить и зной и дожди и снегопады. Тогда люди стали ставить палатки, небольшие укрытия, а потом уже и строили дома, сначала временные, в которых они пережидали непогоду, а потом уже и постоянные. От нечего делать, люди начали сажать картошку, морковь, другие плодоовощные культуры. К ним начали прибиваться домашние животные. Жены и дети, которые приносили отцам и мужьям покушать, также оставались рядом с ними. Некоторые знакомились прямо в очереди, тут же женились, заводили детей. И вот так, постепенно, образовался колхоз «В пути» Потому что, когда сухой закон отменили, то многие забыли уже, зачем они стоят в очереди, кто за кем занимал и куда должны двигаться. Так до сих пор и не знаем, куда мы идем и зачем.
- Ну, как история? – спросил Анкудинов.
- Нет, с такой историей слона не продашь, - сказал Артур.
- А что ты предлагаешь? – спросил я.
- Нужно что-нибудь более фантастическое и нереальное.
- Ты имеешь в виду, что очередь должна была выстроиться за квасом? – спросил Клопик, невинно глядя Артуру прямо в глаза.
- Ну, сказать по правде, для западных инвесторов само понятие «очередь» - уже что-то нереальное, но я согласен, что история слишком прозаична, – вступил в разговор Макс.
- Ну да, - начал фантазировать Клопик. – И был день, и было утро, и стояли люди за живительной влагой и выпили они этой влаги и сказали они, что это хорошо. И было им весело. А поутру они проснулись уже с кругами.
- Под глазами, - Макс не был настроен шутить, - Анкудин Прокопьевич, мы потом обсудим эту ситуацию, - и он, глядя на Клопика, незаметно постучал себе пальцем по лбу, - а пока давайте продолжим.
- Пожалуйста, кто у нас по плану следующий? – обратился к присутствующим глава администрации.
-Я, - робко подняла руку девушка, скромно сидящая в углу. Я сразу отметил пионерский галстук на ее большой груди и очки в роговой оправе на симпатичном носике девушки. – То есть, мы, - поправилась она. – Наша пионерская дружина подготовила приветственное слово.
- Ну, как, послушаем пионеров? – спросил Анкудин Прокопьевич у Макса, видимо, прознав в том начальство.
- Ну-у-у, да, да. – сказал Макс будто очнувшись. – а, собственно, кого мы слушаем?
- Это наша пионервожатая, Ксюша Грачева.
- А, - пожалуйста, пожалуйста, - сказал Макс.
Ксюша подошла к двери.
- Заходите, ребята, - сказала она, открыв дверь. В кабинет вошло пятеро пионеров из которых двое были пионерками.
-Мы представим композицию, посвященную прибытию инопланетян на нашу родную землю, – сказала Ксюша и вдруг, взглянув на меня, прикусила губу и машинально намотала локон своих волос себе на пальчик, но тут же, покраснев, повернулась к строю пионеров, открыв нашему взору красивую попку в обтягивающей юбке и не менее красивые ножки. Клопик толкнул меня локтем и показал большой палец, я в ответ показал ему кулак. Он показал пальцем на себя и на Ксюшу, в ответ я показал ему фигу. Он удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и поднял вверх руки. Макс погрозил нам кулаком из-под стола и прижал указательный палец к губам, призывая нас угомониться.
- Композиция называется «Дети Йети»
- Мы с детства живем на планете
Мы дети великой страны
Хотим быть похожи на Йети
На Йети равняемся мы
Нестройными голосами начали стихи пионеры.
- А при чем здесь Йети? – громко спросил Макс
- Как же? – сказал Анкудинов, - Йети ведь эти, как их? Инопланетяне.
- Да с чего вы взяли, - сказал Макс. – Йети – это снежный человек.
- А какая разница? – сказал Анкудинов.
- Существенная, - сказал Макс.
- Да, Ксения Анатольевна, разочаровали вы меня, - покачал головой Анкудинов, - нехорошо.
Ксюша покраснела, прикусила губу и спряталась в своем углу.
- Не надо быть таким суровым с ней, - громко прошептала главе администрации женщина в сером костюме и очках, на поверку оказавшаяся директором школы. – Ксюша такая впечатлительная! Тем более у нее суицидальные наклонности.
- Какие у нее наклонности? – громко сказал Анкудинов, - а как же вы допустили такие извращения в вашей школе.
- Вы не о том подумали Анкудин Прокопьевич, - сказал я тихо, - я вам потом про суицидальные наклонности объясню.
- А мне кажется, - сказал я уже громко, глядя прямо на Ксюшу,- что нет существенной разницы между снежным человеком и инопланетянами. Во-первых, ни тех, ни других никто не видел. Во – вторых, снежные люди волосатые, а инопланетяне лысые. Кто знает, что получится, если инопланетянам надеть парик, а снежных людей побрить?
- Да еще и выкрасить в зеленый цвет, - добавил Артур, до сих пор молчавший, - да если любого из нас выкрасить в зеленый цвет… Я сам иногда в зеркало сморю по утрам и думаю: вот мать твою Йети!
- Номер, конечно, требует доработки, - сказал Клопик, - и я думаю, при соответствующем руководстве с нашей стороны, Ксения Анатольевна сделает все, что в ее силах.
- Именно, - сказал я, - несмотря на свою загруженность, я готов лично руководить работой Ксении Анатольевны.
- Ну почему же, лично вы, Александр Леонидович? – притворно возмутился Клопик, - любой из нас готов потратить свое время. Например, я вечерами абсолютно свободен. А в данном случае, требуется рука опытного мастера.
- Если, Вениамин, у вас такая опытная рука и вечерами вы свободны, то у меня есть для вас достойное применение. Приходите на ферму. У нас там классные телки.
- Серьезно, классные? – спросил Клопик.
- Элитные, как ты любишь. Их специально завозили сюда, чтобы улучшать породу - ответил я.
- Ни фига себе! Это уже другой разговор, но т-сс, не при детях же - сказал Клопик.
Дети с интересом следили за нашим диалогом.
- Дети, вы свободны, - сказал я, – а вас, Ксения Анатольевна, я попрошу остаться.
Ксения Анатольевна осталась.
- Так, - предложил Макс, - Анкудин Прокопьевич, давайте, мы продумаем концепцию мероприятий и уже в рабочей обстановке ее обсудим.
На том и порешили.
***
Тем временем, надев фуражку пограничника, Галушкин уже собрался уходить, как дверь распахнулась, и в нее вошел начальник дорожного управления Саркисян.
- Здорово, майор, - протянул он руку Галушкин, тот, пожав ее, спросил:
- По какому вопросу?
- Заявление хочу подать. Работник у меня пропал. Рахмон Болтоев. Уехал на асфальтовом катке. Нет ни катка, ни его.
- Погоди, это самое, присядь, - указал на стул Галушкин, а сам решительным шагом направился к шкафу. Сняв фуражку погранвойск, Галушкин вновь одел милицейскую фуражку и, вернувшись, сел за стол.
- Так, гражданин. Какое у Вас ко мне дело? – обратился он к Саркисяну.
- Я же уже сказал. Работник у меня пропал.
- То, что вы, гражданин, говорили представителю пограничной службы, сотрудников милиции не касается. Попрошу изложить свою просьбу письменно.
- Слушай, Петрович, - сказал Саркисян, - что ты ко мне на ты обращаешься? Мы же в баню вместе ходим.
- Когда, это самое, - сказал Галушкин, - я моюсь в бане, на мне, это самое, ее нет.
- Кого на тебе нет? – подозрительно спросил Саркисян.
- Вот ее, это самое, фуражки. А значит, я, это самое, что?
- Что?
- Не при исполнении. А сейчас на мне, это самое, что? Фуражка. И, значит, как учат нас Президент и уголовный кодекс, я должен обращаться к гражданам на вы, независимо от того, моемся мы вместе в бане или ходим, это самое, грязные. Вот вам бумага, пишите, гражданин.
Прошло 15 минут. Саркисян положил перед Галушкиным лист исписанной бумаги. Галушкин начал читать.
- Так, - сказал он, задумчиво, - Вы пишете, что последний раз гражданина Болтоева видели, едущим на асфальтоукладчике по направлению к озеру?
- Именно, гражданин начальник, – ответил Саркисян.
- А озеро у нас что?
- Что?
- Водное сооружение. – Галушкин поманил пальцем Саркисяна и приглушил голос, - надо привлечь на помощь военно-морской флот.
- Где же мы его возьмем? – недоуменно спросил Саркисян
- Т-сс, - Галушкин приложил палец к губам, – все здесь. – Он подошел к шкафу, снял милицейскую фуражку и надел фуражку военно-морского флота.
- Так, - продолжил он, - пошли со мной.
Они прошли в соседний кабинет. Галушкин нажал на какую-то кнопку. Из потолка стало медленно опускаться смотровое устройство перископа.
- Ну, посмотрим, - сказал Галушкин и припал глазами к смотровому окошку перископа. Первое, что он увидел, была проселочная дорога, по которой быстрым шагом шел Рахмон Болтоев.
***
Когда наша команда вернулась в мой кабинет, там находились Рахмон и агроном. Между ними происходил ожесточенный спор.
- Аааагроном! – кричал Рахмон, - я коровник покрасил? Покрасил. Ты мне заплатить обещал? Обещал. Плати деньги.
- Подожди, Рахмон - отвечал агроном, - ты только половину коровника покрасил. Вот выкрасишь вторую половину, и расплатимся.
- Нет, командир - джан, в договоре не так сказано, - Рахмон достал из кармана вчетверо сложенный лист бумаги, - вот, уважаемый председатель - джан, - протянул его мне, увидев, что я вошел в кабинет, - сам почитай. Тут же по-русски написано. Болтоев, с одной стороны, а совхоз «В пути» с другой стороны, договорились покрасить коровник. Я свою сторону покрасил.
- Ну, это же не об этом, - сказал я, прочитав договор, - это форма такая. Это не про стороны коровника, а про стороны договора.
- Вах, председатель – джан! Рахмон – бедный гастарбайтер, плохо понимает по-русски. Я работу сделал, мне деньги нужны. Хочу домой ехать, на историческую родину.
- Заплатим, как договаривались, - сурово сказал агроном, - мы договаривались расплатиться капустой. Бог с ним, с коровником, докрасим сами. Но и капусту будешь рубить сам.
- Вах, агроном – джан! Зачем мне капуста? Мне деньги нужны.
- Сам знаешь, Рахмон, что денег у нас нет, – твёрдо подытожил разговор агроном, - не хочешь капусты, жди пришествия этих, инопланетян
- Эх, агроном, агроном! Не понимаешь ты! – Рахмон обреченно вздохнул.
- Чудак - человек! – вступил в разговор Артур, - От капусты не отказываются! Капуста, она же лучше, чем деньги.
- А чем же лучше? – недоуменно спросил Рахмон.
- Как чем? Капуста, она же зеленая! А деньги, они же деревянные!
- Я русский язык плохо понимаю, - сказал Рахмон, - какие деревянные деньги?
- Ну, деньги, деньги. Бабки, одним словом.
- Бабки деревянные? – спросил Рахмон, - они что же, в гробу, что ли?
- В гробу – это Ленин, а мы еще живы. Вместе с бабками.
- Деревянная бабка – это мать папы Карло, - мрачно заметил Макс. А тем временем Рахмон и Артур продолжали свой диалог.
- Я возьму капусту, - сказал Рахмон, - но рубить ее не хочу.
- Да кто же хочет?! – всплеснул руками Артур, - но время сейчас такое!
Рахмон стал медленно пятиться к двери и скрылся за ней.
- Вот, темный народ! – сказал Артур, - капусту уже рубить не хотят. Что сказать? Провинция.
- А ты хочешь рубить? – спросил я.
- Не откажусь.
- Василий Никифорович, - попросил я агронома, - выдайте товарищу инструмент.
- Это мы мигом, - сказал агроном, вышел из кабинета и через минуту возвратился с большим топором, который и вручил Артуру.
- Вот тебе орудие, иди в поле и руби свою капусту - торжественно провозгласил я.
- С топором в поле? Вы за кого меня принимаете? Я кто? Бандит?
- А где же ты хотел рубить капусту? Она в поле растет.
- Что? Прямо в поле? Растет?
- Ага, - сказал Макс, ехидно улыбаясь, - ты слышал, что нас призывают вкладывать деньги в сельское хозяйство. Вот результат. Вкладывают бабки, а вырастает капуста.
- Да ладно вам, не созрела еще капуста, - сказал агроном и попытался забрать у Артура топор. Артур, видимо увлекшись идеей нарубить капусты, топор отдавать не хотел.
- Что значит, не созрела? – упирался он.
- Ну, не все купюры еще выросли, - включился в разговор Клопик, очевидно имевший некоторое представление о сельском хозяйстве. – Не успели еще позеленеть.
- Может, хоть мелкие купюры созрели? – жалобно спросил Артур
- Нет, - решительно сказал я, - мелкие уже убрали, а крупные еще не позеленели.
- Ребята! – воззвал Макс, - чем мы занимаемся? Может, пора заняться делом?
- Точно, я часто об этом думаю, - сказал Артур, с сожалением отдавая топор агроному, - чем мы занимаемся? К чему это оболванивание зрителя? Весь этот шоу-бизнес?! Зачем нам эти дутые звезды, рейтинги??? Когда такие возможности в сельском хозяйстве!!!
- Успокойся Артур, - сказал Макс, - в шоу-бизнесе тоже можно неплохо рубить капусту. Не хуже, чем в сельском хозяйстве. Так что, давай-ка за работу!
- Да, - сказал Артур грустно, - тем более что крупные купюры пока не созрели… - Но краем глаза я заметил, что он потихонечку спрятал топор в целлофановый пакет и поставил его в угол.
***
Вечером каждый из нас разъехался по своим делам.
Клопик отправился на ферму.
- Папаша, - спросил он у сторожа, - а где у вас тут телки?
- А заходи вовнутрь, - ответил тот, - там все.
Телки встретили Клопика радостным мычанием. Всю ночь в округе раздавалось радостное мычание и жуткий мужской смех. Домой Клопик вернулся только под утро.
Тем временем, Артур, взяв в руки топор, стал расспрашивать местных жителей, где тут рубят капусту. Когда его взору предстало капустное поле, он начал догадываться, что что-то здесь не то. Когда Артур понял, что он ничего не понял, было уже так поздно, что уже можно сказать и рано. Понурый, он отправился домой. Он шел и не замечал, как кто-то наблюдал за ним из сумерек.
***
Я же отправился в местную школу, где меня ждала пионервожатая. Лежа на матах в спортивном зале мы отдыхали после бурной репетиции.
- А Вы знаете? - сказала Ксюша, - Маяковский покончил жизнь самоубийством.
- Да, я в курсе, - сказал я, - а к чему ты это говоришь?
- А у Вас разве нет суицидальных наклонностей, - спросила она.
- Нет, – честно признался я.
- Странно, - сказала она, - а зачем же Вы приехали в наш район?
Надо признаться прямо. Этой ночью из нас спал только Макс.
***
- Вот я не пойму, - сказал утром Артур, когда мы все вместе утром встретились в моем кабинете, - кто это так кричит в четыре утра?
- Это петух кукарекает, - назидательно сказал агроном, - людей будит.
- А разве нельзя использовать будильник? - сказал, Клопик, у которого болела голова после ночных похождений.
- Это у вас, городских, будильник, - агроном поднял вверх указательный палец, - а у нас, в деревне – петух.
- Ну, фиг с ним, но нельзя разве его заводить часов на восемь? – спросил Артур.
Агроном многозначительно покачал головой.
В дверь вошла Люба.
- Все, агроном, не нужны мне такие квартиранты!
- Что случилось, Люба? – спросил я недоуменно.
- Мы ничего не делали, - недоуменно развели руками ребята.
- Вот именно, - Люба энергично качнула головой, - один спит, как убитый, - она показала на Макса, - другой с топором по деревне ходит, а третий на ферму к коровам завалился. Какой от вас толк?!
- Люба, ну не руби с плеча, - сказал я, - дай им последний шанс.
- Хорошо, - но только последний. – Она решительно вышла из кабинета.
***
- Пора приступать к работе, - сказал Макс, - мы слишком долго раскачиваемся. Завтра приезд делегации, а у нас еще конь не валялся.
- Зато кое-кто кое-где валялся, - сказал Клопик, глядя на меня.
- Не будем об этом, - сказал я, скромно потупив глаза. – Такого успеха у телок мне никогда не достичь.
- Так, хватит, достаточно словопрений, - решительно произнес Макс, - нам надо создать полное впечатление, что инопланетяне посещали, и будут посещать этот богом забытый уголок.
- И что для этого нужно? – спросил Артур.
- Ты у кого спрашиваешь? У себя?- ответил Макс, - в этом и заключается твоя работа. Или ты вчера достаточно нарубил капусты и в работе не нуждаешься?
- Прекратите, ребята! Ну, развели меня. Могли бы сказать, что капуста здесь не растет.
- Так, стоп. Думаем только о работе. – Макс стукнул ладонью по столу. – Нам надо что-то делать. Времени в обрез. Какие предложения?
- Нужно устроить экскурсию по местам инопланетной славы, - предложил Клопик.
- Хорошая идея, - раздался голос от двери. Голос принадлежал главе администрации Анкудинову. – Здорово, хлопцы, - протянул он руку каждому из нас, - решил заглянуть к вам. Все-таки завтра приезд делегации. Надо что-то делать. Нельзя ударить в грязь лицом.
- Это мы всегда успеем, - поддержал его Артур, - тем более с вашими дорогами…
- Да, - кивнул головой Анкудинов, - так вот, о чем это я? А! Я распорядился окольцевать место посадки инопланетных существ гирляндами. Мол, мы их ждем.
- Нормальный ход, - сказал Макс.
- Насчет дорог, я дал указание Саркисову, это наш местный руководитель дорожной фирмы отремонтировать дорогу от райцентра к полю. Пока это не сделано, но он обещает к утру сделать.
- Где планируем встречу гостей? – спросил я.
- Я думаю, в местном кафе «Отдых» Оно вместительное. Кстати и сцена там имеется.
- Да, - сказал Макс, - смущает одно. Название. Нужно что-то космическое.
- Гости из будущего, – предложил Клопик
- Нет, не пойдет. Какие же они гости из будущего? Они наши современники.
- Звездные врата? – предложил Артур.
- Да, какие к черту, врата? Что вы на названиях фильмов зациклились? И кстати, на каком языке писать названия? Гости-то иностранные, - размышлял Макс.
- Напишем по-русски, но латинскими буквами, - предложил я.
- Можно и так, - согласился Макс. – Так что с названием? Думаем, думаем, думаем.
- А если, если, если… - Артур мучительно тер лоб.
- А давайте, поедем прямо туда и на месте определимся, - предложил Анкудинов, - заодно и пообедаем.
- Ну что ж, это хорошая идея, - Макс был не против перекусить, - только есть ли у нас время?
- Чтобы поесть, время всегда найдется - махнул рукой Анкудинов, - мобильная связь, слава Богу, имеется.
Мы поехали.
***
В кафе нас ждал богато накрытый пустой скатертью стол.
- О! – сказал Макс, - в газетах пишут про кризис, я думал он там, на Западе. А зашел сюда – он, оказывается здесь.
- Не знаю, - ответил Анкудинов, - у нас газет не читают. Это у вас, москвичей – кризис, а у нас это повседневность бытия. А стол мы сейчас накроем. Эй, Самвел! – к нам подошел мужчина с густыми черными волосами. Волосы казалось росли у него всюду, даже на лбу, где прическа плавно переходила в брови, из под которых на нас смотрели два маленьких черных глаза. Самвел излучал добросердечие.
- Заходите, гости дорогие. Шашлык кушать будем?
- Да, Самвел, всем, наверное, по шашлычку. Вино, водку кто будет? – спросил Анкудинов.
- Нет, мы на работе, - сказал Макс, - мы и так из графика выбиваемся.
- А нет ли у вас такого блюда люля-кебаба?
- Люляки у баб? – спросил недоуменно Самвел. Он, вероятно плохо понимал по-русски. – Нет, вот там, на дороге есть бабы. Вот с такими люляками! – он показал руками что-то округлое и большое.
- Нет, Вы меня не поняли, - продолжил объяснять Артур, - люля-кебаб – это мясо такое.
- Нэт, мясо, это шашлык, есть за 200 рублей, а есть за 100 рублей. – сказал Самвел.
- А в чем же разница? – не понял Артур.
- Разница 100 рублей. Считать умеешь? – насмешливо толкнул его локтем Клопик.
- За 200 рублей – это шашлык из баранины, - объяснил Самвел.
- А за 100 рублей? – спросил Клопик.
- Нэт, за 100 рублей это рэнгэн.
- Какой еще рентген?
- Кости, кости, кости, мало-мало мяса.
- Ну, ладно, Самвел, сделай нам все по-человечески, так чтобы не стыдно было перед гостями. Они из Москвы все-таки,- сказал Анкудинов.
Нельзя сказать, что накрытый стол был очень богатым, но мы смогли заморить червячка.
- Давайте подумаем, что такого мы можем предъявить зарубежным гостям, чтобы они могли предположить, что здесь у нас действительно высаживались инопланетяне, - начал я свою речь, - предлагаю создать необходимые обстоятельства.
- Саша, – сказал Клопик, - по делу здесь должен быть центр управления полетами. Второй Плисецк.
- Ну, вот нет у нас Плисецка, соответственно нет и центра.
- Что-то же у нас, у вас, - поправился Макс, - есть? Что хотя бы отдаленно напоминало бы ЦУП.
- ЦУП – это что? – поинтересовался Артур.
- Центр управления полетами, - пояснил Клопик.
- Центр управления пометом, коровьим, у нас есть, - сказал я, - это ферма. Ты же ее посещал, - посмотрел я на Клопика.
- Спасибо, что напомнил, - нахмурился он, - ты это хочешь показать иностранцам?
- Ребята, вы извините, но вы неправильно рассуждаете, - сказал Анкудинов, - что такое инвесторы? Это комиссия. Что такое комиссия? Это поверка. А сколько этих комиссий мы уже прошли? Ох, и не сосчитать! А что главное в приеме комиссии? А? Правильно, банкет! А когда будет хороший банкет, то пойдет и центр управления навозом, тьфу, полетами и все, что угодно. А не совместить ли нам прием комиссии с дегустацией новой продукции нашего ликероводочного завода?
- А ведь он прав, - сказал Макс, - нам ведь главное впечатление, а не реальность.
- Но, тем не менее, надо чтобы что-нибудь хоть отдаленно эту реальность напоминало, - сказал я.
- Например, - сказал Анкудинов, - вы когда-нибудь ездили в наших городских маршрутках? А иностранцы вряд ли. А когда наши водители начинают соревноваться друг с другом в скорости, то это почище центрифуги будет.
- Вот, это мысль, - сказал Макс, - только надо покрасить эти маршрутки в небесный цвет и написать что – нибудь космическое.
- Что, например? – спросил Анкудинов, доставая блокнот.
- Да так и написать. Центр управления полетами. И главное по-иностранному, чтобы они поняли, - сказал Артур.
- По-иностранному, - записал Анкудинов.
- Успеете? – спросил Макс.
- Успеем. У нас всего одна маршрутка и есть.
- Неплохо бы, чтобы жители города и нашего села были одеты как-то по-особенному, - предложил Артур, - в скафандры, что ли?
- Где же взять скафандры? – Анкудинов задумался, - а пожарные костюмы не подойдут?
- А сколько их у вас? – спросил я
- Полно. Предыдущий глава зачем-то закупил огромную партию, и они так и пылятся на складе.
- А может, противогазы подойдут? – спросил Анкудинов, - их у нас еще с советских времен тьма.
- Подойдут. На одних наденем пожарные костюмы, а на других – противогазы! – восхитился Клопик.
- И как бы сделать так, чтобы они, эти пожарные в противогазах незаметно так фланировали по улицам? Будто только что прилетели из космоса и еще не оправились, - сказал Артур.
- А не оправились, потому что негде, - подхватил Клопик, - удобства то во дворе!
- Вот, пошла мысль, заработала! – саркастически сказал Макс.
- А что? Нормально! – сказал Анкудинов, записывая в блокнот, – фланируя. А фланировать они будут. Мы их всех на дегустацию новой водки пригласим. Нальем, противогазы оденем, что ж им не пофланировать?
- Кстати, тогда нам нужен бренд новой водки. Название должно вызывать мысли о космосе. Как она сейчас называется? – подключился я к разговору.
- Так и называется «Обычная водка» - Анкудинов пожал плечами.
- Не пойдет. Надо что-то другое. Давайте думать.
- А чего думать? Попробовать и решить как назвать. Какие ассоциации она вызовет, так и назовем. Самвел! – Анкудинов позвал хозяина заведения, - а принеси нам пару бутылок «Обычной водки»
- Нет, нет, - засуетился Макс, - по стопочке и хватит. Нам еще работать.
Разлили по стопочке.
- Пьем, но не забываем работать, - строго сказал Макс.
Выпили по одной. Ассоциаций не появилось. Выпили еще. Нет, как нет. Решили пить до тех пор, пока не появятся ассоциации.
После четвертой рюмки появился капитан Галушкин. Он подошел строевым шагом и, отдав честь, отрапортовал:
- Товарищ глава администрации, ну и это самое, остальные товарищи, военно-космические силы Обмишуринского военного округа к встрече возможного инопланетного противника готовы. Разрешите это самое, доложить диспозицию.
- Докладывайте, - несколько удивленно сказал Анкудинов.
Галушкин развернул карту на столе.
- Вот, смотрите. Это самое. Тут мы, - он начертил крестик на карте, - тут возможный противник. Силы зенитно-ракетного комплекса это самое, развернуты в месте возможного приземления. При подлете на расстояние до 2000 метров зенитно-ракетный комплекс открывает это самое, шквальный огонь. Зона поражения 5000метров. Вероятные потери это самое, мирного населения до 30-35%.
Кодовое название операции – «Стрельба по тарелочкам»
- Ик! – икнул Анкудинов, - ты что? С ума сошел? 35% - это же много.
- На войне, это самое, как на войне! – отрезал Галушкин, - но возможно снижение до 25%
- О! Это уже лучше! – поднял вверх палец Анкудинов, - а возможно точечное попадание? А? Я бы тебе прямо список дал?
- Наши вооруженные силы это самое, частными заказами не занимаются. И пока я ношу эту фуражку военно-космических сил, ко мне с подобными предложениями это самое, прошу не обращаться.
- А ты сними фуражку, капитан,- сказал Анкудинов, - присаживайся с нами. Мы тут, понимаешь, работаем.
- Работайте, но не забывайте пить, - поднял лицо от стола Макс, - или наоборот?
- Да какая разница? – сказал я, наливая очередную стопку.
Галушкин присел, снял фуражку и положил ее на соседний столик. Налил стопку водки и выпил. Налил еще одну. Выпил. Налил третью. Выпил.
- Ну, теперь, без фуражки, скажи, что ты думаешь по всему этому… случаю, - медленно спросил Анкудинов
- Что сказать, это самое? Нет у меня никакого ЗРК и сбивать мне их нечем. Обезоружили меня сволочи! Но я их зубами грызть буду!
- А зубы то у тебя есть? – спросил Анкудинов.
- И зубов у меня нет, - сказал Галушкин, вынул вставную челюсть и слезы покатились из его глаз, - но я им все равно покажу небо в алмазах!
- О! – сказал Макс, - ассоциация. «Небо в алмазах»
- В алмазах, - медленно, сбиваясь, стал записывать себе в блокнот Анкудинов.
В это время Самвел включил телевизор. Передавали новости.
«Президент США Дж. Буш выразил опасения, что в связи с участившимися случаями приземления НЛО в районе г. Обмишуринска, Россия может продавать инопланетные военные технологии странам Оси зла» - сказал диктор.
- Оба - на! – сказал Артур, - вот они, инвестиции. Поперли.
- А как мы назовем все это мероприятие? – сказал я. – День космонавтики?
- Он же в апреле, - сказал Клопик.
- День колхозника? Буднично.
- День космического колхозника? День колхозного космонавта? – я продолжал предлагать варианты.
- Ребята! – поднял голову Макс, - не забывайте. Пить – это наша работа. – И опять положил голову на стол.
- Граница нашего мирного космоса должна быть на замке! – сказал Галушкин и налил всем еще по стопке, - ну, за границу!
- Ну, ее на фиг, эту заграницу! – сказал Клопик, - давайте выпьем за инвестиции. Чтобы нам дали миллион долларов и нам бы ничего за это не было. Т-с-с, - он отдернул стопку, - за инвестиции не чокаясь.
Все выпили.
- А скажи, Васильевич! – Анкудинов наклонился к Галушкину, - что бы ты сделал, если бы тебе дали миллион долларов?
- Это фигня, - махнул тот рукой в ответ, - вот интересно что бы они делали если бы им дали мою зарплату?!
- Кто они? – спросил я
- Да все ОНИ. Те, которые ТАМ! – и он показал пальцем вверх.
- Не ценят они тебя, Васильевич! – сказал Анкудинов, подливая Галушкину водки в стопку, - у тебя даже квартиры нет. Вот чем тебя наградили к празднику?
- К какому празднику?
- Да практически к любому. Ты же у нас всех родов войск мастер. Чем?
- Грамоту дали, - гордо ответил Галушкин.
- А почему не квартиру?
- Потому что грамота стоит дешевле, чем квартира, - опять поднял голову Макс.
- Как вам не стыдно? – сказал Артур, - квартиру тоже дали. Только не ему.
- А кому же?
- Кому надо, тому и дали, - сказал Галушкин, поднимаясь, - я, между прочим, не за квартиры служу и не за грамоты! Я, между прочим, Родину люблю! Выйду на улицу, гляну на село. Девки гуляют, а мне невесело! Думаю: милая! Что ж ты разоделась как? Да тебе ж фуфайку, да шпалу на плечи, или на ферму с вилами исполнять свою главную женскую функцию. Страну поднимать!
- А в чем тогда мужская функция? – спросил я.
- А мужская функция в том, чтобы умереть за Россию!
- А вот если я от водки умираю, то это за Россию или нет? – поднял голову Макс.
- Конечно, если водка российская. А если это виски, то за Америку, - ответил Галушкин.
- А если от самогона? – спросил я
- Если умираешь от самогона, то возьми и добавь русской водки и все станет на свои места, - ответил Галушкин.
- А давайте за это выпьем, - предложил Артур.
***
Вернувшись домой, в свой бункер, Галушкин отправил совершенно секретное сообщение в Министерство обороны. Сообщение, в частности содержало предложение изолировать район, в целях недопущения возможного распространения инопланетных инфекций и чуждых нам идей.
***
В день, который по негласному указанию был именован, как «День колхозника», наш колхоз «В пути» стал в центре внимания всей мировой общественности. Гостей встречал автобус ПАЗ, свежевыкрашенный, с надписью на боку по-русски латинскими буквами «Centr upravlenia poletami» Чуть ниже и большими буквами было написано «Centr i fuga»
- Кто это писал? Какая фига? – возмущался Макс, - закрасить немедленно!
- Не успеем, Бог с ним, авось проскочим, - ответил я.
По улицам города ходили пьяные жители в мешковатых пожарных костюмах. Некоторые из них надели противогазы. Дегустация новой водки «Небо в алмазах» проходила успешно.
К полю, на котором красовались круги, выкрашенные свежей зеленой краской гостей журналистов провезли по проселочной дороге на скорости 150 км/час, так что некоторым из них по прибытии понадобилась помощь врача.
- Не привыкли еще к таким перегрузкам, - философски заметил агроном, глядя, как управляющего американским «Мани мани банком» выворачивало наизнанку в близлежащих кустах.
- Папа, я больше не хочу быть космонавтом, - пищал какой-то мальчуган в группе гостей, очевидно сын кого-то из прибывшей делегации.
- Терпи, сынок, - отвечал ему папин голос.- Гагарин терпел и нам велел.
- Гребанные инопланетяне! – возмущался кто-то из журналистов, - нет бы, где-нибудь в Москве приземлиться!
То есть, вокруг царила веселая, непринужденная атмосфера.
На трибуне специально привезенной из районного Дома культуры, появился глава района Анкудинов.
- Дорогие товарищи! – сказал он, - мы, жители Обмишуринского района рады приветствовать столь уважаемых гостей в полях нашей необъятной Родины. Когда здесь, на этом самом месте мы совершали посадку зерновых культур, мы и подумать не могли, что наши семена принесут такие плоды.
Сегодня мы все вместе должны сделать все, чтобы эти плоды не пропали даром. И в этом нам поможет наш почетный земляк Лев Иванович Блюмкин. Похлопаем, товарищи!
- Господа! – начал Блюмкин свою речь, - если дерево срубить и перевезти в другое место, то оно все равно корнями будет тянуться туда, где оно родилось, выросло, окончило школу.
Так и человек. Вот лежу я на палубе собственной яхты в Средиземном море, или с шикарной блондинкой гуляю по Елисейским полям, или пью коньяк 150 – летней выдержки на террасе собственной виллы в Куршевеле. Но верите или нет, (голоса в толпе: Верим! Не верим!), хочется мне сюда, в родные пенаты, чтобы походить по колено в навозе, умываться каждый день из рукомойника, чтобы под каждым мне кустом был готов и стол и дом, ну и все что там положено. Хочу так, что зубы ноют, но не еду, и знаете почему? (голоса в толпе: почему? почему?). Скажу. Да чтобы не осквернять своим присутствием этой девственной чистоты полей, лугов и этих, как назвал товарищ Анкудинов, зерновых.
Да если построить здесь в районе дома со всеми удобствами, провести газ во все деревни, разве не потеряют эти места исконность и посконность? (Голоса в толпе: Потеряют. Не потеряют. Ну, и хрен с ними!).
Вот поэтому и должно все оставаться по-прежнему. Мы – там, вы – здесь. (Голоса в толпе: лучше наоборот!). А сельскому хозяйству мы поможем. А сельское хозяйство мы поднимем! Восстановим! Пора же отдавать долги крестьянину! Ура, господа!
- Ура, ура, - возгласы в толпе.
- А теперь слово предоставляется управляющему «Мани мани банка» мистеру Джорджу Макилрою.
- Уважьяемий господья! Президент Дж. Буш завьериль менья, что России будет оказана гуманитарная помощь в делье сётрюдничьества с иньёпланетьянами. Наш банк давно и пльёдотворно оказивает помощь развивьяющимся стрьянам. Посльеднюю помощь ми окьазиваль Афганистан и Ирак. Ми готофф прьедоставит вашему кольхоз «В пють» кредит если у вас пройдёт вибор на альтернатифф основа с учстием не менее трьех партий и с участьем инострьанних наблюдатель.
После торжественных речей на поле событий, мы переехали в местный Дом культуры, где нас ждал концерт и банкет, совмещенный с презентацией новой водки.
***
Рахмон Болтоев, собрав вещи, покидает районный центр, но в День колхозника автобусы не ходят и он решает пешком добраться до трассы. На подходе к трассе его останавливают люди в камуфляже. Они сажают его в машину и везут назад в районный центр.
***
После нескольких тостов за развитие сельского хозяйства, за космонавтику, за родные корни, мистеру Макилрою понадобилась уборная. Ему указали на деревянный домик во дворе, свежевыкрашенный, как и все объекты в Обмишуринске.
- Что этьо за место? – изумлялся он, вернувшись оттуда, - что этьо за запахь?
- Это склады ракетного топлива, - пояснил, присутствовавший на банкете агроном, - оно абсолютно экологически чистое.
- Называется дерьмо, - пояснил Клопик, - или Доступное единое ракетное мобильное огнебезопасное. Ну, букву т мы опускаем в целях конспирации.
- Есть еще другое название, - сказал Артур, - Горючее особо высокой неземной организации. Но ее в целях конспирации тоже не рекомендуется упоминать.
- О! Какие развитые технологии! – восхищался Макилрой на чистом русском.
Мы вышли на крыльцо.
- А вот и дети Йети появились, - сказал Анкудинов.
И точно, началась родная деревенская забава, полеты на тазике с крыши. Макилрой не успевал восхищаться.
Через некоторое время Блюмкин отозвал меня в сторону.
- Саша, - сказал он, - я, конечно, оценил балаган, который Вы здесь устроили, но меня интересуют реальные пришельцы. Где они?
- Лев Иванович, - сказал я, - вы же понимаете, что их прибытие от меня не зависит.
- Очень жаль. Я думал, что мы понимаем друг друга.
- А разве нет?
- Не уверен.
В это время на площадь перед домом культуры выехали несколько бронемашин и грузовых тентованных автомобилей. Из передней машины вышел военный в камуфляже с генеральскими погонами. Из остальных автомобилей высыпали военные с автоматами.
Они направлялись к нам. Военный в генеральской форме подошел у крыльцу.
- В чем дело? Я глава района Анкудинов, - сказал Анкудинов.
- Генерал Буденин! – представился генерал. – Как же вы допустили несанкционированный доступ на территорию района инопланетных объектов? Мы берем руководство в районе в свои руки. Временно! – он оглянулся. – Где здесь капитан Галушкин?
- Я, товарищ генерал! – ответил тот.
- Нет не вы, генерал тут я, - сказал Буденин, - спасибо за своевременный сигнал, товарищ капитан. За проявленную смелость и инициативность вы награждаетесь очередной грамотой.
- Служу России!- ответил Галушкин, принимая грамоту.
- Вот кому мы обязаны всем этим! – сказал я Максу.
- Да уж, удружил, так удружил, - ответил Макс.
- Вот Вам и пришельцы, Лев Иванович! – сказал я.
- Ничего, я сейчас позвоню заместителю министра обороны. Выясню ситуацию. – сказал Блюмкин.
- Никаких звонков, – сказал Буденин, - операция абсолютно секретная. Сюда движется корпус генерала Чапаина.
- Ивана Васильевича? – радостно воскликнул Галушкин.
- Его самого, сынок. – подтвердил Буденин.
- Это же мой кумир! – сказал Галушкин. - Когда Ивана Васильевича окружили враги, он откусил себе руку, чтобы она не досталась врагу. Потому что сам погибай, а товарища выручай. А рука солдата – это его первый товарищ, особливо, когда в части нет женщин.
- Да, сынок, это он. А теперь, пройдемте в здание. Там у нас будет штаб.
Мы вошли в здание Дома культуры, в холле работал телевизор.
«Очередная новость из Обмишуринского района» - передавал диктор, - «в районе проводится совершенно секретная военная операция по ликвидации банды вражеских агентов пришельцев, которые долгое время маскировались под мирных жителей. Руководит операцией генерал – майор Буденин»
- Вот черти! – сказал Анкудинов. – А кого же они ликвидировать собрались? Каких еще вражеских агентов? А? генерал?
- Если Родина прикажет, у нас любой станет вражеским агентом! – отчеканил Буденин
- И даже Вы?
- А чем я хуже других? Дай мне только долларов побольше. Или евро. Ну это чтобы замаскироваться под нашего обычного генерала.
- О! Льева! Как у вас интьерьестно! Кто этьи людьи?- вышел из зала Макилрой.
- Это джедаи, - сказал я, - прилетели в поисках братьев по разуму.
- И что? Нашли?
- Ага, нашли. Вон ведут, - и я показал на солдат, вводивших в зал Рахмона.
– А он что здесь делает? - закричал Саркисян, показывая пальцем на Рахмона.
- Это задержанный вражеский агент пришельцев, - сказал Буденин.
- Какой агент?! – воскликнул Саркисян, - это Рахмон, гастарбайтер. Рахмон, ты куда асфальтоукладчик дел?
- Прости, командира! – Рахмон упал на колени, - Пьяный был, по полю кружил, потом в речка уехал. – Прости, ради Аллаха!
- Так вот оно что! – сказал Блюмкин, - вот откуда эти круги!
- Вы что мне тут? Комедию ломаете??? – закричал Буденин, - Я вам кто? Дурака из меня делаете??? Капитан Галушкин!!!
- Я! – капитан строевым шагом подошел к генералу.
- Почему не по форме одет? Почему верхняя пуговица не застегнута? Я вас лишаю этой почетной грамоты! – генерал взял у Галушкина грамоту и разорвал ее в клочья.- По машинам!!! – рявкнул он и быстрым шагом направился из здания. Взревели моторы и автомобили скрылись в клубах пыли.
Немая сцена продолжалась несколько минут.
- Это что, Льев? – сказал Макилрой, - ви хотеть потратить американские деньги на русский комедия? Ви хотеть нас обманывать?
- Нет, Джордж, я вам все объясню. Это не я. Это они. Они хотели украсть у нас деньги. Саша, - обратился он ко мне, - Вы мне вернете каждый рубль, каждую копейку, потраченную на ваш поганый колхоз, на всю эту комедию. Вернете с процентами. Вы меня поняли? Вы, и Вы и Вы и Вы, - он показал пальцем на каждого из нашей четверки, больше у меня не работаете.
- Лев Иванович, но мы же выполняли Ваше поручение! – сказал Макс.
- Закрой пасть, мудила! – ответил Блюмкин.
- А как же корни? – спросил агроном.
- Высохли и отпали, – сказал Блюмкин
- Лев Иванович, а подъем сельского хозяйства? – засуетился Анкудинов
- Подъем сельского хозяйства отменяется. У вас в районе скоро выборы? Так я Вам лично устрою День выборов.
Блюмкин со свитой расселись по машинам и тронулись в город. Проехав около десяти километров, телохранитель Блюмкина обернулся к шефу.
- Лев Иванович, смотрите, что там наверху?
- Что там может быть?
- Посмотрите сами.
В темном вечернем небе зависли летающие тарелки. Одна, вторая, третья. Они направлялись в сторону Обмишуринского района.
***
- Вот не было заботы, так уж подай, - сказал я, когда кортеж Блюмкина уехал.
- Что делать будем? – спросил подавленный Анкудинов.
- Так не пропадать же добру, – ответил агроном, - покажем всем небо в алмазах.
И мы с оставшимися гостями пошли к столу. После нескольких рюмок, я стал замечать, что некоторые гости слишком зеленые. «Может быть, и я стал таким же?» - подумал я.
- Посмотри, - толкнул я локтем Артура, – это что, от водки?
- Не понял, - сказал он и икнул.
И все остальные гости тоже заметили странных посетителей. Наконец один из зеленых людей поднял бокал и сказал на чистом русском языке:
- Вас приветствуют представители из другой Галактики. Мы прилетели, чтобы помочь вам поднять ваше сельское хозяйство. Без нас вам, видимо, не справиться.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Евгений Родин: День колхозника. Драматургические произведения.
Чуток абсурда, чуть-чуть анекдотов и местных преданий, и получается смешной и забавный рассказ от Евгения Родина.
09.08.09 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|