Александр Балтин: 50 копеек.
Казалось бы, пустяковый эпизод давно забытого прошлого. Но этот рассказ, его герои, настолько живые, что хочется потрогать, важнее, больше своего содержания. Мастерство? Конечно, но не только. Ностальгия по собственной молодости, никуда не ушедшей.
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
50 копеек
Ветвилась дорога между дач; ветвилась, отслаивались от неё проулки, в которых гавкали собаки, и веточки мельбы и мальвы, вылезавшие из-за серых штакетин, сообщались с райским мировосприятием лета, данного июлем во всем изобилии.
Молодой человек и старый, какого он называл в шутку (хотя отчасти и всерьёз) «папы» шли от дачи двоюродного брата молодого, шли ясным днём докупить водки, ибо, как вы знаете, без водки не строится русский разговор, а субстрат закончился.
Они шли, и щебёнка шелестела у них под ногами, звуком напоминая перелист книжных страниц.
-Так вот, Валентин, - говорил молодой, - я не утверждаю, что вселенная Гуттенберга, сыгравшая такую сверх-роль, уходит, но, увы, поколение читателей исчезло, или ушло, и…
Тут он разводил руками.
Валентин, втягивая носом, говоря тихо, и тая в той тишине некие успокоительные интонации, почему молодой, с бесконечными расчёсами на душе, и тяготел к нему, отвечал:
-Я всегда, Саша, утверждал, что важна – кочка зрения. А проще говоря – точка отсчёта. Что мы возьмём за единицу читательского качества?
Они миновали широкие, крашеные красной краской, потускневшей от возраста ворота, свернули, и пошли вдоль таких же красноворотных, белокирпичных гаражей, по тропке, практически застланной хозяйством мятлика, подорожника, татарника, лопухов. Вся эта растительная гущь создавала великолепный ансамбль, если и цеплявшийся за ноги – то без злого умысла.
-Это, Валентин, - отвечал молодой, - когда читают многие, не сочиняющие ничего. И – мало, что читают, - чувствуют тексты, так, будто они литераторы. А то ведь нынешние литераторы не чувствуют ничего, кроме выгоды. А читатель сейчас – он же и писатель.
Водонапорная башня возникла по правую руку, и Сашка вспомнил, как в детстве махровом (чудесно-астровом-гладиолусовым) бегали они сюда, лазали в пролом штакетин, набирали вёдра воды из колонок, и вода хлестала по обородатевшему, обомшелому стоку, и в вёдрах играла синевою, и было хоть и тяжело их тащить, но – многорадостно.
-Да, Саша, - и тот же спокойный голос, умиротворяющий голос старого человека тёк в душу, мазью, или бальзамом ложась на её расчёсы, - я всегда говорил, что писатель, или поэт, может появиться только при наличии читателя.
Дальше нужно было свернуть.
Они обходили старое, советской формации общежитие, с героической мозаикой на одной из стен, и молодой спросил:
-Валь, а при тебе… ну как лучше? А? в твоей зрелости, тут всё также было?
-Да, Александр Львович, - старый любил иногда подчёркнуто вежливый разговор, и молодой, попадая в эту волну, всегда поддерживал, - общежитие это очень старое, и тут, на Правобережье (Ока сверкала внизу, переливаясь церковной парчою), всегда оно было.
-Далеко тащиться до училища, а?
-Не очень, Сань. Это же Калуга.
Они обогнули общежитие, они перешли маленький, пыльный большак, пропустив поселковый – дребезжащий, разбитый автобус (а внутри – гроздья дачников с корзинками, заполненными цветами, с сумками, из которых торчат глупо-толстые огурцы и глянцевые баклажаны), они подошли к вагончику, в котором торговали спиртными напитками – не считая разной съестной мелочи.
Они, уже не говоря, зашли внутрь, и увидели, как ражий, мускулисто-крепко-примитивный парень, склонившись к окошку, берёт бутылку водки и баклагу пива; они обозрели весь ассортимент, и выяснили, что на самую дешёвую бутылку водки у них не хватает 50 копеек.
-Щас, Саш, я…
Валентин наклонился к пластмассовому вырезу окошка, и начал говорить доверительно:
-Вы нам поверите 50 копеек? Мы тут в гостях, занесём чуть позже. Нет? Ну что ж…
Он сожалеюще посмотрел на молодого, протянул ему суммарные деньги, которых не хватало, нет-нет…
-Ладно, Валь, - сказал молодой, - пойдём к Лёшке на дачу, возьмём, чего не хватает, ещё прогуляемся. Что – плохо что ль?
Лёшка – двоюродный брат молодого, ждал их, конечно.
Они вышли опять на песчаную дорожку, двинулись, и молодой сказал:
-А вот, Валь, что порукою, что наша воля…
Сзади раздался резкий крик:
-Мужики!
Оба обернулись.
Мускулистый кобёл, явно из местных, ибо помимо дачных участков, тут были и различные стационарные дома, бежал к ним.
Оба замерли.
Он протягивал руку, в ней тускло отливала монетка.
-Держите, мужики, пятьдесят копеек.
-Спасибо, - сказал Саша, чувствуя горячую волну.
Валентин достал все деньги, и Сашка быстро, по-спартански (хотя, кто их знает, как пили они – но – поговорим с Валентином), сбегал, взял поллитра.
Они идут вновь по дороге, чей разбитый по краям асфальт редко видит машины, они идут по центру, не боясь быть сбитыми – и центр этот сияет масляно, они идут, куря, и Сашка размахивает добытой (будто золото гвинейское!) бутылкой, они говорят о специфике русского существования, и Валентин, цитируя хрестоматийного Тютчева, добавляет:
-Всё же, Александр Львович, тут нужны коррективы.
Июльское солнце разворачивается невиданным цветком, испуская на мир калужского Правобережья, столько разнообразного света, что радуга в сравнении с ним будет казаться тяжёлым, мрачным Гобсеком.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Александр Балтин: 50 копеек. Рассказ.
Мастерство? Конечно, но не только. Ностальгия по собственной молодости, никуда не ушедшей.
14.07.17 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|