Павел Феникс: Санкт-Петербург – Барнаул.
Тли по мартовским алым зорям
прошли в гвоздевых сапогах.
Душа на ключе, на тяжком запоре,
отврат... тошнота... но не страх.
Зинаида Гиппиус
Когда «жизнь идет на слом», над головой «набирая скорости истребителей» проносятся «узкие самолеты смерти», а «на улице – Питер», «превращающий болото в колоссальный фундамент памятнику лжи» отношение к действительности невольно изменяется. Имена любимых звучат, как имена китайских императоров давно забытых династий, книги и пластинки кажутся артефактами ушедших эпох, они не соответствуют обстановке, губительной не только для рассудка героев Сартра; куда естественней при этом кажутся коньяк, девочки, гаш и самые мрачные фантазии о будущем. Бывшему интеллектуалу остается либо податься в хиппи, либо примерить шинель стойкого оловяного солдатика. Впрочем, сражение заранее проиграно: не маленькому беззащитному мышу сражаться со всесильными дядьками в белых халатах, даже если он и вообразит себя рыцарем-джедаем.
Чувства, которые переживает лирический герой подборки в основном негативны: от тошноты и отчаяния до сумрачного смирения со своим бессилием, но преобладание мрачных красок в палитре отнюдь не означает однообразия изобразительных средств: исскусно подобранные диссонансы, высокая концентрация неожиданных, но точных образов, множество прямых и скрытых аллюзий отличают практический каждый из текстов сборника. Реалистичность изображения достигается и за счет натуралистичности иных штрихов, способных, возможно, шокировать пуритански настроенного читателя, но даже эти подробности автор умело обыгрывает: «хочется сбегать до ветру, но ветра здесь нет», «нанести визит или надеть Vizit». И, если столь далекие от высокой поэзии материи на глазах читателя превращаются в надежные кирпичики стихотворных построений, то поражение стойкого оловяного героя – несомненная победа автора: солдатика обратившегося в ложку, помешивающую бром, забыть трудно.
Интересных находок, уважаемый читатель!
Редактор отдела поэзии,
Марина Генчикмахер
|
Санкт-Петербург – Барнаул
Тошнота
Жара, неподвижные стрелки, кислый воздух плацкарта,
промасленные газеты, нечитанные тома.
Кажется, что этот состав уже нанесли на карту.
Антуан Рокантен в похожих условиях сошел с ума.
Именно так приносят время пространству в жертву –
ритуал начинается с того, что кто-то надрывает билет.
И вроде бы даже хочется сбегать до ветру,
но ветра здесь нет.
Ночь в незнакомом городе
Ночь. На деревянной решетке эмалированный тазик.
Трубка еле дымит, за сигаретами - влом.
Сосед через стенку забился не то в кошмаре, не то в экстазе.
Ранее это пространство именовалось дом.
Что будет завтра? Сплевываешь, как заядлый курильщик гаша.
Нужно позвонить в бюро будущего, но на балансе ни цента.
Как же зовут? Хорошо - есть паспорт, в нем написано: Паша.
Ночь. На столешнице цинковой неиспользованная плацента.
Снова ночь, опять ночь… С невероятным акцентом
произносит: подскажите, как мне найти гостиницу?
Уу, брат! Или сестра - не разберу в темноте. Оглушительным аплодисментом
тебя встретит портье, вывернет всю душу в улыбке, на шею кинется,
чемоданы схватит, ключи подаст - оно тебе надо?
Давай лучше к нам! У нас коньяк уже пятые сутки и девочки.
Сам откуда? Чьих будешь? А, ну знаю, конечно! Канада!
Ночь. Обопрись на поребрик, замри, иначе шарахнет по темечку
оживленная улица, где любое время суток - заочно.
Не поскользнись на собственных внутренностях, клоун с пунктирной слезой!
Если хочешь отсюда живым - убери заточку.
Ночь повторяется ежедневно. Ты ее не пропустишь. Отбой.
Про меломана
Преклонного возраста меломан перебирает свои винилы:
династия Тань, династия Лен, династия Зин...
На улице - Питер. Шагающие молотки, грабли, вилы:
стена. И размазанный по ней вазелин -
надпись: люди! не пейте, пожалуйста, сперму
из луж, в лужах она не стерильна!
Меломан закатывает глаза в попытке обуздать нервы,
но как всегда - в самый не подходящий момент - звонит мобильный.
Кто говорит?
Good news, everyone! мы летим на планету,
населенную метрополитенами, там много вкусного,
поэтому готовьте карманы, мешки, кисеты -
и постараемся сделать как можно больше во вред искусству!
А потом меломан заводит другую пластинку -
ту, что больше напоминает скрип диванных пружин,
она говорит, что лучше всего на свете просто спать в обнимку,
забывая про город и размазанный по нему вазелин.
Про самолеты
Узкие самолеты смерти летят над нами,
они знают все и поэтому не думают ни о чем.
Огромная сиська этого города звенит орденами,
поднимая в должности глину, делая ее кирпичом,
превращая болото в колоссальный фундамент,
памятник лжи будет стоять здесь вечно, не мешая жителям.
А узкие самолеты смерти все летят над нами,
незаметно для нас набирая скорости истребителей.
Про хиппи, звезды и трамвай
Трамвай под дождем переваливается через мост.
Белые ночи, черные тучи, а вы говорите – звезд!
кому это нужно, даже если их зажигают? –
думает потрепанный хиппи и одновременно едет в трамвае.
Трамвай между тем проходит уже три острова.
Хиппи жмется лицом к стеклу и бормочет: звездного
в этом городе мало, дождливого больше, и значит
я правильно сделал, что гитару вчера расхерачил.
Трамвай грохоча подходит к своему кольцу.
Хиппи пишет в блокноте: ловля прыщей по лицу
подобна поискам звезд в этом небе, под проливным борщом,
лучше всего быть трамваем и не заботится ни о чем,
кроме своих колес, трезвости пассажиров и стоимости проезда.
Хиппи видит лишь дождь и закрывает глаза в знак протеста.
Трамвай в предвкушении снов о звездах идет в трампарк.
Хиппи засыпает и так.
Про джедая
Рыцарь джедай с сигаретой идет на балкон.
Новое слово в механике января – зеленый газон.
Двигатель меланхолии – талый снег,
вот почему этот город не рассыпается третий век.
Вот почему твоя жизнь, джедай, третий год как идет на слом –
это якобы повод возомнить себя правым в борьбе со злом.
Ничего не поделаешь с этим уже третью тысячу лет,
с тех самых пор, как в подвале пылится велосипед,
с тех самых пор, как привык к передвижению на такси,
и выбор непрост: нанести визит или надеть Vizit –
в знак того, что над этим городом натянут большой гандон.
С этими мыслями рыцарь джедай идет на поклон.
Про солдатика
Стойкий оловянный солдатик топает ножкой,
сердится, что не слышат, думают будто стук в дверь,
говорят: не нервничай, потерпи немножко!
Надоело немножко, хочется прямо сейчас, теперь.
Солдатик шагает на мост, ему трудно сбить шаг,
сухое дын-дын непрерывно свербит в мозгу,
он держится за перила, потеет, приговаривает: как-нибудь так,
никаких немножко, сегодня, теперь, я смогу!
Пройти, не обрушив мост. На другой стороне Невы
солдатика ждет сияющий явствами дастархан.
Но это мечта, а не цель. В центре моста обрыв -
соладтик садится, свешивает ногу, достает из кармана план
города, покрытого чешуей таких чудо-рыб,
что ни в сказке сказать, ни вырубить топором.
Немножко - самодостаточный временной изгиб.
Солдатик превращается в ложку и печально мешает в стакане бром.
Про мыша
Шли мыши,
ехали крыши…
Бесполезное кровельное железо.
Цок каблучком,
цок коготком.
Эй, господа, чего шумите?
Потише!
Я пытаюсь забыться сном!
Самый гордый обитатель этого леса –
одинокий маленький мыш
с тонким голосом и хвостом.
Как однажды мыш теорему хотел доказать –
пошел войной на алгебру с тригонометрией,
а числа ему не давались –
стал от бешенства белый,
начал хвостик свой тонкий кусать,
такое вот дело,
такое у них, у мышей, поверие –
о том, что если пишешь
и не можешь никак написать –
виноват либо хвост, либо указательный палец.
Тут его злые дядьки в белых халатах и сцапали –
в поликлинику затащили,
заставили пить микстуру.
а он видел сон
про мышиную армию – пыль столбом,
они от горизонта шли –
кидались гранатами,
закапывали лопатами,
кричали что-то про диктатуру,
а потом
как один подходили к мышу и били челом.
Мыш проснулся в поту,
в поликлинике,
в клетке своей уютной:
почудилось –
кто-то скребется под полом,
задержал дыхание и ничего не услышал.
Господи! Что за шутки?
Гордый мыш почувствовал себя совсем маленьким,
беззащитным,
голым,
и к утру удавился своим тонким хвостом…
А в темноте за окном
шли мыши
и рушились крыши.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Павел Феникс: Санкт-Петербург – Барнаул. Цикл стихотворений.
Яркие стихотворения о «ночи, повторяющейся ежедневно»
18.03.10 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|