Сергей Зубарев: Тема, касающаяся каждого.
А вы знаете, что смерть имеет множество оттенков - от бездонного черного до золотящегося цвета любви. Потому что она есть и в смехе, и в рождении, и в печали, и в радости, и в сексе, и даже в любви. Да и, в общем-то, вся наша жизнь, как сказал не-помню-кто, просто путь к смерти. У кого-то он длинней, у кого-то короче, но все мы по своему собственному расписанию движемся в итоге к одному конечному пункту. Вам грустно?
Значит у вас, по утверждению Сергея Зубарева, сильно осознание своей собственной смерти, значит, вы воспринимаете себя как уходящий. Мне – не грустно, меня не пугает собственная смерть, но расстраивает смерть близких. Я – скучаю. Значит, я – отменный провожающий…
Три небольших эссе Сергея Зубарева о смерти читаются на одном дыхании. Я бы сказала, что написаны они тезисно –коротко, но по делу. Что не предложение, то – истина, утверждение, открытие для себя чего-то, над чем ты давно задумывался, но не мог понять, раскусить. Здесь и понимание традиций, связанных с проводами покойника в мир иной, и анализ политической ситуации в России, не научившейся до сих пор обходится с усопшими бережно, и еще много-много чего. Впрочем, уверена, что после прочтения эссе вопросов у вас появится больше чем ответов. Тогда задавайте их автору, благо на ТЗ есть «полоса обсуждений».
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
Тема, касающаяся каждого
ТЕМА, КАСАЮЩАЯСЯ КАЖДОГО.
Смерть - одна из главных тем в жизни. Не самая главная, но всё же, уступая животрепещущим, уходя в тень, она преследует своим постоянством и настойчивостью.
Подспудно присутствует в любой другой теме: Любовь? Да, конечно, но вспомните классику - чем величественнее и ярче образы Любовников, тем отчётливей трагическая тема.
Деньги? Всегда на языке, нужны, не хватает, где взять? Но чем острей нужда в них, чем большие суммы человек примеривает к себе, тем отчётливей сквознячок риска. Он холодит, усиливается, нагибает, превращается в ураган и уносит в самое хранилище.
А для тех, кому повезёт, в свой срок приходит вопрос: куда теперь всё это деть, и не утратил ли в погоне за преходящим что-то вечное, имеющее отношение к бессмертной душе?
Здоровье? Тут отчётливей всего таинственные границы Прихода и Ухода. А рождение - так просто обратная сторона одной и той же медали.
Производство, бизнес, политика - всюду вторгается постоянная тема. И именно череда смертей подогревает широкий интерес к этим специфичным и скучным сферам.
Быть может, юмор, смех свободны от неё?
Чёрный юмор - знамение времени, а смех вообще возможен только тогда, когда приближается и истончается граница бытия. Если граница на замке, смех уходит из самых «прикольных» острот и анекдотов.
Но отдельно, специально, именно о смерти говорят и думают люди редко, и в обыденном течении жизни склонность человека к такой теме считается знаком неблагополучия. Даже если человек позирует, заигрывая с женщиной в белом с косой, оттенок нездоровья в его позе очевиден.
Смерть одновременно присутствует всей своей непреложностью, и уходит, прячется в тень. В тень разума.
Такая двойственность - одновременная явленность и сокрытость указывает на её родство со священным, с теми силами, что создали наш Мир, охраняют его и обновляют.
У тех, кто размышляет, спорит, пишет о смерти и, в силу профессии, соприкасается с ней, можно обнаружить два принципиально различных подхода: для одних Смерть - прежде всего своя. Уход с точки зрения уходящего. Для других - это, прежде всего, Смерть других. Уход с точки зрения провожающего.
Вероятно, сосредоточенность человека на том, или другом подходе связана с его внутренней зрелостью. Или весь мир - это ты, и зажмурившись, ты директиву Бога «Да будет Свет!» запросто отменяешь.
-Когда ты есть, смерти нет, когда есть смерть, тебя нет, - утешал человечество небезызвестный любитель жизни.
Или мир, где ты живёшь, населён другими, и это гораздо интересней, чем играть в жмурки с собой. Но тогда ты свидетель потока уходов, каждый из которых меняет твой Мир раз и навсегда.
Что легче - уходить или провожать и оставаться ещё на время, гадая, что ТАМ?
Естественно, инстинктивно люди испытывают страх перед своей физической немощью, муками, перед насилием и катастрофами, вырывающими из жизни досрочно. Но во всех этих случаях важно одно - неготовность человека к Смерти в данный момент, не исполненность жизненной миссии: малые дети, заброшенная рукопись, забытое обещание, недостроенный дом. Смерть в этих случаях страшна невозможностью обратно вмешаться в жизнь, то есть пугает, собственно, не она, но жизнь, остающаяся без тебя.
О приключениях усопших за смертной гранью человечество выдвинуло множество догадок, создало глубокие учения, даже путеводители составлены в практическую помощь. Есть отчёты разной степени достоверности. Гомер, Данте, Сведенборг, Даниил Андреев, доктор Моуди предлагают необычайно интересные свидетельства, но увлекаясь этой вечной темой, не будем забывать живых.
Им тяжело. Они продолжают жить и что-то чувствовать.
Что именно чувствует оставшийся, когда Смерть, в очередной раз явилась ему как уход другого?
Оставим без внимания те многочисленные случаи, когда при роковом известии вспыхивает радость, злорадство, восторг. Не потому, что это плохо в принципе, но потому, что ликующим победителям и наследникам и так хорошо.
Смерть -это отвержение. Наверное, каждый соприкоснувшийся с этим, обращал внимание на то, насколько покойники высокомерны и безжалостны. Хоть ты что делай, - не реагируют, и всё тут. Воплощённая неумолимость.
Как для ребёнка бывают неумолимы взрослые, поглощённые собой и гнущие только свою линию.
Ребёнок отвержен, неуместен в этот момент. Отвержение - модель смерти. Тебя бросают - ты умираешь.
Для младенца быть брошенным - значит умереть. И он чувствует ужас и тоску даже если мать вышла в соседнюю комнату. Он не знает, что это обратимо. Он умирает в этот миг в смертельной обиде и гневе на бросивших его.
И для взрослого человека умерший близкий - всегда немного предатель. И чем любимей он был, тем больнее это предательство.
Да, скорбь и горе, сосущая пустота, груз не доделанного ушедшим обрушиваются на оставшихся. Естественно облегчение, если уход был мучительным. Многолика вина - за причинённые обиды, за неисполненный долг, за сам факт Смерти. Как будто близкие - её хозяева…
Нелепы, вроде бы, неуместны зависть и ревность, но и они понятны, если скорбящий не в ладах со своей судьбой.
Робко просветление от прикосновения к Вечному.
И тут же снова - гнев и обида. Живые мстят покойным за их неумолимость и тоже отвергают - несут ногами вперёд, драят пол, наваливают камни, избегают чокаться на поминках.
Своя смерть - последнее послание, которое человек успевает сообщить миру. Для живых крайне важно это послание расшифровать.
Это не совсем т о, что пытаться уловить знаки ОТТУДА, прибегая к спиритическим, шаманским, или иным медиумическим технологиям. Этот текст уже опубликован в момент жизни, и на нём стоит печать абсолютной подлинности. Временно остающиеся могут его понять, чтобы волей ушедшего изменить к лучшему вечно длящуюся жизнь.
ГРАНИЦА НА ЗАМКЕ
Одна из основ, на которых возводится здание человеческой культуры - это взаимоотношения между Миром мёртвых и Миром живых. Крайне важно знать каждому по эту сторону где и как пролегает граница между освоенным, очеловеченным бытием и небытием. Эту грань намечают сами люди, пытаясь опереться на какие-то объективные критерии - последний вздох, последнее биение сердца, окоченение, пятна, но она постоянно ускользает от чёткой фиксации и дразнит своей неопределённостью, призрачностью.
В то же время, она, несомненно, есть - и для истово верующего, и для упёртого материалиста. Именно от неё отсчитывается отношение людей к собственной смертности, к покойникам, к их воле и памяти. Вдоль этой границы разворачиваются ритуалы переходов: горевания, похорон, поминания и поклонения с тщательным легендированием и экипировкой перебежчика.
На ней воздвигаются пропускные пункты храмов, склепов, мавзолеев с их строгим режимом работы.
На границе должен быть порядок. Это насущная забота живущих. Они могут менять формы и режим, но порядок на границе миров - условие их существования.
Классики антропологии описывали обычаи некоторых племён, например, на островах Фиджи, по которым мёртвым мог быть сочтён соплеменник, потерявший сознание, или просто крепко заспавшийся. Тогда их хоронили не взирая на протесты пришедших в себя.
Они, в представлении соплеменников, соприкоснулись с тем миром, загрязнились и больше не могут находиться среди живых.
Для изготовления зомби жертву мало просто опоить дурманящим зельем, необходимо организовать достоверную видимость смерти, отсекающую зомби от мира живых. После этого очнувшийся остается для мира и для самого себя условно ожившим, и легитимно становится рабом колдуна.
В то же время, сам факт усыпания автоматически не переносит усопшего в мир иной. Это должны делать живущие. Проводы могут быть долгими или короткими, но покойника надо ещё физически доставить к пункту перехода - в могилу, на костёр, в саркофаг, в башню для расклёвывания птицами, съесть, наконец.
Да, в разнообразии подходов к проблеме есть и такой, не лишённый убедительности: если усопший был близким так дорог, зачем добру пропадать?
После этого спроваженного, как правило, чтят. Ему могут поклоняться, приносить жертвы, возносить молитвы. Люди вправе ожидать от родича помощи в земных делах, доброй весточки, или даже посылки магической силы.
Но, и это принципиально, он теперь другой. Он - Там. Он, при всём своём добром расположении, страшно опасен. Нельзя его стимулировать на непосредственное возвращение в мир живых. Недаром все ритуалы прощания и проводов построены на пресечении путей возврата покойника. Вернувшийся - враг. Одного за другим он будет перетаскивать к себе и друзей и родных.
Вспомним глубокий архаичный ужас перед упырями и иными заложными покойниками. В обыденной жизни эта дремучая жуть проявляется не только в спросе на дурацкие «ужастики», но и в тревожно-непримиримом отношении к ВИЧ- инфицированным, к наркоманам. В обывательском представлении они поражены небытием и уже находятся за гранью. Вызволить их, якобы, нет средств, да и ни к чему.
Контакты с покойными, то есть с местами их захоронения тоже должны быть строго регламентированы. Кладбища - не место для праздных прогулок.
Хотя, заметим, что в отдельных случаях секс на кладбище может быть мощным ритуалом принятия в себя силы предков.
Долгие контакты с покойными могут привести к повторению описанной в сказках ситуации: ночь под землёй погостил, на земле век прошёл.
Например, не простился человек с умершим близким и пытается держать контакт. Само тело начинает вести себя так, будто близкий жив. Оно пытается воскресить его бессонным прислушиванием к шагам, сердечной болью, быстрым прогрессирующим, как когда-то в материнской утробе, делением клеток.
По таким постоянно открытым коридорам любимые покойники уводят любимых живых к себе.
Нарушения границы миров - этой важнейшей культурной координаты ведёт к перемешиванию их, к хаосу и всеобщему распаду. Что происходит, когда между «фазой» и «нулём» исчезает изоляция?
Убедительным примером вторжения небытия при небрежении к традициям служит условное захоронение тела Ульянова-Ленина.
Дело не в политических пристрастиях и конъюнктуре, а в том, что ни при каком режиме, ни во имя каких целей нельзя символом делать труп. Насильственное удерживание покойника в нашем мире приводит к смешению миров. Лозунг некрофилов был смертельно точен: «Ленин и теперь живее всех живых!» То есть все россияне и теперь немножко мертвее мумии.
Труп помещается в склепе на главной площади столицы - в смысловом центре нации и делается предметом предельно публичного любования. Правители попирают его ногами во время праздников. В прямом смысле - топчутся на костях. Помешанные на стирании граней, они застирали до зияющих дыр то, к чему не то что прикасаться, подходить надо осторожно.
Стоит ли удивляться, что эту многострадальную страну мертвечина пропитала насквозь и почти век в ней царит изобилие лишь смерти и крови и так ничтожна человеческая жизнь. Не захороненный труп обязательно будет питаться кровью и искать всё новых жертв.
Ильич и сегодня - вполне предсказуемый действующий упырь.
Вообще,- иллюзия, склоняющая человека жить так, будто он бессмертен, - очень распространённая и тревожная тенденция. Лишь знание границ - показатель зрелости и мудрости. «Бессмертные» всегда инфантильны и безнравственны.
Это покойники благополучно перешли в бессмертие, в медленный мир иных основ и отношений, туда, где человеческие нормы и ограничения не нужны.
Но и сюда, в тёплый, быстрый, плотно сжатый мир их влияние следует допускать с величайшей осторожностью.
Смерть и Смех
Что общего меж ними? И как вообще можно ставить рядом эти понятия?
Попытаемся проследить их связь и показать, что она куда теснее, чем это может представиться на первый взгляд, что она не ограничивается узкой тематикой «чёрного юмора».
Речь пойдёт не столько о юморе, остроумии и комическом, сколько о самом состоянии смеха.
Известный французский философ Анри Бергсон в своей работе «Смех» указывает различные поводы, по которым смех возникает и подчёркивает, что зачастую это случается когда некто ведёт себя подобно машине, когда механистичность проявляется вместо естественной человеческой гибкости.
Продолжая его мысль, можно заключить: смех возникает там, где живое сталкивается с неживым.
Поскользнулся ( нелепо взмахнул руками) - упал ( обездвижился, умер ) - очнулся
( смерть была не всерьёз ) - гипс ( фрагмент мумии, таящей сокровища и опасность) - вот знаменитая комедийная формула.
А сколь комичны становятся «ужастики», когда экран заполняется коллективом суетливых покойников.
Всем известны смеховые приступы после внезапно возникшей и исчезнувшей смертельной опасности. Причём, это смех в чистом виде, дополнительных острот для него не требуется, если была острот`а.
Агрессивная подоплёка остроумия интуитивно ощущается всеми, кто хоть в малой степени им обладает. Притом, смертельным это достоинство может оказаться и для владельца.
Улыбка - первичное мимическое проявление смеха - это ещё и оскал.
О смехе как форме агрессии убедительно писал З. Фрейд.
Вспомним атрибутику сатиры, например, недавней, советской.
«Крокодил» безжалостно нанизывал на вилы всех провинившихся. С помощью зажжённого «Фитиля» взрывались бюрократы и головотяпы. С бесчисленных стенгазет тучи колючек, игл и иных пыточных приспособлений впивались в нарушителей. Высмеивание всегда подразумевает убиение персонажа. «Сатира - это оружие», - провозглашалось широко и официально.
Впрочем, от смеха можно умереть и самому хохотуну. Народные поговорки на эту тему отражают смутную догадку, что неестественное чрезмерное веселье нарушает какой-то хрупкий баланс судьбы и чревато бедой. Её предвестие вдруг возникает внутри сотрясающегося живота и плавно переводит к мыслям о вечном.
Вспомним ещё одну классическую, описанную Александром Блоком, ситуацию: паяц умирает, истекая клюквенным соком. В идеале актёрское исполнение таково, что зритель, самый искушённый, не может угадать жанр, не может отличить фарс от трагедии. За гримасами могут скрываться подлинные муки, а сок окажется настоящей кровью. Или паяц обманет зрителя, к его досаде, но и облегчению?
Критерий только в субстанции - это сок, либо кровь. А крики, стоны, судороги - неотличимые друг от друга маски смерти и шутовства. И, добавим ещё, оргазма.
Конечно, этот феномен, да ещё в связи со смертью достоин отдельного разговора. Вспомним только эпизод из «Истории «О», в котором знатоки пытаются отличить лицо истязаемой женщины от лица наслаждающейся. И вскользь упомянем догадку подлинных знатоков души о том, что каждый умирающий, какими бы обстоятельствами это ни сопровождалось, в сам миг перехода испытывает запредельный, ни с чем прижизненным не сравнимый оргазм.
Вернёмся к смеху. Обстоятельства его возникновения многообразны, но поддаются некоторой классификации. Обратим внимание на одну только трудноуловимую особенность: в речи ли, в действии, в ситуации смех возникает тогда, когда исчезает видимая ясность и гармония мира. Грубо говоря, когда разъезжаются и шатаются декорации и вот-вот обнажатся закулисные его механизмы.
В этот самый момент, оставив в тени привычную компанию церберов и харонов, под свет рампы выскакивает бессмертный Шут и отвлекает чуть было не испугавшихся зрителей.
Великий актёр и великий страж, он учит, развлекает и оберегает тех, кто готов ему внимать. И тех, кто в темноте спешно устраняет неполадки.
Ибо без смеха мир физически существовать не сможет. ( Шутка ).
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Сергей Зубарев: Тема, касающаяся каждого. Эссе.
Что наша смерть?
06.09.09 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|