Андрей Дмитриев: Последний бронепоезд.
Короткий, "плотный" рассказ. Извечный конфликт реальности с воображением, дающим "пьянящее ощущение иного пути". Даже если иной путь - езда по кругу в никуда. На последнем в мире бронепоезде.
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
Последний бронепоезд
Эту историю мне рассказал старый машинист бронепоезда за бутылкой в одной дешёвой забегаловке. В прокуренной дыре было много всякого сброда, но их пьяная брань не могла сбить старика с мысли и лишить рассказ взятого аккорда, что всегда отличает людей с твёрдой верой в то, о чём они говорят.
Когда-то давно в здешних краях, нынче поросших сытыми домишками и магазинами с вульгарно накрашенными продавщицами, разразилась страшная война. Всё – от ножа до самолёта служило смерти. По железным дорогам, пересекающим пылающую землю, курсировали стальные поезда и засеивали свинцом поля по обе стороны насыпи. Это было жестокое время, но полное настоящих типажей и достойных поступков. После войны бронепоезда сняли с вооружения (как физически и морально устаревшие), но тот, на котором служил мой рассказчик, оставили в качестве напоминания о минувшей бойне. Прошло много лет. Мир изменился. Воронки от бомб засыпали, вместо разрушенных двухэтажных зданий выстроили высотные. Люди не склонны помнить зло, когда это не сулит дивидендов с настоящего. Тропа к бронепоезду заросла, и он начал ржаветь. Сердце старика не выдержало – он своими силами стал реанимировать некогда грозную машину. По давно неиспользуемой, но почему-то до сих пор не демонтированной, ветке седой машинист по ночам совершал свои рейсы. Представляю глаза местных бомжей, осоловелые от адского пойла, когда мимо них из темноты проносилось это стальное чудовище. Там на пустоши стояли руины сгоревшей во время войны станции. Каждый раз, проезжая мимо, старик подавал сигнал одним гудком в знак памяти о всех павших, пугая при этом рыскающих по окрестностям шакалов и бродячих собак. Однажды, после очередного гудка от руин отделилось несколько чёрных силуэтов. Фигуры высыпали на железнодорожное полотно – прямо перед идущим бронепоездом и стали знаками показывать, чтобы он остановился. Старику ничего не оставалось делать, как нажать на тормоз. Он направил в темноту луч фары, и она выхватила из чёрной нефти ночи несколько юных лиц. Это были совсем молодые парни в видавших виды майках с разбитыми гитарами и потёртыми рюкзаками за плечами. Один из них подбежал к кабине и спросил:
– Отец, не мог бы ты нас подвезти?
– А куда вам нужно? - спросил изумлённый старик.
– Да, собственно, никуда, – ответил парень, улыбнувшись.
– Тогда нам по пути, – буркнул бывалый машинист, – Запрыгивайте!
Весёлая компания беспечных бродяг забрались в кабину и поезд продолжил свой ночной рейс. Так и повелось. Целый год в назначенное время, проезжая мимо разрушенной станции, старик давал один единственный гудок и из темноты появлялись его ничем не обременённые пассажиры. Они ни о чём не расспрашивали – просто смотрели иногда в чёрную даль, ловили ветер в открытую форточку и пели свои дикие песни, которыми, пожалуй, только вольные звери могут изъясняться с миром о любви, ненависти и нестерпимой тоске. В эти моменты к старику возвращалась юность, и его глаза увлажнялись, но никто этого не видел, потому что было темно.
Машинист тяжело выдохнул под потолок орущего вертепа едкий дым папиросы и сделал глубокий глоток из липкого стакана.
– Сегодня я умру, – неожиданно сказал он. – Не спрашивай, почему я так решил. Старый волк всегда учует ветер, который подул из долины смерти.
Он что-то долго искал в кармане ветхого пиджака, а потом бросил на грязный стол почерневшую от времени связку ключей.
– Теперь он твой, – старик, кряхтя, поднялся со скрипучего стула и, опираясь на палку, поплёлся к выходу. – Я знаю – ты тоже из тех, кто прыгнул бы на бронепоезд. По глазам прочитал. Надеюсь, ты знаешь, где находится старое депо. Это каждый сопляк в городе знает. Провожать меня не надо.
Целую неделю я ходил в этот бар, чтобы встретить его. А вдруг он одумается? Но старик не появлялся. Бармен (собиратель местных сплетен) сказал, что дня три назад у ограды военного кладбища нашли труп старика, по описанию похожего на моего случайного собеседника. Больше ничего не было известно.
Как-то ближе к ночи подул сильный северный ветер, и на душе стало неспокойно. Будто какой-то голос звучал во мне и звал меня куда-то. Я взял связку ключей и растворился в темноте улицы.
Сейчас я более уверенный водитель бронепоезда, чем год назад. К тому же всегда найдётся несколько дополнительных пар рук, чтобы справиться с механизмом – в пустоши теперь много бродячих машинистов. Каждую ночь в положенное время вблизи руин разрушенной станции раздаётся гудок и все кому некуда ехать и нечего терять выходят из темноты к железнодорожной насыпи. Однажды я задумался, а что если бы ветка была не такой короткой и не проходила бы по кольцу? Может быть, у машиниста и пассажиров появилась бы цель, некая желаемая точка на карте? Но потом понял, что те, кто выходит из темноты навстречу идущему в никуда бронепоезду, бегут от действительности не в географическом смысле. То расстояние, которое они хотят преодолеть, измеряется не в километрах. Последний бронепоезд – это их оружие массового воображения. А потому каждый рейс – бегство от узаконенной, но тесной определённости в неведомое, дающее пьянящее ощущение иного пути.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Андрей Дмитриев: Последний бронепоезд. Рассказ.
Короткий, "плотный" рассказ. Извечный конфликт реальности с воображением, дающим "пьянящее ощущение иного пути". Даже если иной путь - езда по кругу в никуда. На последнем в мире бронепоезде.
23.06.12 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|