Ирина Каренина: За что ругают Оксану Робски?.
Можете бросить в меня камень, но я обожаю Ирину Каренину) Обожаю легкий и понятный язык ее поэзии и прозы, обожаю ее точку зрения и умение шагать в ногу, когда рота тупит и дружно стучит сапогами не в такт. Обожаю ее мудрость и смелость быть не такой как все.
И надеюсь, что отныне и публицистика, и проза, подписанные ее именем, станут появляться на ТЗ также часто как и великолепные стихи Ирины.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
За что ругают Оксану Робски?
Можете бросить в меня камень, но я читала Оксану Робски. И я не очень понимаю, за что ее ругают. То есть, понятно, что ругать Робски – это уже принято, это bon ton – ругать Робски: «Ах, этот пошлый мир, мир гламура, дешевая глянцевая подделка под действительность! Ах, эти пошлые меркантильные бабы, которым лишь бы подцепить миллионеров! Ах, они все примитивные и бездарные хищницы, способные только считать бабло!».
Ну да. Это, скорее всего, так и есть. Но, допустим, когда Болеслав Прус написал свою «Куклу», в Европе почему-то не возникло моды ругать Болеслава Пруса. Не то – Россия, имеющая богатый опыт классового литературоведения. Льву Толстому советская литература простила и графство, и описания великосветской жизни за заигрывание с мужиком-лапотником, портрет в холщовой рубахе и демонстрационные выходы с плугом к курьерским поездам.
Конечно, Робски – не Прус. Тем более, не Толстой – не тот масштаб, не тот уровень интеллекта и духовного развития. Но, тем не менее, она не глупа и не бездарна. Те, кто ставят Робски на одну доску с, допустим, Дарьей Донцовой, серьезно ошибаются. И – уж простите мне это предположение, – я думаю, что они не прочли ни одного из ее романов. Они слышали, что Робски пишет про жизнь богатых, и возненавидели ее заочно – классовой, а отнюдь не литературной ненавистью. Потому что в русской литературе не принято писать про богатых. В русской литературе принято писать про голодных, униженных и оскорбленных. Русский писатель должен бедствовать и нищенствовать, и непременно пить горькую на коммунальной кухне. А жена русского писателя должна мытариться с ним всю жизнь, безропотно давать денег на бутылку, ворчать и гонять шваброй юных поклонниц, а в конце броситься на гроб безвременно почившего гения и, рыдая, признать, что при жизни она его не ценила, зато теперь перед ней забрезжил свет понимания.
Робски совершенно не вписывается в этот, ставший уже классическим, стереотип. Да, то, что она пишет, это, в некотором роде, чиклит – «литература цыпочек», как называют это явление за рубежом. «Секс в большом городе» или «Дневник Бриджит Джонс» – из той же когорты. Робски – это чиклит по-русски. С заказными убийствами и кликушеской ненавистью к бедности. Это мир богатых цыпочек, проблемы которых вызывают у нас мало сочувствия, даже когда с героинями происходят действительно страшные вещи.
Но Робски и не ищет сочувствия. Никакой достоевщины, никаких картин глубоких переживаний, никаких глобальных размышлений – все это выметено из пространства книг Робски за ненужностью. Выметено демонстративно и подчистую. Она просто описывает то, что происходит. Всю жизнь своих героинь. День за днем. Без особого сюжета. Весьма, кстати, профессиональным языком. Подчеркнуто лаконично и кратко. Она фиксирует минимум мыслей и переживаний своих героев, она просто пошагово обрисовывает действительность, которая их окружает, обязательно называя цену того или иного предмета обстановки. И если читать внимательно, понимаешь, что этот мир далеко не так красив и привлекателен, как можно подумать, глядя на обложку глянца. В нем есть свои униженные и оскорбленные. И он совсем не так хорош, как сама Робски стремится показать.
Пожалуй, это некая мантра: «Я живу такой жизнью, и мне хорошо, мне хорошо, мне хорошо, мне хорошо, мне очень хорошо…». В качестве иллюстрации можно привести пару цитат из нашумевшего романа «Casual»: «Я положила на тумбочку рядом с больным литровую банку черной икры. Не знаю, можно ли ему икру. Но это единственное, что я привозила в больницу. Такие дорогие вещи его родственники вряд ли станут покупать. А его мама по-прежнему со мной не здоровалась. Меня все так же провожал ее ненавидящий взгляд, и поэтому свои посещения больницы я старалась свести к минимуму. Тем более что водитель тоже усвоил подобную манеру поведения со мной, и это было совсем уж невыносимо. Потому что если он жив, а мой муж мертв, это отнюдь не делает меня перед ним виноватой».
Или, например, размышления главной героини о дружбе: «Мы знали друг друга уже давно. Лет пятнадцать. Уже по нескольку раз ссорились и расставались. Какое-то время я дружила с Леной против Кати, а Вероника не дружила ни с кем из нас. Или мы с ней не дружили? Однажды Катя поссорила меня и с Ленкой, и с Вероникой, а потом предала сама. Но у нее был сложный период, и через год я простила ее. Сейчас мы опять дружили все вместе и ценили это время, подозревая, что оно будет коротким. Нельзя сказать, чтобы мы очень любили друг друга. Но мы знали друг о друге больше, чем наши родители и мужья, вместе взятые. Мы знали, чего от кого можно ожидать; мы давно смирились с недостатками друг друга, и нам не нужно было казаться лучше, чем мы есть; мы могли позволить себе быть настоящими, не заботясь о произведенном впечатлении».
Робски – во всех книгах – много говорит о деньгах. О том, как хорошо иметь деньги. О том, как это правильно – иметь много денег. О том, что деньги – это единственное, о чем нужно беспокоиться и что нужно иметь. Что ж, пожалуй, деньги – это единственное, с чем у ее героев, как правило, нет проблем. А в остальном они сами себе – очень большая проблема.
Внутри книг Робски пусто так же, как внутри ее героев. Они напоминают фотографии Хельмута Ньютона из серии «Манекены»: манекены занимаются любовью, манекены общаются, манекены едят и пьют, манекены позволяют себе все, что может предложить им их мир – мир большого универмага/больших денег. Именно это привлекает и заинтересовывает, иной раз даже завораживает в книгах Робски: движение манекенов на фоне пустоты. Причем, нельзя сказать, что эта «манекенность» – ненамеренная. Нет, скорее, это сознательный шаг автора. Гламурная маска ничуть не хуже любой другой, но, при прочих равных, дает массу преимуществ. Ты можешь плакать в подушку – и заставлять весь мир завидовать твоим бриллиантам. Робски приемлет все, кроме жалости.
Робски специфична, но интересна. Робски, пожалуй, уникальна. Это первый серьезный опыт чиклита в России – удачный, и коммерчески в том числе, опыт. Это первый автор, который показывает изнутри мир больших денег, не скатываясь в чернуху, а, наоборот, демонстрирует глянцевую, потребительскую его сторону. Но за этим потреблением ничего не стоит, потому что жизнь манекенов, чувства манекенов, любовь манекенов – это лишь попытка поиграть в людей. Попытка, достойная не ненависти – герои Робски готовы к ненависти, – но сочувствия. Того, чего они больше всего боятся.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Ирина Каренина: За что ругают Оксану Робски?. Критические статьи.
Еще раз о чиклите
10.10.10 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|