Александр Балтин: Коды киргизского слова.
Тонкое, глубокое эссе. Читаешь с наслаждением.
Редактор отдела поэзии,
Борис Суслович
|
Коды киргизского слова
Каждый народ добывает руду эпоса – так киргизы веками складывали свой Манас, чьё дыхание: поэзия, история, миф, и эта сплетённая тройственность и определяет долговечность.
Противостояние китайцев и киргизов было долгим, и, естественно, кровавым; оно резало плоти обоих народов, но киргизов, как более малочисленных, значительней, и когда прошёл слух, что родился необыкновенный мальчик, наименованный Манасом, слава о нём разносится за пределы мистикой пропитанного Алтая, а живущие на Алтае калмаки спешат сообщить китайскому хану, что у киргизов, не желающих покоряться, появился необыкновенный батыр.
О! Озорство и щедрость Манаса великолепно сочетаются с необычайной силой – и с такою же силой течёт поэтическое повествование, чья музыка посверкивает драгоценными каменьями смыслов – или эзотерическими тайнами Алтая…
Победа в битве с Уйгурами укрепляет славу Манаса; он собирает войско, и киргизы решают перекочевать на свои исконные земли, ибо тяга к своему, изначальному вшифрована в сознание каждого народа.
Сюжет плетётся, различные его линии уходят вбок, или начинают превалировать: так, отдельная ветвь пышными листьями слов повествует о богатыре Алмамбете.
Странствия Манаса, его женитьба, его взаимоотношения с родственниками и другими батырами – всё вихрится в корневом потоке слов; и древо эпоса раскидывает роскошную крону над грядущими поколениями киргизов.
Чокан Валиханов, записав в 1856 году один из эпизодов и переведя его на русский, положил начало манасоведению; научные изыскания важны, без них, возможно, эпос усох бы постепенно, растворяясь в пространствах меняющейся жизни, и, тем не менее, интереснее просто читать, сопереживая и наслаждаясь, ибо язык эпоса густ, как история любого (почти) народа, и питателем, как хлеб и млеко.
…хлеб и млеко литературы есть духовное питание народа, и линия Токтогула была, вероятно, верной…
Вот они – песни Токтогула: сияющие рубинами и изумрудами словес, переливающие, звучащие в недрах своего народа, выплёскивающиеся за пределы киргизской земли, ауры, места:
Изумрудны твои глаза,
И манят и сияют они.
Я люблю тебя, Айымджан,
На меня с улыбкой взгляни.
День и ночь – о тебе мечты,
Лишь тобой полна голова,
Но когда появляешься ты –
Забываю я все слова.
Общечеловеческое, вечное, славное, связывающее: ибо всё есть единство, и ничего нельзя разорвать: пускай и не почувствуют все, но разрыв чреват: только объединение спасает.
Любовь проста, как воздух, и сложна, как хлеб!
Любовь, отливающая счастьем, и напоённая горечью: чаша любви, поднятая к небесам…
Песнь ликования, песнь счастья:
Ожерелье на шею надень,
Пока молодость бьёт, Бактыкыз,
И ликуй и танцуй каждый день,
Пока сердце поёт, Бактыкыз.
Песнь, посвящённая женщине, дающей жизнь, несущей в себе солнце.
Жизнь его была крупного помола, жизнь познакомила с отчаянием и несправедливостью, приводила к смертному приговору, заменённому семилетней каторгой.
Не отсюда ли песни радости и счастья?
Не от осознания ли хрупкости жизни, как наивысочайшего дара, как единственного, в каждом случае уникального цветка?
Он пел её, проходя недрами своего народа, и народ, ликовал, слушая его песни, рос душою, замирал, чувствуя небо.
Он был почитаем при жизни, и смерть не смогла повлиять на великое почтение это людей к своему национальному певцу…
Киргизская письменность была создана после установления советской власти: появляются газеты, где печатаются стихи – Токомбаева, например, и других киргизских поэтов.
…счастливая судьба дехкан – и всякий звон высокого труда воспевает Д. Боконбаев – и песни его разносятся широко и славно.
Монументальны поэмы Садыкбегова…
Легендарный Айтматов, перейдя на русский язык, во многом оставался верен тематике родной земли.
… Мышкующая лисица, выписанная с тою силой и яркостью, когда запоминается любая деталь отрезка её жизни, а животное превращается в персонаж почти человеческой значимости.
Именно так.
Хотя основные, конечно, у Айтматова - люди.
Обряд инициации для мальчика Кириска заканчивается страшным выбором: что должно победить: формула любви, жертвы, или животное, клокочущее в человеке; соль океанской воды - и маленький бочонок пресной, в котором сконцентрирована жизнь, и... пёс , бегущий краем моря; и рыба-женщина, выбросившая на берег океана младенца - от рыбака, поймавшего её...
Легенда определяет реальность, ибо вторая испытывает зависть к необычности первой.
...и белый пароход увозит безымянного мальчика сироту, до которого никому нет дела, кроме деда Момуна и квадратного одиночества, советующего говорить с неодушевлёнными предметами, поверяя им мечты и тайны...
Каранар, воспитанный Едигеем верблюд, проходит в игольное ушко реальности, становясь символом, пока бродят, протягивая руки к безвестному источнику жизни, несчастные манкурты, знакомые многим из нас среди тех, кто не подвергался подобной казни.
Аулы, кишлаки, заповедники, киргизская даль, экзотика для русских, европейцев... для всего мира, читавшего Ч. Айтматова: всё обретает новые имена, точно из тумана выходят люди и животные, порою первые мудры, порою злы, а вторые всегда живописаны (сделаны) так, что чуть ли не превосходят людей: и весь этот яркий, разнообразный мир живёт, заполняя собою пространство уже живущих, или ещё только будущих жить людей из плоти и крови...
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Александр Балтин: Коды киргизского слова. Эссе.
Тонкое, глубокое эссе. Читаешь с наслаждением.
08.11.20 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|