Илья Гутковский: Вереница.
Илья Гутковский верен себе: красиво, образно. Особенно понравилась "Вереница", а в ней - четвёртое стихотворение.
Выбирай
одиночество,
чтобы не быть одиноким.
Выбирай
многозначность,
чтобы смотреть прямо.
Следуй советам,
тех мудрецов,
что непрестанно
держат рот на замке.
Помни,
свет вдалеке -
это отблеск свечи
в твоих ладонях.
Помни,
что завтра -
всего лишь призрак
в глазах смотрящего;
что день
вчерашний -
лишь плач
оседающей пыли,
развеянный прах
заката,
лишь тень
уставшей листвы.
Помни,
что настоящее -
только шелест
упавшей пыльцы
на атласный рукав
дороги
с лёгких крыльев
летнего сквозняка.
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
Вереница
Осенний плен
Я шелест слов
собрал в блокнот
опавших листьев,
листая тени
рваных рощ,
пустых аллей.
С последней искрой
солнца
тает день,
и мотылёк
находит смерть
в огне осеннем.
Горит печаль
бессонного окна.
Под музыку
лавандового неба
сентябрь разносит
белый шум
берёз.
Печать луны
застыла
тёплым воском,
и в колыбели пепельной
качнётся
рябина,
как бессмертная свеча.
Свинец
Сквозь облаков табачный дым,
разворошивши солнца улей,
скользнул осенний вздох лазури.
Искрился полдень, вместе с ним
в уставшем сердце догорала
листва осеннего костра.
И чайкой раненой с моста
взгляд в серую прохладу падал,
на плечи волн, в сырую ночь,
в свинцовый сон под вечным илом,
а солнце обжигало глину
сентябрьских аллей и рощ.
Ожерелье
Осень разносится тайной.
Ночь пророчит за дверью.
Я помню
твоё молчание,
запечетлённое в камне,
первые
прикосновения,
под опьянённые
блики огня,
я помню
нежные тени,
что сливаются воедино,
будто бы
в полушаге
от смерти.
И ливень рвёт паутину
фонарного света,
бросая яшму
к твоим ногам,
но ты закрываешь глаза,
падая
в вязкие
сети безлунья,
и только тонкие струйки
дождя
дрожат
на кончиках пальцев,
перекликаясь с лютней.
Лебедь
Предвестие холода
в небе.
Над осенним лесом
плывёт
сизое облако,
будто лебедь
по тихой воде.
Багровые листья клёна
высекают в сердце
беглое пламя.
На жертвенную солому
вечернего солнца
падает взгляд
ангела.
Прислушайся,
его грустный голос,
словно осевшая пыль,
разбавленная листвой
на пустой
дороге.
Прислушайся -
вот и вся мудрость
с лихвой,
как воздух чиста
и легка.
А дальше,
за тёмным порогом,
лишь бессмертие мотылька.
Росчерк
Сквозь багровый огонь занавесок,
сквозь стекло, что заря перламутром
расписала, сквозь влажные фрески
переулков, сквозь окрики утра,
брось мне весточку взглядом осенним,
мимолётным, прозрачным, незримым,
и, как волны свинцовые ленью
застывают в душе пилигрима,
свет останется (всё остаётся),
будет жить где-то там, по соседству
с тишиной, на страницах неброских
сокровенной ноябрьской пьесы.
Огонь
В белом пламени полей
замерла пастушья песня.
В чёрной пустоте аллей
исчезает метка солнца.
Камни, спящие на дне,
тени призрачного леса
нас научат тишине
в сумерках многоголосья.
Блеск твоих холодных глаз
паутиной неба скован,
ветвей пепельная вязь
вмёрзла в ночь последним словом.
И горит, горит свеча,
словно рябь осенних листьев,
словно дикие колосья,
превратившиеся в искры.
Белые страницы
Всё выпито до дна
с последней каплей света,
лишь пьяный снег
мерцает в тишине,
и ты зовёшь меня
в пустыню ночи,
где вместо сердца -
полная луна,
молчащая в груди
стального неба.
И я иду, не ведая,
не помня,
не помня дня вчерашнего,
не зная,
не зная завтрашнего дня,
держась за воздух
заиндевевшим
порванным крылом,
надеясь на
бессрочное однажды...
Никогда
Холодной нежностью
сковал
январский свет.
В плену аллей
мерцает
синий лёд,
и отдаёт
нордической печалью
воздушный поцелуй
седого ветра.
Тускнеет блеск свечи
под мерный ход часов,
пока ты на стекле
рисуешь ночь
без сна,
и учишься дарить
своё молчанье,
тому,
кто не вернётся никогда.
И слышит он,
как льётся
тишина
в застывшем сердце
зимнего причала.
Ветвь
Мне бы петь и петь
безымянным эхом
в сторону моря,
каменеть
в прибрежном граните
чёрной волной прохлады.
Мне бы ждать и ждать,
сединою дождя
посыпая голову,
тишину твоих рук,
безутешность
полночного взгляда.
Мне бы литься
весенней слезой
по щекам подворотен,
собирать
в мотив неумелый
шёпот дорожной пыли,
а потом
лететь под откос
безвозвратно и беззаботно,
как звезда,
что сорвалась с ветки
небесной ивы.
Вереница
I
В вечерней акварели улиц
теряется твой силуэт,
но остаётся,
словно пульс
в горящей летописи лета,
улыбки лоск.
И на полях
шуршащего дождя,
что флейтой льётся
в чуткой пустоте,
что застывает ожиданьем
в воске окон
(там, где наука ждать -
всему второе имя),
в плену ветвей,
укрывших неба иней,
кто-то прочтёт
(незримый
и далёкий)
простой набросок,
тонкий эпизод,
и тоже одиноко
улыбнётся.
II
Вечернее вино
в бокале неба.
Будь безмятежно пьян.
В прихожей лета -
зеркало реки,
что отражает
глаз твоих туман.
Всмотрись в туман,
бреди в песках
души
на ощупь.
По коридору дальше -
горизонт
с рассветом восходящей
ночи,
и горы,
где ведёт рассказ
о смерти (или воскрешенье)
закат-отшельник,
заметая тень
седого дня.
А в зеркале -
лишь ветер лижет пепел
сквозь погребальный дым
немых столетий,
и никого уж нет,
и даже нет тебя.
III
По волнам джаза,
фраза за фразой,
нота за нотой,
увязнув
в болоте
полной луны,
мы
находим
друг друга
снова,
скованные
весенней вьюгой
и неизменным
голодом
первых
прикосновений.
По стенам
крадутся
без устали
нежные тени,
и тает
под кожей
иней
небесной
ночи,
оставляя
бессрочный
прощальный
ожог
в сердце,
где
песни
разлуки
преломляются звуками
ливня.
IV
Рождение хаоса,
очарование
огненной смерти -
это танец бабочки
летней ночи.
Ощути, как тянется
ветвь
её тонких движений,
царапая воздух
за окнами.
Выбирай
одиночество,
чтобы не быть одиноким.
Выбирай
многозначность,
чтобы смотреть прямо.
Следуй советам,
тех мудрецов,
что непрестанно
держат рот на замке.
Помни,
свет вдалеке -
это отблеск свечи
в твоих ладонях.
Помни,
что завтра -
всего лишь призрак
в глазах смотрящего;
что день
вчерашний -
лишь плач
оседающей пыли,
развеянный прах
заката,
лишь тень
уставшей листвы.
Помни,
что настоящее -
только шелест
упавшей пыльцы
на атласный рукав
дороги
с лёгких крыльев
летнего сквозняка.
V
Приятная горечь
сухих листьев.
Ветер дрожит
в прожилках
табачного дыма.
Мне приснилось,
что я потерялся
в полуденном сне
голых рощ,
где под нимбом
беспечного неба
искрится
вечная осень
души.
VI
Глубоководное
чёрное небо
в твоих глазах.
Тсс...
Незабудки
гаснущих
фонарей
в твоих глазах.
Тсс...
Нежный узор холода
на твоей коже.
Нагота пробуждения
в первых лучах
звезды.
Не торопись,
это адажио.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Илья Гутковский: Вереница. Цикл стихотворений.
Илья Гутковский верен себе: красиво, образно. Особенно понравилась "Вереница".
06.06.19 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|