Александр Балтин: Питирим Сорокин, как стилист. Питирим Сорокин, как стилист: "лёгкие скрипки Тургенева", "тяжёлая поступь Льва – грандиозного графа", "тень Достоевского падает на перенасыщенность текста мыслью, на попытки докопаться до сущности". Редактор отдела поэзии,  Борис Суслович

Александр Балтин

Питирим Сорокин, как стилист

Предлагая квалифицировать деяния индивида, как преступные на основании собственных переживаний индивида, воспринимающего преступным содеянное, Питирим Сорокин в определённом смысле созвучен Достоевскому, его лабиринтам, его исканиям, и бесконечным исследованиям человеческой психики – и в корне отличен от взглядов отца социологии Э. Дюркгейма на этот вопрос.
Разумеется, теории Сорокина, ставшие основой социологии уголовного права и криминологии, могли родиться только на русской почве: ибо едва ли кто-то, кроме русских писателей – да и русского социума вообще - рассматривал человеческую душу (или психику, или внутреннего человека) с таким дотошным пристрастием.
Разумеется, очень русский по духу и чувствам Сорокин не мог создавать свои сочинения схематично-голо и строго-научно: они звучат, как художественные тексты.
Вы слышите? Это лёгкие скрипки Тургенева, его муаровые тона и нежные словесные разводы…
А вот тяжёлая поступь Льва – грандиозного графа – именно используя её, Питирим Сорокин моделирует сущность социальной роли права.
И везде мерцает тень Достоевского: она падает на перенасыщенность текста мыслью, на попытки докопаться до сущности понятия «нация», «национальный» (позже один из крупнейших историков двадцатого века Э. Хобсбаум предпримет такую же попытку в трактате «Нации и национализм после 1780 года» - выводя способность народа к специфическому самоопределению от этого рубежа – Французской революции).
Конечно, Сорокин остаётся учёным во всех своих сочинениях, но даже рассматривая политику, где его интересы концентрировались в основном на вопросах легитимности власти, и перспективах представительной демократии в России, Сорокин пишет концентрированно, то есть художественно, точно не произвольно доказывая, что ни одна из социальных наук невозможна без художественной составляющей, без отработанной стилистики, без частичной хотя бы включённости в пласты русской литературы.