Александр Балтин: Заметки о кино.
Двадцать миниатюр о замечательном мире кино, о ведущих режиссёрах ушедшего века. Интересно, очень интересно...
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
Заметки о кино
НЕДРА НЕКОММУНИКАБЕЛЬНОСТИ
Газета падает, шурша скучными событиями, из окна дома в маленьком переулке: падает так долго, как этого не бывает в фильмах.
Ручей, текущий сложно, завитками, точно размывает сознание, забитое чем угодно, кроме основного, о чём можно догадываться, что едва ли обозначить.
Люди в тумане на пристани видны зрителям, но, как будто не видят друг друга.
Мы в недрах кинематографа Антониони: великолепно оштукатуренных, красивых кадров, организующих пространство лент, где так одиноко, где не объясниться людям, не договориться...
Хотя, судя по всему, это не плохие люди - и тот толстяк, только что всё проигравший на бирже, и этот фотограф, заходящий в антикварную лавку, заваленную всем, чем можно завалить... человеческое сознанье...
Не модель ли оного данная лавка?
Ибо фотограф, наслаивая фотографии друг на друга в прекрасном, так живописно показанном парке, что чувствуешь движение травы, снимет случайно мёртвое тело.
Трава горбатится под ветрам, и служитель, проходя дорожкой, накалывает на специальную палку случайный мусор.
"Фотоувеличение" может сулить разные результаты, но "Красная пустыня" всегда такого цвета, ибо речь об одиночестве, а оно - типа болезни, цвета воспаления.
Пресловутая некоммуникабельность протягивает не зримые кабели в недрах социума: раньше, вероятно, люди чувствовали одиночество иначе, и... больше не о чём говорить, остаётся смотреть фильмы Антониони, чувствуя себя участниками таковых, если сам познал эту капсулу одиночества, какую не разбить, не разломать.
Но - красота кадров, и жёсткая сила монтажа убеждают: не всё так безнадёжно: ведь существует возможность ТАК снимать, а значит...
О! это многое значит! и возможность острого виденья предметов и их сути, и тонкого понимания другого - пусть на уровне не причинить ему боль, и способность многих, ибо зрителей у знаменитого режиссёра было много - чувствовать красоту...
ГРУСТНЫЙ КАРНАВАЛ ФЕЛЛИНИ
Карнавал против смерти, хотя, разумеется, не отменяет её: он пестрит и мелькает: фотографы со странными лицами спешат за приехавшей западной звездой, попугаи - пёстрые, как мечты, хлопают крыльями; шлюхи разной степени привлекательности, разного возраста и нахальства вписаны в него естественно, как запах укропа в огородные пространства; карнавал вьётся, спешит, ломается в музыке, и то, что дьявол, получивший голову неосторожного артиста-звезды, оказывается маленькой девочкой (дорожные работы велись, не заметил мчащийся на автомобиле - и точно срезало башку) - логично, хотя и страшно...
Но... Ни "Ночи Кабирии", ни "Дорога" не предвещали этого цветового, штормового, цветного, даже если чёрно-белого, как в "Восьми с половиной" карнавала - скорее напротив: фильмы, сделанные жёстко, а содержательно столь тонкие и нежные, что стигмат сострадания к малым сим обязательно должен означиться на сердце зрителя...
Ангел идёт над городом - крылышки его малы и забавны, чуть оступится - и бездна площади, смерть...
Тупой хозяин повозки и крохотная женщина рядом с ним - смейся, публика: сейчас напряжением грудных мышц тупой и сильный разорвёт железную цепь, да только ангел, шутя, покличет его к телефону.
Игра, или всерьёз?
Феллини любил цирк, а циркового, клоунско-нелепого в жизни навалом, и от этого никуда не деться.
"Амаркорд" прекрасно связывает с ужасным, которое, отстоявшись воспоминаниями, сделалось прекрасным.
И так далее - если не запутаешься.
Фильм быта и зарождающейся черноты, хотя и коричневого оттенка; фильм прозаического взросления и - как всегда - необычных фоновых персонажей; фильм разочарований взроления, и рвущихся языков фантазии; такой чудесный фильм! так щемит сердце, когда выходишь из кинозала в осень, сыплющую драгоценную листву.
Все герои одиноки - различаются только степенью оного.
Все мечтатели хотели бы взлететь: пускай в нелепом, как у режиссёра Гвидо сне, когда обязательно кто-нибудь сдёрнет за верёвку вниз...
Так да здравствует карнавал - бурное верчение всех, с кем был связан и кого видишь впервые; да здравствует проход маленьких клоунов под такую изломисто-щемящую, знакомую, знаменитую музыку...
ФАНТАСМАГОРИЯ ФАСБИНДЕР
Тоска Вероники Фосс столь же беспробудна, как ответ журналиста Крона на вопрос: Любит ли он её? - Не знаю...
Может быть, морфий знает правду?
Лишённая его Вероника примет смертельную дозу снотворного, чтобы растворится в сиянии прошлой славы: казавшейся такой надёжной, навсегда...
Кинематограф Фасбиндера чёрно-бел, даже если цветист: но эта белая чернота полна оттенков и полутонов, намёков и иллюзий, разочарований, и...
"Замужество Марии Браун" разворачивается на фоне опустошённого Берлина: война пройдена, проиграна, надо выживать, а есть ли энергия?
Энергия Фасбиндера поразительна: в девятнадцать лет уже имел свою театральную труппу; и снежок, то бишь кокаин, порекомендованный ему кем-то из богемы, логичен, как способ приглушить эту энергию...
Вокруг знаменитой Александер-плац вращаются заурядные мещане, проститутки, деляги, мутные личности, бандиты-ножебои, спекулянты: плазма кипит, человеческая плазма переполняет реальность, кажется, сейчас потечёт через край...
Лола, Мария-Луиза, двойная жизнь, о какой не подозревает фон Бом - человек посторонний в городе.
А что?
У любого есть двойное дно - если не двойная жизнь.
Звучит "Лили Марлен", крутятся отношения "Китайской рулетки", всё заволакивает туманом реальности: просто люди, не судите строго.
Кинорежиссёр, творивший мир странных пересечений, причудливых зигзагов, ломаных отношений умирает от передозировки кокаина в классическом возрасте - 37 лет...
ВЕКТОР ВИСКОНТИ
Аристократизм и бездны Висконти!
О! в недрах роскоши, представленной в "Леопарде", или в "Туманных звёздах Большой медведицы" довольно найдётся срывов в прораны, лицемерных масок, банальной скуки; но "Гибель богов" - вероятно, больше, чем фильм: тут кинофреска, тут фундаментальность жизни вступает в противоречие с ядами, мерно эту жизнь разъедающими.
Директор сталелитейных заводов.
Зарождающиеся гранулы фашизма.
Пышные празднества, - точно дорогие покровы, наброшенные на гниющую плоть.
Боги прошлого гибнут, давая возможность прорасти новым божкам - и эти новые ужасны.
Ублюдский танец, прерванный известием о поджоге Рейхстага; наследник концерна со скрюченной, если не парализованной волей: линии человеческого вырождения означены слишком чётко, чтобы сомневаться в них.
Чёрно-коричневое пласты заваливают собою явь.
...Винченце не носит траур по отцу, а на тренировки по боксу берёт и Рокко...
Ткётся полотно неореализма - сущносто более ясное, чем внушительная и страшная фреска: Гибель богов; более ясное, но не менее сложное кино, ибо отношения в недрах людских всегда переплетаются причудливыми нитями; мы войдём в "Семейный портрет в интерьере" несколько обескураженные всем предыдущим, и - ожидая , возможно, спокойствия: должно же оно настать когда-то, но...
Рим, 70-е...
Далёкий век...
Коллекционер картин, навязчивая аристократка, её специфический любовник...
Драма всегда оттенена роскошью, исключая те случаи, когда фоном является нищета: но только драма возможна в пределах высокого кино - того, что творил Висконти.
МЕТАФИЗИКА АНДРЕЯ ТАРКОВСКОГО
Скомороха, чьи скороговорки с перцем, с ругнёй, с собачьим сердцем слушают заворожёно, пока княжьи люди не выведут его, не шваркнут мощно о ствол дерева...
Чёрно-белый мир пятнадцатого века чреват на каждом шагу: монголы пытают людей в разорённых храмах; иконописцам, дабы краше не расписали чужой собор, выколют глаза...
Средь полей идёт иконописец Андрей... Как распространялась известность в то время? Изустно?
Исторический ли фильм "Андрей Рублёв"?
Тарковский метафизик - везде и во всём ему важны тропы духа, хотя антураж меняется - и вот в "Зеркале" мы чувствуем траву, так, как мало кто способен её почувствовать в жизни: кожей, когда налетает ветер, гнёт её; незнакомец расспрашивает дорогу у красавицы...
Зеркало отражает то, что перед ним, а когда нет человеческого взгляда, что отразить способно?
Вход в иные миры?
В иные миры, используя возможности кино, и заглядывает Андрей Тарковский, представляя путь Сталкера, и людей, идущих за ним - мучающихся, страдающих, не знающих, что является искренним желанием их, а что - привнесённым суммою пройденных дорог.
...и мощно мыслит живой мозг планеты, не требующий оболочки - хотя не представляется сие: мощно производит образы былого, меняет реальность.
Как меняет её Андрей Тарковский - своими фильмами.
ВАЙДА И КУРОСАВА
Вайда умел удерживать зыбкий баланс социальности и художественности: "Человек из мрамора" и "Человек из железа" тому примером; но и неистовый "Дантон" - с миром в кровяном и нервном натяжении изъятый из плоти истории - демонстрирует то же умение, великолепное владение тонким балансом.
Снятый в суховатой, отчасти меченой маркой документальности стилистике фильм "Всё на продажу" живёт кинематографом, представляя нам алтер эго Вайды - режиссёра Анжея Лапицкого, и отсылая к шедевру Феллини, наименованному порядковым номером.
Вайда редко взрывается - он ровен: и в мастерства, и в выстраиваемых кадрами панорамах, также, как был ровен в социальных пристрастиях.
Сад фильмов разбитый им, велик, и сад этот - от прОклятых солдат "Пепла и алмаза" до сатирических комедий, не слишком характерных растений этого сада - живёт живою жизнью, переливаясь красками, создавая каталоги человеческих судеб.
...а теперь?
Можно ли найти нечто общее между Вайдой и Куросавой?
Гений дзюдо, совмещающий благородство и мастерство, выстраивает линию японского мировосприятия также точно, как мастерские хокку.
В районе трущоб мелкий гангстер Мацунаго обращается к доктору, утверждая, что напоролся на гвоздь, тогда как доктор извлекает пулю из руки...
Пьяный ангел - доктор - удерживается жаждой лечить людей: ангельское побеждает пока...
В развалинах крепости Расёмон прячутся дровосек, крестьянин, странствующий монах...
Они будут рассказывать свои, сложно переплетающиеся истории, пока семь самураев продемонстрируют в течение фильма то, что возможно только в Японии.
Это - японский сад мировосприятия, а у Вайды... не сказать что польский: европейский, конечно, но со специфическим польским окрасом.
И вот оно общее - два режиссёра, два сада фильмов, дающих представления о схожести людей и их различиях.
Не говоря о высотах художественных лестниц, которыми прошли мастера.
РАЗНЫЙ, БУРНЫЙ БУНЮЭЛЬ
Абсурдом засеянные поля "Андалузского пса" и "Золотого века" врезаются в память кусками и фрагментами.
Женский глаз, вскрываемый бритвой - просто жажда пощекотать нервы обывателю, или символ, данный страшно, через кровь?
Вероятно, совмещение - как потом Бунюэль часто стремился совмещать несовместимое.
В"Скромном обаяние буржуазии" всего и сюжет-то - несколько буржуа никак не могут пообедать - то ресторатор умер, то террористы напали.
Но... при чём тут сюжет? он играет, конечно, какую-то роль в фильме, но не основную же...
Главное - целебное снадобье сатиры: сатиры на общество, где жить становится трудней и бессмысленней.
Психологически-монументальная "Виридиана" тоже даёт суммы гротескных, краем существования входящих в фильм персонажей, тогда как "Этот смутный объект желания" знаком многим - просто по опыту жизни.
Богат и перенасыщен кинематограф Бунюэля, сатирой пронизано в нём всё - что только не подвергается осмеянию: от официальной церкви до человеческой физиологии.
...в каком это фильме нужда справляется прилюдно, а чтобы поесть нужно запереться в варианте клозета?
Иезуитский колледж, где учился мастер кино, сохраняет права на жизнь человека уже навсегда...
"Дневная красавица" имела успех, а паломники из "Млечного пути" в нём и не нуждались...
Фильмы росли и множились, и то, что дьявол показывает святому Симеону Нью-Йорк с небоскрёбами вместо столпов - просто логично...
Завораживает, поражает, высмеивает - разный Бунюэль, по разному кипящий и разящий, дающие образы, от иных из которых уже не отделаться, даже коли захочешь...
КОНТРАСТНЫЙ ПАЗОЛИНИ
Суровый Христос из "Евангелия от Матфея" в исполнение Пазолини, суров в действиях - как гонит бичами торговцев! - суров в речениях...
Впрочем, если выйти за рамки церковности, Евангелия допускают многие толкования - в том числе и такое: ибо истина уже не установима, а постижима только частично.
Экранизации Пазолини соответствуют, как правило, экранизируемым текстам: великолепно-непристойный "Декамерон", показывающий и живописующий ту жизнь, какую разве что вообразить: слишком отличались от нас тогдашние люди...
И "Царь Эдип" и "Медея" звучат высотами греческого (если не жреческого) трагизма", а цветы "Тысячи и одной ночи" переливаются многокрасочно, играя новыми и новыми витками фантазий.
Иное дело - "Аккатоне": тут всё всерьёз: серо, страшно, неграмотно, в яме.
Жизнь в яме: хуже не бывает, с рваными клоками эмоций и нитями накаливания страстей.
Мрачный кинематограф.
Великолепно-декоративный.
Щедрый.
Разные качества совмещаются и то превалирует одно, то власть забирает другое; и то, что "Птицы большие и малые" вполне себе могут пребывать в согласии говорит о важности тех и других...
ЖАН ВИГО - СЛИШКОМ РАННЯЯ СМЕРТЬ
Весёлый Рождер, неумело нарисованной детской рукой, или руками, поднят над колледжем, дух издевательства в котором был слишком силён.
Сюрреалистический бунт подростков выливается во вспарывание подушек и свободное, благо позволяют средства кино, парение белого, как счастье, пуха...
Злобный директор-карлик.
Ночной воспитатель, ворующий у детей на переменах конфеты.
Чёрная дыра нуля - за поведение.
...точно нет выхода из лабиринта жизни, кроме комического этого бунта, который будет подавлен; точно не зря Жан Виго умер так рано, ибо, очевидно, что последующие фильмы были бы очень жёсткими: "Ноль за поведение" - это просто модель социума, с декларируемым отношением к нему.
Ноль.
Короткая жизнь.
Впрочем, непритязательная история, рассказанная в "Аталанте" свидетельствует о возможностях Виго создавать другие фильма: насыщенные лиризмом, простоватые, оказывающие влияние на других режиссёров.
Жаль, у ранней смерти не расспросить её мотивов.
НОВАЯ ВОЛНА
Новая волна, захлёстывающая лиризмом; новая волна, идущая от простенькой, непритязательной "Аталанты" Виго, новая волна, поднявшаяся до исследования "Мужчины и женщины" - фильма, в чём-то определившем эпоху шестидесятых, простого и сложного одновременно, развёрнутого на фоне замечательной музыки.
Кто выдержит 400 палочных ударов, если столько собралась отвесить жизнь?
Очень разные режиссёры, с очень разными судьбами, со схожим, однако, мировосприятием...
Но у Годара выплеск "На последнем дыхание" - остался лучшим, как пёстрая буря асоциального героя Бельмондо, самому себе закрывающему глаза, когда убили.
Или - это вкусовщина?
Годар, Шаброль, Лелуш: много пузырящейся, шампанской лёгкости, много лиризма и отношений, что запутывают люди.
Целлулоидная жизнь, столь похожая на настоящую.
ПОДПИСАВШИЕ МАНИФЕСТ
Страх и мечта - определяющие векторы, или тенденции кинематографа Вендерса, был "Страх вратаря перед одиннадцатиметровым", и хоть любая экранизация уступает литературному источнику, если он силён, как в данном случае, но страх перед жизнью: её механической нелепой пастью, передан также точно, как в "Небе над Берлином" - мечте, ибо главные роли отданы ангелам: то есть существам из человеческой мечты.
Шлёндорф, точно задавшийся целью, доказать возможность экранизации лучшего, что было в литературе 20 века - и Пруста, и Грасса, и Музиля; Шлёндорф, выстраивающий монтажные узлы и планы так же интересно, как и точно, демонстрируя интеллектуально-гуманитарный расплав, в какой погружён всем сознанием: один из лучших его фильмов "Поруганная честь Катарины Блюм" создан по повести Бёлля совместно с женою М. фон Тротта.
Фон Тротта много изучала германистику и романистику, играла в театре в Штутгарте...
Вероятно, предчувствуя "Свинцовые времена", о которых придётся снять фильм...
Что докажут друг другу сёстры, если одна умрёт, а вторая, вернувшись на родину, усыновит её сына, занявшись расследованием смерти сестры, не веря в её самоубийство?
Кинематограф фон Тротта густого, интеллектуального окраса, плотной интенсивности мысли...
А. Клуге был одним из инициаторов подписания манифеста в Оберхаузене: Клуге, посещавший семинары Адорно, сам написавший ряд книг, понимавший, насколько "Артисты под куполом цирка беспомощны".
Кинематограф выходил на новые уровни, предлагая считаться с одиночеством и интеллектуализмом, может быть, предлагая новое отношение к экранизации вообще...
Искомый кинематографический эффект достигается Херцогом благодаря абсурдным шагам, какие он заставляет делать себя и свою труппу.
Личности, одержимые безумными идеями, дикари, которых не коснулось крыло цивилизации, и... изгои: три темы, три категории, используя какие, Херцог выстраивает свои миры.
И - они не разлетаются, ибо не даром был подписан некогда манифест в Оберхаузене.
ГЕДОНИЗМ И ОТЧАЯНИЕ БЕРТОЛУЧЧИ
Увлечение коммунизмом и фрейдизмом причудливо смешавшись в сознание Бертолуччи, породило своеобразнейший кинематограф - гедонизма и отчаяния.
Нет, вероятно, в эстетическом смысле фильма более красивого, чем "Конформист".
Листву, гонимую ветром, ощущаешь физически.
Кадры, суммы их не уступают высокого качества живописи, а то, что в центре герой - не человек, а овеществлённый проран, только подчёркивает эта красота.
"Последнее танго в Париже" - фильм смерти и страсти, фильм упрёков мёртвой, кидаемых Брандо, и рьяной и великолепной распущенности любовников, не желающих называть свои имена; фильм отталкивающий и магнетизирующий одновременно.
Лучше "Маленький Будда", лучше поиск реинкарнации далай-ламы, и поездка в Бутан с тремя детьми - такими разными, что и в реинкарнацию трудно поверить.
Никто не знает, что лучше.
Кинематограф Бертолуччи - на взлётах и срывах - из ярчайших явлений, чтобы портить расшифровками созерцание, даже когда в ленте избыточно ярости и страсти.
Э. СКОЛО - КИНО ПОЛЮСОВ
"Отвратительные, грязные, злые" - действительно таковы: но забавны они, и любая трагедия оборачивается своей противоположностью, подобно тому, как таковым заканчивается любое явление: буря - тишиной.
Просто люди: эмоциональные, яростные, себе на уме, противные, симпатичные...
И юмор, язвящий порой, и сатирический вектор направлены не на них, но на реальность, сделавшую их таковыми: другой нам не дано, увы...
Но - как щемяще-пронзителен фильм "Мы так любили друг друга"!
Как, снимаясь в фотографической кабинке, невозможно уберечься от слёз; как уплывают от вас десятилетия, меняя вас самих - а вы так дружили! так любили друг друга, и вот...
Один сохранит любовь Лючианы и создаст с ней семью, чтобы убедиться... Да ни в чём он не убедится!
Только в том, что полотна грусти куда надёжней полотен торжеств.
А в "Необычный день" просто два человека увидят друг друга, и приезд Гитлера в Рим уйдёт на второй план, и весь этот день два человека, он и она, проведут вдвоём, пока город будет заходиться в неистовстве будущих побед, что окажутся прахом...
"Бал" закружит, зазвучит музыкой и танцами, "Бал" покажет всю историю Франции, насколько возможно - но:средствами музыки и танца: сама идея интересна: мол, всё было, но всё бывшее - не особенно всерьёз, а всё настоящее - сильно впереди.
Возможно за смертью.
ЦВЕТНЫЕ СКАЗКИ ИОСЕЛИАНИ
Цветные его сказки чудесны, пластика кадра выразительна настолько, что в фильмы хочется войти, остаться в них, участвуя в качестве персонажа.
Нищие "Фавориты Луны" на фоне сверх-цветного изобилия, роскошных витрин, гор фруктов и овощей.
Просто жизнь квартала, где предметы играют роли порою большие, чем люди, и севрский фарфор, и портрет девушки показаны с такою выразительностью, что и полицейский кажется муляжом.
Нищие, разные, в общем фавориты...
А певчий дрозд никуда не успевал, вечно опаздывал - он был добрый, нежный, отчасти благородный... дрозд, человек-дрозд, игравший в оркестре на треугольнике, и успевал забежать, только чтобы стукнуть в него в последний момент, а однажды не успел - попал под машину, и вам становилось грустно-грустно, что так может быть...
И ещё шёл листопад - специфический, очень грузинский листопад Иоселиани: щедрый и нежный, печальный и винный...
РЕНУАР, УЧИВШИЙ ЛЮБИТЬ ВСЕХ
С отчаяния - погибла собака - хотел покончить собой, бросившись в воду, но спасён был зажиточным книжным торговцем.
Разрешили пожить.
Стал приходить в себя, наглеть, обуржуазиваться, а ещё и выиграл... значительную сумму...
Бродяга хороший - буржуа плохой?
Не всё так просто, и комедия - вовсе не комедия, но драма, прикидывающейся таковой: драма о разных пластах человеческой психики, что мешаются, превращая человека в то, чего он сам не желает.
Ренуар, сын Ренуара.
Изобразительная сила его лент, где Великая иллюзия оборачивается великим провалом в недра себя: а там пустота.
Война всегда приводит к пустоте, таково её свойство.
У Ренуара глубокий кадр, куда надо точно спускаться по смысловой лестнице, а все трагические изломы в психике его персонажей, сколь бы зигзагообразны они ни были, говорят о любви - ни мало, ни много - к людям: что подчеркнула, получая за него премию, И. Бергман.
Ренуар, прокладывающий тропы дальнейшим режиссёрам.
Ренуар, учивший любить всех - бродяг, наглеющих от первой возможности, несчастных лётчиков, любых, всех...
ГРУСТНЫЕ ТУМАНЫ КАРНЕ
"Набережная туманов", бродяга солдат-дезертир, контуры будущего, преуспевающий деляга, говорящий о ком-то с бандитом...
Сливаются люди, разъединяются люди, плывут туманы, плывёт грусть.
Работая под пятой немецкой цензуры, Карне мог создавать только примитивные костюмные фильмы, но разве сие могло удовлетворить мастера?
И вот в "Вечерних посетителях", средневековой сказке о борьбе с дьволом, чётко усматривается призыв: не терпеть нацистское иго.
Долгая жизнь Карне - множество фильмов: ярких, грустных...
Нависают туманы, вновь бродит солдат-дезертир, и ему хочется любви - как всем персонажам фильмов Карне, как всем вообще людям.
ТАЙНА РОЗОВОГО БУТОНА
Стеклянный шар с заснеженным пейзажем, слова: Розовый бутон.
Последние слова магната-миллиардера, подхваченные газетами: что они могли значить?
Странствия журналиста, получившего задание расследовать жизнь Кейна, ведут его зигзагами троп, открывая то непосредственного, смеющегося мальчика, то женившегося ради выгоды мужчину...
Слой за слоем сходит официальная биография, чтобы никогда не распуститься смыслу Розвого бутона: последних слов...
И когда среди сжигаемого скарба миллиардера оказываются его детские санки с такой же надписью, это уже ровным счётом ничего не значит.
Как не особенно значили нечто труды журналисты, и фальшивой оказалась жизнь гражданина-миллиардера, сохнущего душой, теряющего тем больше, чем обретает.
Красивый, вещий, страшный фильм, признанный одним из лучших в человечестве, открывает панорамы человеческой комедии, прорисованной ещё Бальзаком, в двадцатом веке доведёнными до абсурда.
Видимо, только в абсурде мы и можем жить - отсюда экранизация Процесса Кафки Орсоном Уэллсом, экранизация великолепная, несмотря на предательскую условность жанра: слово нельзя адекватно передать средствами киноленты.
Тем не менее процесс, перенесённый на американскую почву, сильно видоизменённый сюжетно выстраивается в притчу о жизни, о вине каждого, о бесплодных попытках узнать нечто насущное, не говоря выиграть.
Но Орсон Уэллс выиграл - сняв фильмы, сыгравшие в истории такую роль.
КАМЕРА СНИМАЕТ НА ПЛОЩАДИ
Поставить на площади камеру, и снимать всё, что войдёт...
Ссору мужчины и женщины, попрошайку, уставшего просить, нищего, пьющего из фонтана, парнишку, ловко своровавшего велосипед; ругань жены с балкона, оброненную кем-то монетку...
Всё скомбинируется, сложится в определённый квант жизни, в дальнейший фильм о ней; в миф кино.
"Похитители велосипедов" столь же трагичны, сколь и естественны: всюду чёрный камень нищеты, и белого мало.
Трагичен "Рим, 11 часов", и то, что случится в фильме, отольётся в переживание зрителя, особенно, если он ведал похожую жизнь.
Не будет мира под оливами - ибо мир тотально несправедлив, и это главная из его характеристик...
...кое-кто перерастал неореализм, кто-то оставался в нём навечно, дойдя до периода розового, как "Дни любви", например.
Сияли созвездием имена: Де Сантис, Де Сика, Джерми...
Мальчишка бежал вдоль замедлившего ход паровоза, какой вёл его отец, - он рад будет встретить папу...
В кабачке пьют вино из оплетённых бутылей машинисты, знающие поезда, как единственный путь жизни...
Многое собрано в чёрно-белом, бьющем и плазмой жизни и трагедией оной в мире, неореализме.
Многое.
Больше не собрать.
ОПРАВДАНИЕ ТРИЛЛЕРА
Хичкок породил триллер, или время потребовало его?
Триллер не может быть глубок, но - канализирует человеческие страхи, этим получая право на существование.
"Жилец" - тихое, мирное название, но...
Появление серийного убийцы совпадает с появлением нового жильца, на странности поведения которого обращают внимание...
Так круто заваривается сюжет, что держит в напряжении, отвлекая от жизни.
Но - кинематограф есть способ исследования жизни средствами, каких нет у других искусств; и триллер тут явно не при чём.
Однако, как было выше сказано, своим появлением он обязан необходимости канализировать жуть, творящуюся во многих душах: век начал их ломать, деформировать, и... появился Хичкок.
Фильмы его жёстко сконструированы, сюжетные провисания не предполагаются, а доза страха, что получает зритель, вспрыскивает ему в кровь невинный адреналин.
Большое влияние, оказанное Хичкоком на многих, скорее связано именно с мастерством. а не с сущностью, ибо сущность триллера - слишком проста.
НЕТ ЛИ РУССКИХ КОРНЕЙ?
Психоанализ, психоаналитика, еврейские корни...
Маленький грустный человек, играющий на кларнете.
Кажется, на кларнете.
Режиссёр, использующий в фильме название книг Достоевского в качестве диалога.
Забавно.
Криминальная комедия "Хватай деньги, и беги" ...
Родители дают интервью в масках, стесняясь сына, которого до 25 лет разыскивали в ряде Штатов, и мать утверждает, что он был хорошим мальчиком...
А начиналось так всё просто - украл авторучку в классе...
Петли событий наворачиваются, затягивая в сюжет, из которого следует невозможность нормальной жизни в жизни.
"Пурпурная роза Каира", подвергнутая пересмотру в бессчётный раз, преподносит розу неожиданности жалкой официантке - герой сходит в экрана и признаётся ей в любви.
Точно естественная жизнь противоестественна, и постоянная тема Аллена, варьирующаяся на сотню ладов, алогичность человека в современном, жутковатом мире...
Что тут помогает?
Фантазии, юмор, игры, не воспринимать всё слишком всерьёз.
Аллен и не воспринимает - в отличие от Бергмана, какого, кажется, считает своим учителем.
Пусть себе свищут пули над Бродвеем - это так, понарошку.
Русская окрошка забавного, комического, психоаналитического, грустного...
Интересно - нет ли у Аллена русских корней?
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Александр Балтин: Заметки о кино. Прозаические миниатюры.
Двадцать миниатюр о замечательном мире кино, о ведущих режиссёрах ушедшего века. Интересно, очень интересно...
07.08.18 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|