Руслан Зарипов: Коктейль.
Не так давно, перед тем, как мне прислали на рецензию этот рассказ, я беседовала с директором одного из злачных заведений для особо продвинутой публики (арт-клуб это теперь называется). Директор рассказывал мне о тонкостях профессий бармена и официанта, о том, что предлагать клиенту к красному вину и почему нельзя наливать виски в водочную рюмку. А также много других особенностей национального ресторанного дела.
Еще не отойдя от впечатления, оставленного речью специалиста, натыкаюсь на нижеследующее произведение и смеюсь как восьмиклассница.
Чего и вам желаю:)
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Ната Потемкина
|
Коктейль
Коктейль.
- Иди, посмотри на этого…- кивнул бармен куда-то в угол зала.
Сергеев проследил за его взглядом, и едва смог различить в полумраке высокую сутулую фигуру, сгорбившуюся над столиком.
- Степан его обслуживал. Один кофе заказал и сосет его уже час. Иди, ну…
Сергеев подхватил со стойки книжку меню в красном бархатном переплете, чистую пепельницу, поежился от холода, нагнетаемого мощным кондиционером и, соскользнув с вертящегося сиденья, двинулся к посетителю.
Зал был пуст, если не считать этого крайнего столика у углу, над которым даже не горел светильник. Человек, сидевший за ним, выглядел то ли спящим, то ли глубоко погруженным в размышления. Он почти не шевелился, и, когда Сергеев склонился над ним в своей белой рубашке, с книжкой меню в руках, как выплывший из холодной темноты ресторана призрак, он даже не поднял головы.
Перед ним действительно стояла на столе маленькая чашка остывшего кофе, к которой он даже не притронулся. Его руки, худые и бледные, лежали по обе стороны от нее, как бы охраняя хрупкую фарфоровую скорлупку. Его мешковатый пиджак свисал с худых плеч, как половая тряпка, наброшенная на перевернутую швабру. В скупом свете черная копна волос проблескивала редкими серебряными нитями.
Сергеев протянул над столом руку и щелкнул выключателем.
Тогда посетитель запрокинул голову и уперся в него холодным ясным взглядом из-под густых сросшихся бровей. Сергеев обнаружил на его тощем лице недельную щетину.
- Вы заказ делать будете ?
Сергеев накрыл пепельницу, в которой лежало несколько смятых окурков, чистой, и поменял их.
- Заказ ? – переспросил посетитель.
- Заказывать что-нибудь будете ? – повторил Сергеев,- У нас в пять банкет…
- Нет, не буду.
- У нас в пять банкет,- еще раз с нажимом сказал Сергеев,- Мы закрываемся… через полчаса. Если заказывать ничего не будете…
- У вас же зал пустой,- возразил посетитель,- Какая разница.
- Неважно,- отрезал Сергеев,- Если ничего не заказываете, чего сидеть…
Посетитель поднял одну руку и постучал широким ногтем указательного пальца по книжке меню, которую Сергеев держал почти перед его носом.
- Коктейль…- сказал он.
- Алкогольный. Безалкогольный,- быстро поинтересовался Сергеев.
- Алкогольный.
Сергеев стремительно распахнул книжку на нужной странице и повернулся, чтобы посмотреть на бармена. Тот поймал его взгляд, и, сунув руки под стойку, извлек из-под нее шейкер. Пару раз покачал его, вопросительно смотря на него. Сергеев кивнул…
- Могу предложить вам,- сказал он,- «Шерри-Кольбер», «Мартини-зюс» или,- он помедлил, глядя на чашечку с кофе,- «Кофейный»… Это наши фирменные…
- Я прошу по моему рецепту,- вдруг ухмыльнулся посетитель.
В его ухмылке было нечто отталкивающее, Сергеев не сразу догадался что, и только присмотревшись, понял. У него не хватало двух передних зубов вверху. Точнее они были, то ли сточенные, то ли обломанные почти до самых десен. Из-за этого посетитель заметно шепелявил, когда произносил длинные фразы.
- П-прошу вас…- сказал Сергеев, почему-то смущаясь.
Он положил меню на стол и достал из нагрудного кармана блокнотик и ручку.
- Да… Вот. Возьмите двадцать грамм водки. Только хорошей. Двадцать грамм виски, двадцать текилы. Десять грамм шампанского, рому граммов тридцать, яичный ликер,- затараторил посетитель,- Столовую ложку лимонной цедры, натуральный апельсиновый сок, два лавровых листика, целый желток, растертую дольку чеснока, две средних свежих ягоды клубники, горчицы на кончике ножа…
Он прижал большой палец к указательному и показал Сергееву. Тот возвышался над ним застывшим манекеном. Посетитель заметил, что он не записывает…
«Обдолбанный что ли ?» - думал Сергеев, не сводя с него глаз,- «Или алкаш… Нет, на алкаша не похож. А может, есть такой коктейль… Господи, да что же это за пойло ?»
- Вы будете записывать ? – поинтересовался посетитель.
- Извините…- выходя из оцепенения, сказал Сергеев,- Одну минутку. Повторите, если не трудно.
- Не трудно… Итак, возьмите двадцать граммов водки. Столько же виски. Лучше «Black Horse», если есть…
- Есть,- кивнул Сергеев, строча в блокнотике.
- …значит, рому тридцать граммов. «Bacardi Carta Blanca», если нету то подойдет любой «Havana Club», больше трехлетней выдержки, далее, ликер «Bayley’s» или «Marie Brizard’s» клубничный. Если нет клубничного, подойдет абрикосовый…
То, что посетитель небрежно и уверенно перечислял названия напитков, успокоило Сергеева гораздо больше, чем любые допуски и предположения. Он писал, едва успевая за его быстрым шипящим говорком.
- …растертую дольку чеснока, две клубники, горчицы, еще соли столовую ложку без горки… Далее бренди «Metaxa» пятизвездочный, грамм двадцать тоже. Бурбон есть ?
- Есть.
Сергеев снова оглянулся на барную стойку, вспоминая.
- Есть «Jim Beam», «Booker»…
- «Booker» подойдет. Текила «Olmeka», такая белая с черной этикеткой… Ее грамм двадцать. Кусочек сала с ноготь величиной. Джин «Gordon’s» грамм тридцать. Мандарин, столовой соды тоже на кончике ножа. Минеральной воды без газа полстакана, чуточку колы, немного тоника… И вот это…
Сергеев бросил писать и уставился на него. Постетитель держал в руке узловатый маленький корешок, темный и по виду довольно крепкий. Он распространял едва уловимый мускусный запах…
- Это что, простите ?
- Mandragora officinarum,- просто ответил посетитель и сморгнул желтым глазом.
- Что ?
- Неважно… Типа женьшеня. Его положите последним. Все мешать примерно минуту. Затем слегка подогревать на открытом огне… Вы записали ?
- Да. Только…
- Что только ?
Сергеев еще раз пробежал взглядом два исписанных листка, пошевелил губами, оглядел неопрятный пиджак посетителя и твердо сказал:
- Здесь напитки некоторые очень дорогие. Я думаю, коктейль минимум долларов на триста выйдет. Вы как платить станете ?
Посетитель опустил руку в карман этого своего пиджака и вытащил потертый бумажник. Раскрыл его и достал четыре бумажки. Положил на стол.
- Здесь четыреста. Если хотите, могу рублями дать…
Сергеев покачал головой. Теперь он смотрел на посетителя с заметно возросшим уважением. Даже потертый пиджак, нетронутая чашка кофе и растрепанная шевелюра в этом новом свете стали выглядеть всего лишь причудливыми аксессуарами богатого чудака. Как и сумасшедший рецепт коктейля, к слову…
- Не надо. Мы принимаем валюту.
Он сгреб бумажки со стола, подхватил меню, сунул его под мышку и осторожно взял из рук посетителя корешок. Он был прохладный и шершавый на ощупь. Внизу он ответвлялся, образуя похожую на раздвинутые корявые ноги, развилку. Вверху оканчивался узловатым наростом, напоминающим гротескную голову.
- Аккуратнее,- предупредил посетитель.
- Да, конечно…- неуверенно сказал Сергеев и направился было к стойке, держа последний ингредиент в вытянутой руке, но замер.
- Простите… а как коктейль называется ?
- Homunkulus - ответил посетитель, раздвигая рот в ухмылке.
- Ага,- сказал Сергеев и пошел.
Бармен внимательно следил за ним, опираясь обеими руками о хромированный поручень.
- Ну что ?
Сергеев молча вырвал листки из блокнота и протянул через стойку. Бармен прочел первые несколько строчек и поднял на него удивленные глаза.
- Читай, читай,- сказал Сергеев,- Я на кухню пошел за чесноком и салом.
- За чем ?
- За салом.
Он обогнул стойку, заметив, что бармен уже повернулся к стеклянным полкам, где его ждали, уходя в зеркала рядами отражений, разнокалиберные бутылки, свернул за декоративную колонну и толкнул рукой дверь в коридор. В конце коридора, за очередным поворотом, располагалась кухня, откуда доносился грохот посуды в мойках, шипение масла, ругань и смешанные запахи готовой еды.
Сергеев сморщился, ощутив, как сразу же вспотел под рубашкой, перейдя из прохлады зала в этот жаркий душный коридор, полный въедливых кухонных ароматов.
Когда он вернулся, бармен уже меланхолично встряхивал закрытый шейкер, насвистывая какой-то замысловатый мотивчик. На самом деле, как догадался Сергеев, он повторял этим свистом мелодию, под которую пел из динамиков удивительно чистый женский голос:
Кто тебя выдумал звездная страна
Снится мне издавна, снится мне она
Выйду я из дому, выйду я из дому
Прямо за пристанью бьется волна…
Держа в руках блюдце с перетертым чесноком, горкой цедры, яичным желтком и ломтиком сала Сергеев замер у двери, наклонив голову и прислушиваясь. Песня показалась ему смутно знакомой… Через мгновение он уже был почти уверен, что уже слышал ее давным-давно, настолько давно, что успел забыть и мелодию и слова, похоронив под спудом памяти единственное оставшееся хрупкое ощущение зачарованности, которое вызывала песня, как сухой осадок…
Он посмотрел вглубь зала туда, где сидел посетитель, но ничего не увидел. Тот снова выключил светильник, уйдя в полумрак всей своей неуклюжей, словно придавленной тяжелым грузом фигурой. Отсюда Сергеев не видел ни его лица, ни рук, и мог догадываться о его существовании только по смутной тени пиджака. Но, подумал он, пиджак мог быть просто наброшен на спинку стула.
Женский голос пел с усиливающимся волнением, с придыханием:
Ветреным вечером смолкнут крики птиц
Звездный замечу я свет из-под ресниц
Тихо навстречу мне, тихо навстречу мне
Выйдет доверчивый маленький принц…
Сергеев мягкими шагами, боясь спугнуть нахлынувшее лирическое настроение, приблизился к стойке. Бармен покосился на него, продолжая встряхивать шейкер и насвистывать. Около него, на стойке стояло полдюжины бутылок, таинственно поблескивая темным стеклом и металлическая горелка на причудливых ножках, в которой уже пылала беззвучным синим пламенем таблетка сухого спирта.
Он тоже был охвачен ленивым и сонным очарованием…
- Ты скоро ? - тихо спросил Сергеев.
- Ты же написал минуту…- не сразу ответил бармен, дождавшись проигрыша между куплетами,- Еще немного.
- А что за песня ?
Бармен неопределенно пожал плечами, кивнув куда-то в сторону.
- Не знаю… Радио это.
- А,- сказал Сергеев, положив блюдце на стойку.
Бармен встряхнул шейкер в последний раз, двумя пальцами стянул с верхней рамы висевший вверх донышком длинный узкий бокал и, ловко перевернув его, опустил на стойку. Затем отвинтил крышку шейкера и перелил в него коктейль тонкой густой и темной струйкой.
Он работал сосредоточенно, почти автоматически.
С непроницаемым лицом он движением фокусника вынул откуда-то соковыжималку и целый апельсин со снятой кожурой.
Он стремительно выдавил горчицу на кончик ножа и очистил его о край бокала.
Он вылил туда же полстакана минеральной воды.
Он высыпал цедру и чеснок…
Сергеев следил за его манипуляциями со смешанным чувством восхищения и зависти. Быстрые летящие движения его рук гипнотизировали.
Когда он бросил в коктейль соду, содержимое бокала легко зашипело, подбрасывая вверх невесомые искорки света. Бармен улыбнулся и взял его за горлышко. Его рука, вцепившаяся в бокал тонкими пальцами, стала похожа на гротескного паука, раскачивающегося над пламенем горелки, как над жертвенным огнем. Сергеев почему-то подумал о Древнем Риме и храмах Авесты, историю которых изучал на втором курсе, но вовремя спохватился:
- Постой !
- Чего ты ?
Бармен убрал бокал от огня.
- Он просил еще это вот туда подбросить…
- Чего это ? - спросил бармен, принимая из рук Сергеева корешок.
- Мана… манда… марда, короче, какая-то.
Сергеев честно пытался вспомнить латинское название, но не смог.
Махнув рукой, он сказал:
- Типа женьшеня, одним словом. Ее туда же надо положить.
Бармен с сомнением осмотрел корешок и даже понюхал его.
- Давай, давай,- подбодрил его Сергеев,- Мужик хочет так…
- Дело хозяйское,- философски заметил бармен, осторожно опуская в бокал корешок.
- Вот именно,- сказал Сергеев, облокачиваясь о стойку.
Женский голос продолжал:
Самое главное сказку не спугнуть
Миру бескрайнему окна распахнуть
Мчится мой парусник мчится мой парусник
Словно отправился в сказочный путь…
Сергеев покачивал в такт двумя сложенными пальцами. Бармен медленно поворачивал над пламенем бокал, в котором, погруженный в мутную жидкость, плавал корешок, напоминавший крошечного человека. Оба они следили за тем, как со дна стали подниматься редкие очереди пузырьков, лавируя между кусочками цедры, чеснока и горчичными лохмотьями. Дольки мандарина сгрудились у самой кромки жидкости, скрыв от глаз верхнюю часть корешка, похожую на голову. Они толкались там, заставляя его двигаться, и от этого казалось, что человечек исполняет какой-то дерганый танец в своей спиртовой ванне…
Все то, что колыхалось в бокале в волнах тепла за тонкими прозрачными стенками, было своеобразным микрокосмом, и наблюдение за его суетливой жизнью сковывало внимание. Сергеев даже впал в оцепенение, то ли захваченный самим процессом, то ли под влиянием музыки, и, когда смолкли последние ноты, непроизвольно дернул головой, словно проснувшись.
Корешок теперь заметно шевелился.
Сначала Сергеев подумал, что он размяк в ядреной смеси крепких напитков, и просто колыхается, как водоросль, но, присмотревшись внимательнее, оторопел. Корешок двигал ногами, как крошечный пловец. Кроме того, у него обнаружилась пара тонких рук, похожих на нити, и Сергеев мог поклясться, что они оканчивались микроскопическими ладонями. Человечек греб ими вокруг себя вполне ясными и узнаваемыми движениями. Лишь голова его по-прежнему скрывалась в мандариновых дольках…
- Смотри, а…- непроизвольно сказал Сергеев, не сводя глаз с бокала.
Бармен тоже заметил это. Он плавно убрал бокал от огня и аккуратно поставил перед собой. Потом наклонился, чтобы лучше рассмотреть.
В этот момент человечек подтянул ноги к туловищу, развел руками, освободил голову и, кувыркнувшись, нырнул на дно. Он присел там, сложив ноги, и поднял голову.
И Сергеев, и бармен одновременно раскрыли рты.
Лицо человечка было гладким, с узкой щелью вместо рта и двумя темными впадинками там, где предполагались глаза. Они походили на след от укола булавкой.
- Итить твою…- сказал бармен.
- …твою ж мать,- закончил за него Сергеев.
Человечек повернул голову несколько раз из стороны в сторону, как бы осматривая их.
Он был уродлив, как недоразвитый эмбрион, но очевидно совершенно реален, и спутать его движения с хаотическими движениями обыкновенного корешка теперь казалось невозможным. В них чувствовалась осмысленная воля…
Тем не менее, Сергеев сказал с сомнением:
- Кукла что ли ?
- Да ты что…- возразил бармен,- Какая кукла. Смотри он же живой, блин.
Человечек тем временем вытянул свою руку и поскреб стекло. Раздался звук, недостаточно громкий, но отчетливый и неприятный.
Сергеев опомнился и развернулся всем корпусом к залу, ища посетителя.
Напрасно. На стуле, где он сидел, теперь остался только пиджак, наброшенный на спинку. Как ни странно, сейчас Сергеев видел его очень ясно, и никаких иллюзий на этот счет не питал, хотя света в том углу не хватало. Однако он все же прошел туда, чтобы убедиться окончательно…
В пепельнице дымилась недокуренная сигарета. Кофе, как стоял посреди стола, не выпитый, так и остался. Когда Сергеев включил свет, то обнаружил, что и никакого пиджака на стуле не висит. Там была обычная, старая, высохшая до жестяной твердости, серая половая тряпка, дырявая в нескольких местах.
Он порывисто сунул руку в нагрудный карман, нащупывая доллары, и вздохнул с облегчением. С ними ничего не случилось.
- Иди сюда,- позвал его бармен напряженным голосом.
Сергеев поспешил к нему, на ходу едва не отшвырнув стул, случайно преграждавший ему дорогу. Бармен вышел из-за стойки и держался одной рукой за сиденье вращающегося табурета.
Человечек в бокале раскрывал и закрывал рот, выпуская стайки серебристых ртутных пузырьков. Видимо, он что-то говорил им, но коктейль заглушал звук. Одновременно он скреб и равномерно постукивал по стеклу. От этих постукиваний по коже Сергеева пробегали волны электрических разрядов, и все мельчайшие волоски вставали дыбом. С барменом явно творилось то же самое, потому что он вдруг громко икнул в наступившей тишине.
- Клиент ушел,- выдавил из себя Сергеев.
Но бармен уже не отвечал.
Он стал похож на сонамбулу…
Он безмолвно общался с человечком, механически двигая губами, как будто произнося слова. Между ними словно уставился какой-то незримый мост, взаимосвязь, недоступная понимаю впадающего в тихую панику Сергеева. Когда бармен переставал шевелить губами, в глубине своей колбы начинал говорить и скрестись человечек. Выражение лица бармена не менялось. На нем просто замерло восторженное детское удивление, как гипсовая маска античного актера.
Сергеев не понимал того, что происходит, и не хотел понимать.
Если бы в этот момент кто-нибудь заглянул бы в пустой зал ресторана, пусть даже гардеробщик или уборщица, он кинулся бы к нему с воплями о помощи. Но неслышный диалог между человечком и барменом до такой степени пугал его, что притуплял мысли и даже такое очевидное решение, как пойти на кухню и позвать людей, не приходило ему в голову.
Он несколько раз легонько толкнул бармена в плечо, но тот, грузно качнувшись маятником, возвращался в прежнее положение и продолжал бормотать…
Сергеев позвал его по имени, помахал перед глазами ладонью.
Бармен сонным движением убрал его руку, будто мешавшую ветку…
Сергеев не хотел смотреть на бокал. Краем глаза он видел, что человечек уже не сидит на месте, а бьется о стенки в немой ярости. Внезапно он замер. Бармен, повинуясь некоей неслышной команде, кивнул, протянул руку, схватил бокал и в несколько длинных глотков выпил содержимое.
Все произошло так быстро и неожиданно, что, даже захоти Сергеев помешать этому, все равно не смог бы. А он и не хотел. Он отступил от бармена, пятясь спиной, как от прокаженного. Тот стоял, слегка покачиваясь…
Сергеев сделал еще шаг назад и хотел было окликнуть его снова, но всякие слова застряли у него в горле. Бармен качнулся в последний раз и тяжело осел на пол, где растянулся, подломив под себя правую руку и открыв рот, из которого побежала слюна. Бокал упал рядом, но не разбился, а откатился в сторону.
Сергеев все же издал некий неопределенный звук, когда увидел, как из него выбирается человечек. Он встряхнулся и засеменил быстрым шагом к бармену, похожему на безобразную мертвую груду плоти и одежды, но по пути остановился, присел, словно готовясь к прыжку и, вытянув уродливую шею, всем корпусом повернулся в сторону Сергеева. Тот хотел шагнуть еще назад, но уперся спиной в барную стойку.
Человечек раскрыл свой маленький рот и зашипел, как кобра.
Сергеев тихо завизжал…
Он так и визжал на одной ноте еще некоторое время, смотря, как человечек добирается до бармена, карабкается по его воротнику и залезает ему в открытый рот. Он замолчал только, когда увидел, как глаза бармена открылись, и тот пошевелился.
Тогда он сполз наземь, прижимаясь мокрой спиной к мраморной стойке.
Бармен встал, упершись руками в пол, и выпрямился на нетвердых ногах.
Он в оцепенении повел вокруг себя глазами, пока не остановил их на Сергееве. Сделал к нему несколько шагов и навис над ним, опустив подбородок. Лицо его приобретало осмысленное выражение, и это выражение было хитрым и недобрым…
Кроме того, все черты этого лица оплывали, как воск, меняя форму. Брови загустели и съехались в одну черту над переносицей, запали глазницы, вытянулся подбородок и Сергеев увидел перед собой недавнего клиента. Он впивался в него взглядом, в котором смешивалось ожидание и угроза.
Сергеев каким-то шестым чувством понял, что от него требуется и еще до того, как посетитель поднес вытянутый указательный палец к сомкнутым губам, принялся часто кивать. Клиент ухмыльнулся и, опуская руку, успел еще провести оттопыренным мизинцем горизонтально под подбородком, намекая на то, что случится с Сергеевым, если он не будет молчать…
Сергеев еще несколько раз кивнул.
Посетитель повернулся и, с трудом переставляя ноги, пошел к дверям. Но, сделав пару шагов замер, словно вспомнил что-то. Он вернулся к обмершему от ужаса Сергееву и змеиным движением ткнул его в грудь, над карманом.
Продираемый холодными спазмами страха Сергеев почувствовал, как пальцы клиента нашарили в кармане сложенные купюры и вытащили их. Посетитель покачал рукой с зажатыми в ней деньгами перед его лицом, улыбнулся ему напоследок, дождался испуганного очередного кивка и скрылся в дверях.
Спустя несколько минут Сергеев смог с шумом выдохнуть воздух. Он пробормотал что-то вроде: «Господи наш, иже еси… еси на небеси…» и запнулся, осматриваясь.
Зал был пуст, темен и тих. Если где и горел свет, то только над стойкой. Сергееву показалось, что за дверями тоже черно и холодно, как в космосе… Он хотел услышать хоть какой-нибудь звук и вот, словно в ответ на его отчаянную мольбу, динамики снова заговорили под нежные аккорды грудным женским голосом:
Где же вы, где же вы, счастья острова
Где побережье света и добра
Там, где с надеждами, там, где с надеждами
Самые нежные бродят слова…
Сергеев стал истерически смеяться, вжимаясь в барную стойку, подтянув ноги и обхватив колени руками, судорожно их стискивая.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Руслан Зарипов: Коктейль. Рассказ.
14.03.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|