Александр Балтин: Внутри рассказа.
Рассказ о том, как мы проживаем чужую, выморочную, миражную жизнь, только притворяющуюся реальной.
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
Внутри рассказа
Кротер – жизнелюбивый богач – собираясь к богачу Койлю, скряге и Гарпагону, предложил мне составить ему компанию.
-Он много повидал в жизни, этот старик, - рассказывал Кротер, - его интересно слушать. И в мрачности одинокой берлоги его есть своеобразный колорит.
-Но… не претит ли вам, такому жизнелюбцу, - отвечал я, - эту сморщенность души, сжатой шагренью, вы ведь, насколько я знаю, отправляясь к Койлю, берёте с собой всё – вплоть до спирта, чтобы заправить спиртовку.
Кротер рассмеялся.
-Да, это так. Но меня не смущает это нисколько, наоборот, я как бы поддразниваю старика. Впрочем, есть у него нечто, что дразнит моё воображение. Если поедете со мной, я расскажу вам… потом, как-нибудь…
И я поехал.
Экипаж – роскошная карета, запряжённая парой сытых, холёных лошадей – двигался проулками нашего города, копыта цокали по брусчатке, и старые, в основном трёх и четырёх-этажные дома вставали с тою мерой конкретности, что забывал я своё местонахождение: а именно присутствие в рассказе Хаймито фон Додерера «Истязание замшевых мешочков» (так и не удосужился выяснить, в Англии, или Австрии происходит дело).
Особняк Койля был действительно мрачен, лестницы серели пылью, а панели, коими были обшиты стены, выглядели так, будто ими отделали похоронную контору.
Койль сидел за столом и хлебал молочный супчик, с накрошенным в него чёрствым хлебом; предупреждённый слугой, он не удивился моему появлению, и даже не оторвался от скудной своей трапезы, ничуть не смущённый тем, как слуга Кротера накрывает на стол роскошный ужин: всё было привезено с собою.
Лишь разделавшись с супчиком, старик поздоровался с нами.
Хлопнуло открываемое шампанское, и омар сладострастно разлёгся на зелёных листьях салата, а ломти паштета истекали смаком, не говоря про копчёную зайчатину, но яства не интересовали старика хозяина.
Остроносый, с хитрыми глазками и седыми, неопрятными патлами, разметавшимися по плечам, он глядел на наше пиршество, и, казалось, листал в памяти многочисленные архивы.
Потом заперхал.
-Койль, вы хотели поведать нам…
-Да, да…
И он стал повествовать о Востоке – неожиданно ярко, пестро, так, что цветные веера поездок его раскрывались роскошно; он говорил о дворцах шахов, где хвосты павлинов символизировали посмертную радость праведников, и о казнях, столь частых в далёких странах, что даже развлечением не воспринимаются уже; он пробовал передать гортанный вой муэдзинов, созывающих правоверных на молитву, и лёгкими, словесными штрихами обозначал немыслимое богатство тамошних купцов, не говоря уже о подлинных носителях власти.
Трапеза наша прервалась – старика было интересно слушать.
-И там, - закончил он, - я и стал приобретать свои первые камни.
-Тут точка! – воскликнул Кротер.
-Нет, позвольте, - встрял я, - тут скорее остановка. Знает ли достопочтенный Койль, что, не испытывая к нему ни малейшего презрения, будучи богаче, чем он, вы, тем не менее, ненавидите – ненавидите его коллекцию драгоценностей, даже не саму коллекцию, а мешочки, в которой хранится она.
Кротер вскочил, его будто лихорадило.
-Серопузы! – закричал он. – Поганые, упитанные, дрянные грибы! Вытащить из сейфа, заставить маршировать, галопировать, вывесить за окно…
Койль смотрел на него, хитро прищурившись.
-Вы уже вывесили семнадцатого, Кротер. Он замерз.
Кротер сел.
-Небось, - заметил Койль, - думаете, меня хватил удар, когда я узнал об ваших экспериментах с моею коллекцией? Ничуть не бывало. Мне просто наскучило жить.
Мешочки, набитые драгоценностями (о! в пустом крыле мрачного дома старик, отворяя свой сейф, показывал их, высыпал на ладонь, говорил:Вот этот изумруд я приобрёл в Персии, а вот этот бриллиант в Леванте) – серопузые, напоминающие перевёрнутые белые грибы – мешочки, так раздразнившие воображение мистера Кротера, что, обучившись воровскому ремеслу, он вторгался ночью в пределы мистера Койля, и, вскрыв сейф, выставлял мешочки, запирал сейф, возвращался домой, пользуясь искусством, переданным ему опытным вором.
Особую ненависть вызывал семнадцатый.
-Тот, который замёрз? – уточнил я.
-О да, - засмеялся Койль. – Мистер Кротер вывесил его за окно, на стужу.
-Господа, - сказал я неожиданно для себя, - рассказ, в котором вы живёте, гипнотизировал меня с детских лет: он казался мне покровом, на какой нанесены изображения, и, стоит только дёрнуть, и обнажится суть – множества вещей. Но…я не знал с какой стороны взять ткань покрова…
Теперь смеялись оба…
Камни мерцали в недрах мешочков.
Карета мистера Кротера мчала нас переулками, мимо реки, мимо серых и коричневых домов под приятными ярусами черепицы, минуя площади, огибая скверы…
Койль, умерший столько раз, сколько был прочитан рассказ, рассаживал свои мешочки в сейф, соблюдая порядок, нумерацию…
Карета мчала меня в двадцать первый век, загромождённый компьютерными и прочими технологиями, в жизнь, чья суетливая полётность превращала её – жизнь – в нечто выморочное, миражное; карета мчала меня в то существование, в каком не имеет никакого значения художественная литература, и где уж точно никто не скажет, с какой стороны ухватиться за ткань покрова, чтобы узнать суть вещей.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Александр Балтин: Внутри рассказа. Рассказ.
Рассказ о том, как мы проживаем чужую, выморочную, миражную жизнь, только притворяющуюся реальной.
15.02.18 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|