Елена Мокрушина: Больше целого, или несколько слов о Гарри Поттере.
Знаете, это всегда здорово, когда автор пишет о себе – о своих чувствах, мыслях, о своем собственном восприятии любимой книги. Но на самом деле автор пишет о тебе, ты это точно знаешь. Потому что эти самые авторские чувства и мысли – они твои, и только твои. Даже удивительно, как это он угадал! Угадал? Или подсмотрел? Или… он просто очень талантлив, этот автор? И именно поэтому ты (здесь я немножко горда!) чувствуешь с ним одинаково.
Я подпишусь под каждым словом Елены Мокрушиной о Поттериане, прочитанной когда-то и мной взахлеб вслед за старшим сыном. И перечитанной еще, и еще, и еще… И я узнала в Хогвардсе собственную школу, узнала «инспектораамбридж», и воспоминания о том, школьном ужасе и Системе были намного страшнее злого всесилия Волан-де-Морта!
И я переживала за Гарри, и почти сразу поняла, что невозможная всезнайка Гермиона – это я в свои 11, 12 или 13 лет. А еще я почти сразу почувствовала, что ролинговская сказка о смерти, на самом деле сказка о жизни и об огромной всепоглощающей силе любви.
Ах, как замечательно Елена рассказала мне о самой себе! И спасибо ей за это.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
Больше целого, или несколько слов о Гарри Поттере
Есть люди – возможно, их и большинство – вообще не приемлющие жанра «фэнтези». Придуманные миры их просто не интересуют.
Говорят, к таким относится и автор Поттерианы. Она утверждала, что так и не смогла дочитать «Властелина колец».
Моя семья другая. В своё время создатель Средиземья сыграл заметную роль в нашей жизни.
Первый том – в сокращённом переводе – я чуть не тридцать лет назад привезла из командировки в Венгрию. Тогда книги на русском продавались во всех соцстранах – и лежали там свободно, что совсем не наблюдалось в тогдашней Российской Федерации. Во всяком случае – в крупных городах.
Книгу мы все прочитали с большим удовольствием. Расстраивало только отсутствие продолжения.
Но самое сильное впечатление толкиеновский мир произвёл на сына, тогда девятилетнего. Как-то он целый час подробно пересказывал содержание первого тома случайным слушателям в дачном поезде. Уже тогда, начав говорить о чём-то интересном, он не мог остановиться.
Помню, с какой радостью я несла домой наконец-то появившуюся книгу с полным текстом «Властелина колец», представляя, как мы будем отбирать её друг у друга.
По этой книге я учила младшего сына читать – для учёбы всегда нужно выбирать самое интересное. Она до сих пор стоит на полке в его комнате. На самом почётном месте.
Но это же Толкиен, классик, создатель жанра. Творивший этот мир только для себя, чуть не с детства. И решившийся поделиться с остальным человечеством примерно в том же возрасте, в каком его хоббиты отправлялись в свои знаменитые путешествия. Там, кроме приключений, ещё куча смысла.
А Поттериана – что? Попса. Масс-культура.
Но когда появились переводы первых книг о Гарри Поттере, старший сын Волька, к тому времени уже вполне взрослый, тут же скачал их на свой маленький серебристый ноутбук, после бесславно погибший от пролитой чашки чая. И настойчиво давал читать – своей сестре и мне: «Этот перевод – самый лучший! На бумаге – не то!»
Начало меня не впечатлило совершенно. Какие-то Дурсли, плоско-карикатурные. Маги – непонятные и, в общем, неинтересные. И сам Гарри – безликая жертва. Да ещё читать с экрана. Я дошла до Косого переулка и бросила.
- Там дальше интереснее, - убеждал сын.
Но у меня окончательно пропала охота знакомиться со спешно экранизируемым мировым бестселлером.
Наконец вышла последняя, седьмая книга. Волькина жена Верочка, свободно читающая по-английски, тут же нарыла в Интернете оригинал – и жадно поглощала его с экрана своего мобильника, сидя в кресле на веранде нашей дачи. У её ног ползала их дочь, десятимесячная Люська. Увлёкшаяся Верочка не сразу заметила Люськино перемещение в дальний конец веранды, где под столом стояли блюдца с кошачьей едой. Но всё же успела - в решительном броске – схватить Люську и в последний момент вытащить у неё изо рта кусок лежалой колбасы…
Конец книги сильно разочаровал Верочку:
- Они там своих детей в Хогвартс отправляют – и всё! Банально…
В следующий раз Гарри всплыл ещё через пять лет, когда до него доросла старшая внучка Соня. Впрочем, доросла не совсем, не осилив самостоятельно даже первую книгу:
- Его читать трудно. И там страшное есть.
Фильмы она, правда, все посмотрела, уходя в конце, когда начиналось «страшное».
На даче, между купанием и грядками, я прочитала первый том, принадлежащий Соньке. Потом стала постепенно, врастяжку покупать все остальные. Муж тоже читал – по мере поступления.
В тексте Поттерианы обнаружилась куча непонятностей, нестыковок, нарушений логики и просто отсутствия здравого смысла – не очень явных, и, возможно, незаметных массовому читателю, но мой мозг, воспитанный точными науками, отказывался с этим мириться. Я постоянно ловила себя на желании отредактировать мировой бестселлер – большинство «ляпов» можно было бы легко устранить, но в своё время ни автор, ни редакторы этого не сделали. То ли не придавали им значения, то ли просто торопились – в пользу последней версии говорит полное отсутствие несообразностей в первой книге, написанной никому не известной матерью-одиночкой. Ну, а дальше понятно – скорей-скорей, читатель ждёт, время – деньги. И оказались правы: сошло и так.
Я не удержалась – выписала все замеченные нестыковки в отдельный файл. Простое перечисление заняло три страницы.
Но почему, несмотря на ляпы и несообразности, на предсказуемый традиционный «экшн», где герои вечно находятся на волосок от смерти, но никогда не погибают, на то, что отдельные куски текста смахивают на описание компьютерной игры, – почему такие опытные читатели, как мы, жадно поглощали эти книги, отбирая друг у друга, как «Властелина колец» четверть века назад?
Яркое, точное воображение – в Хогвартс со всей его начинкой веришь сразу и безусловно, как в гоголевскую чертовщину. Говорящие портреты, обитатели которых ходят друг к другу в гости; несущие тьму дементоры, поглощающие радость; светящиеся Патронусы, из этой радости созданные, и восхитительное – другого слова не подберёшь – привидение из девчачьего туалета – всё это потрясающе реально.
Подлинная эмоциональная мощь ключевых сцен – они завораживают так, что забываешь обо всём.
Тёплое и верное изображение школы – процесс человеческого взросления не так уж сильно зависит от внешних условий, и все хорошие школы в чём-то похожи, будь они хоть в Британии девяностых, хоть в советском Ленинграде шестидесятых.
И герои-подростки, очень живые, а главное – бесконечно любимые автором. Это высший тип любви – любовь-испытание.
Как-то я заговорила с Верочкой о «Властелине колец» (надо сказать, что Верочка – классический вундеркинд, научилась читать чуть не в два года, по семейному преданию – сидела над взрослыми книгами с соской во рту).
- Это слишком мужская книга, - сказала она.
Мужская? Для меня мужское – боевики и шпионские страсти. Беготня с пистолетами. При чём тут Толкиен?
Но если подумать – женщин унего и впрямь почти нет, а те, что есть – традиционны, так, вдохновляющий фон. Видимо, в современном мире так не годится.
Но если «Властелин колец» - мужская проза, то Поттериана – что, женская? Ведь на книгах Роулинг стоят инициалы вместо её женского имени – для того, чтобы мальчики не отвергли это чтение, едва взглянув на обложку. Впрочем, когда книги прославились, это стало неважно…
Михаил Пришвин (был такой советский писатель) в своих записках назвал два главных вопроса: мужской и женский.
Главный мужской вопрос: почему?
Я уверена, что автор-мужчина (даже гораздо менее талантливый, чем Роулинг) не допустил бы в своём тексте и половины тех «ляпов», что я нашла в Поттериане. Если уж создаёшь что-то – надо уважать причинно-следственные связи. Даже придуманный мир должен быть логичен.
А вот главный женский вопрос, по Пришвину: кто ты?
Этот вопрос ещё труднее первого. Мы ведь сами себя не знаем. Зато автор может без конца задавать его своему герою, придумывая всё новые испытания, создавая невероятные ситуации. Тем более, что основной вопрос отрочества получается из «главного женского» простой заменой местоимения: кто я? Для поисков ответа чего только нет в магическом мире, одно зеркало Еиналеж чего стоит. При чём тут какие-то логические нестыковки? Так, недостойные внимания мелочи. Зато близкие люди – это не уступка собственной слабости, не отвлечение от великих целей – а высшая, ни с чем не сравнимая ценность.
В этом смысле проза Роулинг – действительно женская.Даже главная интрига всей эпопеи – психологическая.
А Гермиону она точно писала с себя, это понятно и без авторского признания. Правильная девочка-всезнайка есть в каждом классе (я сама была немножко такая), и обычно про них не пишут ничего хорошего. Да и друзей-мальчиков у них, как правило, не наблюдается. А в Поттериане без Гермионы не обходится ни одно действие. Кроме сцен противостояния, единоборства Гарри и Волан-де-Морта.
Впрочем, в этих сценах в Гарри, очень живом, земном и симпатичном, проступает что-то железобетонное. Он начинает смахивать на пионера-героя – видимо, из-за общей условности, нереальности «тёмных сил» в Поттериане. Эти силы работают только на автора, забывая о своих собственных интересах. Нарушают все законы здравого смысла, чтоб читатель не заскучал. В самом Волан-де-Морте слишком много страха и неуверенности – не средоточие мирового зла, даже не законченный негодяй, а просто артист, играющий опереточного злодея,причём с явным отвращением. Он с нетерпением ждёт своей театральной смерти – когда наконец-то можно будет разгримироваться и выпить пива. Настоящие тираны куда страшнее…
Но среди «тёмных сил» есть один очень яркий персонаж, явно написанный с натуры, узнаваемый в любой части света – и отмеченный живой авторской ненавистью. Долорес Амбридж, инспектор Хогвартса. Зло, встроенное в Систему. Вечное и непридуманное.
И здесь гордый Гарри, легко преодолевающий грозное заклятие Империус, не сломленный даже магической пыткой; Гарри, которому «западло» даже в заколдованном виде прыгнуть в классе на стол или ответить на вполне риторический вопрос Волан-де-Морта, - этот герой тем же тёмным силам, принявшим облик профессора Амбридж, не может противопоставить ничего, кроме терпения.
Час за часом он, полностью послушный её воле, занимается унизительным, демонстративно-бессмысленным делом - выводит одни и те же глупые, оскорбительные для себя слова.
Видимо, такие наказания и сейчас применяются в английских школах (хоть и без магических наворотов вроде писания собственной кровью). Надо сказать, они имеют глубокий смысл.
Ты можешь с мужеством древнего героя сражаться с неким символом инфернального зла, но если оно сумело встроиться в Систему, приняв облик старой, уродливой и злой тётки – ты будешь, как миленький, часами, днями и годами делать что-то бессмысленно-унизительное, тратя на это свою живую кровь – и единственную жизнь. А главной твоей доблестью станет не дерзость и сила духа, а бесконечное терпение. Способность выполнить все требования Системы, самые трудные и самые идиотские, не свихнувшись при этом.
Но почему? Разве Система страшнее Волан-де-Морта? Разве она пытает и убивает?
Не-ет. Система – она гуманная. Единственное, что она сделает при малейшем неподчинении – аккуратно переместит тебя за свои границы.
А там, за границами, жизни нет. Есть что-то жалкое и ужасное. Потом – при всей своей гордости – будешь униженно проситься обратно.
Это истина настолько очевидна, что даже не осознаётся. Сидит в подсознании каждого с младенческого возраста.
«Нас могли убить, или ещё хуже – исключить из школы!».
Гарри героически не боится Волан-де-Морта, но постоянно боится исключения.
Жаль, что Волан-де Морта на самом деле не существует. Некого гордо не бояться.
Бунин писал, что ему с юности было присуще обострённое чувство смерти – обратная сторона обострённого чувства жизни.
То же можно сказать и о Роулинг. «Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами…» Со страниц, где Гарри проходит через всё более тяжёлые испытания, так и рвётся: как прекрасно, что мы, живые, можем всё это чувствовать! Даже страх. Даже дрожь от холода или потрясения. Даже боль, в том числе и боль потери.
Как в моих любимых строчках Булата Окуджавы:
Я прошу не о вечном блаженстве –
О минуте возвышенной пробы,
Где уместны, конечно, утраты,
И отчаянье даже, но чтобы
Милосердие в каждом движенье
И красавица в каждом окне!
С этим надо родиться - такое не сымитируешь.
Вечная тема фантазийной литературы – тема Миссии. Чего-то очень важного и трудного, что может сделать только один избранный. Более того – не может не сделать или хотя бы попытаться. В жизни такое встречается гораздо чаще, чем принято думать. В конце концов, написать «Поттера» - семь книг за девять лет – это тоже Миссия.
Последняя глава, так разочаровавшая Верочку, по-настоящему восхитила меня. Конец и не мог быть другим.
Борис Пастернак сказал очень точные слова: «Юность – это часть, которая больше целого».
Если ты получил задание спасти мир, будучи в том единственном возрасте, когда сделать это по-настоящему хочется – всё остальное покажется мелким. Кроме твоих детей, вступающих в этот возраст.
По словам автора, она задумывала Поттериану как книгу о смерти. Совсем не детская тема в яркой, светящейся упаковке.
Ведь Гарри пожертвовал собой и умер, не дожив до восемнадцати. Связанные душой и кровью, они с Волан-де-Мортом должны были погибнуть одновременно.
Но автор дала герою ещё одну жизнь – дала только для того, чтобы у него родились дети. Чтобы он назвал младшего сына в честь двух директоров любимой школы, чтобы он стоял на платформе номер девять и три четверти, глядя вслед уходящему поезду, чтобы люди снова и снова проживали ту часть, которая больше целого.
Это тоже очень по-женски.
Гарри родился в 1980 году. В последней главе ему тридцать семь. Он провожает своих детей в школу в год столетия Октябрьской революции.
Год, до которого всему миру – и России особенно – ещё предстоит как-то добраться.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Елена Мокрушина: Больше целого, или несколько слов о Гарри Поттере. Эссе.
От чего действительно страшно в Поттериане?
02.01.13 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|